Трагедия адмирала Колчака — страница notes из 26

1

Колчак был тяжело болен. С ним сделался обморок.

2

Иванов Вс. (омский журналист). В Гражданской войне. Харбин, 1921. С. 3.

3

Я не знаю, впрочем, были ли эти слова в действительности произнесены.

4

Ген. Рукероль, автор воспоминаний, выпущенных Пайо в 1929 г., «L’aventure de l’Amiral Koltchak», уверяет читателей, что министры «без исключения» и чиновники всех рангов претендовали на быстрое обогащение, не особенно стесняясь в выборе средств [с. 54].

5

Окулин П.В. Вологодский [ «Возр.», № 282].

6

Некоторых «легенд», впрочем, я попутно коснусь, так как, попав в печать, они получили распространение.

7

Понятие «реакционности» становится вообще весьма относительным. Напр., иркутская «Новая Сибирь» [№ 15] в виде иллюстрации реакционных настроений офицеров приводила описание такого инцидента. Три офицера, прибывшие с Волжского фронта (очевидно, из состава Народной армии), просили владелицу газетного киоска уничтожить висевший там портрет Чернова. Та не соглашалась. Тогда офицеры предложили купить портрет с целью его уничтожить. Почему-то и на это владелица не согласилась. Проходивший сибирский офицер безуспешно просил волжских офицеров успокоиться. Он ушел, а волжане продолжали вести «войну» с портретом Чернова. Признаком реакционности становилось в глазах некоторых иностранцев празднование офицерством Нового года по старому стилю [Кенэ. L’Arriere siberien. «М. Sl.», 1926, VIII, p. 180]. Зато, по-видимому, последовательным демократизмом считалось печатание в газетах социалистического направления: «Убит Ник. Ник. Романов», т. е. бывший главнокомандующий в. кн. Ник. Ник. Очевидно, это должно было раздражать и не «монархически» настроенное офицерство.

8

Цитата эта приводится в работе Субботовского «Союзники, русские реакционеры и интервенция» [с. 19]. Работа Субботовского носит такой характер, что нельзя быть гарантированным в точности цитаты, взятой к тому же изолированно. К сожалению, большевики опубликовали ценный дневник Пепеляева только частично: за июль – сентябрь 1919 г. [Развал Колчаковщины. – «Кр. Арх.». XXXI]. Могло быть, что в суммарной записи Пепеляева было неточно передано мнение Львова.

9

Нельзя таковым считать, напр., демонстрацию против Сибоблдумы, о которой передавал Гаттенберг, или требование монархистов играть в июле гимн в железнодорожном собрании в Харбине по случаю какой-то радиотелеграммы с манифестом о вступлении на престол вел. кн. Михаила [Будберг. XIII, c. 221]. Насколько «монархические» симпатии скрывались и позже, свидетельствует такая запись Будберга от 17 июля 1919 г.: «В соборе состоялась панихида по Царской семье. Демократический хор отказался петь. Из старших чинов на панихиде был я, Розанов, Хрещатицкий и уралец ген. Хорошхин; остальные постарались забыть о панихиде, чтобы не скомпрометировать своей демократичности» [XIV, c. 325].

Что касается банкетных «дебошей», то, быть может, и здесь следует сделать оговорку. Ведь другого национального гимна, кроме «царского», не было создано в революционные месяцы. «Образовалась пустота», – правильно заметил Болдырев [с. 38]. Неотвратимая потребность гимна существовала, недаром англичане не могли понять национальной психологии, обходившейся без гимна. Непосредственный Уорд с подобной речью выступил даже на публичном банкете во Владивостоке: «Если бы у нас было 20 революций, то все-таки я не мог бы представить себе, чтобы англичане стали стыдиться английского флага» [с. 55–56]. То же было и в Красноярске. На английских собраниях, когда полагалось оркестру играть национальные гимны союзников, исполнялся старый русский гимн (см. воспоминания И.А. Андрушкевича «Последняя Россия» [ «Белое Дело». IV, c. 109]). На русских собраниях излишняя демократическая щепетильность доходила до таких гиперболических размеров, что оркестр играл в Иркутске «Rull Вritania» («Британия, царствуй и на водах») вместо «God Save the Кing»(«Боже, спаси короля»). Этой ненормальности не понимает даже Колосов.

10

Кроль подчеркивает [с. 67], что Жардецкий стоит за монархию и держится германской ориентации. Если это было действительно так, то, очевидно, Жардецкий в Сибири был выразителем позиции, которую приблизительно в это время занимал председатель партии П.Н. Милюков. О позиции Милюкова и партии к.-д. см. мою брошюру «История гр. войны в освещении П.Н. Милюкова».

11

Видный самарский кадет Клафтон, расстрелянный после Колчака. Погиб тогда же и Жардецкий.

12

Дело касалось ссоры представителя Закупсбыта и Сибирского Союза за границей, когда эсерствующие кооператоры стали выступать против интервенции, «жалея, что союзные войска убивают русских людей». А раньше?

13

Я не назвал тогда автора, не зная, что А.В. умер в Шанхае 9 марта 1927 г.

14

Письмо цитирует автор некролога в «Вольной Сибири» [II, c. 176].

15

Я хорошо знаю лидера омских нар. соц. Филашева-Новикова. Видел и много говорил в 1921–1922 гг. с вернувшимся в Москву из Сибири Галецким. Назвать их перешедшими в лагерь консерваторов и реакционеров решительно отказываюсь. Их демократизм сохранился в полной мере. Как мы увидим, lapsus’ы у Галецкого, как у редактора «Новой Зари», были, но и только. Те из прибывших из центра, на авторитет которых ссылается Кроль, судя по их публичным выступлениям, как раз уклонились тогда от линии, установленной центром.

16

Утгоф ссылается на слова московских эсеров, входивших в «Союз В.». Аргунов утверждает, что даже омский отдел этого союза, переполненный кадетами, во время Уф. Сов. опубликовал заявление о необходимости диктатуры [с. 45]. Такого заявления я не нашел. Надо сказать, что оно противоречило бы последующим заявлениям сибирских отделов «С. В.» и даже блока, позицию которого очень скоро В. Пепеляев будет называть «общественной свистопляской» [Дневник. 16 июля. – «Кр. Apx.». XXXI, c. 59].

17

Еще ранее Болдыреву «группой» кап. Степанова было предложено создать в распоряжении главковерха надежную войсковую часть.

18

Другой мемуарист, с ненапечатанными мемуарами которого мне пришлось познакомиться с разрешения г-на Поволоцкого, – мемуарист, чрезвычайно опасный – В.Н. Львов, говорит, что общий план действия против Директории был разработан Жардецким, Михайловым и Соловейчиком.

19

Для связи с Колчаком, добавляет В. Львов, дающий аналогичную версию, был приглашен адъютант Колчака кап. Ильин.

20

En Siberie après l’armistice [p. 70]. Дюбарбье, скорее, сочувствует перевороту: сам по себе он был правилен, ибо соц. – революционеры (так назывались «Cesbons bourgovis republicains»), больше болтливые адвокаты и идеологи, чем правители, теоретики, а не реалисты, проявили свое полное бессилие. О них никто не пожалел. Но Колчак сделал ошибку, игнорируя Семенова и чехов, без поддержки которых власть Правительства была нежизненной. По вине Колчака переворот 18 ноября сделался авантюрой.

Любопытно, что другой иностранный участник сибирских походов, Люд. Грондиж, считает государственный переворот несколько преждевременным. Ошибка инициаторов в том, что они упустили узнать мнение чехов, без которых новое Правительство не могло существовать [La guerre en Russie et en Siberie. P. 115].

21

По-видимому, имеется в виду Зиновий Пешков.

22

Осведомителей у французской военной миссии было немало. К сожалению, Колосов не так уже не прав в своем утверждении, что «деятельность иностранных войск сводилась к тому, чтобы следить друг за другом». Контрразведка пускала свои щупальца довольно далеко. Случай доставил мне пачку копий донесений французской контрразведки – это сводки какого-то «тайного агента Джона», представлявшиеся майору Марино в 1919 г. В «Голосе Минувшего» [1926, № I–XIV] мной уже были опубликованы образцы французских агентурных сведений по наблюдению за русскими генералами. Агенты, «прикомандированные» даже к самому Колчаку, проникавшие в его окружение, подслушивали, «стенографировали», обрабатывали «сплетни», выдавали их за непосредственно слышанное (по заявлению ген. Рукероля, «агенты» находились во всех омских «салонах») [Op. cit. Р. 93]. Все это, несомненно, чрезвычайно характерный материал. Но где мерило его достоверности?

23

Усиленно настаивал на закулисной роли Англии в своих письмах той эпохи Керенский. Он писал об этом в октябре Маклакову и Авксентьеву, предупреждая последнего о Ноксе и настаивая (впрочем, с опозданием – письмо получено 25 октября) на принятии мер «к выяснению всех заговорщиков в России, так как новое повторение корниловской попытки может окончательно разрушить и добить Россию». [Сб. «Издалека». С. 132.] Шум делал Керенский главным образом из-за некоего г. X., который при содействии лорда Z. организует монархический заговор в Сибири. Воспоминания Набокова вскрывают нам эти инициалы: как оказывается, этим занимался при посредстве неизвестного Завойко лорд Мильнер [с. 230].

Сам Керенский рассказывает, что Маклаков довольно метко ему говорил, что он стреляет по воробьям. Почему такой «авантюрист», как Завойко, пользовался влиянием в некоторых английских кругах и получил особые привилегии для поездки в Сибирь – мы не знаем. Читатель из первой главы наших очерков знает, как подчас наивны бывали иностранные политики и дипломаты, как легкомысленна бывала порой их конспиративно-заговорщическая деятельность. Но к адм. Колчаку это не имело никакого непосредственного отношения. Завойко прибыл в Сибирь после переворота. Занимался он здесь только интригами против Колчака, делал попытку устроить заговор и был выслан. Керенскому кажутся очень убедительными для подтверждения версии об участии англичан в перевороте 18 ноября слова, произнесенные Черчиллем в палате общин 6 июня 1919 г. Он сказал о Правительстве Колчака: «Мы вызвали его к жизни» [Там же. С. 134]. Не следует ли, однако, понимать их в том смысле, что Великобритания оказала реальную помощь Правительству Колчака? В письме ко мне ген. Нокс свидетельствует, что о готовящемся coup d’etat он узнал за 2–3 дня до 18 ноября от ген. Сахарова в Маньчжурии. В то же время ген. Нокс отнюдь не отрицает возможности, что некоторые члены его миссии (напр., полк. Нельсон) могли быть осведомлены о готовящемся выступлении и принять участие в одном из многочисленных собраний в Омске, где обсуждался переворот. У меня есть прямое свидетельство о таком совещании с представителями союзников, на котором жена кап. Ильина была переводчицей. Но подобное признание, конечно, очень далеко от утверждения, что ген. Нокс официально санкционировал переворот, а члены его миссии были чуть ли не инициаторы этого акта. Во всяком случае, у М.В. Вишняка абсолютно не было никаких данных для подобного утверждения на страницах «Совр. Записок».

24

О свидании с Колосовым Гайда не обмолвился в своих воспоминаниях. Ниже будет ясно почему.

25

Пепеляев в это время будто бы являлся сторонником диктатуры Хорвата.

26

Общую характеристику Гайды – этой колоритной фигуры гражданской войны – я предполагаю дать ниже, в момент столкновения его с Колчаком.

27

Не имея возможности выбраться из Владивостока, Колчак обратился в чешский штаб, где у него и произошло свидание с Гайдой. Конечно, только «тайная причина» задержала Колчака во Владивостоке [Кратохвиль. С. 222].

28

Такое же впечатление выносит и Кроль из своих разговоров с чешскими представителями: они говорили, что заветная мечта Гайды сделаться «русским корсиканцем» [с. 161].

29

Кратохвиль в своей книге верит, что «часы прогресса на нашей планете будут скоро бить в Москве» [с. 539].

30

Не мешает отметить, что во Владивостоке, по словам Гинса, Гайду усиленно рекомендовал небезызвестный с.-р. Калашников [I, c. 231].

31

Характерная деталь. По свидетельству Гинса, провожать Гайду во Владивосток собрался весь Дипломатический корпус. На вагоне Гайды, быть может «намеренно», была оставлена надпись: «Иркутск – Москва». Публика проводила Гайду овациями [II, 46]. Вологодского же некоторые иностранные дипломаты встретили «надменно и иронически».

32

Копии цитируемых мной во многих местах переговоров с Вологодским по прямому проводу многих лиц переданы мной в пражский Архив.

33

Томское купечество поднесло Гайде 1 сент. золотое оружие с надписью: «Покорителю немецких и мадьярских войск в Сибири 1918 г.».

34

Об этом подробно скажем особо.

35

Он требовал, кроме того, из каждой дивизии Уральского корпуса послать по 100 чел. для временного прикомандирования к чешским войскам.

36

См. также Пишон [ «M. Sl.», 1925, II, р. 254].

37

Телеграмма Иванова целиком приведена у Болдырева [с. 99].

38

Колчак, между прочим, поставил условием своего вхождения в министерство уничтожение введенной Ивановым «территориальной системы», которую он считал «неприемлемой» [ «Допрос». С. 167].

39

«Он или очень впечатлителен, или хитрит», – записал Болдырев [с. 165].

40

Потому ли, что военный министр не видел в военной помпе выявления авторитета власти, потому ли, что министр Всерос. прав. был в менее привилегированном положении в Сибири, чем знатные иностранцы, но Колчак, очевидно, не придавал значения этому факту. Делал так, как было скорее и удобнее, не считаясь и не предполагая, что позднее отсюда родится сплетня.

Уорд указывает, что никакого предварительного соглашения о том, что он будет сопровождать Колчака в Екатеринбург, не было. Совместная поездка была решена накануне [с. 76].

41

В воспоминаниях Гайды передается беседа, которую вел о диктатуре с Гайдой полк. Лебедев. Имя Колчака среди других было названо последним [с. 98]. В беседе с Колчаком Гайда подчеркнул, что, как генерал, он соблюдает нейтралитет и не допустит агитации ни за диктатуру, ни против [с. 99]. Кратохвиль объясняет позицию Гайды уязвленным самолюбием. Каковы бы ни были все эти мотивы, в сущности, не остается никаких данных для того, чтобы утверждать, как категорически это делает Пишон [с. 156], что в Екатеринбурге, несомненно, Колчак – Гайда пришли к соглашению, по меньшей мере в принципе.

42

Грондиж, с чужих слов, передает, что на екатеринбургском офицерском банкете, под председательством Колчака, одним генералом было выражено при одобрении русских и нескольких союзных офицеров пожелание передачи власти военному министру. Колчак промолчал [с. 515]. Екатеринбуржец Кроль, также по слухам, говорит уже о банкете, который был в Екатеринбурге за несколько дней до переворота, на котором присутствовал приезжавший из Омска «один из видных английских офицеров» и на котором шла определенно уже речь о диктатуре Колчака [с. 118].

Достоверно лишь одно: «энтузиазм» у офицеров вызвал «молчавший» Колчак своей речью на екатеринбургском банкете о задачах армии: «Мы глубоко убеждены в том, что возродит Россию ее армия. Без армии нет государства… нет основ общественной и имущественной безопасности, нет свободы… Без нее не удастся создать дисциплинированной силы, мы не создадим государства… Вы явились “в тяжелые дни испытаний. Но я уверен, что вы сумеете выковать крепкий меч армии”»… [Ганн Ан. Россия и большевизм. I, c. 339].

43

«Белая Сибирь». 1919. Надо иметь в виду, что автор склонен к большим сообщениям. В его изложении обстоятельств переворота имеются большие фактические погрешности хронологического свойства: напр., по его словам, Совет министров еще 17 ноября вынес постановление о передаче власти Колчаку.

44

Неизвестно, на основании каких данных Вишняк определенно утверждает, что Белоруссов был близок к делу 18 ноября [ «Совр. Зап.». Кн. 40, c. 495]. Близость определялась лишь общим сочувствием «диктатуре».

45

Кролю кажется, что изданные его Правительством 81 акт сами по себе должны были установить «устойчивый порядок» [с. 155, 165].

46

Главным образом, по словам Уорда, по вопросам об организации военного министерства [с. 77].

47

Вряд ли Колчак может быть сделан ответственным за бестактность, совершенную Уордом. «Во время революции вы никогда не можете чувствовать себя в полной безопасности, и поэтому я приказал своим людям зарядить ружья и быть готовыми к действию каждую минуту, если это окажется необходимым. Отданы были также приказы патрулю на платформе не позволять публике, ни военной, ни гражданской, собираться около поездов; двум солдатам, приставленным к адмиралу, было приказано ни в коем случае не выпускать его из виду, сопровождая его и давая мне об этом знать».

48

На вопрос допрашивавшего, кто именно в эти дни был у Колчака, последний назвал, между прочим, имена Лебедева, Волкова, Катанаева, Андогского, Сурина. «Из лиц невоенных, из политических деятелей по вопросу о единоличной власти у меня никого не было. Как я говорил, – добавляет Колчак, – никаких определенных решений и слухов мне не сообщалось. Это носило характер разговоров и обмена мнений».

49

Не надо забывать, что ген. Мартьянову и другим близким к Колчаку лицам по прежней морской службе с большим трудом удалось в свое время уговорить адмирала задержаться хоть на несколько дней в Омске для «информации».

50

Это было, очевидно, после возвращения.

51

«L’agonie de la Siberie» [ «M. Sl.», 1928, II, p. 161–162].

52

Я не исправляю фактических ошибок, которыми полны тексты обоих мемуаристов. Читатель их усмотрит и сам без труда.

53

В свое время эту настороженность штаба Сибир. армии к генштабистам из Военной академии, попавшим «в плен» в Казани, Болдырев занесет на счет реакционности Сибири.

54

Была и еще одна легенда: сам Болдырев арестовал Директорию и бежал за границу. Болдырев слышал ее от шофера во Владивостоке [с. 127].

55

Колосов, а за ним Гуревич видят уже за кулисами японцев. В целях поддержки Омска, как оказывается, произведен даже был японский десант.

56

И.И. Сукин передавал мне, что на совещании якобы были Волков, Красильников, Лебедев, Андогский и Михайлов. Совершенно очевидно, что б. министр колчаковского переворота передает только один из многочисленных слухов.

57

Щепин был близким ген. Андогскому лицом и состоял слушателем Военной академии, пробравшись в Екатеринбург, где была академия, с Кавказа.

58

Любопытно, что Щепин отрицает непосредственное участие в перевороте Лебедева. По его словам, Лебедеву заговорщики не доверяли и постарались отправить его на фронт.

59

К числу легенд из цикла «развесистой клюквы» надо отнести версию Монтондона о том, что Директория погибла потому, что подготовляла серьезную аграрную реформу [с. 68]. Представитель Кр. Креста, очевидно, совсем не представлял себе земельных отношений Сибири.

60

Нокс, как говорит Болдырев, избегал сношений с Директорией и не сделал визита Авксентьеву, относясь к нему «скептически» [с. 83],

61

Так же высказывался, по словам Колосова, «высокий комиссар» Англии в Сибири Дж. Эллиот [ «Былое». XXI, c. 257].

62

Корреспондент «Таймса», указавший в своей депеше, что Колчак 17-го знал о том, что произойдет на другой день, передавал лишь одну из ходивших версий в лагере враждебном. Ее повторил и профессор Легра в своем парижском докладе 31 мая 1920 г. (L’Esprit, publik eu Siberie pendant le sejour des Mussions Allies. Seance du Comite National d’etades sociales et politipue). Непонятно, как мог вернувшийся непосредственно из Сибири Легра говорить, что Колчак был председатель Совета министров при Директории.

63

Из жизни революционера. Париж (1919, c. 114).

64

«Я на другой день узнал об этой истории, – пишет Болдырев, – и по телефону спросил Матковского, арестовал ли он виновных. Матковский ответил, что он все еще выясняет таковых, а затем спросил: “А если среди виновных окажется сам Красильников – и его арестовать?” – “Конечно, арестовать. Вы заставляете меня учить вас вашим обязанностям”» [с. 104].

65

Прибавлю еще одну версию: по утверждению В. Львова, офицеры отряда Красильникова, не стесняясь, говорили о цели их прибытия (?) в Омск.

66

Вегман, имевший возможность пользоваться многими источниками, нам недоступными, говорит, что на следующий день в казармы отряда «сине-белых» Роговского явился Красильников и предложил: «Кто хочет служить Колчаку – пусть остается, кто не хочет – пусть уйдет». В отряде нашелся лишь один «преданный» Директории. Вероятно, картина не носила столь идиллического характера.

67

Совершенно непонятно, почему Ракову и Гендельману надо было при аресте спешно уничтожать записки, расписки и т. д. [Раков. В застенках Колчака. С. 6]. Традиции старой конспирации?

68

Мы видим, как расходятся показания Колчака с приведенным выше рассказом Щепина.

69

Против диктатуры возражал Шумиловский [Гинс, I, c. 308]. По словам И.И. Сукина, первоначально против диктатуры высказался и ген. Розанов.

70

Едва ли не первым, назвавшим имя адм. Колчака, был Гинс. Поэтому чрезвычайно неприятное впечатление производит то, что во втором томе своих воспоминаний Гинс слишком усиленно отгораживается. У него есть даже такая фраза: «Какую ответственность взяли на себя люди, которые в ночь на 18 ноября решили выдвинуть адмирала» [II, c. 369]. Гинс как бы забывает, что решали государственный вопрос, во всяком случае, не те, которые произвели ночной арест.

71

Это фактически не было выполнено, если только Колчак не ошибся в датах.

72

С аналогичным письмом к Колчаку 19-го обратился и Уорд: «Я уже говорил вам о моей уверенности, что моя страна почувствует серьезное огорчение, если указанные арестованные подвергнутся какому-нибудь оскорблению без соответствующего суда над ними» [с. 86]. «Я хорошо также знал страх моих соотечественников перед диктатурой, – добавляет в воспоминаниях Уорд, – и если бы принятие адм. Колчаком верховной власти было связано или ускорено убийством его противников без суда, содействие и вероятное признание британским правительством новой власти могло бы сделаться невозможным».

73

В особенности при сопоставлении с более ранним «интервью» Авксентьева.

74

У Аргунова явное противоречие, т. к. перед тем он сказал: «Совету мин. было немедленно доложено о нашем аресте и о месте нашего ареста».

75

В эмиграции С.С. Старынкевич предложил б. членам Директории, выступавшим публично против него, третейский суд. Последние отказались, предлагая ограничиться печатной полемикой.

76

Арестованные в своем «заявлении» рассказывают о посещении их кап. Герке с аналогичным предложением от имени какого-то «высокопоставленного лица». Возможно, отсюда и проистекало смешение.

77

Золотой рубль в это время равнялся в среднем 5 руб.

78

Приводим со значительным сокращением.

79

При первом сообщении о перевороте Болдырев на всякий случай поспешил произвести Каппеля в генералы.

80

На разность настроений Сибирской и Народной армий указывает и Колчак. Недоразумение это основывалось только на том, что Народн. армия формально вначале шла как бы под знаменем старого У.С.

81

Официозная «Русская Армия» 19 ноября приводила отзыв Уорда: …«Россия может быть спасена только установлением единой верховной власти, цель которой – создание национального правительства».

82

По словам Пишона, отношения чехов к Колчаку явились неожиданностью для английской дипломатии, и она поспешила их задобрить: Гайда, Сыровой, Чечек получили высшие английские ордена. Было одновременно роздано 300 наград чешским войскам [ «M. Sl.», 1925, II, р. 264].

83

Коммунистическую басню, которой не верит и Пишон, об участии Сырового в перевороте можно оставить без рассмотрения.

84

Такого «утверждения» я нигде в официальных документах не нашел.

85

Поводом беспокойства Болдырева было то, что он получил от Колчака в Уфе, 19-го, телеграфное требование: «Приказываю вам немедленно прибыть в Омск. Неисполнение моего приказа буду считать как акт неповиновения мне и постановлению Всероссийского правительства». Первоначально Колчак хотел сохранить за Болдыревым пост Верх. главнок. или сделать его военным министром, но после моего разговора, – говорит Б., – это сделалось невозможным [с. 117].

86

Адъютант Болдырева.

87

В воззвании к армии Болдырев завещал помнить, что будущее России на фронте и в создании единой боеспособной армии. Будет крепок фронт и крепка духом армия – будет обеспечено и воссоздание Великой России.

88

Если бы он был «выслан», то, очевидно, должен был бы получить прогоны в том размере, в котором получили б. члены Директории. Он получил, согласно закону, трехмесячное вознаграждение. Версия Зензинова уже просочилась в литературу. Автор новой работы о чехословацкой акции в России, Драгомирецкий, безоговорочно ее повторяет [с. 80].

89

См. мою статью «Воспоминания ген. Болдырева» [ «Голос минувшего». 1926, № 2 (XV)].

90

В ненапечатанных строках он говорит: «Если это не пустая сплетня, то хороши мерзавцы – убирают все, что мешает авантюре и мелкому эгоизму» [Прим. 151].

91

Один из видных эсеров (военный – имени его Утгоф не называет) так охарактеризовал в интимной беседе положение: «У нас сил хватит, чтобы арестовать и осилить колчаковцев. Ну а дальше что? Кто будет министром? Тот же Вольский, Чернов и К-о… Ради этого, разумеется, не стоит начинать восстания» [Утгоф. С. 37]. Но и этих сил фактически у эсеров не было.

92

«Отеч. Вед.» [№ 11] сообщали впоследствии, что при обыске в гостинице «Пале-Рояль» был найден уже готовый список журналистов, подлежавших аресту, – среди них Белоруссов и Синегуб.

93

«Правда, – не может не признать мемуарист, – чешское окружение отеля было весьма кстати, ибо… вслед за чешской цепью солдат стояла цепь сибиряков, не доверявших чехам и решивших стеречь нас вместе с чехами» [с. 109].

94

По-моему, это был скорее не «арест» Чернова, а меры к его охране. Кратохвиль говорит о приказе ареста Чернова, скоро, однако, взятом обратно [с. 226].

95

Следовательно, нет основания говорить, что Гайда арестовал всех эсеров, как это делает Пишон [II, c. 260].

96

Кроль несколько по-иному излагает дело:

«Несмотря на краткость беседы, нужно сказать, что новоявленный “верховник” произвел впечатление на нас всех (не исключая наших эсеров), прямо удручающее по своему убожеству. И если мы в свое время не желали признать над собой власти Комуча… тем менее приемлемо было для нас признание Правительства во главе с… Черновым. Убожество же, проявленное Фоминым, только усиливало отрицательное отношение…

Вечером в тот же день состоялось экстренное заседание Городской Думы, в котором выступал тот же Н.В. Фомин, примерно с таким же успехом, как на нашем совещании. Заседание Думы было при закрытых дверях. Эсеры, конечно, поддерживали “семерку”, но нельзя сказать, чтобы очень сильно. В целом Думе не нравились ни омская диктатура, ни черновская “семерка”. Никто к тому же в реальность “семерки” не верил. Кончилось тем, что Дума никакой резолюции не приняла» [с. 159–160].

Нельзя попутно не отметить одну деталь, не имеющую непосредственного отношения к описываемому моменту, но связанную с ним… «Демократическое» Правительство Урала, столкнувшись с новым, назначенным из Омска управляющим казначейства Юргенсом (см. выше), за разъяснением недоразумений обратилось к Гайде. Решительный генерал быстро разрубил узел: арестовать и «доставить в штаб», что значило на демократическом языке чешского генерала – расстрелять в 24 часа.

97

Сведения эти до некоторой степени совпадают с тем, что говорит Кратохвиль в своей книге о решенной вначале чехами военной демонстрации против Омска [с. 226]. Я очень только сомневаюсь в том, что роль Войцеховского соответствовала тому, как она изображена у Святицкого.

98

Показания Святицкого изображают нам восприятие фактов эсерами. Я не думаю, чтобы со стороны ген. Войцеховского было бы какое-нибудь двурушничество, как то вытекает из повествования Святицкого. Очевидно, основным побуждением Войцеховского было сохранение так или иначе фронта неприкосновенным и лояльность в отношении чехов, на службе которых он был. Противоречие, несомненно, получилось, и ген. Войцеховский отказался от службы у чехов [Пишон. «М. Sl.», 1925, II, р. 269].

99

Совет упр. вед. должен был сделаться правительством для Европейской России.

100

Ср. работу Přikryl «Sibirska drama». Автор склонен утверждать, что с Колчаком легко примирилась та часть командования легий, которая отрицательно относилась к «делегатчине» в чехословацких войсках.

101

Войцеховский, узнав это, экстренно пригласил Вольского и предложил перевести Съезд из Уфы, слишком близко расположенной к фронтовой полосе, в какое-нибудь другое место.

102

Согласно показаниям с.-р. Сперанского, сводным отрядом командовал полк. Врублевский. У Девятова отобрано было «много секретных документов» [ «Кр. Apx.». VIII, c. 180–181].

103

По поводу обращения эсеров «к чехам», в котором чехам бросалось, как мы знаем, обвинение в измене русской демократии, «Чехослов. Дн.» [№ 287] 9 декабря отвечал «близоруким, слепым, наивным романтикам»: «Когда мы образовали русско-чешские полки под знаменем “За У.С.”, где были в это время русские демократы и социалисты? Сформирован был лишь один полк в 1500 человек. Теперь мы вам “надоели”»… Официоз чешских легионеров напрасно только обвинял всех в том, что они хотят делать политику при помощи чешских штыков. Это относится лишь к эсерам. Напр., Гинс приводит из челябинской газеты «Сибирский Стрелок» – армейский орган – такие слова по поводу чешского меморандума: …«Мы очень благодарны за помощь на фронте, но просим не мешать нам строить жизнь, как мы хотим» [II, c. 7].

104

Колчак на допросе показывает: «Если у меня и были некоторые сомнения… в отношении частей, которые были непосредственно подчинены Комитету У.С., то они рассеялись, т. к. Фортунатов (командир полка У.С.) признал совершившийся переворот совершенно легко и даже не оказал сопротивления при аресте членов У. С. [с. 183]… Скорее, было оказано даже содействие» [с. 192].

105

Следовательно, управляющий Мин. ин. дел после переворота Ключников в телеграмме 23 ноября в Париж с полным правом мог говорить, что Комитет У.С. стал проявлять склонность к ориентировке в сторону большевиков.

106

Невольно вспоминается воззвание Комуча 16 июля за подписью Вольского, где болльшевистские войска назывались «бандами гнусных разбойников».

107

Совершенно основательно «Чехосл. Д.» [9 декабря 1919, № 552] обвинял Чернова и К-о в том, что их стараниями часть демократии русской была вогнана в коалицию с большевиками.

108

В Москве инцидент с Вольским вызвал только разговоры о необходимости для партии отгородиться от этого акта.

109

Ответ на мою статью в «Голосе минувшего», № 4.

110

Впрочем, здесь имел значение и состав лиц, входивших в эти группы.

111

Читатели моей брошюры «Гражданская война в освещении П.Н. Милюкова» легко могли усмотреть, что даже такие активные политики, как исконный лидер партии к.-д., не очень разбираются в оттенках социалистических партий.

112

Напр., в сентябрьские дни. См. «Голос Сибири» – орган всесибирского Комитета партии с.-р. – от 24 сентября.

113

Напр., «Урал» в Екатеринбурге.

114

На фронте цензура была установлена распоряжением главнокомандующего Зап. фронтом ген. Сырового [ «Отеч. Вед.», № 23].

115

«Я требую, чтобы с начавшейся тяжелой боевой и созидательной работой на фронте и в тылу офицеры и солдаты изъяли бы из своей среды всякую политику и взаимную партийную борьбу, подрывающую устои русского государства и разлагающую нашу молодую армию.

Все офицеры, все солдаты, все военнослужащие должны быть вне всякой политики. Только тогда мы сумеем создать могущественную армию и спасти Россию. Теперь у всех в мыслях, на устах, в сердцах и на деле должно быть только одно стремление – отдать все свои силы армии и родине» [ «Xp.». Прил. 143].

Еще строже это было декларировано Сибирским правительством 23 августа – запрещалось даже присутствие на политических собраниях.

116

«Цензура – зло, – говорил Колчак в своем втором интервью с представителями печати, – но мы живем при особых условиях» [ «Нов. Сибирь», № 19]. Насколько терпим лично был Верховный правитель, свидетельствует факт, рассказанный Кролем. Когда в Екатеринбурге к нему обратился городской голова «с просьбой освободить из тюрьмы редактора газеты, писавшей назавтра после переворота, что Колчаку и министрам – место в тюрьме, то Колчак ответил: “Что же? По-своему он тогда был прав: если бы переворот окончился неудачно, мы были бы преступниками”. И он тут же распорядился об освобождении заключенного» [с. 197].

117

Косная черта плохой публицистики. Позже, в эмиграции, эсеровский «Голос России» назвал «рептилией» лондонский орган П.Н. Милюкова «The New Russia» (напр., 14 сент. 1920 г.).

118

Колосов склонен даже полагать, что «цензовая» печать, сочувствовавшая якобы Хорвату, сделала «легкую гримасу» при известии о «воцарении» Колчака [XXI, с. 255].

119

После «разгона» Съезда У.С. в Уфе вплоть до сдачи города большевикам выходила соц. – дем. газета [Святицкий. С. 132].

120

Маевский был арестован по распоряжению Ставки. Штаб настаивал на предании его прифронтовому военно-окружному суду, но по личному распоряжению Колчака дело было переслано в распоряжение прокурора омского окружного суда [Гутман А. (Ган). Два восстания. – «Бел. Дело». III, c. 164].

121

Равнодушие отмечал прибывший из Сибири Н.К. Волков в статье в «Общем Деле», № 97.

122

В докладе, представленном эсерами в «Испол. Ком. межд. соц. бюро» в июне 1918 г. [Ракитникова Инна. Как крестьянство боролось за У.С.], это равнодушие объяснялось отсталостью народа и плохими традициями. «Откуда, – задавал себе докладчик вопрос, – могло явиться чувство гражданственности, сознание собственного достоинства у нашего забитого мужика?» [с. 60]… «Революционность, – констатируется раньше, – лишь была легким налетом, а под ней – вчерашний раб и насильник» [с. 68]. С этой «социологией» далеко не все современники революции считали, однако, нужным считаться.

123

Приветствия от земств и городов, достаточно многочисленные, были позже – в январе – феврале. (См. «Прав. Вестн.».)

124

В Оренбурге была произведена попытка поддержать Съезд У.С. в Уфе во главе с существовавшим в Караван-Сарае башкирским Правительством Валидова. «Местный переворот» не удался – фактически выступления не произошло. Валидов, по словам ген. Акулинина, пошел по стопам Вольского и др. и перешел на сторону большевиков [ «Колчак и атаман Дутов», в «Возрождении», 7 февр. 1930 г.).

125

Какое значение имела эта поддержка, указывает замечание К.Д. Набокова о враждебном отношении, с каким было встречено в Лондоне русскими либеральными кругами известие о свержении Директории. Позиция блока смягчила это отношение. О том, как реагировали вне Сибири различные демократические группы, см. мою книгу о Чайковском.

126

«Не следует верить, как хотели внушить некоторые политики, что сибирское население было против Колчака», – замечает французский наблюдатель Грондиж [с. 516].

127

Недаром Пепеляеву казалось, что союзники (англичане, французы, японцы) «высказываются уже за монархию у нас» [запись 7 октября. – Субботовский. С. 20].

128

Общий вывод Пепеляева (в дневнике) об отношении сибирских представителей-иностранцев таков: «Англичане довольны… Уорд заявил Колчаку, что английская часть в Омске в распоряжении адмирала… французы доброжелательно нажимают на чехов в целях нейтрализования» [ «Xp.». Прил. 98]. «Чехи должны были примириться, – пишет Глос, – но им было непонятно, что союзники решились на этот шаг». Колчак появился «без нашего ведома» в тот момент, когда «нам» удалось достигнуть «настоящего успокоения в Сибири при Правительстве Авксентьева» [ «Вольн. Сиб.». IV, c. 33].

129

Лицо, близкое Колчаку, пишет мне: «Величайший абсурд – суд над лицом, произведшим удавшийся переворот, – имел место исключительно по требованию союзников». Очевидно, дело было не совсем так.

130

Официозная «информация» очень неточно передавала, как только что было сказано, историю возникновения судебного процесса.

131

Я не имею пока права назвать имя этого свидетеля. Отмечу его несочувствие методам переворота 18 ноября, его прогрессивный образ мысли и то, что сам он квалифицированный юрист.

132

Я вновь цитирую указанный источник, считая нужным подчеркнуть, что свидетельство относится к тем дням, – это копия письма, отправленного 22 ноября 1918 г.

133

Подчеркнуто в оригинале. Может быть, здесь сгущены краски. Но отчетливо видно, какую пищу для разговоров давала подобная тактика.

134

Впрочем, делалась оговорка, что «установить наличность фонда не удалось». Показания контрразведки я сознательно беру из враждебного отчета «Новостей Жизни». В письме моего «очевидца» имя Авксентьева даже не упоминается и показания эти относятся к Чернову и к деньгам, якобы привезенным им в Самару. Конечно, это досужая фантазия. Ср. с вышеприведенным письмом с.-р. Альтовского о необходимости обеспечить партию деньгами.

135

Относительно назначения отряда Роговского сказано слишком сильно, но несомненно, в функции отряда Роговского должны были входить и некоторые специфические задания. Вспомним хотя бы рассказ Болдырева о посещении его эсерами после убийства Моисеенко и об угрозе расправиться с «военщиной». Письмо современника говорит: …«департамент милиции стал по примеру самарского реорганизоваться в партийную с.-р. охрану».

136

«Говорят, – добавляет он, – что в закрытом заседании были оглашены документы, проливающие свет на это обвинение».

137

На совести и проф. Легра, и его информаторов остается приведенное выше обвинение членов Сибирского правительства.

138

Характерно, что нечто аналогичное обнаружилось и при ревизии дел Сибоблдумы [ «От. Вед.», № 29].

139

Также у Гутмана (Гана) в книге «Россия и большевизм» [с. 295–298].

140

По словам Окулича [ «Возрождение», № 282], оправдание чрезвычайно «мучило» Вологодского. Но другого выхода, кроме оправдания, не было.

141

О настроениях свидетельствуют сцены, сопровождавшие оправдание подсудимых. Мой «очевидец» рассказывал: «Зал огласился неистовыми овациями, “атаманов” качали и вынесли на руках; коридоры суда и лестница были заполнены преторианцами, одобрявшими решение суда».

142

Парфенова даже советская критика упрекала в неверных и тенденциозных цитатах [ «Сиб. Огни», 1928, № 1, c. 277].

143

Здесь, между прочим, приведена из харбинских «Новостей Жизни» телеграмма Семенова, заявляющая о непризнании Колчака: «Адмирал Колчак, находясь в то время на Дальнем Востоке, всячески старался противодействовать успеху моего отряда, благодаря чему отряд остался без обмундирования и припасов, имевшихся тогда в распоряжении адмирала Колчака, и посему признать адмирала Колчака как Верховного правителя государства я не могу. На столь ответственный перед родиной пост я, как командующий Дальневосточными войсками, выставляю кандидатами генерала Деникина, Хорвата и Дутова; каждая из кандидатур мной приемлема».

Имеется и телеграмма Дутова, который, как «старый боец за родину и казачество», просит Семенова «учесть всю пагубность (его) позиции, грозящей гибелью родине и всему казачеству» [с. 84]. [Тел. приведена и у Гинса. II, c. 41.]

144

Приказ Колчака, между прочим, приветствовала эсеровская «Новая Сибирь» [№ 16] и выражала надежду, что Верховный правитель не остановится на полумерах.

145

Семенов для пропаганды среди казаков против Колчака направил особого посланца кап. Закржевского. Распространялась также особая брошюра «Колчак и Семенов», написанная начальником штаба Семенова полк. Веригой [Сиб. авант. С. 46].

146

Будберг объясняет тактику ген. Жанена влиянием «семеновского приятеля» кап. Пеллио. В противность Будбергу многие обвиняли Лебедева за то, что он форсировал недоразумение с Семеновым и тем толкнул Колчака на вредный приказ.

147

Колчак избегал термина «всероссийского».

148

В этих целях Чайковский рекомендовал «пятерке» назначить главковерха, какого-либо известного генерала, приемлемого для Версаля [Н.В. Чайковский. С. 89].

149

Бумаги Н.В. Чайковского. Пражский Архив.

150

Испытания дипломата. С. 231. Набоков утверждает, что 17 ноября уже был изготовлен проект телеграммы на этот счет [с. 245].

151

О признании Директории в связи с миссией Жанена говорит и Аргунов [с. 36]. Во всяком случае, по отношению к миссии Жанена, как мы увидим, это совершенно неверно.

152

Квалификация эта принадлежит Зензинову. Более сложна была, однако, психология действующих лиц. И думается, что В.М. Зензинову надлежало вдумчивее отнестись к результатам, к которым приводило неопределенное существование Директории. Устранение Директории, по словам автора цитированной уже статьи в «Чехосл. Дн.» [№ 552], было результатом того, что левые подозревали военное командование и либералов в реакционных замыслах, а эти последние переставали верить в возможность сотрудничества с социалистическими партиями. Зензинов впоследствии просто разрешил дилемму, которую ставил д-р Павлу. Он писал в «Воле России» [№ 67, 1920]: «Правы, увы, оказались те из социалистов, которые… предостерегали против коалиции с буржуазией, заранее убежденные в коварстве и измене последней, в неспособности понять глубокий смысл происходящих революционных событий. История оправдала их недоверие». Пожалуй, ссылка на «историю» здесь будет и неуместна.

153

В главе «Иностранная печать о перевороте» Зензинов приводит лишь статью Бернштейна 27 дек. в «Japan Advertiser», утверждавшую, что «диктатор Колчак появился в тот момент, когда Вс. пр. добилось прекращения партийных раздоров и признания едва ли не со стороны всех частей России, за исключением тех, которые находились под террором большевиков». Получается довольно одностороннее представление. Достаточно сопоставить это с одной из статей «Таймса» (в апреле), признававшей переворот «демократическим» актом, так как иного спасения для демократии не было.

154

Имеется в виду майская декларация 1919 г. (См. в III ч. моей работы.)

155

Субботовский. О том же писал раньше из Вашингтона Угет (26 февраля). Писал он Сазонову: «На днях прибыл Авксентьев со спутником, с которым установились вполне добрые отношения. 9 марта они выезжают в Париж, где намереваются принять усиленное участие в ваших работах. Авксентьев настроен государственно и ставит себе основной задачей выставление единого национального фронта перед союзниками, объединенного общей формальной программой». «У всех у нас!.. – добавляет Угет. – Сквозит, однако, горечь по поводу омского переворота, причем вполне определенно чувствуется не оскорбленное партийное или личное самолюбие, а боязнь, чтобы Правительство, не опирающееся, по их мнению, на народные массы, не послужило началом гражданской войны в антибольшевистском лагере… Во всяком случае, мое личное впечатление, что приезд Авксентьева в Париж может быть крайне полезен для наших национальных интересов» [ «Kp. Apx.». XXXVII, c. 101].

156

Показательно, что и Махин считает, что, «пока не будут двинуты иностранные войска, на успех рассчитывать нечего». На письмо Махина я должен обратить особое внимание весьма пристрастного критика в «Днях» [№ 56] моей работы о Чайковском, голословно пытавшегося опровергать якобы неверные и несправедливые суждения Чайковского.

157

Письмо его к Болдыреву с убеждением сотрудничать с Колчаком приведено в приложении к моей книге о Чайковском.

158

Чайковский не был одинок. В дополнение к тем данным, которые приведены мной в его биографии за годы гражданской войны, отмечу поддержку, которую оказывало колчаковскому Правительству лондонское «Народоправство» – «The Russian Commonwealth» (орган, который в свое время ускользнул из моего внимания). Демократическое «Народоправство» подчеркивало, что после омского переворота дело пошло не так, как «рассчитывали заговорщики»: Колчак солидаризировался с демократическими элементами [с. 232]. «Нинисты», т. е. выдвинувшие нежизненный лозунг «Ни Ленин, ни Колчак», в конце концов объединились около парижского с.-p. «Роur la Russie» (возник в октябре), выходившего под редакцией Минора, Зензинова, Сталинского и Лебедева, при участии Керенского, Роговского, Сухомлина, Махина и Тер-Погосяна. Эта эсеровская группа выступала уже решительно против военной вооруженной интервенции и провозглашала борьбу с диктатурой большевиков и военной диктатурой генералов. Н.В. Чайковский назвал «Роur la Russie» «большевицкой» прессой.

159

«Б. члены Директории, – замечает Будберг, – не должны были бы “мешать тем, кто плохо или хорошо борются с большевиками”» [XIII, c. 276].

160

Сборник «Последние дни колчаковщины» [с. 95].

161

«Новая Сибирь», № 19; Гинс [II, c. 30–33].

162

В обращении к населению 18 ноября от имени Верховного правителя говорилось: …«Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю: я не пойду ни по пути реакции, ни по пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру. Призываю Вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, труду и жертвам».

163

Совершенно неосновательно впоследствии «Чехосл. Дневник» [18 ноября 1919, № 269] приписал влиянию прибывшего в Сибирь воен. мин. Штефанека то, что Колчак объявил свою власть временной и обещался созвать Уч. Собр.

164

Критика его полна искажений моего текста и собственных ошибок, на которых я не могу здесь останавливаться, равно как на политических заключениях и личных характеристиках, к которым г. Вишняк счел уместным прибегнуть в критике исторической работы.

165

Помещаю с некоторыми сокращениями.

166

«Ложной прямоты», которую склонен был усматривать в своем конкуренте Болдырев, конечно, не было.

167

Отмечает Будберг при первом свидании 19 апреля. Эти плотно сжатые губы с опустившимися углами и двумя глубокими складками, бледное исхудавшее лицо и остро блестящие глаза – характерны для Колчака сибирского периода [Сахаров. С. 92].

168

Один Жанен усмотрел в Колчаке «наивно-дьявольское лукавство».

169

Показательные примеры можно найти у Гинса. Колчак, между прочим, очень сочувственно отнесся к представленной ему докладной записке, в которой отмечались противоречия при издании правительственных актов Верховным правителем и Верховным главнокомандующим. Он вполне согласился, что все акты Верховного правителя должны быть скреплены подписью соответствующих министров.

170

Грондиж подчеркивает, что именно за эту черту его любили близкие [с. 923].

171

Жанен никогда не мог простить Колчаку недоверия, высказанного последним по поводу передачи под охрану союзников золота [Гинс. II, c. 332]. Сам Жанен на это указывал в позднейшей беседе в Иркутске с Червен-Водали.

172

За Жаненом повторяет это и Рукероль – со ссылкой уже на свидетельство якобы Дитерихса [с. 57].

173

Болдырев и Колосов отыскивают влияние Жардецкого на адмирала. Между тем сам Колосов [ «Былое». XXI, c. 251] утверждает, что Жардецкий держался как бы «японской ориентации», т. е. противоположной Колчаку. Скорее, твердость в этом отношении Верховного правителя оказывала влияние на увлекающегося Жардецкого. Если на первых порах Ж. мог оказывать некоторое влияние на Колчака, человека совершенно нового в омской обстановке, то это объясняется тем, что при содействии именно лидера омских к.-д. произошло знакомство Колчака с общественными кругами. В значительной степени по инициативе Жардецкого было организовано то закрытое собрание (присутствовало 45 представителей различных общественных организаций), на котором Колчак делился своими впечатлениями о Дальнем Востоке. Лицо, близкое адмиралу, утверждает, однако, что по мере ознакомления Колчака с местной обстановкой влияние Ж. стало исчезать и с приходом адмирала к власти оно «свелось к нулю». Колчак с большой неохотой, по настоянию ген. Мартьянова, согласился на поездку Ж. в качестве «военного корреспондента» при объезде адмиралом фронта. Вообще никакого единого влияния на адмирала не было. Об этом свидетельствует, напр., доверие, которое Колчак имел к лидеру кооперации Сазонову [Кроль. С. 192].

174

Кришевский Н. В Крыму (1916–1918). «Арх. Рус. Рев.». XIII, c. 92–93.

175

«Речь адмирала, – свидетельствует другой очевидец, – произвела огромное впечатление. Многие, слышавшие ее, “рыдали”». [Смирнов М.И. Адм. А.В. Колчак во время революции в Черном. фл. – «Ист. и Совр.». IV, c. 21].

176

Генкина. Февральский переворот. В сборнике «Очерки по истории октябрьской революции». II, c. 164. О положительной роли Колчака в Черноморском флоте см. также и в воспоминаниях Керенского «La Revolution Russe» [изд. Payot. – P. 202].

177

Знамение времени! «Все помешаны на сионских протоколах», – записывает Будберг 18 декабря, в Харбине. В эмиграции этим «документом» усиленно занималась прогрессивная печать. Были выпущены комментированные и некомментированные издания.

178

Как это ни странно, здесь Колчак очень близко подходит к философии Масарика с его представлением о примитивном диком человеке с врожденным стремлением к насилию.

179

Большевистский обвинитель по делу членов «самозванного и мятежного Правительства Колчака» – Гойхбарг впоследствии патетически в своем заключении писал: «По его (т. е. Колчака) собственному, ужасающему мысль человека признанию, день начала войны был одним из самых счастливых и лучших дней его службы. Тот ужас войны, тот призрак кровавой бойни, который поверг в содрогание все человечество, оказался самым счастливым днем для заматерелого империалиста, который и не думал о потоках людской крови, о миллионах загубленных жизней, о миллиардных разрушениях» (сб. «Колчаковщина»). Демагог-обвинитель не разъяснил, конечно, своим примитивным слушателям всей сложности колчаковского «империализма».

180

Когда-то она была предложена мне для напечатания в «Голосе Минувшего». Я этого сделать не мог. Теперь переписка хранится в пражском Архиве. В моих слишком беглых карандашных заметках могли быть существенные упущения, которых ни проверить, ни восстановить я не мог.

181

К.-адм. кн. Трубецкой в статье «Александр Колчак» [ «Возрождение», 15 февр. 1930 г.] говорит, что Колчак «категорически отклонил сделанное ему предложение от вверенного ему флота послать телеграмму» об отречении Императора. Это утверждение повторялось некоторыми ораторами на парижском собрании, посвященном памяти А.В. Колчака в десятилетие со дня его гибели. Между тем известная телеграмма М.В. Алексеева 28 февраля непосредственно Колчаку и не посылалась. На подлиннике телеграммы помечены отправления: Главкосев, Главкозап, Главкоюз, Поглавкорум (главнокомандующим румынским фронтом считался румынский король) и, наконец, Главнокомандующий Кавказской армии в. к. Ник. Ник. Того специфического монархизма, который некоторые post factum хотят усмотреть в мировоззрении Колчака, просто не было. Вероятно, определенность восприятия Колчаком февральских событий 1917 г. и побудила в. кн. Ник. Ник. сказать при свидании с Колчаком 1 марта в Батуми: «Он прямо невозможен» [дневник в. кн. Андрея Вл. – «Кр. Apx.». XXVI, c. 197].

182

Знаю это на собственном опыте. Стенограмма по делу «Тактического Центра» в Москве 1920 г. приписывает мне бессмыслицы, которые я не мог говорить.

183

О целесообразности тактики можно спорить до бесконечности, напр., М.В. Вишняку [К истории гражданской войны. – «Совр. Зап.». XZ] кажется непонятным, как «в России не оказалось ни “левого” Кромвеля, ни “правого” Монка, которые ухватились бы за У.С. или его “охвостье” как орудие борьбы против большевистских целей» [с. 482].

Мне лично эти лозунги для гражданской войны представлялись совершенно безнадежными – оттого ли, что население не обнаружило, как утверждал «Соц. Вест. [№ 4], готовности за него бороться, потому что этот лозунг не вошел еще в плоть и кровь народных масс, оттого ли, что Уч. Соб. 1917 г. дискредитировало себя в общественном сознании и главенствовавшая в нем партия не сумела поднять его авторитет, подорванный бесславным разгоном 5 января. Еще до этого акта У.С., «со священным трепетом» встреченное в начале революции, начало вызывать к себе холодное отношение – это в полном соответствии с действительностью отмечают составители «Хроники Революции» – Заславский и Канторович [с. 162]. Запоздала попытка М.В. Вишняка на страницах «Современных Записок» реабилитировать память неудачного У.С. 1917 г. Во всяком случае, нельзя объявлять реакционными те взгляды, которые не совпадают со взглядами непреклонно верующих в авторитет даже «охвостья» У. С. 1917 г., в сущности ни разу не собравшегося.

Вере нельзя противопоставлять реальность – бывш. председатель У.С. даже в 1921 г. на малочисленном парижском совещании эмигрантов б. членов У.С. заявлял, что он почтет своим долгом созвать старое У.С. на территории России, освобожденной от большевиков…

К вопросу об У.С. нам отчасти придется еще вернуться в связи с изображением попыток создания органа народного представительства в период «диктаторства» адм. Колчака.

184

См. письма А.И. Деникину и М.М. Федорову в гл. VII книги о Чайковском.

185

Похороны сверхчеловека (Клемансо). – «Посл. Нов.», 1 дек. 1929 г.

186

Нельзя, однако, не отметить, что Верховный правитель отнюдь не был фанатиком «милитаризации». Он не начинал своей деятельности объявлением военного положения. Только 1 марта в связи с нападением партизан оно было объявлено на железных дорогах. Общим требованием военных властей было объявление на военном положении всей территории гражданской войны. Н.Н. Головин мне рассказывал о противодействии, которое встречало такое всеобщее требование со стороны Верховного правителя. В августе на этой почве у него было столкновение с ген. Дитерихсом, назначенным главнокомандующим.

187

Смешно слышать эту аргументацию в устах большевистского деятеля. Колчак – «самодержец», потому что подписывал: «Утверждаю». Каждый, сидевший во внутренней тюрьме Особого Отдела ВЧК в Москве, мог читать драконовские тюремные правила, на которых красовалась подпись Ягоды: «Утверждаю».

188

Как сибирский курьез можно отметить, что еп. Андрей (Ухтомский), недовольный конституционностью Верховного правителя, считал, что он попал в плен к кадетам [Будберг. XIV, c. 271].

189

«Распоряжаюсь заочно именем адмирала, ибо знаю, что он меня поддержит», – записывает Будберг [XIV, c. 291].

190

Пожалуй, в этом отношении более определенен лишь Пишон. Подлинную государственную мудрость он видел в тактике Наполеона эпохи консулата. Покойный Олар с демократической точки зрения едва ли с этим согласился бы.

191

По-видимому, французский генерал принял всерьез шутку. Иностранцев рассказывает, что чиновник особых поручений, заведовавший хозяйственной частью у адмирала, назывался окружающими «гофмаршалом». Этот «гофмаршал» часто во время приемов играл «роль хозяйки» [ «Б. Д.». I, c. 105]. Я не знаю, что подразумевает Милюков, говоря, что Колчак был обставлен подходящим этикетом [с. 124].

192

Гинс приводит этот рассказ для иллюстрации холодности К. и неумения его говорить с солдатами.

193

Черта, отмеченная Ауслендером в брошюре «Верховный Правитель адмирал А.В. Колчак». Брошюра издания Рус. Бюро печати написана в несколько приподнятых тонах.

194

Напр., эмигрантский «Голос России» 14 сент. 1920 г. А.Ф. Керенский, повторяющий эту квалификацию во французском издании своих воспоминаний («ультрареакционный диктатор Сибири»), объясняет изменение психики адмирала тяжелыми переживаниями, через которые прошел Колчак в бытность еще командующим Черноморским флотом. Первое разочарование дало толчок к душевному кризису, который наложил отпечаток на всю последующую деятельность «блестящего моряка» [с. 203]. Такого кризиса, довольно обычного в эпохи революционных бурь, отбрасывающего человека в лагерь реставраторов, совершенно объективно в мировоззрении Колчака мы отметить не можем. «Благо родины, – писал один из коммунистических публицистов (Полонский в сб. «На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией»), – для Деникина и Колчака дороже “заветов” революции». Вот в чем их «реакционность». Но понятие «заветы революции» столь относительно, что надо прежде установить его содержание. Ясно, что «заветы революции» в коммунистическом понимании не совпадут с принципами, провозглашенными Февральской революцией. И деятели февральской революции по-разному воспринимают и определяют эти лозунги демократии и народовластия, поэтому не приходится проводить тождества между «благом родины» и «заветами революции».

195

По словам И.И. Сукина, Колчак отказался надевать шубу до тех пор, пока армия не будет одета.

196

Начальник контрразведывательной части при главном штабе ген. Бабушкин в докладе 12 марта рисует менее оптимистическую картину. Он утверждает, что к 22 декабря коммунистам удалось организовать (т. е. внедрить коммунистические ячейки) «почти весь гарнизон, за исключением двух или трех рот казачьего полка и батальона Ставки Верховного правителя, в котором прочно обосновались социалисты-революционеры». Вооруженное выступление могло бы «принять грандиозные размеры» [Борьба за Урал. С. 236]. Сведения контрразведки явно преувеличены.

197

В сводке, позже составленной для адмирала, отмечалось, что Маевский был приговорен к каторжным работам [ «Кр. Арх.». VII, c. 214].

198

Чрезвычайно характерно добавление Колчака: «Я всегда был бессилен, раз я обращался к легальной судебной власти. Это была одна из тяжелых сторон управления, потому что наладить судебный аппарат было совершенно невозможно» [с. 207–208].

199

Колчак имел в виду посещение представителей «блока»: «Я с ними не мог беседовать, но я заставил себя одеться и выйти к ним – они меня приветствовали и сказали, что поскольку я буду держаться того пути, который я высказал в своих речах и декларациях, то я могу рассчитывать на их полную поддержку» [с. 201].

200

Недостаточно, может быть, осведомленный, передающий факт со слов пристрастных свидетелей, очень склонных в Омске к творчеству легенд, Колосов тенденциозно все поворачивает против Колчака. Так обстоит дело и с охраной Верховного правителя «английскими солдатами». «По расписанию» к Колчаку прибыла сотня казаков, которых утром уже он приказал отпустить домой [ «Допрос». С. 198–199]. По собственной инициативе явился с охраной и энергичный Уорд [его воспоминания. С. 100–101].

201

Я употребляю этот термин, так как роль Сперанского до революции несколько двусмысленна. В период революции он был как бы начальником создавшейся «революционной охраны». После большевистского переворота стал следователем революционного трибунала [ «Былое». XXXIII, c. 227].

202

Характерно, что Колчак этого даже не знал, будучи убежден, что Барташевский бежал.

203

По существу, как военная сила красильниковская бригада была лучшей бригадой (отзыв ген. Иностранцева).

204

Версию Легра о гибели членов У.С. повторяет Грондиж [с. 516].

205

Коллективная телеграмма, посланная за границу и подписанная среди других Сазоновым, отмечала, что омская драма вызвана переговорами, которые велись группой эсеров с большевиками [ «La Russie Dem.», № 1].

206

Характерно, что военные склонны были упрекать адмирала в противоположном – в том, что политика главенствовала у него над стратегией [Иностранцев].

207

Документы о боевой организации уральского пролетариата, приводимые Подшиваловым, скорее, напоминают инструкции по военной санитарии и никакого отношения к «опыту гражданской войны» не имеют.

208

Вряд ли какие-либо научные выводы можно сделать из «опыта», на который ссылается в одном из своих приказов ген. Белов, командовавший в 1919 г. в Сибири так называемой «южноармейской группой»: «Необходимо бить кулаком, а не растопыренными пальцами. Все сложные маневры… неосуществимы… Поэтому остается одно: собрать все силы в кулак и ворваться без оглядки в тыл противника» [Гай. Первый удар по Колчаку. С. 69].

209

Правда, оборону Самары Подшивалов считает образцом наиболее «беспардонных действий, какие возникали в период гражданской войны» [с. 117].

210

Не следует введению военных атрибутов придавать слишком большое значение. Мы имеем по этому поводу чрезвычайно яркое показание Колчака. «Сам по себе вопрос пустячный, – заметил эсер, допрашивавший адмирала, – но сделавшийся у нас, в русской действительности, “большим вопросом”». «Как вы лично относитесь к погонам?» – спрашивали Колчака. «Я лично относился положительно, мотивируя это тем, что это есть чисто русское явление… Я считал, что армия наша, когда была в погонах, дралась, когда она сняла погоны – это было связано с периодом величайшего развала и позора. Но должен сказать, – добавлял Колчак, – что у меня ни разу не возникал этот вопрос на фронте. Я видел одинаково безразличное отношение – иногда и погон достать нельзя… Я встречал солдат и офицеров на передовых линиях, одетых совершенно фантастически; где уж тут говорить о погонах» [ «Допрос». С. 160]. Важно то, что в Сибири никто этого установившегося быта не насиловал и что Колчаку никогда не приходилось обсуждать даже этого вопроса – «ни за, ни против». В найденных большевиками у Челябинска «записках» кап. Колесникова отмечается любопытный штрих: «Егеря просили сами погоны, шнурки и лампасы. Видно, что они любят это, а их держат в лохмотьях. Дайте денег, разрешение одеть… и будет дивизия – сила» [Борьба за Урал. С. 345].

211

По общему отзыву, это был «превосходный боевой артиллерист в мировую войну» [Болдырев. С. 64]. Брусилов отмечает личную смелость Ханжина, увлекавшую солдат и возбуждавшую к нему любовь и доверие [Мои воспоминания. С. 149].

212

Милюков ошибочно зачисляет в Северную армию воткинскую и ижевскую дивизии «редкой однородности и надежности» [Будберг]. Они сражались в «Западной армии», как и корпус Каппеля.

213

Оликов С. Дезертирство в Красной Армии и борьба с ним. С. 27.

214

Припомним, как в дни французской революции вся страна равнялась на Париж. В сущности, то же было и у нас в февральские дни и в октябрьские.

Покойный царь успокоительно писал своей жене 9 сент. 1915 г.: «Петроград и Москва лишь две крошечные точки на карте нашего отечества» [Переписка. III, с. 329]. Но дело в том, что эти «крошечные точки» определяют политическую жизнь страны, как отметил в дни революции в своем дневнике ген. Селивачев [ «Кр. Apx.». IX, c. 111]. Поэтому в свое время Ленин так настойчиво требовал захвата власти «сразу» и в Москве и в Петрограде. «Тогда мы победим безусловно и несомненно», – писал он в сентябре 1917 г. в день «Демократического Совещания» [Собр. соч. Т. XIV]. И он был прав. Во время революции тактика в Петрограде копировалась в провинции.

215

Для людей типа Троцкого французская революция только в этот период стала «великой» – величие ее в том, что Робеспьер не договаривался, а рубил головы [«1917 год». I, c. 224].

216

Небезынтересные наблюдения можно сделать и при ознакомлении с дезертирством в Красной армии в период гражданской войны. Данные, приведенные в указанной книге Оликова [Дезертирство в Красной армии и борьба с ним, 1926], свидетельствуют о значительном проценте этого дезертирства (напр., 38 % в июне 1919 г.). Очевидно, дезертиры из армии, созданной по классовому принципу, с исключением, по выражению Троцкого [Как вооружалась революция], эксплуататорских, паразитических, буржуазных и кулацких элементов, «голосовали сначала» не в пользу большевистской власти. Конечно, здесь повинна лишь «темнота» крестьянской массы. Большевистские любители статистики точно высчитали, что из миллиона (почти) официально зарегистрированных дезертиров осенью 1919 г. «злостных» дезертиров было 116 230 человек, остальные дезертировали «по слабости воли» [Оликов. С. 33]. Те же данные устанавливают, что дезертирство идет волною – оно растет при всякой победе противника (так было при наступлении Колчака, Деникина и при начале операций Врангеля), Бюрократическое измышление коммунистов создало даже особое учреждение – Центкомдезертир, функционировавшее с декабря 1918 г. Исследователь истории этого почтенного учреждения пытается убедить читателя, что коммунистам легко было оказывать воздействие на дезертиров – это дело безнадежно только для буржуазии [там же. С 91]. В действительности мы видим, что не столько коммунистическая «политигра» (пропаганда), сколько прямое административное воздействие влияло на раскаявшихся дезертиров из числа «слабых волею». В борьбе коммунисты не стеснялись методами воздействия – конфисковалось имущество, лишались навсегда дезертиры земельных наделов (приказ 25 апр. 1919 г.). Такие меры оказывались наиболее действенными – должен признать сам исследователь [Там же. С. 53].

217

Какурину систематически приходится подчеркивать «весьма слабую материальную обеспеченность» колчаковских армий.

218

Общие пояснения ген. Нокса [Гинс. II, c. 385–387] не дают, конечно, точного ответа.

219

Распущенность в мобилизованных частях Болдырев объясняет недостатком снабжения. Отряды атаманские действуют по системе реквизиций, поэтому сыты и хорошо одеты [с. 81].

220

При мартовском объезде Колчаком фронта в шестом корпусе почетный караул был выставлен босиком [Сахаров. С. 78]. Это была, конечно, уже демонстрация.

221

Много документов из сибирской военной контрразведки находится в пражском Архиве.

222

В книге «Les allies contre la Russie», изданной в 1926 г. большевиками под ред. П. Маргеритта, нет ни слова о затратах союзников на Сибирь. Это показательно. В рукописных воспоминаниях И.И. Сукина, с которыми я мог познакомиться, указывается, что от англичан поступило полное обмундирование на 200 тыс. чел. и 100 млн руж. патронов, телеф. аппараты, проволока и т. д. Не все, что поступило от союзников, было пригодно: напр., негодными оказались старые французские пулеметы и орудия. Винтовки шли из запаса нашего посольства в Америке.

223

Рейснер Л. Свияжск. «Прол. Рев.». Кн. 6–7, c. 185. Предположение это отнюдь не теоретично. Достаточно сопоставить его с политсводками XIII Советской армии, приведенными в книге Кубанина «Махновщина» [с. 154–155]: «босые» красноармейцы оказывались панически трусливы.

224

Какурин исчисляет к 1 мая силы «красных» на Восточном фронте в 84 тыс. штыков и сабель при 253 орудиях; силы «белых» 112 тыс. при 246 орудиях. Несколько позже Красная армия исчисляется уже в 125 тыс. при 445 ор. и 2248 пулеметов (при 1000 у противника) [II, c. 176]. Насколько верны эти цифры, судить трудно. Военная статистика в период гражданской войны настолько была плоха, что цифры видоизменяются постоянно у самого исследователя. В ноябре 1918 г. Болдырев считал двойным превосходство «красных» над «белыми» [с. 103].

225

Болдырев, по-видимому, не отдавал себе полного отчета о причинах, вызывавших оставление чехами фронта. Он дополняет свою запись: «Сыровой меняет Чечека на Войцеховского. Пора постепенно убирать любителей. Галкина придется тоже взять на некоторый отдых».

226

О чешском большевизме в период пребывания войск в Киеве у Масарика [I, с. 206]. В Красную армию в Киеве перешло лишь 218 чел. При продвижении чехов к Сибири большевики усиленно агитировали в городах, лежащих на жел. дорогах. В Пензе был создан штаб чешских коммунистов. По словам Штейдлера, и здесь из 40 000 к большевикам перешло только 300 чел. [ «Вольн. Сиб.». V, c. 17]. Автор, по-видимому, значительно преуменьшает успехи большевистской пропаганды. По крайней мере, по большевистским данным, на съезде чешских коммунистов 27 мая присутствовало 79 делегатов от 5600 человек и, кроме того, 21 делегат от 1850 добровольцев Нац. Сов. [ «Прол. Рев.». Кн. 76].

227

«В казармах чехов были обсуждения и даже голосование вопроса о рабочей власти» [Борьба за Урал. С. 218].

228

В 1914–1915 гг. большая часть чешского народа, по словам Масарика, еще была настроена монархически.

229

Пишон считает оставление Самары в значительной степени не решением военного командования, а нежеланием чехов сражаться без союзников.

230

Этим объяснял начало разложения легий полк. Жак в докладе, прочитанном в Праге в 1924 г. [отчет в «Руле», № 964].

231

Сообщение Клецанды. Иркутск. 30 мая. «Парт. движ.». С. 217.

232

«В некоторых кругах проявлялось сочувствие Колчаку, – говорит Глос, – но оно не разделялось большинством войска» [ «В. Сиб.». IV, c. 34]. Таких сочувствующих в Сибири тогда уже называли «белыми чехами» [ «Рус. Бюро печати»].

233

Непонятно, каким образом можно в 1929 г. предъявлять обвинение чешскому военному командованию за продолжение участия в борьбе, как это делает Пршикрыл.

234

Никто другой, как сами большевики, достаточно образно изобразили вред армейских комитетов в действующей армии. Некто Ильин-Женевский, возражая наивным коммунистам, уверовавшим в самодеятельность армии, писал в «Красной Газете» 22 июня 1918 г.: «Передавая власть комитетам, мы в значительной степени обессиливали армию». Автор дал яркую картину вреда коллегиального управления в армии, «утомленной и развращенной трехлетней бойней» [Большевики у власти. С. 80]. Мера, определенно негодная, благодаря особым обстоятельствам являлась в свое время «спасительной» и содействовала разложению армии, к которому стремились в 1917 г. большевики. Выбор командного состава ими был отменен декретом 22 апреля.

235

Фактически комитеты продолжали существовать.

236

Заканчивал будто бы Штефанек так: «Кто знает, может быть, и монархия в данный переходный момент была бы выгодна. Трудно об этом судить, но этим я не хочу сказать, что сам был бы за монархию». «Штефанек был склонен к роялизму», – отмечает Масарик в воспоминаниях [II, c. 247].

237

При этом чехи занимали более 7000 вагонов. По словам И.И. Сукина, все попытки выселить их из вагонов – в них Сибирь испытывала огромный недостаток – окончились неудачей. Чехи боялись отойти от жел. дор. и потеряться в Сибири.

238

«Социалистическая» делегация прибыла из Чехии для ознакомления на месте с положением армии в значительной степени в связи с требованиями, выраженными апрельской екатеринбургской конференцией.

239

«Ме mettait hors de mes gonds», по его собственным словам.

240

360 млн фр., 800 тыс. фунтов, 7 млн долл. [Драгомирецкий. С. 176].

241

«Я реквизирую везде, что могу, но только озлобляю население и, что из этого выйдет, не знаю», – писал Дутов Колчаку 31 октября [Борьба за Урал. С. 351].

242

Алданов в своих воспоминаниях об Англии (конец 1918 г.) утверждает, что в обществе настолько не было уверенности в прочности порядка, что говорили, как бы Ллойд Джорджу не пришлось бы бежать к Деникину [ «Пос. Нов.», № 3347].

243

В начале 1918 г. Жанен был предназначен для командования чешской армией при переводе ее на французский фронт. По словам одного из его помощников, ген. Рукероля, он не сочувствовал продвижению чехов на Урал.

244

Исключение делалось для американцев, которые оставались независимыми.

245

История с инструкцией Жанену остается до сих пор во многих отношениях непонятной. По словам Сукина, в Париже разрабатывался план «интервенции» при предположении, что в России не будет самостоятельного правительства и ясно выраженного национального движения. Общее командование возлагалось на Жанена как бы с согласия представителей русской общественности в Париже. И.И. Сукин даже ехал в Сибирь для того, чтобы состоять экспертом при Жанене. Все это было до известной степени логично в весенний и летний периоды 1918 г., когда дебатировался вопрос об интервенции: помощь для создания Восточного фронта могла происходить лишь при определенных гарантиях, и в этом случае представитель версальского военного совета (т. е. ген. Жанен) получал право давать общие директивы. Но в момент, когда реально уже определялись полномочия Жанена, обстановка коренным образом изменилась: формально существовала всероссийская власть, фактически признанная на Урале и в Сибири, т. е. на театре военных действий. После ноябрьского перемирия вопрос об «интервенции» должен был стоять в иной уже плоскости. Союзники были достаточно осведомлены о происходившем. Казалось бы, знали обстановку и русские представители, находившиеся за границей. А между тем они давали санкцию на то, что должно было быть чрезвычайно чревато своими последствиями. К сожалению, В.А. Маклаков не мог мне разъяснить этого вопроса. В памяти его не сохранилось подробностей миссии Жанена. Вопрос о пределах полномочий ему тогда казался «деталью».

246

Недовольство высказал и сэр Эллиот.

247

Тут Жанен скажет о ксенофобии русских, а Рукероль – о их германофильстве – и даже хуже: о продажности некоторых министров и генералов немцам [с. 57].

248

В заседании, где решался вопрос о компетенции Жанена, принял участие и Сыровой; при его помощи удалось найти компромиссное решение.

249

Поэтому Жанен не настаивал на предоставлении ему активной роли и присоединился к мнению русских генералов (телеграмма Маклакова). Конечно, слова Рукероля, что будто бы сам Колчак предложил ему командование, от которого отказался Жанен, не соответствуют действительности. Это молва, шедшая из недр французской миссии и заставившая злостно информированного Болдырева записать: «В этом (т. е. в том, что русские войска против русских же войск будут вести иностранные полководцы) мы действительно в корне разошлись с Колчаком» [с. 174].

250

Многое шокировало в тогдашнем русском обиходе Жанена. Напр., он записал в своем дневнике (14–17 декабря), что проф. Ключников поразил его красными руками, торчавшими из слишком коротких рукавов.

251

Гинсу кажется поэтому даже ошибкой отстранение Жанена [II, c. 83]. Жанен вел переговоры с Японией о посылке войск на Восточный фронт. Япония отказалась. Вероятно, этот отказ был связан с нежеланием Колчака согласиться на присылку нескольких японских полков для гарнизонной службы в Омск. По словам Сукина, это предложение было сделано в первые дни после переворота.

252

Зная обстановку, пожалуй, скорее придется согласиться с отзывом Будберга: чехи слушаются Жанена, когда им удобно [XIV, c. 273].

253

«Я не мог 50 000 оставлять для защиты интересов спекулянтов и реакционеров» [IV, c. 23]. Характерно, что в первый период пребывания в Сибири во французской военной миссии – по отзыву прикомандированного русского представителя штаба – господствовало мнение, что спасти положение может только установление военной диктатуры (доклад 12 авг.). Следовательно, «окружению Колчака» не приходилось особенно пугаться либерализма французов [Рукероль. С. 117].

254

Будберг жалуется на невнимательность Жанена в серьезных беседах, на отсутствие ответов на жалобы и т. д. [XIV, c. 274; XV, c. 302].

255

Эти слова вызвали ответ руководимого Устряловым к.-д. «Русского Дела», где справедливо подчеркивалось шатание союзников в русском деле и указывалось на постоянное третирование национального чувства.

256

В Сибири по вине Иванова-Ринова была сделана ошибка, общая почти всему Белому движению, – декларировано было отрицательное отношение к мобилизованному офицерству в Красной армии. Психологически понятная, но тактически вредная позиция. 28 мая Колчак обратился с воззванием к офицерам и солдатам Красной армии: «Пусть все, у кого бьется русское сердце, идут к нам без страха, так как не наказание ждет их, а братское объятие и привет» [ «Русск. Ар.», № 118].

257

Во главе школы был поставлен ген. Сахаров. О деятельности ее в воспоминаниях Сахарова «Белая Сибирь» [с. 59–63].

258

Легкий сговор автор объясняет тем, что американцы оказались большими любителями самогона (суля). Андрушкевич отмечает, что «в местах расположения американских войск был сплошной разгул и днем и ночью» [ «Белое Дело». IV, с. 142].

259

Ильюхов и Титов. Партизанское движение в Приморье. 1928, c. 113–115.

260

Из рассказа Ильюхова и Титова с очевидностью явствует фантастичность утверждения Парфенова, что спровоцировали американцев переодетые крестьянами «калмыковцы».

261

Ненормальный характер носила в Сибири и деятельность американского Союза христианской молодежи, против внедрения которого «всеми силами» протестовал еще Болдырев [с. 75]. И офицеры британской миссии, и сводка ген. – кварт., отмечают вредную иногда большевистскую пропаганду этой организации (сводка 10 июля). У ген. Сахарова приведены поразительные примеры «развлечений», организуемых Y.M.C.A., действительно глубоко оскорбительных для русского национального чувства [с. 63]. Показания Сахарова подтверждаются рассказами и других свидетелей.

262

По словам Сукина, Жанен упорно причислял к иностранцам и украинцев.

263

Такова же, по словам автора, психология румын и латышей.

264

Однако 19 августа «Сиб. Речь» [№ 180] отмечает участие польских войск в действиях против большевиков. Осенью польские отряды, как и румынские, почти всюду выступают активно.

265

Эскадроны этого полка, находившиеся в Красноярске, подверглись общему там разложению. Отмечено, что они снабжали красных патронами [ «Парт. Дв.». С. 85].

266

Будберг эту мобилизацию, с очевидным преувеличением [ср. у Гинса. II, с. 380], изображает как насильственную. По его словам, «она вызвала большое озлобление, и карпатороссы заранее говорили, что сдадутся красным. В результате новая глупость и новый вред; до сих пор у нас был добровольческий карпаторосский батальон очень хорошего состава… теперь эта надежная и прочная горсточка растворена в массе насильно согнанных и не хотящих воевать людей» [XV, c. 300].

267

Это верно, поскольку речь идет о внешнем фронте.

268

Обывательские круги готовы были реагировать на пустяки и тем давать повод говорить о ксенофобии. Можно отметить немало инцидентов в Сибири, аналогичных тому, о котором рассказывала 8 февр. «Мысль» [№ 13] в Харбине. Во время оперетки в железнодор. собрании в куплетах местный артист прошелся насчет интервенции союзников. Иностранцы его освистали. Публика стала неистово аплодировать. Инцидент чуть не перешел в скандал.

269

Сборник статей «Издалека». С. 136.

270

По настоянию адмирала, рабочим было прибавлено от 25–40 %. «Благодаря этому, – добавляет сводка, – у большевицких агитаторов ушла благодатная почва из-под ног, а сторонники существующего правопорядка получили возможность реальными аргументами бить противников».

271

Любопытно, что японский официоз считает нецелесообразным подчинение Деникина Колчаку [Болдырев. С. 245].

272

Случайно в дни наступления мне пришлось иметь в Москве беседу в интимной обстановке с известным швейцарским коммунистом Платтеном, который постоянно бывал в Кремле и лично у Ленина. Он был достаточно осведомлен о настроении верхов. Он был убежден, что Колчак победит, и сокрушался о том, что народная масса в России, имея столь прекрасных вождей пролетариата, не подготовлена к прогрессу. В Швейцарии он видел противоположное – готовую массу и отсутствие вождей. Я мог высказать только преждевременную радость, что «вожди» скоро смогут отправиться в Швейцарию.

273

Напр., Анишеву: «кулацкие парни» шли при мобилизации в армию для того, чтобы грабить большевиков.

274

По мнению Будберга, начальники разных войсковых комбинаций, объявляя самостоятельно и бессистемно добровольческие мобилизации, злоупотребляли в этом отношении. Но и строгий критик должен отметить, что население не реагировало против [XIV, c. 252].

275

Раз на этом совещании присутствовал Колчак, оно не могло быть раньше конца января. Между тем после болезни Колчак выехал на фронт 8 февраля.

276

Милюков делает, очевидно, невольную ошибку, когда начальников штабов отдельных армий (по словам Гайды, на совещании присутствовали Дутов, Ханжин и Гайда со своими начальниками штабов) превращает в генералов Ставки, т. е. делает это совещание совещанием Ставки лишь в присутствии командующих армиями. Этим вся инициатива передается ген. Лебедеву.

277

Те 90 километров, к которым Милюков поставил вопросительный знак, надо отнести, конечно, к области чистой фантазии. Царицын был взят 17 июня. Приморская линия Колчака к февралю была Пермь – Уфа – Оренбург – Уральск [Деникин. III, c. 90]. Своих курьеров с января Деникин посылал через Владивосток [IV, c. 89].

278

Врангель взял Царицын в июне, волжские операции колчаковской армии происходили в апреле.

279

В книге Соколова «Правление ген. Деникина» [с. 130] имеется указание, что «левые» с надеждой ждали соединения фронтов, а «правые» говорили об этом с опаской. Относится это к эпохе Комуча. Как в действительности обстояло дело с делегацией Добр. армии в Самару, было сказано в третьей главе первого тома.

280

Это, очевидно, записка И.И. Сукина, составленная под свежим впечатлением по приезде в Америку.

281

Уфа была оставлена 8 июня.

282

По словам Сахарова, Гайда постоянно говорил, что он в любое время может взять Глазов, но считает пока это преждевременным… Здесь была сосредоточена половина его армии [с. 94].

283

В мае физические силы противника на «Волжском» фронте превышали почти вдвое силы Зап. армии. В сибирских условиях была еще одна невыгода для армий, действовавших с периферии к центру. При наступлении фронт их расширялся; у противника он сужался. «При начале наступления наш (т. е. большевистский) фронт достигал 1500 верст; у Уральских гор он не превышал 1000 верст, за Тюменью он сокращался до 400–500 верст»… [Гусев. С. 211].

284

Сахаров уверяет, что Гайда сам ему говорил, что этот конвой необходим для въезда в Москву. Этот бутафорский «бессмертный» батальон с легкостью перешел к большевикам.

285

Приказов таких было немало – и прежде всего со стороны самого адмирала. Характерно, что «битье солдат» Будберг как раз отмечает у Гайды [XIV, c. 236].

286

Аналогичный приказ был издан тем не менее Гайдой 2 сент. для Харбина и Владивостока [Субботовский. С. 196].

287

Андогский, считавшийся соперником наштаверха, вел определенную интригу против самого Лебедева. По словам Сукина, он был первым кандидатом на должность нач. штаба. Колчак предварительно запросил военных начальников – все, однако, высказались против этой кандидатуры.

288

У мемуаристов и в других документах мы можем найти ряд намеков, что в штабе Сибирской армии летом 1919 г. приготовлялось свержение Колчака [ «Kp. Apx.». XXXI, c. 57]. В воспоминаниях Будберга [XIV, с. 296] и Львова (Вл.) проект этот приобретает несколько несуразный характер – говорится о совещаниях в Екатеринбуге, на которых предлагалось вызвать Керенского для образования нового правительства, которое будет организовано при содействии чехов.

289

Из этой беседы вытекало, что против Лебедева выступал и Михайлов, ездивший в целях агитации в Екатеринбург. Возможно, что Михайлов действовал под влиянием Андогского. Возможно и то, что здесь была лишь обычная сплетня. Уж очень несообразна комбинация, в которой вновь эсеры перепутываются с Михайловым, Гайдой, Львовым, казаками и т. д.

290

Гайда в своих мемуарах говорит, что докладывал много раз Колчаку. Следов этих сообщений не сохранилось в литературе.

291

Предупреждал Штефанек [Гинс. II, c. 524]. О неверности Гайды писал Гришин-Алмазов В.Н. Пепеляеву (дневник).

292

Лебедеву было приказано считаться больным, чтобы не давать Гайде повода осуществить свою выходку [Будберг. XIV, c. 273].

293

Я должен отметить, что в изложении Иностранцева сквозит попытка несколько обелить Гайду.

294

Зап. армия, по характеристике записки Калашникова, была проникнута «антидемократическим духом».

295

Будберг считал лучшим потерять пермско-кунгурское направление со всеми запасами и заготовками, нежели рисковать неподготовленным людским запасом. Единственным шансом выправить катастрофическое положение Будберг считал попытку добиться нескольких недель передышки, чтобы подправить расстроенные части и подготовить сырые еще резервы Омского и Иркутского военных округов [XIV, c. 286].

296

Гайда обратился за поддержкой к Жанену. «Он просит, – пишет последний, – моего покровительства и при случае поддержки чехословацких войск: кажется, он боится, что его хотят арестовать. Я говорю ему, что он может вполне рассчитывать на мою поддержку; теперь, когда он больше не состоит на службе у русских, последние не имеют на него никаких прав…» [ «M. Sl.», XII, Р. 235].

297

1-я – ген. Пепеляева; 2-я – Лохвицкого, 3-я – Сахарова. Южная армия Белова, отрезанная с конца июля, действовала самостоятельно.

298

Такой план Какурин считает единственным правильным решением.

299

Этот успех 3-й армии признает и Тухачевский [статья в сб. «Борьба за Урал». С. 79].

300

Невольно Головин, представив перед отъездом Верховному правителю доклад о твердом положении на фронте, тем самым обнадеживал и вводил в заблуждение военных советчиков адмирала.

301

Н.Н. Головин рассказывал мне, что Колчак потребовал, чтобы он ехал с охраной, и заставил двух молодых офицеров, сопровождавших Головина, принести присягу перед иконой в том, что они его охранят. Такова была обстановка.

302

По подсчету Какурина, в 5-й Советской армии числилось 22 тыс. штыков, 2 тыс. сабель и 84 орудия; у противника было 20 тыс. шт., 8 тыс. сабель.

303

В записке Сукина подчеркивается, что этот первый успех Головин оценивал не только как «тактическую победу», но и как «решительный стратегический успех».

304

У Дитерихса, по словам Сахарова, весь вагон был уставлен иконами и хоругвями. Руководился он неотвязной идеей об особенном призвании спасти Россию [с. 289]. Едва ли не впервые в воззваниях Дитерихса было упомянуто об антихристе.

305

Очевидно, в своем пессимизме Будберг был пристрастен, говоря о провале «добровольческой авантюры» на «первом же этапе»: «очередная шумиха собрала около 200 человек добровольцев». Будберг должен, однако, отметить, что «большинство из них производит очень хорошее впечатление» [XV, c. 305].

306

Он командовал на левом фронте так называемой степной группой.

307

Тумаркин. Контрреволюция в Сибири. – «Сиб. Огни», 1922, № 1, c. 97; Гинс. II, c. 100.

308

Бездоказательно Колосов утверждает, что эти «восстания нередко организовывались с участием агентов власти, провоцировавших население на преждевременные выступления» [ «Былое». XX, c. 223]. Колосов повторяет лишь слова большевиков, которые это говорят в тех случаях, когда им надо оправдаться за неудачу. Таковы, напр., утверждения Авдеева в статье «В кровавом омуте» [ «Молодая Гвардия», 1923, № 4–5] о действиях тюменской контрразведки, «желавшей проучить рабочих и солдат». Рассказ самого Авдеева приводит к противоположным выводам. Поразительна та легкость, с которой возникают эти утверждения. В позднейшей эсеровской прокламации, обращенной к «братьям-чехам» от имени цент. бюро воен. орг. в Сибири, прямо говорится, что «наемные убийцы» расправляются с крестьянами и провоцируют их на бунты «с целью поголовного уничтожения» [ «Вольн. Сиб.». VI, c. 97].

309

Большую роль играли в этом деле бывшие нарымские ссыльные латыши.

310

Чехословацкая сводка отмечала 57 нападений на район ст. Тайшет в течение времени с 18 марта по 3 апреля (записка Калашникова).

311

В застенках Колчака (голос из Сибири). С. 42.

312

Отвечая на мою критику в статье «Критика или памфлет» [ «П. Нов.», № 2983], П.Н. Милюков указывал, что я приписываю ему самому то, что он излагал от имени своих источников. Но автор добавлял к изложению записки Калашникова: «Правильность анализа причин недовольства подтверждается рядом других данных». Очевидно, тем самым автор солидаризируется с запиской Калашникова. Но главным является то, что в записке Калашникова нет ни выражений, ни утверждений, которые я приводил в кавычках из текста Милюкова.

313

К записке Калашникова мы еще вернемся. Милюков пользовался текстом, приведенным в воспоминаниях Гайды [с. 132–134]. По-русски записка напечатана в «Вольной Сибири». VI–VII.

314

Это «обычно» относится у Колосова не только к колчаковскому «начальству».

315

Автор рассматривает большевизм как стихийный и бессознательный протест против всяких форм неравенства.

316

По-видимому, автор все-таки только излагает содержание прокламации. Его изложение совпадает, однако, с утверждением омского журналиста Вс. Иванова [В гражданской войне. С. 136], «собственными глазами видевшего этот документ», Щетинкин действовал именем белой гвардии [Партиз. движение. С. 76]. По словам Гинса, Щетинкин выступал от лица вел. князя Михаила Александровича [I, с. 370].

317

Т.И. Полнер передавал мне, что при поездке через Сибирь (осень 1918 г.) он не раз задавал вопрос о царе и слышал, что царя надо, но такого, который «ходил бы под отчетом».

318

Еще не было октябрьского антоновского восстания, как на заборах Тамбова, по сообщению «Известий» Губисполкома, расклеивались объявления о сожжении многотысячных сел за «срыв продкампании» [Пути Революции. С. 295].

319

Будберг, все время говорящий о необходимости других мер в отношении крестьян, чем те, которые применяло Правительство [XIV, c. 249], никогда реально не указывает, каковы должны были быть эти меры.

320

Столыпинская земельная реформа толкнула на переселение «бедняков», в 1907-м – 257 646; 1908-м – 420 883 и т. д.

321

В Ачинском у. переселенческих хозяйств 61 %, в Канском 77, Красноярском 50, Минусинском 47, Енисейском 58 %.

322

Кардонская. Сибирское крестьянство в дни октябрьской революции. «Пролет. Рев.». Кн. 81, c. 56.

323

Автор предисловия к сборнику материалов «Партизанское движение» (Максаков) отмечает одну важную для сибирских настроений черту – именно из этих переселенцев рекрутировались кадры рабочих на жел. дороге.

324

Отмечает это в отношении восстания в Кустанае Тургайской обл. и записка Калашникова. Здесь сыграли роль давние конфликты между хуторянами-украинцами и казаками, желавшими, вопреки постановлению Bp. пр., выселить новоселов. Пользуясь запиской Калашникова, Милюков пропускает все ее подчас существенные нюансы. Во всем тексте Милюкова нет вообще даже намека на сложные социальные и бытовые явления, игравшие роль среди причин повстанческого движения.

325

«Ответ» Колосова напечатан в приложении к брошюре Солодовникова «Сибирские авантюры». С. 79.

326

Парфенов. На Дальнем Востоке. С. 95. Сахалинские каторжане образовали партизанские отряды против Калмыкова.

327

Кежемская и Инычукская вол. Илимского края искони были освобождены от воинской повинности. Мобилизация здесь неизбежно вызывала отпор [Партиз. движение. С. 193].

328

См. очерк М. Слонима с разбором повестей Шишкова, Вс. Иванова, Сейфуллиной в «Вольной Сибири». V, c. 81.

329

Эти отряды явились основой партизанских ячеек на Д. Востоке [Парфенов. Op. cit. Р. 97]. См. также у Гуревича «Форма крестьянского движения» [ «Рев. Рос», № 57, c. 35]. Не надо забывать, что на наших хуторах – заимках – было много военнопленных в качестве рабочих.

330

Партиз. движение. С. 207–208. Среди этих отрядов имеется даже «лучший мадьярский отряд» [Центросибирцы. С. 90].

331

Газета «Русь» 14 авг. отмечает агитацию мадьяр среди крестьян. В данном случае речь идет о владельцах шинков, вокруг которых группируется крестьянская голытьба.

332

Напр., в Енисейской губ. [Партиз. движение. С. 101].

333

Этот «вампир» обличает и руку, приложившую печать к съезду «крестьянских делегатов» Пинчугской волости в декабре 1919 г. – в резолюции фигурирует также «вампир Колчак».

334

Протоколы напечатаны в сб. «Партизанское движение».

335

Ее отмечает и исследователь махновского движения – Кубанин [Op. cit. Р. 6].

336

Это странно, потому что Лубков в 1921 г. действовал уже против коммунистов.

337

Об этом «руководстве» все же приходится говорить с оговоркой. По признанию с.-р. Гуревича, партия не успела за время революции создать своих ячеек в крестьянской среде [ «Рев. Рос», № 57, c. 32].

338

Тенденция, подчеркивающая изменение курса политики большевиков, проходит и через записку Калашникова. Очень наивно звучат теперь «вести из Советской России» об избрании середняка Калинина «всероссийским старостой», что свидетельствует о прекращении репрессий в отношении к «мелкой буржуазии».

339

По свидетельству Авдеева, из 62 делегатов 8 высказались за советскую власть, 38 – за Народное Собрание. Какова была ориентация остальных, к сожалению, мы не знаем («Пр. Рев.». Кн. 6–7].

340

Шпилев. К истории партизанской работы при Колчаке – «Пр. Рев.». Кн. 72, 74.

341

Чернодольское восстание. «Сиб. Огни», 1926, № 5–6. Черный дол – с. Архангельское в 8 верстах от Славгорода.

342

К сожалению, часть моей основной рукописи пропала, и мне пришлось ее восстанавливать, причем некоторыми материалами вторично я воспользоваться уже не мог.

343

Записка Калашникова отмечает восстания: 1) в Енисейской губ. – уезды Енисейский, Красноярский, Ачинский, Канский, Минусинский; 2) в Томской губ. – уезды Томский, Мариинский, Кузнецкий, Щегловский, Новониколаевский; 3) в Алтайской губ. – у. Барнаульский; 4) в Иркутской губ. – уезды Нижнеудинский и Балаганский; 5) в Забайкалье – у. Верхнеудинский, Селенгинский, Читинский, Акмолинский, Нерчинский; 6) Амурская обл. – Чепский район; 7) Приморская обл. – у. Хабаровский, Иманский, Ольгинский и Уссурийский.

344

Издавались, между прочим, на пишущей машинке «Известия Гл. Штаба Алтайского округа».

345

В сборнике «Революция на Дальнем Востоке» (1923) и в книге Ильюхова и Титова «Партизанское движение в Приморье» (1928) можно найти обильный бытовой материал. Имеются также данные и в новой книге Парфенова – «На Дальнем Востоке» (1928), – между прочим, о партизанском движении в Забайкалье.

346

Е-ч В. Исчезнувший город. Владивосток, 1920.

347

Она подробно рассказана в книге Милюкова. Материалы специальной комиссии, расследовавшей «гибель Николаевска-на-Амуре в мае 1920 г.», собраны в книге под таким заглавием Гутмана (Гана). Итоги различных данных приведены в моей заметке «Еще одна жуткая страница» в «Совр. Зап.» [кн. XXI].

348

Эту солидарность в Амурской и Приморской обл. подчеркивает в дневнике и Болдырев. «Бригада» Тряпицына официально считалась «частью Красной армии» [Парфенов. С. 147] и была послана в Хабаровский у. по инициативе дальневосточного «революционного штаба» [там же. С. 91].

349

Берлинские анархисты, поместившие три очерка М. Володина в «Анарх. Вестн.» (1923) о «трагедии Николаевска-на-Амуре», пошли в реабилитации еще дальше. Они делают уже апофеоз верным борцам за рабочее и крестьянское дело, преданным коммунистами.

350

Большевистская критика [Авдеев в Кн. 7 «Прол. Рев.»] упрекала Колосова за то, что он упустил из вида движение в Тобольской губ. Эти восстания в ближнем тылу носят случайный характер, существенного значения не имели и общей картины здесь не изменяют. Если первоначально (июль – август 1918 г.) столкновения возникали на почве сбора налогов, самовольных лесных порубок, то позднее исключительно на почве мобилизаций. Наиболее значительны они были в Тарском у., где народился организованный повстанческий отряд. Характерно, что основную группу его составили пришедшие из Советской России под видом военнопленных красноармейские командиры, зажившие уже хозяйством. При приближении фронта, ввиду опасности мобилизации, агитации местных и приезжих из России агентов большевиков, они ушли в повстанцы (банда Избышева в июле) [доклад полк. Франка. «Пр. Рев.». Кн. 8].

351

«Восстания» партизан, конечно, были и здесь. Об этом свидетельствует хотя бы приказ командующего Западной армией ген. Ханжина от 6 апреля о расстреле укрывателей участников восстания и сожжении их домов и имущества. Факсимиле приказа приведено у Субботовского [с. 259]. Шайка дезертиров, в значительной степени вербующихся из «бедноты», действует в Тюкалинске Акмолинской обл. (сентябрь). Любопытно, что очевидец отмечает массовое явление, когда деревня постанавливает «всем миром» громить большевиков, чтобы покончить с гражданской войной [ «Пр. Рев.». Кн. 8].

352

Нечто аналогичное наблюдал Кроль среди гласных крестьян пермского губернского земства, переживших и не переживших большевизм. Приуральские гласные относились к коммунистам со страшным озлоблением и ненавистью; зауральские, относясь «крайне отрицательно», чувства озлобления не проявляли [с. 168]. Явление повсеместное. Сибирский летчик пор. Толстов, совершивший полет в Архангельск, в своих показаниях 2 июля отмечает, что на окраинах, где населению приходится нести все тягости войны, крестьяне ожесточены на большевиков и нередко целой деревней поступают в противобольшевистские партизаны (праж. Арх.).

353

Н.К. Волков по приезде из Сибири подчеркивал в статье, напечатанной в «Общем Деле» [№ 97], что деревня оставалась в стороне от первой большевистской волны и о большевиках знала больше «понаслышке».

354

Крестьяне c. Варваровки в Никольско-Уссурийском у., объявив нейтралитет, выдали тем не менее всех большевицких агитаторов [Ильюхов. С. 30]. Это вылавливание деревенских «хулиганов» самими крестьянами можно отметить во многих местах – см., напр., доклад полк. Франка из Тюмени [ «Пр. Рев.». Кн. 8] и др.

355

Тезис Франка опровергает всеобщее сочувствие приходу «“господской” власти, которое можно отметить решительно во всех местах, где царит коммунистическая деспотия». Дело другое – потом население разочаровывалось в новой власти. Этого сочувствия не могло бы быть при том психологическом восприятии, которое пытается установить автор «Размышлений о революции». Факт сочувственного ожидания победы Деникина и Колчака можно документировать бесконечным количеством свидетельств. Автор интересных очерков «К познанию прошедшего» в «Русской Мысли» рассказывает, как прихожане в Центр. России в 1919 г. требовали в церквах поминовения за здравие Колчака и Деникина. Но для нас более ценны свидетельства враждебной стороны. Не отрицает этого факта сочувствия, напр., Буревой в своей книжке «Колчаковщина» (вслед за большевистской публицистикой он сейчас же оговаривается: так думает «темное крестьянство и несознательные рабочие» [с. 4]). Любопытно, что и Чернов подтверждает этот факт. «Мне самому приходилось сталкиваться с крестьянами, – пишет он, – которые уверенно говорили: “Колчак и Деникин – это наши друзья”». Не устраняет значения факта уверение Чернова, что подобная концепция объясняется пропагандой большевиков о связи «учредиловцев» с Колчаком. Большевики, «стремясь оклеветать и забросать грязью партию с.-р., лили воду на колчаковскую мельницу» [ «Рев. Рос.», № 1].

356

Так назывались на Алтае отряды, вооруженные железными пиками, насаженными на длинные деревянные древки.

357

Еще в «Вольной России» 6 авг. 1921 г.

358

О крестьянских восстаниях после Колчака имеются кое-какие данные (особенно о грандиозном тобольском восстании 1921 г.) в «Револ. России», № 10, 14, 15. См. также очерк П. Турханского «Крестьянское восстание в Зап. Сибири в 1921» [ «Сиб. Арх.». II]. Автор отмечает, что восстанием была охвачена огромная территория: вся губерния Тобольская, часть Томской, Акмолинской, Оренбургской и Пермской.

359

Аналогичное отмечает нам корреспондент «Рев. Рос.» [№ 12] в иркутском восстании 1920 г. (сентябрь). Среди партизан действуют вместе остатки «народно-рев. армии», группа «колчаковцев» и бурятские отряды.

360

Еще имеется одна общая черта для этих «кулацких» и казацких восстаний. Они отличаются большой жестокостью. Во время колыванского восстания в Томской губ. (май 1920 г.) «вырезаны поголовно все коммунисты» [ «Рев. Рос.», № 12–13]. В тобольском восстании также поголовно уничтожали коммунистов – на них смотрели как на породу, которой «нет места на земле» [ «Р. Р.», № 14–15]. Особенно плохо приходилось, по словам Турханского, продовольственникам: убивали их жен, детей, родственников, рубили топорами, отрубали руки и ноги, вскрывали животы [с 69]. Убивали всех, у кого не было на шее креста; также расправлялись с красноармейцами, которые переходили к восставшим. (Автор, между прочим, указывает, что были эксцессы против евреев, остановленные только влиянием тобольского епископа Николая Покровского, который угрожал погромщикам анафемой.) объявляя, что «за каждую каплю крови коммуниста» они будут расстреливать десятками. В покоренных деревнях действительно расстреливали через пятого, не исключая женщин и детей. Истребляли чуть ли не поголовно сельское духовенство. Большевики «хвастливо» заявляли: «Мы на двадцать лет гарантировали себя от повторения восстания».

361

Алтайская армия Мамонтова – 30 тыс.; Енисейская Щетинкина – 15 тыс.; Томская Лубкова – 10 тыс.; Иркутская Каландарашвили и Кравченко – 25 тыс.; Амурская Шилова – 15 тыс.; Уссурийская Шевченко – 15 тыс.; Забайкальская Якимова – 10 тыс.

362

Среди этого элемента особо выделяются «таежные охотники». «Очень честные люди, за деньги прекрасно служат» – так характеризует их в Енисейском районе полк. Мартынов.

363

«В Енисейской губ. и в Нижнеудинском уезде, – докладывают начальнику штаба 1 мая, – отсутствует какая-либо правительственная информация. Не только крестьяне и горожане систематически питаются вздорными провокационными слухами, но подчас и представители власти, как начгары и земские деятели, ввиду полного отсутствия газет, живут слухами, распространяемыми с провокационными целями главарями большевицкого движения» [Партиз. движение. С. 149]. «Население не знает даже о существовании Верховного правителя», – сообщают из Тарского у. Тобольской губ. «В июне население c. Танашова в 100–150 в. от Омска убеждено, что Омск уже три недели в руках большевиков» [ «Пр. Рев.». Кн. 8].

364

См., напр., доклад команд. Тарским военным округом (Тобольской губ.) полк. Франка («Прол. Рев.». Кн. 8].

365

Сопоставить хотя бы с гибелью ³/₄ отряда Красильникова.

366

Два офицера из отряда Красильникова приговорены к смертной казни, как следствие обнаружившихся преступлений [доклад шт. – кап. Суровцева. – Там же. С. 148]. Начальник Тарского военного округа полк. Франк в июле жалуется, что карательный отряд кап. Фомина, несмотря на запрещение пускать в ход артиллерию, разбил снарядами большое село Усть-Тару [ «Пр. Рев.». Кн. 8, c. 199].

367

Этим было выполнено пожелание тор. – пром. съезда в Минусинске 21 апр., указывавшего на необходимость покончить до лета с «большевицкими бандами» [там же. С. 127].

368

Какой-то бюллетень «кооператоров» сообщал, что при очищении от большевиков ж. д. на Юге повешено до 2000 чел. Сам этого «бюллетеня» я не видел. Заимствую выдержку, приведенную в официальном обзоре печати штаба верховной Ставки за июнь (материалы пражск. Арх.).

369

Дела и дни белого адмирала. – «Вольная Россия», 1924. I, II, c. 158.

370

Колчак отмечает, что в данном случае деревня была сожжена самими повстанцами.

371

Отмечу, впрочем, что большевистские историки [Парфенов. С. 71] и политики (Виленский-Сибиряков в сбор. «Центросибирцы») не приписывают введение института заложников какой-то личной инициативе Колчака.

372

Начальник этот никакими уполномочиями не обладал, и имя его даже не упоминается в материалах «Партизанского движения».

373

Очевидно, Розанов был назначен по предписанию из Омска. В приказе 18 марта Артемьев объявляет: «Ген. – лейт. Розанов 13 марта прибыл в мое распоряжение». Со своей стороны Розанов был недоволен таким назначением и указывал на «возможность осложнений», т. к. начальник охраны должен назначаться непосредственно Верховным правителем [Партиз. движение. С. 18].

374

Приказ специально повторен Дитерихсом 21 октября [ «Св. Край», № 356].

375

Таковы были действия польских легионеров в Алтайской обл. Полк. Франк из Тарского района в июне доносил о таких же действиях начальника польского отряда Кадлеца: он «ограбил несколько селений начисто, включительно до белья и одежды». Действия эти мотивировались местью за разорение сибирскими стрелками Галиции (!) [ «Прол. Рев.». Кн. 8, с. 199].

376

Офицер миссии.

377

Приказ Прхала и дал повод к выступлению Колосова – «Приказ полк. Прхала и мирное население Енисейской губ.».

378

8 мая 25 пленных, взятых в бою на ст. Тайшет, после допроса повешены [телеграмма подп. Жака. – Там же. С. 210]. См. еще оперативную сводку 15 июня подп. Клецанды [Партиз. движение. С. 183]; о десятках повешенных в районе Нижнеудинска доносит оф. связи прап. Дмитриев [там же, с. 153]. Также донесение полк. Главацкого [там же. С. 211] и т. д. Материалы об Иркутске у Виленского (Сибиряка) [ «Пр. Рев.». Кн. 1, c. 155].

379

Раков говорит о расстреле Розановым 49 заложников, «несмотря на протест союзников» [с. 41]. Кто и когда в то время протестовал?

380

Ильюхов, Титов. Партизанское движение в Приморье. С. 168.

381

Эта телеграмма также приписана была лично Колчаку.

382

Отстаивая суровые меры для борьбы с восстаниями – вплоть до сожжения деревень, кап. Колесников в упомянутой уже записке резко возражает против «полумер», какой является «порка». Он указывает, что порка, напр., «кустанаевцев» (восстание в апреле) повела к массовым переходам солдат: «нам невозможно служить, мы драные».

383

Записка начальника штаба дивизии кап. Колесникова, убитого под Челябинском, попала в руки большевиков [Борьба за Урал. С. 343–347]. Между прочим, автор предлагает широкое производство в офицеры солдат. «Они должны быть приняты в офицерскую среду как равные, ибо чин получили ценою крови и доблести».

384

Эта «особая дисциплина» была не только в Сибири. «Грабят, а сражаются великолепно», – охарактеризовал ее кн. Е.Н. Трубецкому на Юге один офицер-доброволец [ «Арх. Рус. Рев.». XXIII, c. 187].

385

Как-то маловероятно, что Красильников предлагал свой отряд Гайде для похода против Колчака [Вегман. – Прим. 44 к тексту Болдырева].

386

Калмыков, по-видимому, в революционное время был одним из соратников известного Дзевалтовского [Парфенов. На Д. В. С. 94].

387

Когда Хорват силою разоружил отряд Калмыкова в Гродекове, последовал протест со стороны японцев.

388

Конкурента Калмыкова – кандидата на звание атамана полк. Февралева – агенты Калмыкова открыто арестовали во Владивостоке и убили [Будберг. XV, с. 329].

389

4 февр. красноармейцы, которых в отряде насчитывалось до 40 %, устроили бунт; Калмыков его подавил, а бунтовавшие скрылись в американском лагере [ «Рев. на Д. В.». С. 185; Ильюхов. С. 197].

390

Лехов. К истории приамурской организации Р. К. П. [Будберг. XIII, с. 278].

391

Идеалистический образ Калмыкова пытался нарисовать в «Новом Времени» г. Груздинский [№ 2643], что вызвало решительное возражение со стороны ген. Флуга (26 февр. 1930 г.). Флуг привел конкретные факты.

392

Как уверяет Вегман, Семенов умудрился получить крест даже от Иерусалимского патриарха.

393

В Мукдене за время пребывания Семенова к Чжан-Цзо-Лину неоднократно являлся японский консул и внушал, что Семенов – русский Наполеон и что ему предстоит большое будущее в России [ «П. Дн.». С. 109–112].

394

Удаленный из Омска, Завойко вернулся к Семенову. Характерна его последующая роль. Он является «вдохновителем» и посредником при переговорах Семенова в 1920 г. с левой общественностью, включая большевиков. Семенов принимает делегацию Bp. Нар. Собр. Приморской области и высказывает удовольствие, что имеет возможность «говорить глаз на глаз с представителями государственной партии большевиков, пора кончить братоубийственную войну и протянуть друг другу руку». Атаман заявлял себя противником буржуазии и выражал готовность сложить перед Учр. Собр. свои полномочия. Помимо приема делегации происходит особое заседание с «демократической общественностью». Кого только здесь нет: «земцы», кооператоры, представители профессиональных союзов, социалистического международного бюро [доклад члена делегации Кушнарева. – «Дальиспарт». I, с. 264–266]. Жанровая картина из истории политического быта того времени!

395

Приходилось отмечать взаимоотношения Семенова с «Временным правительством автономной Сибири». Мин. ин. дел этого «левого» Правительства, Арк. Петров, в своем отчете о поездке в Японию 15 сентября, между прочим, отмечает «полный контакт храброго и честного демократа ат. Семенова с Сибирским правительством», чем окончательно бита «карта агентов бюрократии» [ «Kp. Apx.». XXXV, c. 69 – в этой книге помещены и другие материалы о Правительстве Дербера, которыми я в свое время воспользоваться не мог].

396

Телеграмма 30 декабря 1918 г. (вызвавшая потом осуждение) по поводу вооруженного выступления Калмыкова против китайских захватнических тенденций. Телеграмма подписана была Вологодским. Колчак, как известно, в эти дни был тяжко болен.

397

Одновременно на фронте семеновские агенты пытаются организовать антиколчаковскую акцию [Будберг. XIV, c. 280].

398

Среди атаманов я не упоминал Гамова в Амурской обл. – явления меньшего калибра, чем Семенов и Калмыков, и ген. – лейт. бар. Унгерна – фигуры совершенно своеобразной. «Застенки» в Даурии стали действительно легендарны, как и сам образ мрачного даурского «анахорета», человека бескорыстного, ненормального в своей жестокости. Он является в тоге какого-то священнодействующего мстителя. Вот выдержка из одного более позднего приказа Унгерна – начальника азиатской конной дивизии 21 мая 1921 г. Он объявлял, что единственным хозяином земли русской является Император Михаил Александрович, что Монголия должна быть исходным пунктом для выступления против советской Сибири и что он будет уничтожать вместе с семьями комиссаров, коммунистов и евреев. В борьбе с разрушителями и осквернителями России мера наказания может быть лишь одна: «смертная казнь разных степеней». Старая основа правосудия – «правда и милость» – изменилась. Теперь должны царствовать «правда и безжалостная суровость. Зло, пришедшее на землю, чтобы уничтожить божественное начало в душе человеческой, должно быть вырвано с корнем… Суровость суда ведет к миру, к которому мы все стремимся, как к высшему дару неба» [ «Рев. на Д. Востоке». С. 431].

399

Для представителя советской юстиции Гойхбарга, будущего обвинителя по процессу колчаковских министров, признаком классового антидемократизма являлась ассигновка Совета министров на расследование дела об убийстве Имп. Николая II.

400

Сводки эти представлялись Верховному правителю. Павловский в них не подбирал приятных для Колчака данных. Верховный правитель сводки прочитывал и делал свои пометки.

401

Позже, 29 января 1919 г., при открытии сената Верховный правитель принял соответственную присягу.

402

Ему, между прочим, принадлежит термин «конституционная диктатура».

403

Колчак проявлял, может быть, подчас даже излишнюю щепетильность. Так, он долгое время не соглашался на назначение полк. Клерже (сотрудника «Нов. Времени») в осведомительный отдел (воспоминания ген. Рябикова). Адмирал высказывался и против кандидатуры Гондати, не считая возможным выдвигать имена, связанные со старым режимом (Сукин).

404

Очерк Н.А. в парижском к.-д. сборнике «Памяти погибших». С. 168.

405

Именно эти лица – «дипломатический вундеркинд» и «гениальный финансист», в глазах Будберга, будут особо неподходящи для законодательной и административной деятельности.

406

Напр., проект выпуска кредитных билетов для нужд французского командования в Сибири по курсу 60 сант. за рубль. Непринятие иностранными банками (и русским – Русско-Азиатским) сибирских денежных знаков как денег не признанного еще правительства. Нежелание Америки выдать кредитные билеты, заготовленные еще в 1917 г. по заказу Временного правительства (выданы были только в ноябре 1919 г.), что было чрезвычайно важно при денежном голоде в Сибири. Голод этот объяснялся в значительной степени технической трудностью печатания денег в сибирских условиях и т. д. Министру финансов пришлось потратить много усилий на то, чтобы доказать французскому правительству гибельность для русского денежного обращения выпуска французским банком самостоятельных денежных знаков. Правительство предпочитало даже вовсе отказаться от получения 18 млн фр. в иностранной валюте на нужды русской армии [письмо 16 июля. – Субботовский. С. 78]. Между прочим, автор отмечает, с каким трудом щепетильный Колчак согласился в конце концов тронуть золотой запас, который считал общенародным достоянием, находящимся в Омске на хранении, и, следовательно, неприкосновенным. Израсходовано было только около 100 млн. Колчак, по словам Сукина, как бы «лично» стоял на страже золотого фонда.

407

Воспоминания Никольского переданы в пражский Архив.

408

Очевидно, автор весьма мало был осведомлен о деятельности городских и земских самоуправлений в России «вообще».

409

Иркутская Городская Дума еще 22 октября обсудила проект нового закона Сибирского правительства о выборах. Эсеровская партия тогда же выступила с заявлением, что отмена пропорциональной системы является нарушением принципа народоправства. Протестовала фракция и против проведения закона в административном порядке, видя в этом нарушение прерогатив Обл. Думы и сиб. Учр. С. [ «Сибирь», № 81]. Любопытен отзыв с.-р. Маслова, прибывшего тогда из Архангельска, – он писал Чайковскому, что избирательный закон изменен так, как в Архангельске. Любопытно и то, что эсеровская «Мысль» [№ 5] отмечала, что само население в Иркутской губ. высказалось за мажоритарную систему.

410

При бойкоте выборов большевистски настроенными рабочими в Иркутске 45 мест получили домовладельцы, 28 – социалисты и 2 – блок [ «Сиб. Огни», 1927, № 5, c. 95].

411

Здесь социалисты имели только 5 мест.

412

Показательно замечание быв. мин. финансов Комуча известного нам Ракова: выборы показали, что существуют лишь две крайности. Для промежуточной политики нет места [с. 45].

413

«Зауральский Край» (6 ноября) этим объяснял отношение деревенского населения к общественным вопросам и полный абсентеизм на выборах (дело касается Шадринского у.). Столь же показательно для газеты присутствие на общекооперативном съезде 130 делегатов вместо 400–500. Конечно, в данном случае роль играла и близость к фронту.

414

Поэтому весьма неосновательно было утверждение В. Лебедева («Роur la Russien», № 5), что Колчак после переворота принял меры к ликвидации демократического режима во Владивостоке и Приморской области. Иванов-Ринов хотел арестовать земцев, но их спасли американцы. Они были изгнаны за границу. Кто? Странным образом они продолжали во Владивостоке свою подрывную работу.

415

Якушев. Дальневосточные самоуправления в борьбе с властью. Сборник «Мест. Самоупр.». – Труды Общества в Чехословакии. Прага, 1926.

416

Самым большим «реакционером» придется признать А.В. Пешехонова, который еще в московском органе н. – соц. «Народное Слово» писал 11 апреля 1918 г., что «закон» 5 января – это проект, лишь частично проведенный через У.С. Пешехонов возмущался действием московского губернского комитета, издавшего под видом закона «партийную прокламацию».

Среди демократии очень многие не признавали «закона» 5 января. Не признавала его, очевидно, конференция «Союза Возрождения» 20–24 сентября 1919 г. в Ростове-на-Дону. Ее постановления гласили: «Земельный вопрос может разрешить только У.С., поэтому Правительство гражданской войны может принимать только временные меры, оставляя крестьянам ту землю, которая фактически находится в их распоряжении, при условии, что земля эта обрабатывается» [ «La Russie Dem.», № 8].

417

Милюков совершенно не обратил внимания на то, что она обращена к европейскому населению. Издание ее раньше было бы преждевременно (термина «всероссийские» в декларации нет).

418

Неопределенность только в вопросе о вознаграждении. Гинс говорит, что он убеждал Совет министров заявить в декларации, что «восстановления помещичьих земель производиться не будет», но большинство высказалось против такого категорического заявления, указывая, что оно может поощрить к захватам даже там, где их раньше не было [II, c. 152].

419

Возражение ген. Лебедева, очевидно, формулировало только точку зрения военного министерства, представившего особую записку по поводу проекта Министерства земледелия 24 марта. Никак нельзя назвать эти возражения возражениями «аграриев». В соображениях министерства были и серьезные аргументы. По мнению министерства, надлежало не вторгаться в область коренного разрешения земельного вопроса. Раз правительственная декларация говорит, что окончательное решение земельного вопроса принадлежит Нац. Рос. Собр., следует ограничиваться лишь временным улаживанием обостренных отношений между захватившим землю и вложившим свой труд в нее. Государство может взять временно в свое заведывание земли, вышедшие из «обладания владельцев, и регулировать фактически установившиеся отношения». Записка министерства совершенно правильно указывала, что неизвестна «фактическая обстановка в области земельных отношений». Аграрная политика большевиков внесла много нового в крестьянский мир, напр.: деление на два класса, переход от прав на землю в пределах трудовой нормы к праву владения по потребительской норме. Если закон стремится закрепить землю за ее фактическим владельцем, следует считать, что у большевиков земля находится не в фактическом пользовании крестьян как землевладельцев, а в распоряжении коммунистических организаций бедноты. Записка обращала внимание и на то, что в разных местах России (Украина, Дон) разрешение земельного вопроса может принять иное направление. Получится сумбур. Со всем этим должно считаться всероссийское законодательство.

420

Реально земельный вопрос становился с момента захвата части Уфимской и Пермской губ. Парфенов доказывает, что здесь совершалось насильственное восстановление помещиков и что особую роль играли добровольческие офицерские отряды Каппеля [с. 95]. Возможно, что такие случаи были. С.-р. Раков в «В застенках Колчака» говорит уже о «восстановлении полностью помещичьей власти в Уфимской губ.» [с. 43]. Такие же обвинения Самарскому правительству предъявляются в сборнике «Борьба за Казань» – материалы о чехоучредиловской интервенции в 1918 г. (изд. 1924 г.).

421

Якушин. Колчаковщина и интервенция в Сибири. С. 86. Источник, надо сказать, не очень надежный.

422

Вызывающий тон статьи привел даже к протесту правления Союза сиб. маслоделов, который принимал участие наряду с Советом кооперативных съездов в издании газеты. По-видимому, на этой почве произошли откол части сотрудников и возникновение «Нашей Зари».

423

Союз потребительных товариществ «Центросибирь» не имел отношения к политическому большевистскому центру, которому было дано аналогичное сокращенное наименование.

424

Проект Новикова и Руднева, долго обсуждавшийся в разных комиссиях [Воспоминания Руднева. С. 256].

425

Из обличительной статьи Минора в «La Rep. Russe» [№ 19] мы узнаем, что какой-то эсер Выхристов также должен был искать убежища за границей.

426

Во время мартовского Тюменского восстания Авдеев и его жена Дилевская были расстреляны конвоем (Авдеев остался жив). Управляющий губернией Копачелли в цитированном выше докладе говорил о том, что Авдеев «бессознательно, не желая этого, создавал в рабочих кругах большевицкое настроение». Сам Авдеев [ «Прол. Рев.». Кн. 8, c. 190] говорит: «Я и Дилевская вполне сознательно желали свержения его (Колчака) и в этом направлении действовали и среди рабочих». Поскольку часть рабочих приняла участие в бунте мобилизованных, это было результатом пропаганды и указанных лиц. Для «режима» характерно было общественное волнение, вызванное расстрелом Авдеева, и объяснение, которое давала власть.

427

Едва ли могло помочь делу прикомандирование к карательным отрядам «особых уполномоченных», пользующихся доверием общества, лучше всего юристов, для наблюдения за закономерностью их действий. Эту много раз уже испытанную меру «особых комиссаров» предлагала к.-д. фракция в Красноярской Гор. Думе 5 декабря [ «П. Дн.». С. 77].

428

«Прав. Вестн.» [№ 90] отмечает, напр., указание Верховного правителя при приеме еврейской делегации, что меры, принятые на фронте в смысле выселения евреев, – единичное явление.

429

Председатель Совета министров, министр вн. дел, финансов, иностр. дел и управляющий делами. На заседания приглашались и отдельные лица по усмотрению Верховного правителя.

430

Будберг прочил Хорвата в министры иностранных дел.

431

Зефиров обвинялся в нанесении казне ущерба невыгодной сделкой с чайной фирмой «Слон». Дело было поднято по общественной инициативе – «Зарей». Касаткин был привлечен за бездействие власти в борьбе со взяточничеством. В Совете министров была принята сенаторская ревизия по возбужденному министром торговли Щукиным делу омского промышленного комитета. Ряд неправильностей в ведении дела, скрещивание интересов предпринимателей и администрации объясняются отчасти его самочинным возникновением после освобождения Сибири.

432

Нельзя все обличительные выступления печати признать удачными. Я нашел, напр., в «Заре» маленький фельетон под таким характерным заголовком: «Как я выпорол соседку за паникерство». «Я враг телесного наказания, – писал фельетонист, – но что прикажете делать с трусами… Я совершил преступление, но, если дело дойдет до суда, я уверен, что присяжные меня оправдают» [№ 14]. Конечно, такая постановка в сибирских условиях была рискованна. Фельетонист как бы невольно оправдывал происходившие самосуды.

433

Я не могу останавливаться на отдельных проявлениях общественной инициативы. Но справедливость требует, напр., отметить энергичную деятельность в Сибири Красного Креста во главе с М.Л. Киндяковым, А.И. Шелашниковым (погибшим на посту), кн. И.А. Куракиным и др. Эти штрихи несколько исправляют общую картину, которую в период неудач рисовал современник уже слишком отрицательно.

434

Еп. Андрей Уфимский сказал, что адмирал попал в плен к кадетам [Будберг. XIV, c. 271].

435

Статьи Устрялова в «Русском деле» (октябрь) [Гинс. II, c. 396].

436

На примере Сибири можно видеть, сколь тенденциозно было в свое время утверждение П.Н. Милюкова, что в антибольшевистской борьбе к.-д. служили лишь «либеральным политическим прикрытием для правонастроенных руководителей борьбы» [ «П.Н. Милюков». Юбил. сб. С. 16].

437

Панкратов впоследствии постановлением ЦК был исключен из партии.

438

Союз сибирской кооперации и демократический блок в конце апреля обратились к европейскому общественному мнению со специальной телеграммой, призывающей оказать полную поддержку Правительству, идущему по демократическому руслу и борющемуся как с антидемократическим направлением справа, так и с анархо-разрушительными силами слева [ «La Russie Democr.», № 3]. Целиком декларация Совета всесиб. кооп. съездов напечатана в № 12 «The Russion Conmonwealt» [ «Народоправство»]. Там же напечатана и декларация социалистической части «блока» – инициативной группы «государственно мыслящих» социалистов. Девизом своим они взяли девиз народных социалистов: «Все для народа, все через народ».

439

Узость такого взгляда легко показать на примере. Иркутский кадетский орган «Свободный Край», редактируемый крупным местным общественным деятелем врачом П.И. Федоровым, всецело, напр., стоял за созыв народного представительства, для достижения которого и призывал к объединению и сплочению всех общественных сил [статьи в № 356]. И таких к.-д. «левый» Кроль зачислял в правый лагерь.

440

Он возродился при особых условиях позже на Дальнем Востоке.

441

Пепеляев пытался из этих лиц (Волков, Третьяков, Бурышкин, Червен-Водали, Кириллов) составить отделение «Национального Центра» (запись 14 октября).

442

Записка была подписана Ивановым и Мельниковым от Казанской губ., Афанасьевым и Беляковым (Симбирская губ.), Коробовым (Самарская), Киндяковым (Саратовская), Чихачевым (Пензенская).

443

Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Енисейское, Иркутское, Забайкальское, Уссурийское и Амурское.

444

Ими поднимался вопрос о создании специального казачьего министерства [ «Изв. Р. Т. А.». С. 110], но это не встретило сочувствия в Совете министров. Казачьими делами ведал помощник военного министра представитель уральского казачьего войска ген. Хорошхин.

445

«Шумиха» Ив. – Ринова заключалась в том, что, подняв вопрос о добровольной мобилизации сибирских казаков, он потом потребовал от Правительства крупных денежных ассигнований, что было, конечно, совершенно невыполнимо.

446

Дитерихс, отрешивший Иванова-Ринова от командования за неисполнение операционного распоряжения, должен был по требованию казачьей конференции взять свое распоряжение назад [Будберг. XV, c. 323]. И адмирал, по словам Пепеляева, не находил путей, чтобы уладить инцидент с Ив. – Риновым (запись 23 сентября), который нашел поддержку в Дутове.

447

Любители курьезов могут найти в «Путях Революции» (эмигрантский сборник левых эсеров) декларацию бурятско-монгольской партии левых соц. – рев., последователей социально-биологического монизма, объединяющего всех трудящихся Центральной Азии.

448

Каховская И. В деникинской оккупации. – «Пути Революции», 1923, с. 220–221.

449

Очень характерно признание Буревого. Многие из эсеров 1919 г. надеялись: вот-вот Колчак и Деникин свергнут большевиков, удержаться не смогут, и у власти будут эсеры [Распад. С. 72].

450

Она сказывалась чаще всего в бойкоте всех правительственных начинаний. Напр., совещание среднесибирской организации с-д. постановило отозвать всех с.-д. «с ответственных постов в органах Министерства труда» [ «Мысль», № 6]. Н.К. Волков определенно говорил в своей статье в «Общем Деле» [№ 97]: «Эсеры работали против Колчака в тесном контакте с большевиками».

451

Связывать подпольную эсеровскую деятельность с организацией «правых областников», как это делает редактор пепеляевского дневника (Трунов), невозможно [ «Kp. Apx.». XXXI, c. 57].

452

В Иркутск для связи «с краевыми политическими организациями» поехали другие.

453

В этой новогодней декларации, между прочим, говорилось: «Всех, кто в это ответственное время разлагает здоровый дух войск, кто возбуждает население против власти, кто препятствует правильной работе жел. дорог и важнейших предприятий, – Правительство будет преследовать с беспощадной строгостью.

Но Правительство, стоящее вне всяких партийных течений, Правительство возрождения страны, не видит основания для борьбы с теми партиями, которые, не оказывая поддержки власти, не вступают и в борьбу с нею. Не время теперь для внутренней розни» [Гинс. II, c. 105].

454

Подобной характеристикой совершенно уничтожается более ранний отзыв Колосова о государственном направлении крестьянского движения под флагом «земско-социалистическим».

455

В Сибири в свое время все это было приписано действиям большевиков.

456

Колосов подлинно знает о таких фактах. И ему в голову не приходит, что эти «эксы» в большинстве, по крайней мере, случаев производили большевики и бандиты, одетые под офицеров. Таких случаев по всей Сибири можно отметить множество.

457

Они столь же решительно отвергли какие-либо коалиции с тр. нар. социалистами, «Единством» и союзом областников. В октябре для выборов в Думу создан был из этих группировок особый «демократический союз», председателем которого состоял бывший министр Сибирского правительства Патушинский [ «Сибирь», № 78 и 79].

458

Японский ген. штаб уже 9 ноября получил сообщение, что в Иркутске «Дербер совершил переворот» [Болдырев. С. 271].

459

Всего 16 земств.

460

М.В. Вишняк в статье «Из истории гражданской войны» вспоминает то, что он писал в московском «Возрождении» [8 июня 1918 г.], а именно: «Как бы низко ни расценивать реальную силу У.С., целесообразно ли в создавшихся условиях пренебрегать той долей авторитета, которую У.С. за собой несет, невзирая ни на какие превратности судьбы, как олицетворение единства России и необходимая опора власти» [ «С. Зап.». XV, c. 497]. Так как автор входил в это время в состав «Союза Возрождения», то его напоминание свидетельствует лишь о том, что даже в этом политическом союзе было слишком много неясного и недоговоренного. По существу же Вишняк признает, что перевыборы У.С. диктовались «всей обстановкой».

461

Лозунг «Учредительное Собрание» многим представлялся «обманом» только потому, что эта идея для них была синонимом Учр. Собрания 1917 г. или его «охвостья», фактически олицетворявшегося в нескольких десятках представителей эсеровской партии.

462

Белевский в «Отеч. Вед.» пропагандировал создание при Верховном правителе законодательного органа наподобие Государственного Совета. За Советом министров должны были остаться лишь административные функции [Гинс. II, c. 213].

463

Комиссия эта предусматривалась уже новогодней декларацией: «Лишенное возможности проводить закон через народное представительство (Правительство) стремится, однако, подготовить страну к выборам во всероссийское Национальное Собрание и в ближайшее время созовет комиссию для разработки соответствующего положения».

464

Намечался на этот пост проф. граж. права Симолин, но он отказался. После кончины Белевского надеялись, что его заменит Чайковский.

465

Состав комиссии был достаточно авторитетен и демократичен. Тов. пред. состоял известный кооператор-областник Козмин. Среди членов находились проф. угол. пр. Мокринский, Кронберг – бывш. управл. делами Правительства Урала, цивилист Антропов (Каз. ун.), проф. гос. пр. Рязановский, проф. Никол. морск. академ. Казимиров. Все они примыкали к партии народной свободы. Недостаток был не в людях, а в материалах. Напр., в Омске с трудом удалось достать даже положение о выборах в Уч. Собрание.

466

Адмирал в беседах с членами комиссии поднимал уже вопрос о необходимости командировки членов комиссии для инструктирования во время выборов. Мне кажется, на основании всего изложенного надо признать выпады Вишняка в «Совр. Зап.» против «могильщиков свободы и народоправства» исключительно необоснованными и несправедливыми. Публицист «Совр. Зап.» писал: «Одержав над началами народоправства победу физически и внешне, они вынуждены были сами втихомолку и украдкой (?!) капитулировать перед этими началами морально» [там же. С. 475]. Только узко партийным направлением публицистики следует объяснять эти выпады заграничной эсеровской журналистики. Минор, напр., уверял своих французских читателей, что «новый Калита» соберет У.С. только тогда, когда все социалисты будут в тюрьме, на каторге или под землей [ «La Rep. Russe», № 9 от 5 июля 1919 г.].

467

К сожалению, Будберг конкретно не указывает, кого из министров он имеет в виду.

468

5 от совета тор. – пром. съездов; 5 от сов. коопер. съездов; 2 – Цент. Союз. проф. орг.; 20 – представителей земств и городов (выбирали кандидатов); 2 – сов. части, банков; 2 – сельскохоз. общ.; 2 – инженеры; 4 – казачьи войска. Представители науки назначались верховной властью.

469

Гинс указывает, что причиной этой меры являлось желание не увеличивать числа членов Совещания – чтобы оно не превышало 60.

470

С идеей Земского Собора выступал с своей «мистической» точки зрения и ген. Дитерихс. Ее поддерживал ген. Зиневич, который позже сыграл весьма прискорбную роль в Красноярске.

471

«Свистопляска» заключалась, очевидно, в агитации за обновление кабинета министров и замену Вологодского.

472

Они пытались провести записку через все Эк. Собр., но встретили противодействие со стороны большинства.

473

Как мало это соответствует тому, что говорит Милюков (с. 138] на основании будто бы приведенного текста Гинса.

474

Болдырев подчеркивает, что это решение было принято под влиянием Головина [с. 269]. Головин сочувствовал такому решению, но мы видели, что оно имело свою историю.

475

Деятельность Политического Совещания, оппозиция, которую она встречала в пропаганде заграничных «левых», мною достаточно подробно изложена в книге о Н.В. Чайковском – он, среди демократов, больше всех ратовал за признание Омского правительства во имя интересов восстановления русской государственности, в нем наиболее решительного противника находила политика «нинистов» («ни Ленин, ни Колчак»).

В мае появилась известная общедемократическая декларация по вопросу о признании Правительства адм. Колчака, под которой стояла подпись и парижского отдела «Союза Возр. России». Декларация намечала условия, при которых могло бы произойти это признание. Условность признания вызвала протест со стороны многих членов «Союза» – прежде всего Чайковского. В письме в редакцию «La Russie Democratique» (орган «Союза») 21 сент. Авксентьев пояснял, что, убеждая членов «Союза» подписать декларацию наряду с более непримиримой «Республ. Лигой» и пойти таким образом на уступки, он надеялся создать вновь общедемократический фронт. Но из попытки соединить «козу с капустой» ничего не вышло, ибо инициаторы декларации были далеки, по словам Авксентьева, от того, чтобы предлагать союзникам приостановку помощи антибольшевистским правительствам до получения согласия на требования, выдвинутые декларацией. Между тем орган республиканской лиги («La Repub. Russe») – орган последовательных «нинистов» – резко высказался сейчас же против помощи и интервенции. (Декларация «Респуб. Лиги» 24 июня против признания «реакционного» Правительства Колчака была напечатана в «Nos liberies» 5 июля.) Эта полемика наглядно свидетельствует о диапазоне расхождений среди политических лидеров самой демократии. Надо сказать, что и «La Russie Dem.» далеко не была последовательна. Помещая, напр., статью Аргунова в № 2 о том, что реакционная диктатура может способствовать продлению гражданской войны, орган «Союза Возрождения» заявлял, что признание власти адм. Колчака желательно лишь при условии, что Верх. правитель будет держаться демократической политики. Другими словами, парижские возрожденцы говорили о том условном признании, против которого так решительно протестовал Н.В. Чайковский. Большинство заграничных эсеров в конце концов объединились вокруг парижского «Роur la Russie». Этот орган возник 29 сентября 1919 г. под редакцией Минора, Зензинова, Сталинского и Лебедева при участии Керенского, Роговского, Махина и др. Он боролся против «диктатуры генералов» (Колчак, Деникин, Врангель), вооруженной интервенции и политики блокады Советской России.

476

Правильность оценки английских настроений Набоковым подтверждается и письмом из Америки советн. мин. ин. дел Клемма, от 14 мая, в котором он передает аналогичное сообщение Эллиота [Субботовский. С. 43]. Только со стороны Вильсона идет, по мнению Набокова, систематическая обструкция всякому политическому мероприятию, клонящемуся к возрождению русской государственности.

477

Нота не упоминает, что от каких-либо разговоров отказались все антибольшевистские правительства. Уорд рассказывает о том тяжелом впечатлении, которое вызвало приглашение на Принцевы острова в Омске [с. 104]. Определенно против высказался, конечно, «блок». Его резолюция, между прочим, напечатана в «Кр. Арх.» [XXXVII, c. 85]. Но характернейший инцидент произошел в Иркутске на объединенном заседании Городской Думы и земства 4 февраля. Собрание приняло, по инициативе эсеров, резолюцию, предлагающую всем правительствам принять предложение союзников о прекращении гражданской войны. На другой день начался, однако, «кавардак». Многие гласные не участвовали в собрании… Всем членам земской управы пришлось сложить свои полномочия. Командующий войсками Иванов-Ринов аннулировал постановление [ «Мысль», № 7].

478

Ноты этой нигде в полном виде в литературе я не встречал. У Милюкова она только кратко изложена, у Гинса только упомянута. Поэтому я in extenso привожу всю резолютивную часть. Ответ Колчака напечатан у Гинса, но документ этот столь важен, что я вновь его повторяю.

479

В воспоминаниях ген. Иностранцева [ «Бел. Дело»] рассказана застольная беседа, в которой Колчак саркастически говорит об экзамене и о своем «демократизме». Сцена производит впечатление искусственности и как-то мало соответствует характеру Колчака.

480

Почему-то у Милюкова всегда имеется стремление несколько принизить омскую власть. Он считает нужным подчеркнуть, что этот ответ составлен в Париже под давлением Сазонова. При этом автор, пользуясь данными Субботовского, ссылается на телеграмму от 12 июня [с. 141]. Переписка между Парижем и Омском была очень оживленна. Но ответ 4 июня не мог зависеть от секретной телеграммы 12 июня.

Характерно, что некоторым радикализмом ответа Колчака как раз были не удовлетворены омские кадеты, усматривая в этом ответе опасность «расчленения» России. Под влиянием Пепеляева в ответ было внесено несколько смягчений о национальностях.

481

Отметим, что и лондонское «Народоправство» удовлетворилось омским ответом. Возражая английской радикальной прессе, заподозревавшей искренность ответа Колчака, «Народоправство» решительно выступало против признания Учредительным Соб. того Собрания, которое было разогнано в 1917 г. Попутно «Народоправство» дает характеристику Колчака – это честный человек, серьезно желающий блага России и не способный обмануть в день победы. Своим ответом Колчак показал, что он понимает дух времени. Союзники могут сказать, что Колчак, борясь с большевиками, выполняет волю народа и действительно, победив большевиков, созовет У.С. Признанием власти Колчака союзники выполнят свой долг перед Россией [№ 10 и 11].

482

В этих выступлениях было много своей внутренней политики и традиционного демократического декорума. Алданов, бывший секретарем ясской делегации, чрезвычайно образно передает свои впечатления от посещения английских социалистов в Лондоне: «Гендерсон искренне был бы рад, если бы помощь антибольшевистским правительствам была бы оказана в тайне от него и рабочей партии» [из воспоминаний. – «Посл. Нов.», № 3, c. 347].

483

Чайковский и создание Экономического Совещания относил в свое время за счет известной телеграммы Политического Совещания 6 января об усилении демократических идей [Чайковский. С. 104]. Мы знаем, что Экономическое Совещание было создано вне зависимости от этой телеграммы.

484

Вильсон считает необходимым соглашение с социалистическими и демократическими группами (из письма Маклакова Сукину 6 февраля).

485

Любопытно замечание проф. Масарика: «Вильсоновский лозунг самоопределения не был достаточно разработан, чтобы стать безопасным руководством для Европы» [II, c. 125].

486

Напомню, что Врем. пр. в 1917 г. не считало себя вправе давать «автономию» не только Украине, но и Финляндии до Учр. Собр. См. речь Керенского на июльском всероссийском съезде советов [ «Рев. 1917 г.» (хроника). Т. III, c. 23]. Закон 5 января (Уч. Соб.) о федерации никем почти не признавался, и мы видели, что в этом отношении и эсеры на Уф. Сов. пошли на компромисс.

487

В «Красном Архиве», в книге Субботовского. Часть этой переписки, на основании бумаг, сохранившихся у Чайковского, опубликована в моей книге.

488

В более ранней телеграмме 14 февраля, со слов Струве, Набоков сообщает, «что русские деятели, группирующиеся в Финляндии вокруг Юденича и Карташова, без оговорок стали на почву лояльного признания независимости Финляндии».

489

Первое наступление в мае, второе в сентябре и октябре в период существования Северо-западного правительства. Переговоры продолжаются и в декабре – письмо Сазонова 1 декабря.

490

Надо, однако, иметь в виду, что ядром Олонецкой добровольческой армии явился полуторатысячный отряд финских «активистов» под командой полк. Г.Е. Эльвенгрена, выступавшего за свой страх [Геронимус А. Разгром Юденича. С. 45]. Эльвенгрен повторил свою попытку в октябре во время наступления Юденича. Едва ли приходится сомневаться в симпатиях Эльвенгрена к России. В 1927 г. Э. нелегально проник в Россию, был обвинен в организации террористических актов и расстрелян.

491

Бывший член Архангельского правительства Игнатьев, перешедший позже к большевикам, в своей книге «Некоторые факты и итоги 4 лет гражданской войны» [с. 47] повторяет версию ген. Миллера о готовности Маннергейма занять Петроград двумя дивизиями при условии признания независимости Финляндии и комментирует отказ Колчака такими словами: «Справедливо опасаясь превращения нашего Правительства в случае занятия Петрограда в конкурирующее с ним Правительство». Конечно, обе версии не выдерживают никакой критики.

492

Несколько позднее (19 сентября) Саблин в телеграмме передавал мнение Черчилля – он скептически относился к возможности военной кооперации с Финляндией: она потребует слишком высоких компенсаций. Еще вернее грубоватый вывод Геронимуса, автора последней работы о походе Юденича: «Финляндия разводила канитель, чтобы выиграть время и увильнуть под благовидным предлогом от участия в противобольшевицком походе» [с. 78]. Надо помнить, что мартовские выборы в сейм дали 40 % голосов с.-д., «активисты» получили 17 %, «аграрии» – приверженцы мира с Советской Россией – 20 %. Соц. – демократы боялись в случае выступления взрыва большевизма у себя [Горн. Граж. война в С.-Зап. России. С. 314]. Несомненно и то, что Правительство Свинхувуда следовало в значительной степени «германской линии» в стремлении создать «великую Финляндию». Провал Маннергейма на президентских выборах (он получил лишь 50 гол. в сейме из 143) показывает, что к «обещаниям» Маннергейма надлежало относиться с осторожностью.

493

Трудность положения при таких условиях сознавал сам Сазонов. Его письмо к Вологодскому 17 июня [ «П. Дн.». С. 99].

494

В «Очерках» [т. IV, c. 18] Деникин пишет: «Я лично вначале не исключал возможности содействия финляндской армии в противобольшевицкой борьбе… Но с конца 1918 г. я стал окончательно на точку зрения, что помощь Финляндии была бы куплена нами слишком дорогой ценой и что поэтому вступление финляндских войск на русскую территорию недопустимо».

495

В Сибири упорно распространяли слухи о предоставлении Японии Сахалина. Каково было в действительности отношение Правительства, показывает тот факт, что Правительство не допустило даже продажи Японии Черемховских копей, как предполагали владельцы [Сукин].

496

Едва ли такое определенное постановление было принято Директорией. Но с несомненностью можно установить, что у большинства членов Директории не было той опаски, которая заметна у Колчака. Японская интервенция считалась эсерами и в более ранний период допустимой при условии контакта с союзниками. Напр., письмо из России, напечатанное в № 9 «Bul. de la Ligue Russe pour la Defense Rev.» (8 июня 1918 г.) определенно говорит, что при японском десанте можно было бы образовать ядро власти из бывших членов У.С.

497

В приложении к тексту Болдырева комментатор напечатал и все это письмо 20 марта [с. 540]. На почве привлечения Японии Болдырев неожиданно оказался в связи с «Курбатовым», т. е. с Завойко [с. 178–197]. Болдырев составляет записку, наиболее существенные пункты которой гласят:

«Силами Японии немедленно приступить к организации и переброске в Сибирь 150—200-тысячной армии, из коих 100 тыс. на Уральский фронт, остальные – для охраны порядка внутри Сибири и на железной дороге.

Предложить остальным союзникам оказать немедленную денежную помощь Японии и снабдить ее необходимыми материальными и техническими средствами.

Взаимным соглашением Японии и Омского правительства избрать из русских военачальников лицо, объединяющее руководство боевыми действиями русской и японской армий с двумя начальниками штабов, русским и японским, и с представительством от других союзников.

Впредь до окончательного сосредоточения японской армии на Уральском фронте и установления прочного порядка в тылу временно воздержаться от широких активных действий силами русской армии и использовать это время на окончательную организацию, снабжение и обучение…

Ближайшая очередная задача – овладение линией реки Волги.

Заявить Омскому правительству, что, в случае явного использования его полномочия в интересах каких-либо одних партий или классов в ущерб интересам всего народа, союзные войска выводятся к границам Монголии и Маньчжурии и Правительство предоставляется своим собственным силам» [с. 539].

498

Вологодский писал Сазонову: «Использование японской военной помощи в смысле посылки войск к западу от Иркутска при обнаружившихся на опыте оккупационных приемах последних могло бы постепенно нас поставить в полную зависимость от Японии» [ «Внешняя политика контрреволюц. Правительств, 1919 г.». Переписка. – «Кр. Apx.». XXXVII, с. 99].

499

Сукин рассказывает, что обращения к Японии требовала «несоциалистическая общественность». Но Верх. прав. считал такое обращение, в сущности, бесцельным.

500

27-го Юденич срочно сообщает Колчаку: «Пока не поздно, прошу срочно уполномочить меня войти в соглашение с Финляндией для ее немедленного выступления» [Субботовский. С. 262].

501

Чешский журналист P. Fink в книге «Віbу admiral» образно расписывает близкий якобы Верховному правителю омский «салон» Гришиной-Алмазовой, где «пьяный Красильников» пел тенором «Боже, Царя храни» и где вечера кончались то дружным хором «Deutschland, Deutschland tiber alles» или восторженным японским «банзай» [с. 185]. Безответственных мемуаристов не устыдить. Я упоминаю об этой книге только потому, что она, как это ни странно, часто цитируется. Автор не затрудняется на ее страницы занести даже не сплетни, а такую необузданную уже фантазию, как сообщение о посылке «влюбленным адмиралом» Гришина-Алмазова на Юг, к Деникину, чтобы «служебной командировкой и смертью» избавиться от «соперника». Гришин-Алмазов, как известно, уехал до Колчака.

502

Лази несколько наивно делает пояснение в связи с одной своей телеграммой 23 сентября: он посыпает свое официальное сообщение о германофильских манифестациях в Чите под диктовку Гайды и Гирсы [с. 205]. Любопытно, что «тайные агенты» союзников усиленно подчеркивают эту черту в окружении адмирала вплоть до того, что приписывают ее «лучшему генералу» (отзыв Рукероля) Дитерихсу, «союзническая ориентация» которого вне сомнения. Курьезно, что русские деятели находили, что Жанен был целиком под влиянием своего начальника штаба Бюкшеншутца [Гинс. II, c. 60] – очевидно, «немецкого» происхождения.

503

Теряясь в противоречивой информации, союзники носились с фантастическими планами. По-видимому, в некоторых кругах культивировался план созыва в сентябре конференции русских политических партий для создания новой, всеми признанной всероссийской национальной власти. «Лозаннская Газета» этот план приписывала Клемансо. Проектировалось будто бы Правительство с кн. Львовым во главе. Колчак должен был занять пост военного мин., Деникин – его помощника. В состав министров намечались: Сазонов (ин. д.), Путилов (фин.), Савинков (вн. д.), Каминка (пром.), Винавер (юст.), Авксентьев (нар. обр.), Чайковский (тр.), Коновалов (снаб.), Бахметьев (почт.), Карташов (культ.) [ «La Rep. Russe», 1919, 18 сент., № 12]. Если Жанен, Лази и др. всемерно дискредитировали власть адм. Колчака, то проф. Мазон, хорошо знающий Россию и один из активных проводников «интервенции» в Москве весной 1918 г., призывал демократию к поддержке адм. Колчака [см. «La contrerevolution russe» в сентябре «L’Europe-Nouvelle»].

504

Якушев неправильно утверждает, что все партии вынуждены были уйти в подполье [ «Вольн. Сиб.». VI, c. 73].

505

Описание поезда, небезынтересное в бытовом отношении, можно найти у Солодовникова.

506

В указателе литературы воспоминания эти фигурируют уже под именем Яковлева. Имеются все основания думать, что автор их действительно бывший управляющий Иркутской губ.

507

Колосов добавляет: теперь этот офицер коммунист. Надо думать, что речь идет именно о Калашникове.

508

В Иркутске, по-видимому, Гайда «примирился» с чешским штабом.

509

Характерно, что Якушев в «введении к материалам», опубликованным в «Вольн. Сиб.» [VI], лишь мимоходом обмолвился об иркутском бюро и нелегальном съезде.

510

Они были «ознакомлены» и путем личных бесед.

511

Характерна отметка шведа Эссена [ «Zwischen der Ostsee und dem Stillen Ozean». P. 100]: «Было известно, что Гайда принял официально программу соц. – рев.; это значит, что он стремился к ликвидации гражданской войны, пытался заключить мир с Советским правительством».

512

Телеграмма представителя мин. ин. дел во Владивостоке Куренкова на имя Сукина сообщала, что союзные представители «встретили манифест (адм. Колчака) с полным удовлетворением, усматривая в нем надежду на примирение Правительства с оппозиционными элементами… Особенно горячо приветствует манифест Моросс, который просил меня передать… что он в “восторге” от этого мудрого шага Верховного правителя. Один д-р Гирса настроен пессимистически, считая, что манифест уже запоздал…» «Что же касается до политической атмосферы, – добавлял Куренков, – то таковая едва ли разрядится, так как эсеры не отказались относительно своих поползновений, еще не убедившись в искренности побуждений Верховного правителя» [ «Сиб. Арх.». II, c. 79]. Последний мотив, конечно, никакой роли не играл. Эсеры делали ставку на переворот.

513

Якушев со своей стороны приписывает: «Ваше присутствие здесь крайне необходимо. Это же думает ген. Гайда».

514

Это не помешало Якушеву в упомянутом «циркуляре» записать Болдырева в число «друзей», при содействии которых можно будет изменить линию поведения Японии.

515

«Несмотря на вполне благоприятные заявления со стороны главы дипломатической миссии Мацудайро и высокого комиссара Като, – писал Якушев, – я продолжаю с большой осторожностью расценивать их заявления». Тут и возникали надежды на влияние Болдырева в кругах японского командования, склонного подчас идти вразрез с дипломатическими заявлениями.

516

Якушев мнение «господина де Мартеля» передает в несколько смягченной форме: «Уезжая к себе во Францию, он находил переворот нежелательным потому, что удобный момент упущен, так как наступление большевиков приостановлено».

517

13 сент. Клемм из Владивостока телеграфировал, что имел объяснения с представителями Антанты по поводу заговора, из которых понял, что они отнесутся если и не поощрительно, то совершенно нейтрально к этому перевороту [Какурин. II, с 354]. Пепеляев передает, что Нокс получил от Черчилля инструкцию поддерживать исключительно Верховного правителя (22 сент.).

518

В Ставке, по словам Будберга, ничего не знали о заговоре.

519

Иркутское земство, между прочим, демонстративно 3 октября приветствовало Гайду – «молодого вождя славянства, освободителя Сибири [ «Сибирь», № 66].

520

Может быть, здесь играло роль и охлаждение между Гайдой и местными с.-р., и сознание, что центр событий уже не во Владивостоке.

521

Большевистские историки подчас уже забывают о тех версиях, которые ими же давались, и Парфенов в новой своей работе [На Дальн. В.] уже определенно говорит, что выступление Гайды было поддержано Далькомпартией [с. 107].

522

Намек у Солодовникова о каком-то проекте Медведева, сорванном Краковецким, явившимся в Думу с десятью вооруженными членами боевой организации. Упоминается в новой «интриге» имя Вис. Гуревича [с. 39].

523

Семенов, передавая телеграмму в Омск через своего представителя, полковника Сыробоярского, просил «доверия и помощи». Гинс говорит, что в конце октября в Омск вернулся из командировки его помощник Бутов, который несколько раз подробно беседовал и с Семеновым и вынес впечатление, что атаман искренне покончил с «дурными пережитками…» [II, c. 398].

524

Гинс указывает, что Розанов держал себя вызывающе по отношению к центральной власти, предъявляя министерству ультиматумы, нарушая установленные Советом министров правила и т. д. [II, c. 400–401]. Характеристика политической деятельности Розанова отчасти была дана прибывшим в Омск комендантом Владивостока Бутенко. Надо иметь в виду, что, по утверждению Солодовникова, Бутенко сам был замешан в заговоре, но, очевидно, тоже испугался направления, которое приняла деятельность вагона № 119 в поезде Гайды.

525

Имеются данные, указывающие, что союзным командованием было принято решение разоружить ту сторону, которая выступит первой. Следовательно, Розанов не мог покончить с заговорщиками по собственной инициативе.

526

Сам Гайда впоследствии в интервью в «Гайд-пресс» исчислял жертвы своего отряда в 500 чел. Один из военных друзей Лази писал 27 ноября, что в первый день было расстреляно 500 чел. Расстрелы продолжались. Странным кажется молчание союзников во Владивостоке, так часто вмешивавшихся не в свое дело [Лази. С. 237].

527

Сказался антагонизм японцев и американцев. Недаром Гайда в беседе с Колосовым в июле указывал на необходимость привязать гири к японским дивизиям – это могли быть, по его мнению, лишь американские броненосцы.

528

Упомянутый друг Лази писал уже о временном правительстве соц. – рев.

529

Солодовников рассказывает, что Гайда в соответствии со своими вкусами был очень увлечен разработкой формы одежды будущей армии.

530

Я беру его шанхайское интервью, представляющееся мне более верным источником, чем его «воспоминания».

531

По словам довольно осведомленного «Славянофила», полк. Томилин не подчинился приказу Розанова [Чешские аргонавты в Сибири. Токио, 1921, с. 17]. Я не нашел данных, подтверждающих сообщение «Роur la Russie», что японцы в это время специально освещали вокзал прожекторами.

532

О панике говорит и Солодовников: «Обезумевшие люди стреляли друг в друга».

533

Я допускаю, что в связи с появившимся 13 ноября «меморандумом», который, по словам Гайды, наилучшим образом говорил о симпатиях чехословаков (Гайда об этом упоминает в связи с характеристикой отношения союзников к подготовке переворота), кое-кто мог использовать имя д-ра Гирсы. В Сибири это бывало.

534

О том, какую роль могли здесь играть чехословаки, см. ниже.

535

Активное участие чехов подчеркивалось еще в сентябрьском заседании Совета министров. На чехов, очевидно, рассчитывали восставшие. Воззвание к «братьям-чехословакам», выпущенное «бюро военных организаций», заканчивалось словами: «Нам важно и дорого, чтобы ваше сочувствие было на нашей стороне, чтобы вы при малейшей к тому для вас возможности помогли нам в этом многотрудном и тяжелом деле» [ «Вольн. Сиб.». V, c. 97].

536

Рус. Бюро печ. (Владив. отдел), № 292.

537

Все это мы узнаем в передаче Солодовникова. Гайда молчит в своих мемуарах. Очевидно, обещание не выступать было дано после неудачной сентябрьской попытки, как, в свою очередь, и подтвердил мне ген. Розанов.

538

Гайда считал это увольнение (распоряжением Верховного правителя и постановлением Совета министров) «незаконным» (?!) и заявил во владивостокской печати, что союзники не признают этого увольнения и что он сам не уедет, пока не получит удовлетворения (?!). В письме 5 ноября к французскому консулу Буржуа, уведомившему Гайду о распоряжении министра Пишона французским властям оказать все почести, соответствующие положению Гайды, в случае согласия покинуть Сибирь, Гайда более театрально мотивировал свой отказ выехать: ему невозможно покинуть Сибирь, пока там находятся чехословацкие солдаты. Когда они уедут, уедет и он: «Покинуть Сибирь – это отдых для меня; оставаться – долг» [Лази. С. 200].

539

Автор статьи не знал, что Розанов был прислан в Сибирь от военной московской организации при «Нац. Центре» (через посредство Н.Н. Щепкина).

540

Открещиваться целиком от восстания нельзя было, ибо партийная печать в свое время слишком ангажировалась: о «трагедии» революционного движения во Владивостоке писала «Роur la Russie» [№ 5, 20 ноября 1919 г.]; протестовала против «вмешательств» союзников во владивостокские события, когда население восстало против Колчака, и «La Rep. Russie» [№ 17, 19 дек.]. Та же «Роur la Russie» позднее сообщала сведения, конечно совершенно фантастические, что в восстании участвовала «группа Белоруссова, сделавшаяся непримиримым врагом Колчака» [№ 17, 21 февр. 1921 г.].

541

Этот рапорт напечатан в сб. «Посл. дни Колчака» [с. 54–55]. Вероятно, он относится к той серии донесений тайных агентов, о которой приходилось упоминать. Моринс – очевидно, Марино.

542

По словам Сукина, защиту Омска отстаивали также Каппель и Войцеховский.

543

В «истории» Драгомирецкого дело изображается так: до первых чисел ноября продолжались попытки установить «добрые отношения с адмиралом, но когда между членами Правительства очутились некоторые уже, не партийные люди, а просто неуравновешенные и легкомысленные типы, когда они своими действиями стали восстанавливать все слои населения» и т. д. – тогда уполномоченные правительства Чехосл. Республики, “не имея возможности иначе реагировать на все эти ужасы”, обратились к союзникам за советом и помощью» [с. 145]. Все это, как видим, мало соответствует действительности.

544

Об этой травле склонны были говорить и сами чехи. Так, «Чехосл. Дн.» [3 декабря 1918 г., № 245] писал в статье, озаглавленной «Отечественные Ведомости»: «Если мы теперь на страницах “Отеч. Вед.” встречаемся со скрытой и открытой критикой, иногда и с враждебностью к себе, то в этом видим только лишь признак перемены взглядов и настроений в определенной части русской общественности, которая отдохнула от большевицких ужасов и хочет уже устраиваться по-своему, открыто признавая, что мы ей, напр., уже начинаем мешать, даже простым своим присутствием, хотя и занимаем положение союзников и стоим часто вне всяких русских политических партий».

545

«Чехи недовольны исключением Гайды», – записывает Пепеляев.

546

Эти требования или условия в разговоре приведены укороченно по сравнению с передачей сути их Гинсом. Между прочим, разговор по прямому проводу помещен и в книге Финка «Віlу admiral» [с. 156–157], причем выпущены (без отметки этого в тексте) весьма существенные пункты – там нет никакого намека об условиях. Солодовников не указывает, откуда он заимствовал свой текст. Приходится предположить, что или один автор добавил от себя (что маловероятно), или другой сознательно убавил. Не имея подлинника, невозможно проверить. Это служит наглядной иллюстрацией необходимости критической еще проверки материалов, приводимых мемуаристами.

547

В иллюстрированном чехословацком журнале «Качели» помещались карикатуры на эвакуацию через восток. Напр., одна из них представляла три картины. Первая – 1880 г. Сибирскую магистраль строят каторжане в колодках. Вторая – 1921 г. Сибирскую магистраль охраняют чехословаки, закутанные от холода, с колодками, на которых написано: «Союзники», на ногах. Третья – 1977 г. Берег Тихого океана. На берегу стоит глубокий старик в чехословацкой форме, на голове у него выросли грибы, сам он оброс мхом. Это последний чехословак ждет, когда ему подадут пароход союзники [Кожевников С. Конец борьбы с чехословаками. – Борьба за Урал. С. 339].

548

5 ноября телеграмма из Парижа в «Народных Листах» сообщала уже о решении главного командования чехословацкой армии возвращаться на родину сухопутным путем и через Урал достигнуть юга России [С. 22; Финк. С. 138].

В записках Сукина, между прочим, приводится отзыв «поверенного» Омского правительства в Праге. Он телеграфировал: «На мои настояния побудить сибирские легионы пробиться в Поволжье през. Масарик дал мне отрицательный ответ. По его сведениям, легионы деморализованы и больше не хотят сражаться. Через месяц в Сибирь поедет миссия Клофача, чтобы бороться с деморализацией. Сам же президент больше брать на себя ответственность за раскол в войске, в случае призыва пробиваться, не желает, новые жертвы считает невозможными без подготовок обеспечения легионам снабжения по пути на юг. Здешние социалисты против участия в сибирской борьбе».

549

Некоторые намеки мы находим в другой книге Финка, «Mezi mohylami», в главе «В период подготовки» [с. 184–190]. Как всегда, у автора изложение неотчетливо, и правда с вымыслом переплетаются между собой. По словам Финка, члены Сибкомуча в Иркутске прежде всего обратились к местному политическому представителю чехословацкого войска – к д-ру Благошу. Последний категорически ответил, что чехи не допустят формирования оппозиционного правительства и подавят в самом зародыше попытку восстания. Такова была официальная позиция. Но солдаты горели желанием свергнуть «иго самозванной олигархии»; нарождавшимися событиями были захвачены и «некоторые члены посольства». Через д-ра Г., который имел возможность «каждый день видеть, что делается на черной кухне заговорщиков», эсеры установили правильную связь с чехословацким войском (в половине октября). Одним из «деятельных посредников» был И. Давид, систематически посещавший «конспиративные квартиры заговорщиков» и устроивший двум из них (Маркову и Сперанскому) свидания с «вождем посольства» д-ром Крейчи. Результат беседы будто был такой: Крейчи указал, что чехи будут сочувствовать восстанию, если во главе встанет владивостокская группа. Эту дальневосточную «фирму» усиленно рекомендовал д-р Гирса – по его мнению, якобы важно было, чтобы, «когда часы пробьют двенадцать», во главе восставших войск стоял чех (т. е., очевидно, Гайда). Между тем иркутские эсеры не доверяли владивостокской группе. Самостоятельные же действия иркутских эсеров, заподозреваемых в сочувствии большевикам, значительно расходились с планами чехословацкой политики. Наконец, при содействии чехов было достигнуто соглашение в русском социалистическом лагере, и «отточенный меч», который должен был разрубить гордиев узел, был вручен Калашникову. Финк отмечает, что между чехами и русскими установилась «удивительная связанность», которая выражалась, между прочим, в том, что в поездах перевозилась нелегальная литература – не было санитарного поезда, который не развозил бы этой «бациллы революции».

550

Производит впечатление, что д-р Павлу делает эти шаги как бы вынужденно, подчиняясь распоряжению Правительства. В письме его из Иркутска омскому представителю чехословаков 7 ноября имеются, напр., такие не совсем ясные строки: «…оставайся в Омске как только можешь дольше. Но держи себя пассивно. Знаю, что это нравственное наказание и что ты его не заслужил. Однако мы должны подчиниться и в этом смысле действовать. В такие моменты нужно чашу выпить до дна…» [Fink. Op. cit. P. 159].

551

Получалось большое несоответствие между догмой и политикой. До чего, напр., характерно постановление рабочей конференции Омска в июне 1918 г.: «Передать все караулы в местах заключения и производство арестов чехословакам» [ «Заря», № 12].

552

Я беру лишь конец телеграммы. Вначале повторяется известный нам протест Правительства против деятельности Гайды и Гирсы и требование отозвания их из Сибири, телеграмма отвечала, что чехословацкое правительство не сочло даже нужным осведомить русское правительство о функциях и полномочиях д-ра Гирсы на русской территории: чехами ведь ведал французский ген. Жанен.

553

Кроль говорит, что будто бы Жанен ввиду недопустимости тона телеграммы отказался ее передать. Но телеграмма была адресована вовсе не одному Жанену. Ясно, что передавалась она через правительственный аппарат.

554

В предшествовавшей разговору телеграмме Пепеляев отмечал, что он бы высказался за протест, но не в таких выражениях, не принятых в международных отношениях… Пепеляев указывает, что ему с большими усилиями удалось было сменить активно-враждебное к власти отношение чехов выжидательным. «Теперь мне нанесен удар этой телеграммой. Сегодня ко мне явился доктор Благош и официально спросил, ссылаясь на телеграмму, заявляю ли я о разрыве сношений».

555

Майор Кошек заявил Гинсу, что меморандум был составлен «для спасения Правительства, чтобы успокоить железнодорожных рабочих, предполагавших забастовать» [II, c. 530].

556

Автор только ошибочно относит заседание к 22 ноября.

557

Крейчи даже утверждает, что д-р Гирса оказал «немалое влияние» на образование (?) пепеляевского министерства и что чехи видели в нем «заручку добрых отношений» с правительственными кругами [с. 197]. Чешскому соц. – демократу казалось, что новое Правительство могло бы удовлетворить и «земцев» и «социалистов».

558

Крейчи подчеркивает особую предупредительность в отношении чешских представителей (Крейчи, Гирса, Благоша), которые были посажены на возвышении рядом с ораторами. Ясно, что их присутствию придавали «особое значение». Их ждали для открытия заседания [с. 187].

559

От «общественности» в него вошли Третьяков, Червен-Водали, Бурышкин. Кооператоры отказались выставить своих кандидатов. Любопытно, что Болдыреву назначение Третьякова и Пепеляева казалось резким поворотом «вправо» [с. 276].

560

Объяснение ген. Сырового см. ниже.

561

Отмечу, что мин. пут. сообщения Устругов в период эвакуации все время сам был на линии.

562

Приходится пользоваться текстом, приведенным у Субботовского. Этот автор не принадлежит к числу тех, на которых можно положиться в точности воспроизведения документа.

563

Уполномоченные Красного Креста в особом акте, составленном в Красноярске 15 января, засвидетельствовали то, что пришлось пережить эшелонам Кр. Кр., – как у них отбирали паровозы, воду, топливо, как посылали их поезда на пути, заведомо забитые замерзшими вагонами, и т. д. Уполномоченный 2-й армии под влиянием пережитого застрелился. Красноярский акт подписан пом. главноуполномоченного кн. Куракиным.

564

См.: Кроль. С. 199. Рассказ подп. Малиновского в № 8 «Дней России» воспроизведен в «Чешских аргонавтах». С. 13.

565

«Умоляем вас в последний раз о немедленном издании акта о созыве сибирского Зем. Собора, в лице которого народ возьмет в свои руки устройство Сибири. Мы действуем исключительно во имя защиты родины от большевиков… Мы ждем согласия до 24 часов девятого декабря. Время не ждет, и мы говорим вам теперь, что во имя родины мы решимся на все. Нас рассудит Бог и народ» [там же. С. 146].

566

Пепеляев, по словам Гинса, «забыл о всех текущих делах, не доложил адмиралу ни одного из присланных нами законопроектов и вместо расширения прав и демократизации состава Гос. Зем. Сов. потребовал созыва Зем. Собора». Из этих слов вытекает, что проект указа, предложенный Колчаку Пепеляевым от имени Совета министров, таковым не был.

567

У меня имеются данные, указывающие на то, что жел. – дор. рабочие Омска присылали к ген. Пепеляеву делегацию с предложением встать во главе движения и обещали его поддержать. Пепеляев отказался.

568

Совет министров (телеграмма Третьякова 9 декабря) предъявлял Сахарову обвинение в том, что он «сдал» врагу город, служивший центром возрождающейся России… и нанес удар всему национальному делу. «По мнению Совмина, Сахаров подлежал суду для справедливой ответственности перед родиной по всей тяжести законов военного времени» [Последние дни Колчаковщины. С. 149].

569

В письме к Колчаку 27 декабря Сахаров, излагая подробно историю своего ареста, сам просил о всестороннем гласном и широком расследовании его деятельности [Приложение к «Борьба за Урал», № 348].

570

Сахаров был освобожден подошедшим отрядом Каппеля. И, по-видимому, у Каппеля произошло резкое объяснение с Пепеляевым.

571

Первоначально вновь Колчак хотел назначить на этот пост Войцеховского, но тот, по словам Сукина, отказался.

572

Семенов захватил в свои руки первый эшелон с золотом, отправленный в сентябре во Владивосток [Будберг. XV, c. 316]. Это самоуправство могло объясняться предвидением падения Омска и желанием обеспечить себя деньгами. Только полная неосведомленность ген. Жанена может объяснить все его рассуждения о передаче Колчаком золота Семенову. Мы уже отмечали ту щепетильность, которую в отношении золотого запаса проявлял все время Верховный правитель.

573

Существование такой телеграммы решительно опровергает подчас хорошо осведомленный в закулисных сибирских делах Ган (Гутман) в «Белом Деле» [III, c. 174].

574

Многих могло ввести в заблуждение то обстоятельство, что военная эсеровская организация приняла старое большевистское наименование в Сибири – военно-социалистического союза.

575

Последние дни Колчаковщины. С. 85. О восстании в Томске перед захватом его Красной армией я, к сожалению, никаких характерных деталей не мог найти.

576

«Последние дни Колчаковщины»; «Красн. Лет.». X, c. 218.

577

Зиневич был расстрелян большевиками.

578

При выступлении, между прочим, был убит начальник милиции Малиновский, старый член партии с.-р.

579

Надо иметь в виду, что это явление, в той или иной степени, присуще было всей Сибири. У меня нет точных статистических данных, но показательно, что на одном Урале к концу 1916 года исчислялось на общую цифру рабочих в 178 630 человек, 53 434 военнопленных и 10 тыс. китайцев. На некоторых крупных предприятиях процент военнопленных доходил до 44 [Сидоров К. Рабочее движение в России в годы империалистической войны. – «Очерки по истории окт. революции». Т. I, с. 216]. Несомненно, все это не могло не оказывать влияния на несколько специфический характер сибирского «пролетариата».

580

В г. Зиме состав Комитета был исключительно коммунистическим [Последние дни Колчаковщины. С. 197].

581

Я не останавливаюсь на разрозненных выступлениях в отдельных городах, не имевших непосредственной организованной связи с общим планом, который пытались осуществить «революционные» кадры. Пользовались каждым поводом для того, чтобы внести сумятицу в тылу. Напр., поводом для восстания 12 декабря в Верхоленске послужил приказ об избрании делегатов на Государственное Совещание. Восстанием руководил представитель эсеровской партии. Местные коммунисты (около Верхоленска) немедленно, конечно, примкнули к восстанию [сведения заимствованы из № 1 «Зем. – Нар. Газ.» в Иркутске].

582

С.-р. «Воля» позже [1 января 1928 г.] сообщает, что краевым комитетом была выбрана пятерка для диктаторского руководства всей партийной работой на время подготовки и проведения восстания.

583

Спрашивается, каким образом мог Зензинов 17 января 1920 года в «Роur la Russie» [№ 12] категорически заявлять о лживости телеграммы Колчака, будто бы эсеры в Иркутске хотят мира с большевиками. Зензинов писал: «имя партии» с.-р., которая «первая (?!) подняла знамя борьбы против большевизма», гарантирует от подобного шага. Такой телеграммы в эти дни Колчак, конечно, давать не мог в тех условиях, в которые он был поставлен. Надо думать, что здесь имеется в виду или сообщение Червен-Водали 26 декабря о том, что «эсеровщина только прикрытие большевизма», или с запозданием проникшая в печать телеграмма Сукина 20 ноября, в которой говорилось, что лозунгом противоправительственного движения является «начатие мирных переговоров с большевиками». Зензинов в то время проявил лишь неосведомленность и непонимание своих партийных единомышленников в Сибири. Краковецкий, напр., в своем «покаянном» письме («Сиб. Огни», 1922, № 1, c. 189] усиленно подчеркивает, что, принимая участие совместно с коммунистами в двух восстаниях, он держался коммунистических взглядов уже в 1919 г.

584

Достаточно прочитать отчет об «очередной субботке» в клубе Патлых 6 декабря, на которой собравшейся публике была доложена «живая газета» № 3. Это было сплошное издевательство не только над властью, но и над неудачами на фронтах [доклад контрразв. отд. – Последние дни Колчаковщины. С. 70].

585

Раков объясняет эту «легкость атмосферы» деятельностью Яковлева и промежуточным (!!) географическим положением Иркутска между Колчаком и Деникиным.

586

О готовящемся восстании знали решительно все, говорили и об участниках заговора вплоть до раскрытия псевдонимов (Йог. Фауст – Пав. Михайлов).

587

События довольно точно изложены также у Гинса.

588

По словам Гинса, все пароходы через Ангару находились также в руках чехословацкого отряда.

589

Интервью чешского представителя в Марселе [ «Matin», 16 июня 1920 г.]. Гинс в декабрьской телеграмме Колчаку не так определенно рисует местную чешскую политику: «Чехи, понимая безвыходность положения, не желая воевать, мечутся между эсерами и большевиками, боясь активных действий, но опасаясь, в случае бездействия, попасть под иго анархии или оказаться лицом к лицу с большевиками. Их выступления типичны: они выражают полное недоверие к тому, что существующая власть способна остановить напор большевиков и уберечь страну от анархии. Отсюда их колебания между преобразованием власти и миром с большевиками» [Последние дни Колчаковщины. С. 126]. В. Иванов, со слов д-ра Гербека (пом. ред. «Чехосл. Дн.»), говорит, что Калашников накануне переворота имел с ним совещание [ «В гражданской войне», № 76].

590

N сообщает, что поздно ночью к Яковлеву явился «представитель большевицкого штаба» Михайлов, который просил Яковлева гарантировать безопасность политических заключенных. Яковлев дал такую гарантию, а взамен получил слово, что при переходе власти к советам ни солдаты, ни офицеры отряда и милиции не будут преследоваться за прошлую борьбу с большевиками. Михайлов с своей стороны утверждает, что с просьбой прислать представителя для переговоров обратился в иркутский Комитет коммунистов сам Яковлев.

591

Дюбарбье объясняет это стремление чехов сохранить вокзал «нейтральной зоной» желанием обеспечить себе эвакуацию [с. 442].

592

Губернское земство было «целиком эсеровское». Меньшевики называли его «с.-р. вотчиной» [Раков].

593

Б.И. Элькин, опубликовавший этот документ (из собрания «Кабинета русской культуры» в Берлине) в «Голосе Минувшего», приводит и телеграмму «Чехосл. Дн.» 28 декабря о какой-то семеновской части, находившейся будто бы на иркутском вокзале и частью сдавшейся повстанцам, а частью разбежавшейся. Автору представляется это сообщение «непонятным». Оно просто неверно.

594

По словам Ширямова, в середине еще декабря иркутский Комитет большевиков получил через жену одного из партийных работников, Масину-Янсон, предложение от Яковлева командировать для переговоров с ним представителя Комитета. Им был Ширямов. «Предупредив меня, – рассказывает последний, – что он был, остается и останется навсегда непримиримым врагом советской власти, он сказал, что считает не только дело Колчака проигранным и дни его власти сочтенными по минутам, но и глупой и наивной попытку эсеров захватить власть. Он не верил в успех восстания, но, если бы даже оно удалось, – ясно, что это была бы власть “на час”. Комитет, рассмотрев предложение Яковлева о гарантии, что его помощники не будут преследоваться советской властью, постановил: “Никаких дальнейших переговоров с Яковлевым не вести”» [Последние дни Колчаковщины. С. 25–26]. В дни восстания, однако, переговоры возобновились.

595

«Их убедили в казармах, – говорит Гинс, – что переворот даст мир. Но, когда революционный штаб предложил им занять передовую линию, они опять перебежали» [II, c. 488]. Возможно, что на это решение повлияло и прибытие семеновского отряда.

596

Оперативная сводка «нар. – рев. армии» исчисляет эту помощь в 600 чел. [Последние дни Колчаковщины. С. 171].

597

Zwischen der Ostsee und dem Stillen Ozean.

598

Именно этим давлением Дюбарбье объясняет отход семеновцев [с. 143].

599

На глазах очевидца-шведа застрявшие семеновцы были выданы противнику.

600

Издан в Харбине 1921 г. На издании имеется пометка: «Стенографировано Эд. Джемсом». Кто же этот Джемс? Принимая во внимание присутствие при переговорах майора Марино, можно думать, что стенографист – один из его агентов.

601

Речь идет о впечатлениях тех общественных деятелей кадетского лагеря, которые прибыли с Юга.

602

Гинс отмечает своеобразную черту в поведении Жанена. Он заявляет протест против назначения Каппеля без предварительного договора с ним как с командующим союзными войсками [II, c. 498]. Если союз не разорван, очевидно, ген. Жанен пренебрег первейшими своими обязанностями. Большевистские историки видят в нейтралитете союзников фактическую поддержку восставших [Субботовский. С. 168]. Во всяком случае, было ясно, что союзники не поддерживают больше Колчака [Кроль]. Недалека была от истины Гришина-Алмазова, писавшая в своих воспоминаниях [харбинский «Русский Голос», февраль 1921 г.]: «Кап. Калашников со всеми его недисциплинированными частями не посмел бы шевельнуть и пальцем при одном лишь твердом заявлении со стороны иностранного командования».

603

Это опоздание Дюбарбье объясняет переговорами Правительства с представителями Семенова в поезде высокого английского комиссара [с. 144]. Члены Правительства свое запоздание объяснили сильным туманом на Ангаре.

604

Эту тактику Ахматов более подробно изложил в предшествовавшем заседании: «Антибольшевицкие массы скорее склонны оставаться пассивными. Если нам удастся сообщить русскому крестьянину и солдату в советских войсках о том, что мы делаем на территории, не занятой ими… если они узнают, что мы даем народу истинную демократическую власть, к чему мы стремимся, и их победоносное наступление перейдет в колебание и замешательство… [с. 34].

…Мы хотим привлечь симпатию масс с обеих сторон фронта, применив к исполнению два принципа: 1) переход к чисто демократической конституции; 2) дать всем возможность передохнуть для преобразования армии и страны. Между временем мы предпримем мирные переговоры с Советской Россией, и солдаты будут знать, что перед ними та демократия, против которой им нет смысла воевать. Войска, взявшие Омск, составлены из уральских и пермских крестьян, которые были Вами обмануты. Они, однако, не большевики, и, зная, что мы либералы и что колчаковский царизм больше не существует, они начнут колебаться, их дух ослабеет, нам будет время вздохнуть. Вам, может быть, кажется это высокой фантазией, и Вы предпочитаете ехать к Семенову» (с. 37].

605

Это обращение Сазонова 2 января я нашел пока только у Грондижа; дело идет, очевидно, о кооператоре Сазонове. Обращение Сазонова заканчивалось: «Кончайте ненужное кровопролитие, покиньте власть и передайте восстановление России именем народа». «Что иное выражает эта тирада, – добавляет от себя Грондиж, – как не констатирование слабости Правительства, которому нанесен в спину удар кинжалом» (с. 545). Автор прав в этой оценке. И приходится лишь пожалеть, что Сазонов поддался настроениям, изменил своей последовательной линии поведения и проявил слабость в такой тяжелый для Колчака момент. Точно ли, однако, Грондиж передал обращение Сазонова?

606

Может быть, влияло и сознание того, что при «злобном» отношении к адмиралу [Гинс. II, c. 497] без такого отказа нельзя будет гарантировать выезд Колчака. Последний прислал согласие на отречение в Верхнеудинске.

607

«Роur la Russie» [№ 19, 6 марта] исчисляла число «заложников» в 80 человек – цифра, никем другим не устанавливаемая.

608

Дюбарбье отмечает, что семеновцами был обстрелян поезд французской военной миссии [с. 146]. Возможно, это и послужило причиной энергичных действий ген. Жанена. Впоследствии чешские писатели отмечали, что, ликвидируя семеновские войска, они уничтожали опасность, которая с этой стороны грозила сибирской демократии [Штейдлер. Ceskosl. hnuti. С. 106].

609

Отчет комиссии напечатан в сб. «Борьба за Урал». С. 368.

610

Переговоры изложены Смирновым в журнале «Сиб. Огни» [1927, № 5] и в органе всесибирского с.-р. краевого комитета «Воля» [№ 2].

Характерно, что уже 8 января главнокомандующий Северо-Восточным фронтом советских войск Зверев доносил в Москву Совнаркому: «Колчак арестован, находится в надежных руках… Совет министров в полном составе в наших руках… В Иркутске образовалась единая социалистическая партия, стоящая на защите платформы советов» [Последние дни Колчаковщины. С. 172].

611

Только трое из членов Совета Нар. Упр. – в числе их Патушинский, – по словам Гинса, голосовали против смертной казни (II, c. 543).

612

Каппель в своем открытом письме 19 декабря Сыровому требовал «извинения» и немедленного пропуска поезда адмирала, считая, что задержкой в Красноярске, насильственным отобранием паровозов нанесено оскорбление армии. «Я не считаю себя вправе, – писал Каппель, – вовлекать измученный русский народ… в новые испытания, но, если Вы, опираясь на штыки тех чехов, с которыми мы вместе выступали и, взаимно уважая друг друга, дрались во имя обшей идеи, решились нанести оскорбление русской армии и ее Верховному главнокомандующему, то я, как главнокомандующий, требую от вас удовлетворения путем дуэли со мной. К барьеру, генерал» [Парфенов. Последние дни правит. Колчака. – «Сиб. Огни», 1927, № 5, c. 92; Skacel J. S generalem Syrovym u Sibiri – здесь текст всей переписки. Р. 111–119]. Через два дня после письма у самого Каппеля был отобран паровоз.

613

Об этом приказе говорит и Гутман [ «Белое Дело». III, c. 176]. Никакого намека на такой приказ, посланный-де окольным путем и попавший в руки чехов, я не нашел.

614

В кн. III «Белого Дела» Гутман поместил некоторое опровержение, но фактически ничего существенного он не опровергает.

615

То же в «Св. Крае», № 421.

616

Характерно, что в «Чехосл. Дн.» [№ 3, 1920] вопрос становится несколько по-иному: «Союзники, конечно, не думают отказать Колчаку в личной безопасности, если он обратится к ним с соответственной просьбой. Возможно, что потом он мог бы под охраной союзников быть вывезен куда-нибудь в безопасное место, дальше от средней Сибири, которая так разрушила его нервы».

617

По словам Гришиной-Алмазовой [ «Рус. Гол.», февраль 1921 г.], против побега высказался Пепеляев, считавший достаточной гарантию союзников. Если Колчак остро воспринимал слова окружавших, то это не дает еще права говорить, что он был действительно всеми покинут [утверждение Грондижа. С. 538].

618

Занкевич отмечает предупредительность чехов, охранявших адмирала.

619

Техника передачи была заранее установлена особым соглашением между Благошем и Косьминским.

620

О том, что члены П.Ц. много раз обещали беспрепятственно пропустить адмирала Колчака, говорят и Дюбарбье, и Грондиж, и др.

621

Полк. Верже изображает дело так, что чехословаки дали адмиралу свой эскорт тогда, когда Колчак был оставлен своей сибирской охраной.

622

Конечно, в Иркутске, пока там были чехи, ему ничто не угрожало.

623

Также характеризует роль Жанена и автор воспоминаний под буквой N. Отметим, что Занкевич тщетно искал в это время возможности свидания с Жаненом.

624

Судя по телеграмме Крупенского Сазонову 1 января, междусоюзное командование обращалось к Японии с просьбой отправить 12-ю дивизию в Иркутск, но Япония ответила отказом.

625

«Monde SIave», 1925, III, p. 355. Если верить сообщению читинского «Восточн. Курьера» [19 января], Жанен на завтраке у японского генерала в Верхнеудинске поднимал бокал за несчастного Верховного правителя: адмирал сам виноват, он не слушал в последнее время доброжелательных советов Жанена и находился в дурном окружении.

626

Легра может видеть, что не одни «большевики» высказывают такие суждения. Монтандон передает аналогичные суждения, которые он слышал в Сибири [с. 69]. Слова осуждения Жанену нашлись и в истории гражданской войны Милюкова.

627

Через 10 лет д-р Патейдль уже определенно весь одиум возлагает на ген. Жанена. См. его статью в чешском официозе «Prager Presse» 14 декабря 1930 г. «Десятилетие возвращения легионеров».

628

У Эссена, однако, не было «ни малейшего сомнения» в судьбе, которая ожидала арестованных [с. 119]. Невольно хочется эту эпопею сопоставить с ответом, который 3 апреля 1919 г., в критический момент оставления Одессы, дал ген. Д Ансельм представителям совета профсоюзов, требовавшим выдачи всех добровольческих офицеров. «Ответ неумного ген. ДʼАнсельма, – рассказывает в своих воспоминаниях офицер-коммунист Марти, – был типичен: “Я – честный французский солдат и не могу выдать русских офицеров, находящихся под покровительством французского флага”» [Черноморское восстание. – «Новый Мир», 1925, № 5, c. 85].

629

Термин «плен» был употреблен даже заграничной делегацией партии с.-р. («Гол. Рос», 14 марта 1922 г.].

630

Очевидно, имелся в виду учрежденный Верховный Народный Суд, который должен был рассматривать дела с участием 12 присяжных заседателей, выбираемых Иркутским городским самоуправлением, земством, кооперативами, проф. союзами, комитетом трудового крестьянства. Председатель и 4 члена подлежали назначению Советом Нар Упр. Специфической чертой этого суда являлось – недопущение обжалования и квалифицированное большинство (²/₃) для смертного приговора. Такова была теория.

631

Колчак в тюрьме был помещен в нижнем этаже, в одиночной камере № 56. Пепеляев сидел во втором этаже.

632

Коммунисты, левые эсеры и штаб раб. – крестьянских дружин.

633

Поразительно, что сам текст соглашения помечен 22 января и что в пункты соглашения вводилось обязательство созыва Совета Р. С. К. Д., откуда заранее были исключены меньшевики и эсеры [Бор. за Ур. С. 310]. Военно-Рев. Ком. одновременно гарантировал пропуск чехосл. войск, при условии невмешательства и передачи золота [текст соглашения у Ширямова. С. 296].

634

«Чехи, – добавляет автор, – приняли известие о нашем официальном появлении спокойно… мы сообщили им о неизбежности переворота и получили ответ, что они сами видят все бессилие П.Ц. и что их здесь интересует лишь сохранение в силе их соглашения с П.Ц. об обеспечении им свободного выхода на восток. Представитель чешского командования присутствовал на заседании, где решался вопрос о переходе власти, и мы официально подтвердили соглашение» [с. 296].

635

Это характерно для Пол. Ц. Напомним, что Попов – прис. пов., председатель Омского Совета, находившийся в заключении в период «декабрьской драмы».

636

Со второго заседания он принимает участие в допросах, но подписывает протоколы Попов.

637

Это не помешало Алексеевскому, не вызывая протеста ни с чьей стороны, принять в 1921 г. участие в эмигрантском уже парижском съезде бывших членов Учредительного Собрания 1917 года.

638

Перепечатано было в «Руле» 24 марта 1921 г.

639

Уральское казачье войско в борьбе с большевиками. – «Бел. Дело». II. Дальнейший путь на Тегеран изображен Толстовым в книге «От красных лап в неизвестную даль» [Константинополь, 1922].

640

«Сибирские Огни», 1923, № 1–2. – «Белые в Китае».

641

Гинс. II, с 507; «Чешские аргонавты». С. 19. Кап. Ясинский-Стахурек письмом от 5 февраля тоже вызывал на дуэль Сырового.

642

Смирнов. От Колчака к Советам. – «Сиб. Огни», 1927, № 5, c. 136; Волков Н.К. Сибирь под властью большевиков. – «Общее Дело», № 117.

643

Сахаров дал наиболее полное описание сибирского «ледяного похода».

644

Любопытна его судьба – в конце концов он все-таки попал в эмиграцию.

645

По-видимому, не «энтузиазм» Советской армии, на который ссылается Смирнов, а действия партизан являлись причиной арьергардных боев. По требованию самих железнодорожников, В.-Р. Ком. вынужден был от Нижнеудинска до Иннокентьевской установить 20-верстную нейтральную зону по обе стороны лишь во избежании конфликта с чехословацкими эшелонами [Последние дни Колчаковщины. С. 198].

646

«Осмотр местными русскими властями эшелонов чехо-войск, – сообщают «Изв. Ирк. Р. К.», – часто обнаруживает беглых русских офицеров, которые арестовываются без препятствия со стороны чехов».

647

Первая встреча партизан с Красной армией [Борьба за Урал. С. 324].

648

Со стороны чехов в делегацию входил поручик Гаупе.

649

Борьба за Урал. С. 293. Относительно вывоза золота (об этом имелся соответствующий пункт договора) было дано коммунистам 6 февраля распоряжение: «Портить путь, взрывать мосты, туннели и т. д.» [Последние дни Колчаковщины. С. 208].

650

«U Sibirske armady». P. 269–272.

651

Оперативная сводка 3 фев. говорила, что наступающие каппелевцы двигаются параллельно полотну ж. д. отрядами в 3000 из ударных частей и 12 000 больных, раненых и обмороженных [Последние дни Колчаковщины. С. 205].

652

Перепечатано в «Послед. Новое.» І7 февр. 1925 г. Между прочим, Чудновский говорит, что он настаивал тогда же на расстреле всей головки «контрреволюции» – около 20 человек.

653

Ген. Лохвицкий, со слов одного офицера-очевидца, рассказывал на парижском собрании памяти адм. Колчака, что последний снял перстень, в котором был заделан яд, и бросил его при аресте в Иркутске. Сделал он потому, что хотел чашу испить до дна. Рассказ Чудновского нам представляется более вероятным.

654

Очень широкое распространение получила версия, по которой красноармейцы отказались расстреливать адмирала и он был убит командовавшим отрядом чекистом. В дни памяти эта версия вновь обошла все зарубежные газеты. Ее, среди других, повторил и кап. Лукин на столбцах «Послед. Новостей», делая ссылку на статью проф. Перса, в которой эта версия воспроизводилась со слов американского журналиста, расспрашивающего какого-то чекиста Ивашева. По моему мнению, вся эта версия – вплоть до рассказа о золотом портсигаре, отданном адмиралом красноармейцам, – не заслуживает никакого внимания.

655

Передавая власть, П.Ц. передал большевикам и всех своих политических «пленников». В мае был инсценирован большой процесс «членов самозваного и мятежного правительства и их вдохновителей» – среди них оказалась и Гришина-Алмазова… Не стоит останавливаться на десятидневной комедии суда, при непосредственном участии партизанских вождей Щетинкина и Мамонтова. Червен-Водали, Шумиловский, Ларионов и Клафтон приговорены были к смерти. Приговор – как сообщали «Изв. Сиб. Ревкома» [№ 2] – был приведен в исполнение в ночь на 23 июля. (Подробности казенного сообщения были перепечатаны в «Общем Деле» 30 авг. 1921 г.) Суд признал обвиняемых виновными в подготовке монархического переворота, в распродаже России, в сношениях с буржуазными иностранными правительствами, в найме разбойничьих банд чехословаков, в клевете на советскую власть и в организации массовых расстрелов. Обвиняемые оказались виновными и в разрушении ж.-д. полотна, и во взрывах мостов и водокачек, и в объявлении царского гимна «Коль славен» национальным гимном, и в убийстве Новоселова, и в перевороте 18 ноября, и в денежных подлогах, и в ассигновании денег на розыски семьи Романовых, и проч. Официальное обвинительное заключение заведующего отделом «юстиции» Сибирского револ. трибунала Гойхбарга, бывшего когда-то сотрудником знаменитого «Права», напечатано в сборнике «Колчаковщина» (Екатеринбург, 1924).

656

Не надо смешивать с Крейчи, возглавлявшим политическую делегацию.

657

Так Юрий Галич, встретивший Болдырева во Владивостоке, позднее в газете «Сегодня» передавал его собственные слова.

658

Их было целых пять: Хабаровское, Владивостокское, Читинское, Амурское и Верхнеудинское.

659

Войцеховского в Чите сменил Лохвицкий, в свою очередь уехавший в Харбин для переговоров с иностранцами. Войцеховский не мог, конечно, ужиться с Семеновым. Переговоры его с Владивостокским правительством привели к разрыву «каппелевцев» с «семеновцами». Любопытно, что приморское земство одновременно вело переговоры о «соглашении» с Семеновым и об его аресте.

660

Подробности см. в воспоминаниях Болдырева и в книгах Парфенова «На Дальнем Востоке» и «На соглашательских фронтах».

661

Отмечу только, что продолжал вести «конспиративную работу» и бывш. начальник штаба ад. Колчака Лебедев. На ней он и погиб.

662

Таков вывод Милюкова, посвятившего в истории гражданской войны дальневосточному «опыту» чуть ли не больше страниц, чем всей борьбе за освобождение России при Колчаке.

663

Позднейшая эсеровская декларация 1922 г. указывала, что партия выступила из гражданской войны, т. е. из вооруженной борьбы с большевиками, еще в период несостоявшейся конференции на Принцевых островах. IX Совет партии, как известно, в отношении коммунистов объявлял только «непримиримую идейную борьбу». (Более или менее подробно эти взгляды рассмотрены мною в книге, посвященной деятельности Н. В. Чайковского [с. 112].)

664

Вишняк М. Дальний Восток. – Сб. «Черный год». Париж, 1922 [статья из № 3 «Соврем. Записок»]. Автор считает соглашательскую тактику ошибочной. Но едва ли он правильно характеризует тогдашние жертвенные настроения сибирских эсеров. Они не за страх, а за совесть предавались самообольщению. В «Роur la Russie» [№ 16, 14 фев. 1920 г.] О.С. Минор сравнивал владивостокские думы после переворота 31 января с настроениями февральских дней 1917 г. И.Н. Коварский в № 10 лозаннской «Родины» (орган, издававшийся при участии группы «правых» эсеров: Руднев, Вишняк и др.) вспоминал, как он «упорствовал» в своем недоверии к тому, что во Владивостоке может образоваться «ядро истинной демократии», – так смущали его симпатии демократического «Циба» (Центр, инф. бюро) к Советской России, где строится «новая жизнь». В указанной декларации эсеров, 1922 г., адресованной социалистам всех стран, подчеркивалось, что, обращая оружие против Колчака, партия не заключала соглашения с большевиками. Мы уже видели, насколько такое утверждение соответствовало фактам. Позднее с.-р. «Воля» [1 янв. 1921 г.] в полном согласии с действительностью констатировала, что всесибирский краевой комитет не раз предпринимал попытки договориться с большевиками.

665

Воззвание 9 марта 1922 г., подписанное среди других Зензиновым и Черновым, было напечатано в № 915 «Голоса России». Цель обращения – реабилитировать свой «демократизм» перед социалистами всего мира в момент эсеровского процесса в Москве. Этим, вероятно, объясняются его большие неточности и специфичность изложения.

666

«Письмо социал-демократа» в «Днях» 2 апреля 1928 г.

667

К сожалению, экземпляр книги Колосова у меня пропал. Мне приходится ссылаться на его статьи в «Былом», «Крестьянское движение при Колчаке» (кн. XX) и «Как это было» (ки. XXI). В остальных случаях я цитирую точную копию, снятую мною с других частей работы Колосова, не имея возможности делать указания на страницы. Ни в Париже, ни в пражском «Русском Историческом Архиве» я не мог найти книги Колосова.