У епископа Вармийского были в Польше двое прихожан: фермер и сборщик налогов, первый – анабаптист, второй – социнианец. Епископу предложили прогнать их по той причине, что один не хотел признавать единосущность Святой Троицы, а у другого сына крестили только в пятнадцатилетнем возрасте. В ответ епископ Вармийский сказал, что этим двоим будет вечное проклятие на том свете, однако на этом они оба чрезвычайно полезны для него.
А теперь покинем границы нашей узкой области и бросим взор на остальной земной шар. Под владычеством великого султана мирно живут два десятка народностей, исповедующих разную религию: в Константинополе спокойно себе живут двести тысяч греков. Греческого патриарха назначает сам муфтий и представляет императору. С терпимостью относятся в империи и к латинскому патриарху. Султан, назначая латинских епископов на некоторые греческие острова, использует такую формулировку: «Повелеваю направиться на остров Хиос, где надлежит служить епископом, придерживаясь старинных обычаев и исполняя пустые обряды». В Турции полно брахманистов, гвебров, иудеев, коптов, монотелитов, несториан, христиан св. Иоанна, якобитов. В анналах имперской истории вообще нет упоминаний о мятежах, вызванных перечисленными религиями.
Теперь бросим взор на Персию, Татарию, Индию – и здесь мы найдем спокойствие и веротерпимость. В обширной Российской империи Петр Великий оказывал покровительство всем религиям, что не нанесло никакого удара по политическому строю, а торговля и сельское хозяйство получили развитие от этого.
В Китае правительство за четыре тысячи лет существования знало только культ ноашидов и поклонялось одному богу, однако оно с терпимостью относится к поклонению Будде и к тому, что в империи пребывают многочисленные бонзы, которые могли бы стать угрозой, если бы не содержались за счет дальновидных китайских правителей.
Впрочем, самый дальновидный и, пожалуй, самый великодушный среди китайских государей – великий император Юнчжень – известен в том числе тем, что изгнал иезуитов, однако причина не в его нетерпимости, а в нетерпимости самих иезуитов. В своих «Любопытных письмах» они упомянули слова, сказанные этим благородным правителем: «Мне известно, как нетерпима ваша вера и какими преступлениями вы прославились в Японии и на Манильских островах. Вы сумели обмануть моего отца, но не рассчитывайте на то, что обманете и меня». Если вы ознакомитесь со всей речью императора перед иезуитами, то убедитесь, что его действительно можно назвать самым мудрым и самым милосердным из людей. Как он мог смириться с тем, что в его стране находятся европейские физики, уже однажды подстрекавшие одного из принцев крови к мятежу и использовавшие в качестве предлога демонстрацию термометров и ветроиспускателей, устроенную для двора? И что сказал бы мудрый Юнчжень, когда познакомился бы с нашей историей, прочитал про эпоху Лиги и Пороховой заговор?
«И природа, и здравый смысл, и политика, и истинная вера – все призывает к терпимости»
Хватит того, что император знал о безобразной грызне доминиканцев, иезуитов, капуцинов – тех, кто прибыли в его государство с другого конца земли, чтобы нести божественную истину, а на деле занимались проклятием друг друга. У государя не было другого выхода, кроме как выдворить из страны чужеземных смутьянов. Однако сделал он это мягко и проследил за тем, чтобы в пути они не испытали обид! Их изгнание само по себе пример человеколюбия и терпимости. Самыми терпимыми были японцы: в этой империи двенадцать религий мирно уживались друг с другом. Тринадцатую намеревались основать иезуиты, однако весьма скоро после своего прибытия в Японию они решили, что кроме их религии не должно быть другой. Что за этим последовало, мы знаем: страшная гражданская война, не уступающая по ужасам войне Лиги, опустошила империю. Христианская религия захлебнулась в крови; японцы в итоге закрыли границы, отгородив свою страну от остального мира, и стали считать европейцев дикими зверями, наподобие тех, от которых очистили свой остров англичане. И напрасны были попытки министра Кольбера наладить торговлю с японцами: это мы в них нуждались, а они в нас – нисколько, поэтому остались непреклонными.
Таким образом, пример нашего континента убеждает в том, сколь опасна и бесполезна политика нетерпимости.
А теперь обратим взор на другое полушарие и посмотрим на жизнь в Каролине, где законодателем был философ Локк. Там достаточно было пожелания со стороны семи отцов семейств – и законодатели одобряли утверждение какого-либо культа. Причем такая свобода не приводила к беспорядкам. Сохрани Господь, чтобы я считал это в качестве достойного образца для Франции. Я привел это в качестве примера того, до каких пределов может дойти веротерпимость и при этом не посеять никаких раздоров между людьми. Однако то, что в новообразованной колонии приносит пользу, для древнего королевства не подходит.
Что я могу сказать о наивных и простых людях, иронично прозванных квакерами, о людях, которые были так нравственны, так стремились к добру и, увы, без успеха пытались привить остальному человечеству понятие мира? В Пенсильвании квакеров насчитывается около ста тысяч, эту землю они сами сделали своей счастливой родиной, где нет религиозной вражды и распрей, а название их города – Филадельфия – служит постоянным напоминанием о том, что все люди на земле – братья, и все народы по примеру квакеров должны проникнуться веротерпимостью.
И еще одно: религиозная нетерпимость стала причиной множества расправ и кровопролитий, а веротерпимость не вызвала ни одной войны. Это две соперницы: одна – мать, готовая, чтобы ее сына погубили, вторая – мать, уступающая сына ради того, чтобы он жил. Теперь пусть делают выводы о них.
Я здесь веду речь лишь о благе народов. Долг призывает меня к тому, чтобы уважать богословие, и в статье я подразумеваю лишь физическое и духовное благо общества. И прошу читателя без всякого пристрастия и предубеждения оценить эти истины, исправить их и развить. Читатели, которые вникают в содержание и обмениваются своими суждениями, в своих взглядах всегда идут дальше автора.
Является ли нетерпимость человеческим законом
Закон природы – это естественное право, которым наделены все люди. Вы вырастили ребенка и имеете право ждать от него признательности и уважения как к отцу. Вы обработали своими руками землю и имеете право на плоды, которые она принесет. Вы пообещали или вам дали обещание, значит, оно должно быть исполнено.
Человеческий закон может исходить лишь из такого закона природы; и всеобщий принцип жизни гласит: «Не делай другому человеку того, чего не хочешь по отношению к себе». Как человек, следующий этому принципу, мог бы сказать своему ближнему: «Либо ты будешь веровать в то, во что верую я и во что ты сам не можешь веровать, либо умрешь»? Между тем так говорят в Испании, Португалии, Гоа. В некоторых государствах уже ограничиваются тем, что говорят только: «Веруй, иначе я возненавижу тебя. Веруй, иначе я сделаю тебе столько зла, сколько смогу. Если ты не моей веры, значит, ты чудовище и у тебя вообще нет веры; пусть же соседи, весь город, вся провинция ненавидят тебя».
Если бы люди жили по закону нетерпимости, то японец ненавидел бы китайца; китаец испытывал бы отвращение к сиамцу; сиамец подвергал бы гонениям жителей Ганга, а те напали бы на население долины Инда; монгол, повстречав малабарца, вырвал бы у него сердце; малабарец заколол бы перса; перс убил бы турка; а все вместе они обрушились бы на христиан, которые сами уж сколько времени пожирают друг друга.
Таким образом, нетерпимость – это дикий и жестокий закон. Он даже более чудовищен того закона, по которому живут тигры. Ибо тигр разрывает жертву, чтобы насытиться, а люди убивают друг друга ради догмы.
О том, насколько вредны ложь и гонения
Человечество слишком долго было опутано ложью. Пришло время узнать хотя бы часть правды, рассеять туман легенд, который окутывает и историю Древнего Рима, начиная со времен Тацита и Светония, и историю других народов древности.
Возьмем, к примеру, басни о том, что римляне, эти благородные прародители наших законов, приговорили девственниц-христианок из знатных семей к изнасилованию и определили их в проститутки. Можно ли поверить, что так поступил народ, известный своей строгостью и серьезностью, народ, сурово каравший блудных весталок?
Такие гнусности описаны Рюинаром в «Искренних деяниях», однако разве стоит им верить безусловно, как «Деяниям апостолов»? Болланд упоминает об одной истории из «Искренних деяний», которая случилась в городе Ансире.
Управитель Феодект приказал отдать семь девственниц-христианок, которым было по семьдесят лет, на забаву местным юношам. Но поругания девам не пришлось испытать, что вполне понятно. И тогда управитель приказал, чтобы эти девственницы в голом виде прислуживали на празднествах в честь богини Дианы, хотя прежде на этих весельях все закрывались покрывалом. Святой Феодот, служивший, правда, кабатчиком (что нисколько не охлаждало его пыла), из боязни, что девы поддадутся искушению, молил Господа умертвить их, и его мольбы были услышаны. Управитель повелел привязать каждой камень на шею и бросить их всех в озеро, но вскоре после этого святые девы явились Феодоту – они не хотели, чтобы рыбы съели их тела, и попросили святого кабатчика не допустить этого.
«Фраза „Прошу вас помешать моему оппоненту опровергать мои идеи“ означает то же самое, что „Я не верю в те истины, которые проповедую“»
Ночью Феодот вместе с приятелями отправились к озеру, которое охраняли солдаты. Путь им освещало небесное светило. Когда они добрались до того места, где стоял караул солдат, то вооруженный копьем небесный всадник быстро разогнал стражу. Феодот вытащил из озера тела девственниц, за что предстал перед управителем и был обезглавлен, а небесный всадник ничуть не помешал этому.