А вот как о сказочной чуди написал в своём словаре незабвенный до сей поры Владимир Иванович Даль:
«Чудаки́ и чуда́ки, чудь (т.е. странный и чужой). Народ-дикарь, живший, по преданию, в Сибири, и оставивший по себе одну лишь память в буграх (курганах, могилах); испугавшись Ермака и внезапноявившейся с ним белой березы, признака власти белого царя, чудь или чуда̀ки вырыли подкопы, ушли туда со всем добром, подрубили стойки и погибли. Чудь вообще чудское, финское племя, особ. восточное (чужаки́), и нередко говорится бранно. Чудь белоглазая! Чудь в землю ушла. Чудь живьем закопалась, чудь под землёй пропала».
Не знаю почему, но эти строчки я сумел легко вспомнить, словно только что их прочёл. Да они просто стояли у меня перед глазами. Ничего вам это описание не напоминает? Правда, дислокация проживания этого пропавшего народа «немного» изменилась с Московской области на Сибирь, но по прошествии такой прорвы веков это и не удивительно.
Удивительно другое, что вообще это предание дошло до наших дней. На самом деле, поверить в это невозможно, но всё же это — неоспоримый факт! И я сейчас общаюсь с живым свидетелем тех далёких дней. Ну, а с мёртвым свидетелем, представителем той самой пропавшей чуди, я уже пообщался. И он оказался на редкость мерзким типом, не только внешне, но и «внутренне». В общем, еще то дерьмо…
А вот Мара, Морана или Великая Мать Змеиха, в отличие от её протухшего адепта, заключившего свою бывшую покровительницу и богиню в хитровымудренный магический капкан, оказалась просто душкой. Ну, или это на неё так длительное заключение вне времени повлияло — соскучилась, видать, бедная по общению и свободе…
В общем, вы уже меня, наверное, давно поняли: в незапамятные времена, в тридесятом «королевстве», что когда-то находилось в районе современного Подмосковья, жили-были племена воинственных чудов-юдов. Издревле поклонялись эти самые чуды Великой Матери Змеихе, едва ли не первому хтоническому существу[3], появившемуся на нашей земле.
В ту доисторическую эпоху олицетворяла она дикую первозданную мощь земли и подземного мира, ведала смертью и возрождением не только природы, но и всего живого не земле. Времена бежали, и прежние поистине титанические силы Матери Змеихи стали не так уж и велики. Хотя, иногда она еще могла обрушать горы и поворачивать реки вспять, но теперь её чаще называли богиней Мораной, повелительницей жизни и смерти…
[1] Коэффицие́нт поле́зного де́йствия (КПД) — характеристика эффективности системы (устройства, машины) в отношении преобразования или передачи энергии. Определяется отношением полезно использованной энергии к суммарному количеству энергии, полученному системой; обозначается обычно η («эта»). КПД является безразмерной величиной и часто выражается в процентах. Часто применяется в переносном смысле как метафора эффективности чего-либо без привязки к расчётам.
[2] Чудь (чудь белогла́зая, чудаки́) — древний мифический народ, персонажи русского и финно-угорского (в частности коми и саамского) фольклора. Схожие легенды известны у русских Урала о дивьих людях, у сибирских татар и манси — о сыбырах/сыпырах, у алтайцев — о бурутах, у ненцев — о сихиртя.
[3] Хтони́ческие существа́, или хтони́ческие чудо́вища (от греч.«земля, почва»), во многих религиях и мифологиях, — существа, изначально олицетворявшие собой дикую природную мощь земли, подземное царство и т.д. Среди характерных особенностей хтонических существ традиционно выделяют звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, органично сочетающиеся с отсутствием созидательного начала.
К хтоническим существам относились также умершие предки, живущие в загробном мире (преисподней). Хтонический характер имеют и соперничающие с Демиургом властители преисподней.
В славянской традиции к хтоническим существам относились прежде всего гады, в число которых включались и животные, связанные со смертью и потусторонним миром.
Сама Земля в ряде традиций (вавилонских, греческих, шумерских) представлялась как хтоническое существо: растительность — шерсть, полуострова — ноги и т.п.
Глава 3
Долгое время племя чудь поклонялось Маре, и могучая богиня благосклонно относилась к своей пастве. Племя росло, становилось сильным и подчиняло своему влияние соседние племена и народы. Кого-то кнутом, кого-то пряником, а кого-то просто стирали с лица земли. И не было во всей округе более могучих колдунов, чем племенные вожди чуди.
И в какой-то момент чудинцы подчинили себе огромные территории. Их власть простиралась настолько широко, что гонец на лошади вынужден был ехать из одного конца могучей империи в другой больше года. В столицу текли несметные богатства, а на алтарях, посвященных Маре, постоянно приносили кровавые жертвы.
И вот в один прекрасный момент, вождь-первожрец Мораны, и без того проживший на свете несколько сотен лет, не пожелал расставаться ни с жизнью, ни с властью, хотя его гигантский склеп-курган уже как несколько десятков лет ждал, когда в него заедут новые жильцы. Никогда еще будущая могила вождя-императора чудов не была столь велика и шикарна.
Одних только несметных богатств, которые везли со всех концов света, невозможно было пересчитать. И тогда первожрец, принеся любимой богини обильные жертвоприношения, «нижайше» попросил Мару даровать ему вечную жизнь. И, неожиданно, получил отказ.
— Даш-ше п-пох-хи не ш-шиф-фут ф-феш-шно, — прошипела своему первому жрецу Великая Мать Змеиха.
— Но боги живут куда дольше, чем одарённые! — парировал жрец. — Не хочу умирать, о Великая! — признался он ей. — Я еще так мало жил! Помоги!
— Одарить теп-пя бош-шес-с-стф-фенной с-с-силой я не мох-ху, а отоп-прать её у других-х п-погов — не ф-ф-ф с-силах-х, — усмехнулась тогда богиня, даже не подозревая, какая мысль закралась в этот момент в голову её дряхлого жреца. — Мне ш-шаль, ш-што тф-фоё ф-фремя приш-шло… Ты с-сильно пос-старел… Но я мох-ху щ-щедро одарить теп-пя: с-сделать немертф-фым и дать ф-фос-смош-шность поднимать и поф-фелеф-фать любой неш-шитью, — предложила повелительница жизни и смерти.
— Я согласен! — поспешно выдохнул первожрец, пав «к ногам» живого воплощения своего божества — прекрасной ликом женщине, проявившей себя в этом момент во плоти в собственном храме. Только вот ног у неё не было — вместо них извивался на полу мощный змеиный хвост, покрытый крупными чешуйками.
— Только для этого ты ф-ф-с-сё раф-фно с-снаш-шала долш-шен умереть, — предупредила Мара, погладив престарелого вождя своей прекрасной рукой по седой голове. — Х-хош-шеш-шь, я с-сделаю вс-сё прямо с-сейш-шас-с? Ты перес-станеш-шь быть шиф-фым, но никогда не умрёш-шь…
— Нет! — вновь поспешно воскликнул первожрец, что выдавало крайнюю степень нервозности. — Мне нужно подготовиться, о Великая…
— Пос-соф-фи меня, когда п-пудеш-шь готоф-ф. Ты с-снаеш-шь как… — С этими словами богиня исчезла.
— Я знаю, как… — Злобно сверкнув слезящимися глазами, прошептал старик. — И я сделаю это…
Последующих несколько лет первожрец тщательно готовился к этому моменту. Его эмиссары рыскали по всему свету, выискивая могучих колдунов, магов, заклинателей демонов — одним словом всех, кто мог противостоять могучим дивным существам, не исключая даже богов. Правда божки, которых могли подчинять или уничтожать собранные во дворце вождя «богоборцы», не шли ни в какое сравнение с Мораной. Однако, жрец надеялся на их численное превосходство, и что всей толпой они сумеют-таки справиться и с Великой Матерью Змеихой.
Вождь ничем не огранивал запросы одарённых, стекающихся на земли чуди со всех концов света. К их услугам было всё, что они только пожелают: самые изысканные яства и развлечения, самые красивые рабыни наложницы, золото рекой текло в их бездонные «карманы»… Но у первожреца Мораны всего этого было еще больше: ведь под его пятой находились обширные и многочисленные территории, с которых он неустанно собирал дань.
Огромный могильник, в котором должен был в скором времени упокоиться престарелый вождь, тоже не простаивал без дела — обширные пещеры и лабиринты постепенно наполнялись его будущим войском — мертвецами, с помощью которого он хотел поставить на колени весь оставшийся мир. И не только мир смертных, он лелеял мысль поставить на колени даже богов. Мара будет первой, так сказать, «пробой пера».
Но тянуть смертную жизнь становилось всё тяжелее и тяжелее. И вот день, когда он должен был вступить в свою посмертную обитель, наступил. К смертному одру вместе со жрецом направились и высшие сановники его государства, и самые лучшие и отважные воины, которым дряхлый вождь пообещал вечную жизнь после первоначальной смерти. Конечно, он их обманул, ведь после смерти они уже никогда не станут живыми. Немёртвыми — да, нежитью — да, но простых радостей жизни им уже не испытать никогда.
Не буду рассказывать, как их готовили к ритуальному закланию, как перерезали вены во славу Мары, как мыли, переодевали и заталкивали в большие кувшины. Самые-самые из бойцов, входящие в состав его личной гвардии, должны были оборвать свою жизнь в тронном зале, находящимся глубоко под земляной насыпью, одновременно со своим вождем. И в этом они видели невиданную честь!
Всё это мне поведала древняя богиня, но не словами, а «трансляцией» всей истории на быстрой перемотке прямо в моё сознание. Когда всё было готово, жрец дал отмашку «богоборцам», собранным под землей в том же зале, где для Великой Матери Змеихи подготовили огромный пьедестал, на котором она должна была явить жрецу свой божественный лик. Но пьедестал этот был весьма особенным, именно надним трудились приглашенные маги не один год. Первожрец лично следил за работой богоборцев, ведь именно с его помощью богиня Мара должна была исчезнуть, а вождь — возвыситься с помощью её божественной силы.
Только для этого он должен был умереть… Иначе его смертное тело не выдержало бы подобной нагрузки, да и ауру с меридианами сожгло бы божественной силой. А превратившись в умертвие, он рассчитывал на успех. Еще раз собственноручно проверив нанесённую на пьедестал богини сложную вязь символов и знаков, взаимоде