- Проклятье! – выругался Ярр сквозь зубы.
- Я дальше сама могу, - подала голос Ижка.
Но чужак, как и ранее, не обратил внимания на её слова. Толкнул дверь, внёс её в дом и усадил на лавку, и тут же рядом, как по колдовству, оказался Малёк. Потёрся, поурчал, словно отругал за беспечность, словно ворчал: «Предупреждал же...»
Яррей молча зажёг лучину, принялся наливать в таз воду. Ижка только теперь поняла, что изгваздалась вся в грязи. И словно наяву ощутила и вонь перегара от Ивека, и его руки на ногах, животе. И снова затошнило.
- Сама вымоешься или помочь? – спросил коротко Ярр.
- Сама! – выкрикнула Ижка, даже не задумавшись, сможет ли.
Яррей наградил её недоверчивым взглядом, но кивнул и вышел. Ижка могла поклясться, что далеко он не ушёл. Ей даже показалось, что слышит, как он там копошится за дверью.
Думала, что не получится подняться, а нет. Встала и, даже почти не качаясь, добрела до тазика с водой. Стянула рубашку и вымылась, как смогла. Но не просить же чужака, чтобы помог ей?
Натянула чистую рубашку, забралась на кровать с ногами, а вот волосы...
Растрёпанная коса спуталась навечно – никаким гребешком не разберёшь. А платок... платок и вовсе так и остался валяться на земле. Словно напоминание. Словно...
У Ижеи снова слёзы на глаза навернулись, истерично всхлипнула, и тут же в дверь постучались:
- Да! – утирая слёзы, отозвалась Ижка.
Яррей вошёл в дом, бросил на сжавшуюся Ижку хмурый взгляд. А у неё всё внутри перевернулось. Против воли по лицу покатились слёзы, как Ижея ни старалась их спрятать. Если бы не Ярр... Если бы не... И тут она не выдержала, разрыдалась. Словно плотину по весне прорвало.
И вздрогнула, когда чужак осторожно обнял её, прижал к груди и по растрёпанной голове принялся гладить, утешая, как маленького ребёнка. А Ижка, не ожидая от себя такого, обняла его крепко за шею, прижавшись, доверчиво, открыто, чувствуя его дыхание на своей коже, биение его сердца.
- Тебе поспать надо! – хрипло не то просил, не то велел Ярр, укладывая её на кровать и кутая в одеяло. И даже едва заметно улыбнулся. – Сегодня моя очередь на лавке спать.
Ижка хотела попросить его, чтобы посидел с ней ещё немного. Побыл рядом. Его объятья, его сила неведомо как её успокаивали, убаюкивали. Но не решилась. Свернулась, как в детстве, когда страшилась кошмаров, что таились в ночной темноте. И сама не заметила, как уснула.
И разбудил её на рассвете лай Шустрика и грохот, от которого едва окна не вылетели. Яррей вскочил на ноги, словно и не спал, но девушка мотнула головой – мол, сама пока справлюсь.
Ижка только сейчас и поняла, что Ивек-то Яррея видел. И если так, то надо бы придумать, кто он, откуда взялся, что за человек и как оказался на том самом месте. Последнее Ижея и сама понять не могла, следил он за ней, что ли? Но была искренне этому рада.
Уже на ходу придумывая правдоподобную ложь, ведьма набросила на плечи тёплый платок и выглянула в сени, через дверь спросив:
- Что случилось с самого утра? – старательно изображая сонную, спросила девушка.
За дверью стало тихо на миг, а после детский голос выкрикнул:
- Ижка, твоя помощь нужна. Прям счас надо!
- А что так срочно? – насторожённо спросила Ижея, узнав по голосу одного из сыновей Дарены.
- Ивек провалился!
У Ижки вмиг сердце оборвалось. «Пусть провалится!» - вспомнились ей в сердцах брошенные ею слова.
- Лада светлая! Быть не может!
ГЛАВА 15
ГЛАВА 15
Ижка открыла дверь, вышла на порог, кутаясь в пуховый платок:
- Куда провалился? – спросила она, глядя сверху вниз на мелкого не по годам Верека.
Малец утёр рукавом нос, переступив с ноги на ногу, и пожал плечами:
- А леший его знает. В медвежью яму, говорят.
У Ижки во рту пересохло. Затряслись пальцы. И пусть жалости Ивек не заслуживал, но ведьме дурно стало от того, что виной его беды стали её неосторожно брошенные слова. Этого она и боялась. Боялась, что не справится с силой ведьминской. Боялась, что не сумеет обуздать дар унаследованный. И не зря, оказывается.
- Жив он? – сдавленно спросила Ижея.
- Жив, - тут же ответил Верек. – Ногу пробило колом. А так целёхонек. Разве что ещё похмелье. Дядька Рорек говорит, что он в рубашке родился.
У Ижеи словно камень с души свалился. Хорошо хоть жив.
- А зачем его понесло к медвежьим ямам? – подперев спиной дверь, уточнила ведьма. – Они же в лесу аж. Пьяного даже леший не заведёт так далеко.
Верек пожал плечами.
- Может, леший водил. Он что-то о волках говорил. Что гнали его. Но мне кажется, что это Раянин самогон.
Ижея поморщилась узнав в этих словах Дарену. Молчала бы. Ивеку же никто в глотку не заливал.
- Так придёшь? – топчась от нетерпения, решил уточнить брат Ивека. - Ему бы ногу посмотреть.
- Я чуть позже приду. Беги домой, если хуже станет, сразу за мной придёшь, - ответила Ижка.
- Ага! – важно кивнул Верек и, крутанувшись на одной ноге, рванул в сторону деревни.
Ижка передёрнула плечами от порыва сырого ветра и зашла в дом.
- Пойдёшь?! – процедил сквозь зубы Ярр, глядя на Ижку так, словно насквозь взглядом прошить пытался. – После всего!
Ижка не хотела отвечать на этот вопрос. Она и сама бы рада не идти, пусть бы помучился, запомнил бы на всю жизнь, как к девушкам обращаться должно. Но было то, что травницу беспокоило гораздо больше, чем раны пьяного Ивека. Как только Яррею это объяснить?
Травница поджала губы и отвела взгляд. С одной стороны, кто ей подобранный в лесу раненый, чтобы указывать? На этот вопрос Ижка сама себе ответить не могла, но почему-то хотелось отчитываться, хотелось оправдываться, объяснять ему.
- Он тебя видел, - стараясь говорить спокойно, ответила Ижея, чувствуя как сердце подскочило к горлу. - Мало ли что по деревне понесёт. Мне ещё жить здесь! Да и… Что ты будешь делать, если за него местные отомстить придут? Сам не отобьёшься ведь! А с меня помощи немного. Потому… пойду. Я не допущу, чтобы тебе навредили.
Девушка выпалила всё на одном дыхании, а после губу прикусила. Можно ли такое говорить мужчине? И с чего это? Как теперь объяснить?
Яррей приблизился медленно, но с таким выражением лица, что Ижка невольно сжалась. Хотела сделать шаг назад, да там стена была.
- Ты за меня переживаешь? – чуть улыбнувшись спросил Яррей. – Думаешь, что они могут мне причинить вред? Что ты знаешь обо мне, Ижея?
А Ижея зачарованно смотрела в его глаза цвета светлого янтаря и не знала, как объяснить. Ведь сердце её останавливалось от мысли, что с Ярреем что-то случиться может. А кто он? Он ей был теперь ближе, чем те, кого она знала чуть не с пелёнок. И даже если он страшный зверь-перевёртыш – всё равно он ей был роднее. Он был такой же, как и она – дитё мира человеческого и дивного. В его глазах Ижке хотелось раствориться. Ей хотелось запустить руку в жёсткие даже на вид короткие волосы. Ей хотелось ловить его дыхание. Но не признаваться же в этом? И плевать было на то, что будут трепаться о ней по деревне. Плевать на всё, лишь бы остался, не уходил.
- Ты меня от беды уберёг, - прошептала Ижка и облизнула вмиг пересохшие губы.
И задохнулась, глядя, как расширился у Яррея зрачок, а дыхание стало тяжёлое, прерывистое. Захотелось прикоснуться к скулам, сжавшимся губам. Захотелось поцеловать. Хоть и стыдно.
- Что ты творишь? – хрипло спросил Ярр, и Ижея вздрогнула, нервно сжала пальцами платок.
Стыдно, но… Если он уйдёт не сегодня-завтра, то Ижея до конца жизни жалеть будет, что хоть не попробовала.
- Мя-ау! Мяу! Пф-пф! – вцепившись Яррею в ногу, начал ругаться Малёк. – Вяау!
- Я не думал даже! – ухватив за шкуру кота, едва отодрал его от штанины Ярр. А Ижке показалось, что они друг друга понимали даже лучше, чем Ижея своего кота понимала. – Угомонись ты!
- Мне, наверное, пора бежать уже! – трясущимися руками, запихивая мази и настои в сумку, стала собираться Ижка. Лицо жаром обдало, словно весь день у печки простояла. Что в её голове творится? Или помутнение какое с ней случилось?
Кот перестал визжать и даже умолк на руках у Яррея.
- Мрвяу!
- Вот и я думаю, что лучше не ходить Ижке никуда, но она нас совсем не слушает.
- Я выясню, что он там наговорил, и вернусь! – пообещала Ижея, даже не глядя на этих двоих, и выбежала из дома, костеря себя на чём свет стоит и на ходу повязывая новый платок.
Стыд гнал её от дома подальше. Ну что она, в самом деле?! Если бы не Малёк, сама бы на шею повесилась Яррею. Что он теперь о ней подумает? Что сама, может, Ивеку глазки строила? А потом… Нет, Яррей о ней такого не подумает! Точно не подумает! Или… Неужто сама Лада разум Ижкин помутила?
- Ох-хох! – чувствуя, как лицо снова жаром обдаёт, охнула Ижка.
Но едва показался двор Дарены, Ижея отмахнулась от своих мыслей и, собравшись, решительно приблизилась к гомонящей толпе.
- Что ж так долго? – напустилась на неё с порога тетка Дарена. – Помрёт десять раз, пока дойдёшь!
Ижка от неожиданности растерялась, но после разозлилась и, поправив сумку, ответила, чуть прищурившись:
- Могла вообще не идти! Не я его по лесу гоняла! – процедила Ижка сквозь зубы, сверкнув гневным взглядом на тётку так, что та побелела. – Говорила вчера – сама дойду. Так вы, тётенька, слишком уж обо мне переживали.
Дарена умолкла, словно Ижка её наотмашь ударила, сжалась и сделала шаг назад. Ижка даже удивилась, что у матери Ивека скверных слов на этот случай не нашлось.
- Прости, Ижеюшка! – запричитала Дарена. – Распереживалась я. Как не переживать, ежели дитя такое…
Ижка поджала губы, заставив себя промолчать, и решительно прошла к стонущему на кровати Ивеку. Нос расквашен, под обоими глазами синяки такие, что едва глаза открываются. И уж точно не от неудачного падения в медвежью яму. Как он вообще жив остался?
Руки снова задрожали. Словно наяву Ижке вспомнился вечер накануне. Но Ижка сжала их в кулаки, сосчитала до десяти, как учила бабушка, а после ещё раз до десяти – для верности.