[93]. С этого момента НПЕА окончательно стали кадровой базой СС, хотя и продолжали числиться государственными учреждениями.
Август Хайсмеер активизировал деятельность подведомственных ему школ, произвел материальные и кадровые вливания из ресурсов СС. Он обратил внимание Имперского министерства науки, воспитания и народного образования на неопределенное положение НПЕА в структуре германского школьного образования. Результат не замедлил последовать: 7 октября 1937 года был издан указ Имперского министра Бернгарда Руста «О проведении отбора молодых людей для Национально-политических воспитательных учреждений»[94], призывавший всех руководителей «народных школ» сообщить в кратчайшие сроки (до 1 ноября) о наличии в их школах детей четвертого года обучения, подходящих для обучения в НПЕА и соответствующих «особым требованиям этих заведений». Руководителям НПЕА или их уполномоченным предписывалось лично посетить занятия в «народных школах», а также проинформировать учащихся старших классов школ о приемных экзаменах в шестой класс Национально-политических воспитательных учреждений. Эти экзамены были нарушением обычного порядка приема в НПЕА, однако они позволили Августу Хайсмееру набрать необходимое число учеников.
С началом войны позиции НПЕА еще более укрепились: в начале октября 1940 года руководителям вооруженных сил и СС — Вильгельму Кейтелю и Генриху Гиммлеру было передано пожелание Адольфа Гитлера о том, чтобы офицерский корпус, как армии, так и войск СС, — пополнялся за счет выпускников НПЕА[95]. Национально-политические воспитательные заведения окончательно превратились в кадетские корпуса, поставляющие кадры для армии. После нескольких лет неясностей и двойственного положения НПЕА нашли свое место в Рейхе.
Другой формой национал-социалистических учебных заведений, созданных партией, были конкурировавшие с НПЕА Школы Адольфа Гитлера (Adolf-Hitler-Schulen)[96], вступавшие в действие после шести лет базового образования. Эти, предназначавшиеся только для мальчиков школы-интернаты, ориентировавшиеся на такие же критерии отбора учеников, как и НПЕА, должны были воспитывать будущих высших партийных руководителей. Они задумывались изначально как часть сложно структурированного воспитательного и образовательного органа партии, состоящего из трех элементов: АХШ, Орденских замков и Высокой школы НСДАП. Задачей этого комплекса учебных заведений было создание новой партийной элиты, воспитание продолжателей дела вождя.
Планы создания АХШ принадлежали Имперскому руководителю молодежи Бальдуру фон Шираху[97] и рейхсляйтеру, заведующему Организационным отделом НСДАП Роберту Лею. Эти планы были подготовлены к концу 1936 года и нашли поддержку в высших эшелонах власти, в том числе — лично у Гитлера, ставшего крестным отцом новых учебных заведений. В январе 1937 года было опубликовано следующее заявление вождя: «Ознакомившись с докладом заведующего Организационным отделом НСДАП и руководителя молодежи Германской Империи, я выражаю согласие, чтобы новоорганизуемые национал-социалистические школы, которые должны одновременно служить подготовительными школами для Орденских замков, носили мое имя»[98]. Создание этих школ объявлялось перспективным проектом, «нацеленным далеко в будущее».
Школы Адольфа Гитлера не подчинялись напрямую Министерству Бернгарда Руста, а находились в ведении Гитлер-югенд и Имперского руководства молодежи, хотя учебные материалы, программы и корпус учителей должны были поставляться общим, единым для Империи порядком[99]. Вопрос о том, в чьей компетенции находится управление партийными школами, и, в частности, АХШ вызвал даже достаточно острый конфликт между ведомствами, нашедший выражение в весьма резкой переписке между Робертом Леем[100] и Бернгардом Рустом. Основывая новые школы, находящиеся в ведении партии, а не Министерства образования, Бальдур фон Ширах и Роберт Лей подрывали власть Бернгарда Руста. Однако, поскольку новому начинанию покровительствовал лично глава государства и партии, министру образования пришлось смириться с необходимостью создания АХШ. Единственным условием, на выполнении которого он надеялся настоять, было право Министерства образования отбирать учителей для новых партийных школ, но, стараниями их создателей, он был лишен и этого права[101].
Для осуществления руководства новыми школами, в рамках Имперского руководства молодежи было создано новое подразделение — Инспекция по делам АХШ[102]. Лей, в свою очередь, назначил представителя своего ведомства, имевшего сходные функции, и являвшегося одновременно уполномоченным по делам Орденских замков. Для предотвращения дальнейших неурядиц среди руководителей гау[103] было распространено информационное письмо «Подготовительные школы партии», в котором подчеркивался исключительно партийный характер этих учебных заведений. Был опубликован специальный указ Гитлера об основании нового типа школ, расставивший всё по своим местам и разрешивший обострившуюся борьбу компетенций[104]. Все обеспечение АХШ, от учебных материалов и униформы до карманных денег, выдававшихся учащимся, брала на себя партия. Прямое шефство над АХШ осуществляла СС, а инспектировать эти учебные заведения должны были гауляйтеры соответствующих гау или их уполномоченные[105].
Всего в Германии планировалось создать 32 таких, руководимых партийными руководителями напрямую, без участия министерств, школы[106]. Предполагалось шестилетнее бесплатное обучение, задачей которого было воспитание и образование личности, обладающей лидерскими способностями. Поэтому кандидатов на обучение в АХШ искали не в школах, а в рядах младшего отделения Гитлер-югенд — Юнгфольк (ЮФ), ориентируясь на характеристики руководителей местных отделений этой организации. Однако поступить в АХШ было не так легко даже имеющим наилучшие рекомендации из Гитлер-югенд: необходимо было пройти вступительные испытания в отборочном лагере. Ежегодно в новые школы принималось около 300 школьников из различных земель Германии и оккупированных территорий. Планировалось же довести число учащихся до 4000 ежегодно[107].
Критериями отбора были лидерские качества личности, расовая чистота и наследственное здоровье. Для проверки двух последних критериев были созданы специальные комиссии, проводившие, при необходимости, обследование соискателей места в АХШ[108]. Такая ориентация на высокие физические качества привела в итоге к тому, что при всей расовой чистоте белокурых и голубоглазых будущих руководителей Рейха, интеллектуальный уровень их оставлял желать лучшего. Молодые немцы, окончившие АХШ, не выделялись из общей массы ничем, кроме отменного здоровья и не совершили ожидавшихся от них великих деяний.
Выпускники АХШ должны были стать основой новой политической и административной элиты, «генофондом нации», лучшими из лучших во всей стране и всем мире. Однако сразу же следует заметить, что образования как такового эти школы не давали, прямо следуя мысли А. Гитлера о том, что излишнее знание может только испортить молодежь: «Я не хочу интеллектуального воспитания. Знаниями я только испорчу молодежь. Лучше я позволю им выучиться тому, что они усвоят сами, следуя своему инстинкту»[109].
В АХШ преподавались только обзорные курсы предметов, имевшие целью дать ученикам понятие о различных дисциплинах, но не углубляться в их изучение. Особое внимание уделялось физическому и идеологическому воспитанию. Гитлеру не нужны были ученые, он постоянно подчеркивал: «Воспитание ребенка должно быть построено так, чтобы все свободные часы были употреблены на развитие тела, <…> чтобы культуре тела уделялось не меньшее внимание, чем культуре духа»[110]. Пропорция между занятиями спортом и собственно образованием была такова: 15 часов в неделю отводилось разнообразным физическим упражнениям, 22 часа — прочим предметам. Среди физических упражнений особенно приветствовались боевые виды спорта, такие, как бокс, борьба или фехтование. Прочие же предметы — математика, естествознание и т. д. — преподавались в виде «основ». Выделялось только изучение иностранных языков: французского, итальянского, английского, польского, а во время войны с СССР — русского.
При этом никто, естественно, не предполагал воспитывать в АХШ лингвистов — просто НСДАП нужны были функционеры для управления новыми территориями, захваченными в войнах. Эти территории должны были дать работу всем 4000 выпускников, покидающим стены АХШ ежегодно.
Помимо того, в учебных планах отводилось достаточно много места идеологическому воспитанию: таким предметам, как расовое учение, история национал-социалистического движения, биография вождя и т. д. Эти предметы преподавались не только в АХШ, но и в других школах, однако для учащихся партийных школ программа была несколько расширена. Основным методическим приемом в преподавании этих предметов являлось безапелляционное утверждение тезисов, не всегда подтвержденных фактами, но не позволявшее ученикам усомниться в них[111]