Яррей не мог в это поверить. Но едва она появлялась рядом, ему хотелось сгрести её в охапку и никогда не отпускать, когда уходила, как сейчас, Ярра разрывала тревога, а едва он ощущал на ней чужой запах…
Оборотень готов был загрызть любого и в человеческой ипостаси, если он хоть пальцем прикоснётся к его ведьме.
А то, что Ижея будет принадлежать ему, Ярр даже не сомневался.
Вот только...
Нужно было обернуться, хоть раз принять волчий облик. Вернуть своё место в стае до полнолуния, пока стая не отреклась от него. Много чего нужно было, а мысли всё время сворачивали к ней – к маленькой ведьме Ижее, запутавшейся в своих бедах. А самое ужасное, что он не мог рисковать ею. Уже и так волки приходили в деревню. Они будут охотится на неё. И пока Ярр ничего не мог противопоставить даже самому хилому волку.
Оборотень покосился на сундук. Может, там есть хоть что-то о том колдовстве, что связало его волка?! Может, есть зелье, которое снимет это заклятье?!
- Ижка! – послышался за окном противный бабский голос. – Ну сама подумай, кто тебе лучше подойдёт? Он и работящий, и сильный, и… И вообще, не тебе, бесприданнице, носом крутить! А он ходит, порог обивает…
- Баб Явга, - резко отозвалась ведьма. – Не вам считать моё добро и подбирать мне мужа. Моё приданное – моим и будет. А за первого встречного не пойду.
- Ты носом ещё покрутишь – и беду в дом накличешь. Ивек пока терпит твоё упрямство, а если…
Ярр поднялся и осторожно выглянул в окно. Внутри клокотала злость, даже ярость. И только её предупреждение, чтобы во двор не совался и никому на глаза не попадался, останавливало его от того, чтобы выйти и заткнуть бабке рот.
- А если… вот тогда и думать буду, - резко ответила Ижка, - А вам, бабушка, о сердце своём волноваться надо, а не о моих делах сердечных.
Яррей улыбнулся. Добрая, никому в помощи не откажет, а на себе кататься не позволит.
И едва Ижея стала приближаться к дому, снова лег на кровать. Иначе опять ругаться будет. Хоть ему и нравилось, как она ворчала. Как сдувала прядь с лица…
ГЛАВА 12
ГЛАВА 12
Ижка вертела в руках одолженное у Маришки зеркало и не представляла, как подступиться с ним к Яррею. Не скажешь же: «Повернись-ка так, чтобы я на тебя через зеркало посмотрела. Хочу убедиться, что ты не оборотень!»
Глупо как-то. А поймать его отражение, вроде и случайно, всё не получалось. Яррей словно чувствовал – отворачивался.
Да и сама Ижка не на то смотрела.
С самого утра, осмотрев рану чужака, знахарка заключила – вставать уже можно. И расхаживаться тоже. Понемногу. Но только никаких резких движений. Во всём должна быть мера.
Чужак тут же попросил таз и хоть немного воды. Это правильно. Бабушка тоже говорила, что болезни уходят за текучей водой. И лучше бы искупаться в речке, вот только днём нельзя – вдруг кто увидит. А ночью Ижка боялась, что не увидит она, как её подопечный удумает тонуть. Не так она была уверена в его силе.
Потому идею с тазом поддержала. Вот только теперь, глядя, как Яррей обмывается, раздевшись до пояса, травница взгляда оторвать не могла. И какое-то странное чувство растекалось по венам. Почему-то когда лежал чуть ли не в чём мать родила, Ижке не хотелось его разглядывать. А теперь...
Ижея поймала себя на том, что хотелось бы не только смотреть, но и прикоснуться к загорелой коже, стереть капельки воды, свернувшиеся на спине.
А после моргнула и отругала себя. Не о том она думала. Ох не о том…
И всё же настойчивым шёпотом память повторяла его слова: «Не прогонишь – не оставлю!» И сердце стучало так, что казалось, вот-вот вылетит. А ведь что ей было о нём известно, чтобы верить, чтобы так волноваться? Нужно было выбросить эти глупости из головы... а не получалось.
Травница, в который раз за утро, сама себя одёрнула, поправила косу и положила зеркало в бабушкин сундучок. Пора бы начать своим его называть, но всё как-то язык не поворачивался.
Но едва повязала голову платком, как кот вспрыгнул на лавку и затанцевал, прохаживаясь взад-вперёд.
- Мр-мяу! – протянул Малёк, потёршись о спину ведьмы. – Мня-у!
- Что опять? – вздохнула Ижея, понимая, что не к добру кот волнуется.
Яррей насторожённо выглянул в окно. И только после обернулся к Ижее.
Залаял Шустрик – прежде, чем чужак успел что-то сказать.
Ижка цапнула тёплый платок, завернувшись в него на ходу, выскочила из дома, чувствуя на себе взволнованный взгляд Яррея.
У калитки стояла мать Ивека, тётка Дарена. Женщина она была ещё не старая. В прошлом году мужу седьмого ребёнка родила. И снова мальчика.
Вообще, тётка Дарена была не лучшего характера женщина. Мимо неё не проходила ни одна сплетня, ни одна склока, да и сама она часто причиной всяких ссор становилась.
Потому появлению её в своём дворе Ижка не обрадовалась, чтобы не сказать хуже.
Точно из-за сына скандалить пришла.
Но и травница сдаваться не собиралась. Замуж нужно по любви ходить, а не всю жизнь потом от мужа нос воротить.
- Ижейка! Доброго тебе утра! – миролюбиво поздоровалась мать Ивека.
Отчего Ижка немного сбилась с настроя. Как-то не так она представляла себе встречу с Дареной. Чего угодно ожидала, даже что тётка с ухватом на неё побежит, но только не такого.
- И вам… - насторожённо отозвалась Ижка, пока не решаясь приближаться.
- Ой, Ижеюшка, когда же оно доброе будет, утро-то?! – завела Дарена, войдя во двор и захлопнув за собой калитку.
Шустрик вмиг залился лаем, а Малёк, потёршись о ноги, сел рядом на крыльце, словно желал лично выслушать просительницу.
- Что случилось?! – нахмурилась Ижея, но только теперь заметила и тёмные круги под глазами, и сероватый цвет лица. – Нездоровится вам?!
- Нездоровится… - вздохнула тётка. – Уже неделю младший наш как от захода солнца проснётся, так с первыми петухами только уснёт. Всех измучил. Ни сна, ни покоя. И что ни делала… Днём спать не даю. Ночью укачиваю. А нет. Не спит.
- А днём как себя ведёт? – спросила Ижка.
- Хорошо ведёт. Спит или играется.
- И ест хорошо?
- Да. И ест, и пьёт. Богатырь вырастет. Если спать начнёт ещё нормально, - затянула тётка, намереваясь тут попричитать, но Шустрик ей в тон завыл, и тётка передумала. Собралась и посерьёзнела.
Ижея поджала губы. Так сразу сказать сложно было. Листая бабушкину книгу накануне, она что-то и видела о том, что есть нечисть такая, что детям ночью спать не даёт. Но разве днем её увидишь? Да и выяснить ещё надо… Может, просто болит чего!
- Тёть Дарена, вы ступайте домой, а я с заходом солнца приду и посмотрю, что сделать можно.
- Ох, спасибо тебе, Ижейка… - начала Дарена.
- Пока не за что благодарить, - отмахнулась Ижка, намекая, что пора бы тётке и домой уже. К детям.
Благо тётка была сообразительна. И, раскланявшись, шмыгнула в калитку, малым не бегом направляясь к деревне.
А у Ижейки внутри всё сжалось от дурного предчувствия.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 13
Солнце катилось к закату, на улице стремительно темнело, а у юной травницы в груди затягивался тугой комок тревоги.
И не потому, что она думала плохо о Дарене или даже Ивеке. Не оттого, что боялась не справиться с нечистью или болезнью, мучившей маленького Тамира. А переворачивалось что-то в душе от тяжёлого взгляда Яррея.
- Ты куда собралась в ночь? – мрачно поинтересовался Ярр, глядя как Ижейка в сумку складывает зелья, заготовленные ранее, книгу ведьминскую и ещё кое-какие мешочки. В этом деле что угодно могло пригодиться, учитывая, что Ижка и не знала, с чем дело имеет.
- Тут недалеко, - прочистив горло, ответила Ижея. – Ребёнок приболел, посмотреть нужно, - девушка старалась говорить спокойно, как о любой работе, но голос дрогнул. – Я быстро!
- Не ходи в ночь! – стиснув зубы, не то попросил, не то прорычал Яррей. И приблизился к Ижке каким-то быстрым текучим движением, навис над ней так, что у неё перехватило дыхание, – Пойдёшь на рассвете, – от его хриплого голоса по телу побежали мурашки.
Стоило взглянуть чужаку в глаза цвета светлого мёда, и вовсе слова все выветрились. Ижка впервые подумала о том, что хотела бы, чтобы он её поцеловал. И чтобы мир закружился, как рассказывала Цветка.
Глупые мысли. Нехорошие. Нельзя к нему привязываться. Самой же хуже будет потом.
Ижка закусила губу, застыдилась глупых мыслей своих, даже не заметив, каким огнем полыхнули глаза Яррея.
- Я… кхм… не могу я… - пробормотала Ижея, пытаясь увеличить расстояние и не смотреть ему в глаза. – Есть долг…
И сама девушка не понимала, почему так тяжело давались эти слова.
- Тогда я провожу, - начал Яррей. – Чтобы с тобой ничего не случилось!
Но травница замотала головой:
- Не надо! – даже улыбнулась, чувствуя как в душе разливается приятное тепло – заботится. Или волнуется. Хотелось бы верить, что так. - Увидит кто… не надо! Я же нашу деревню вдоль и поперёк исходила и днём, и ночью. Ничего со мной не станет!
Ярр скрипнул зубами, хотел что-то ещё добавить, но Ижея быстро закинула сумку на плечо и уже на выходе добавила:
- Ужин там, в печи, Белёнку я пораньше подоила, молоком с Мальком поделись, чтобы не обижался.
И только на улице резко выдохнула, тряхнула головой так, что слетел платок.
- Светлая Лада, что со мной творится?!
Ответа Ижка не знала.
Она быстро выскочила со двора, прикрыв калитку, чтобы спущенный на ночь Шустрик не гонялся по деревне, и чуть не бегом поспешила к дому тётки Дарены.
Густой туман опускался на деревню, путал дороги и кошачьи тропы. Стелился меж домов, пробирался в неспокойные сны засыпающей долины. И казалось – прячется кто-то в этом тумане, подглядывает за спешащей в ночь травницей.
Ижея передёрнула плечами, словно пыталась сбросить это липкое предчувствие или сам туман, и ускорила шаг. Вскочила во двор, лишь мельком удивившись тому, что не залаял ни один пёс, и тут же постучалась в дверь.