— Всё хорошо, Сильвия. Тебе не нужно притворяться, — словно не слыша меня, говорит тот. — Идём со мной домой. Обещаю, всё будет по-другому теперь. Я всё осознал. Я не могу жить спокойно, когда тебя нет со мной рядом. Поэтому я сделаю всё, что хочешь. Хочешь, уйду от жены и никогда не буду видеться с ней и сыном? Мы будем вместе, как тогда…
Лицо заливает краска. Столько разных эмоций рождается внутри. Я бы соврала, если бы сказала, что никогда не хотела услышать от него подобных слов. И часть меня теперь чувствует злорадное удовлетворение. А другая часть злится на него за то, что он раскрыл при Фортисе, какие именно отношения нас связывали. А ещё я возмущена тем, что Адонис всерьёз верит, что я могу согласиться и вернуться после всего. Вот ведь самомнение!
— Мне ничего не нужно от тебя, так что просто уходи, — отвечаю я, тяжело вздохнув.
— Это из-за него, так? — Адонис вдруг переводит взгляд на Фортиса. — Я видел, что этот зеленокожий себе позволяет. Я бы отрубил ему руки за то, что он касался тебя. Почему ты позволила ему это? Он как-то заставил тебя? Угрожал?
— Он…
Мне хочется сказать Адонису, что Фортис дорог мне. Что он заботится обо мне, как о самом дорогом в своей жизни. И именно поэтому каждое прикосновение его грубых рук кажется мне таким особенным. Но Фортис легонько касается моего плеча и кивком показывает мне отойти в сторону. И хотя я сомневаюсь, но уверенность в его взгляде заставляет меня сделать, как он хочет.
— Какой же ты назойливый, — произносит Фортис, выходя вперёд и заслоняя меня собой. — Пришёл, куда тебя не звали. Заставил мою милую волноваться. Знаешь, я, может, и зеленокожий, но я, как и все мужчины в этом мире, терпеть не могу, когда кто-то докучает моей любимой.
От слов про любимую и милую Адонис багровеет от злости и крепче сжимает меч в руке. Я смотрю на безоружного Фортиса, и мне становится страшно. Но он вдруг протягивает руку к растущему рядом молодому клёну и в пару рывков выдирает его из земли.
— Поберегись, жёнушка, — бросает он мне через плечо и замахивается своей дубиной.
Адонис делает выпад, но Фортис останавливает его одним ударом. Земля и камни от корней летят в лицо моему некогда товарищу. Он пытается защищаться, но дистанция между ним и Фортисом слишком большая, чтобы клинок смог достать орка. Всё заканчивается тем, что меч застревает в стволе клёна. Фортис пользуется заминкой Адониса, подходит к нему и вырубает его одним ударом в ухо. Я, наконец, выдыхаю. Пытаюсь унять дрожь в руках.
На дороге показывается телега, запряжённая мулами. Я спешу остановить её. Погонщик, увидев Фортиса, соглашается подвезти нас. Я подбираю лук в кустах и достаю меч из дерева. Невольно замечаю жизненную энергию клёна, струящуюся внутри жёлтым светом. Мне становится жаль его.
— А мы можем взять это деревце с собой? — спрашиваю я, оглядываясь на Фортиса, связывающего Адониса по рукам и ногам. — Здесь оно вряд ли заново прирастёт, а возле дома земля получше будет.
— Давай, если тебе так хочется, — пожимает плечами Фортис. Погонщик только качает головой. Но Фортис даёт ему монету, и тот поворачивается обратно к своим мулам.
Первые минуты мы едем молча. Только клён, удерживаемый Фортисом на весу, шелестит над нашими головами, да колёса телеги скрипят. Потом я как бы случайно наваливаюсь на плечо орка. Пусть он и не выглядит сердитым, но я всё равно хочу убедиться, что между нами всё хорошо.
— Значит, ты в наши края от него сбежала? — спрашивает вдруг Фортис задумчиво. Я замираю, уловив ревность в его тоне. Но отрицать не могу, потому что ответ и так очевиден.
— Всё так, — киваю я и вздыхаю. — Я не хотела оставаться в Лесном королевстве, но без денег нигде в другом месте я бы не выжила. Я быстро поняла, что в порту Либертерра для меня не будет работы. Морские эльфы крайне щепетильны в подборе команды. Потом я услышала, что орки берут в шахты всех подряд без разбора, потому и приехала сюда. Думала, скоплю немного деньжат, а после решу, куда податься. Но с тех пор как стала жить с тобой, я ни разу не подумала, что хочу уехать куда-либо ещё. Слишком сильно ты мне полюбился.
— Я рад, — говорит он, по-прежнему глядя куда-то вдаль. — Но я хочу, чтобы ты знала, что ничего не должна мне. И если однажды захочешь уйти, ты не должна останавливать себя мыслью, что сделаешь меня несчастным.
— А ты будешь несчастен, если я уйду? — я смотрю на него удивлённо.
— Конечно, — отвечает он, покосившись на меня. — Разве это не очевидно?
Я радостно прижимаюсь к его плечу и закрываю глаза. Знаю, что Адонис уже пришёл в себя и слышит наш разговор. Мне хочется надеяться, что он поймёт, почему я влюбилась в Фортиса. Ну а если нет, то мне придётся самой надрать ему задницу. Благо в рукопашном бою я дам ему фору даже без одной ноги.
Глава 10
Фортис
— Думаешь, я позволю вам вот так жить вместе⁈ — голосит Адонис на весь двор.
— А ты думаешь, мы станем спрашивать твоего разрешения⁈ — отвечает Сильвия раньше, чем я успеваю что-то сказать.
Они сидят друг напротив друга. Связанный Адонис — на лавке, а Сильвия на высоком еловом чурбане. Её протез лежит рядом на земле. Юбка приподнята до колен, должно быть, из-за жары.
Адонис старается не смотреть на культю. Кажется, вид её сильно его напрягает. Я лучше начинаю понимать Сильвию и её прошлое в доме этого недоноска. Мне хочется вмешаться в их разговор, но Сильвия только качает головой. Не найдя себе другого применения, я беру лопату и отхожу на край двора, чтобы выкопать ямку для молодого клёна. Стараюсь прислушиваться к голосам, чтобы прийти на помощь, если придётся.
— Может, спрячешь всё-таки ногу ради приличия? — произносит Адонис недовольно.
— Не указывай мне, — бросает Сильвия. — Здесь не твой дом. У нас тут свои порядки.
— А, я понял! — зло усмехается эльф. — Ты принимаешь его уродство, как должное, потому что он принимает твоё?
Я сжимаю лопату, готовый снести башку этому гаду. Я, конечно, не красавец — это факт, но как можно Сильвию назвать уродливой⁈ Грёбаные лесные эльфы! Что с ними не так⁈
— Да, ты прав, — вдруг отвечает Сильвия невозмутимо. — Всё именно так, как ты говоришь. И как ты понимаешь, тебе, такому прекрасному и совершенному, в этой системе нет места. Поэтому убирайся отсюда и забудь сюда дорогу.
На последних словах тон Сильвии суровеет. Адонис, видимо, осознав, что его издёвка не сработала, меняет тактику. Лицо его становится плаксивым.
— Сильвия, прости! Я со зла сказал глупость. Я никогда не считал твою искалеченную ногу уродством, — произносит он скороговоркой. — Если бы оно было иначе, стал бы я терпеть тебя у себя дома столько времени?
Он вздыхает и с искусством опытного лицедея опускает глаза. Я замираю, чтобы уловить каждое его слово.
— Я скучал по тебе, потому и пришёл сюда. Я позабочусь о тебе, обещаю. Ты думаешь, этот орк сможет дать всё то, что могу дать я? Посмотри на него…
Он бросает презрительный взгляд в мою сторону. Я ещё крепче сжимаю лопату так, что черенок в руках начинает трещать. Потом ловлю на себе ласковый взгляд Сильвии и невольно улыбаюсь ей. Сердце начинает неистово колотиться в груди.
— Я думаю, что он может дать мне главное, в чём я нуждаюсь: уважение, любовь и преданность, — говорит Сильвия со вздохом. После одним взмахом кинжала перерезает путы Адониса. — Если ты всё понял, то уходи.
Адонис хочет что-то ещё сказать, но так и не решается. Распутывает оставшиеся на ногах верёвки, забирает свой лук и меч и с сердитым видом выходит за ворота. Сильвия продолжает смотреть ему вслед, пока тот не скрывается за деревенским забором, а потом переводит взгляд на меня. Я стою недвижимый, тронутый до глубины души её словами. Она надевает протез и ковыляет ко мне.
— Значит, ты это место выбрал для деревца? — спрашивает, становясь рядом со мной.
— Ага, — отвечаю я всё ещё немного растерянно. — Тебе не нравится?
— Нравится, — говорит она, наваливаясь на моё плечо. — Когда клён станет достаточно большим, сможем качели на него повесить.
Когда клён станет достаточно большим… Я смотрю на неё и улыбаюсь. Её слова будто обещание быть рядом долго-долго. Ветер тревожит ветви в молодой кроне. Клён над нами роняет листья, похожие на звёзды. Я загадываю, чтобы всё, о чём думает Сильвия, сбылось. И чтобы беды обходили наш дом стороной.
Ночью Сильвия вновь приходит ко мне. Скидывает платье, нижнюю рубаху и бельё и нагишом забирается ко мне в постель. Я придерживаю её, пока она устраивается на мне сверху. Её бледная кожа сияет в свете луны, проникающем сквозь оконце. Кончики её длинных волос касаются моей кожи, вызывая приятные мурашки. Я ловлю гладкие пряди и пропускаю их сквозь пальцы. Какое же прекрасное создание досталось мне в жёны.
Я выдыхаю восхищённо и касаюсь округлой груди. Ласкаю тёмные соски. Ловлю её судорожный выдох. Тянусь к губам, растянутым в улыбке. Целую Сильвию жадно и горячо. Слышу её тихие стоны и опускаюсь ладонью к её промежности. Она уже такая влажная там. Я собираю влагу пальцами и осторожно проникаю внутрь. Другой рукой сжимаю небольшой упругий зад. Дрожь пробивает её тело. Внутри неё так тесно, что, кажется, я не смогу поместиться полностью. Потому я пытаюсь сначала сделать это пальцами. Сильвия дрожит и постанывает. Её тонкие руки упираются мне в грудь.
— Фортис, давай же. Я готова… — шепчет она, выгибая спину, точно кошка.
От такой просьбы я едва не теряю рассудок. Но я помню собственные слова: есть вещи, что не терпят спешки. Лишь убедившись, что внутри неё достаточно свободно, я приподнимаю её бёдра и пристраиваюсь. Сильвия медленно опускается на меня сверху. Тело её дрожит от напряжения. Дышит прерывисто.
— Какой же ты всё-таки огромный! — выдаёт Сильвия со стоном.
— Больно? Мне вытащить? — спрашиваю я, заглядывая ей в лицо.
— Не надо, — мотает головой она. — Это даже приятно.
Я выдыхаю и делаю слабый толчок. Новый стон срывается с её губ. Сильвия начинает двигать бёдрами в такт. Всё быстрее и быстрее, пока наконец не достигает пика. Я прикрываю глаза, потому что знаю, что если продолжу смотреть на неё, то финиширую очень быстро. Она слишком красива, слишком хороша. В такие моменты часть меня не верит, что всё это взаправду. Внезапно Сильвия склоняется ко мне и целует. Её язык проникает в мой рот. Я понимаю, что это слишком. Не могу больше держаться. Я кончаю, не успев вынуть. Сильвия отстраняется, до