нообразную, тупую работу. Да и тот был ответственен за другой склад и назначил Освальда в Даллас по чистой случайности, а мог бы и отправить его на свой склад в пригороде. А каким же секретным методом агент U.N.C.L.E. Рут Пэйн узнала, что Трули набирает людей? Она услышала, что туда нанялся сын её соседки.
Суэггер окончательно проснулся и теперь прохаживался по номеру, бормоча всё громче.
Неделей позже Белый дом объявил, что в конце года состоится визит. Но планирование визита не началось сразу же. Предварительные планы должны были быть переработаны в чёткое расписание, а его в свою очередь нужно было утрясти с властями Техаса и с офисом вице-президента. Всё это требовало времени и переговоров, и вплоть до шестнадцатого ноября «Трейдмарт» в Далласе не был утверждён как место, в котором президент произнесёт свою речь в час дня. Передовая команда Секретной службы прибыла в Даллас для проработки пути только семнадцатого ноября, а маршрут президента от аэропорта «Лавфилд», куда следовало прилететь президенту двадцать второго, проложенный по Мэйн-стрит, Хьюстон-стрит и далее через крутой левый поворот на Элм-стрит к шоссе Стеммонса до «Трейдмарта» не был определён как окончательный вплоть до девятнадцатого числа, пока двое агентов Секретной службы вместе с двумя высокопоставленными офицерами полиции Далласа не проехались по разным дорогам.
Ну и, в качестве самого важного: будь у заговорщиков теневого правительства «крот», то он осведомил бы команду убийц уже ночью девятнадцатого числа, однако убийца (или убийцы) ничего не узнали до следующего утра, когда маршрут был напечатан на передовице «Даллас морнинг ньюс». Если же учитывать манеру Освальда читать вчерашние газеты, то он и до двадцать первого ноября мог ничего не знать.
Суэггер попытался опровергнуть самого себя. Если бы действительно имел место быть заговор относительно убийства ДФК в Далласе, возникший задолго до того, как на картинке появился Освальд, то у заговорщиков была бы в лучшем случае ночь девятнадцатого, сутки двадцатого и двадцать первого, а также полдня двадцать второго, всего шестьдесят шесть часов на следующее:
1. Найти и завербовать Освальда, подписав его на совершение выстрела с шестого этажа книгохранилища.
2. Узнать, какую винтовку он будет использовать.
3. Выстроить метод баллистической подделки винтовки таким образом, чтобы он выстоял без малого пятьдесят лет проверок самой совершенной техникой, которая к тому же совершенствуется каждое десятилетие
4. Найти второго стрелка, который сможет сделать выстрел в голову президента, что, по мнению всех, знавших Освальда, выходило за рамки его скромных талантов
5. Найти другое место для выстрела, откуда угол к цели будет близок к углу Освальда с тем, чтобы имитировавшая пулю Освальда пуля не выдала бы всю затею
6. Спланировать и исполнить подход и отход с такой точностью, чтобы всё прошло незамеченным и безо всякого внимания со стороны кого бы то ни было.
Ещё одна вещь пришла ему на ум и Боб даже удивился, почему его проникнутый оружием мозг не додумался до этого раньше: винтовке следовало иметь глушитель, чтобы звук выстрела не выдал бы присутствие и местоположение второго стрелка. Глушители, а если быть более точным – подавители, нелегко раздобыть. Прежде всего, это предметы класса III,[98] и их оборот контролируется федеральными правилами так же, как и оборот автоматического оружия. Вполне разумно предположить, что профессиональные правительственные шпионские агентства и подпольные организации имеют доступ к глушителям, равно как и к автоматическому оружию. Однако, требовалось время не только на его получение, но и на установку и изучение эффективности и влияния глушителя на точку попадания пули, а на всё это времени у предполагаемых заговорщиков не было. Да и сам факт спешного поиска подобных устройств без сомнения был бы замечен, поскольку даже в (или в особенности в) подпольных организациях люди разговаривают. Если бы в районе двадцатого ноября 1963 года внезапно начался поиск нелегального винтовочного глушителя, осведомители доложили бы об этом полиции, чтобы впоследствии выторговать себе несколько месяцев скидки с очередного тюремного срока. Учитывая всё это, глушитель продолжал оставаться загадочным и таинственным предметом, который невозможно было приобрести в сжатые временные рамки незаконным путём – единственным, который не оставил бы следа в официальных бумагах.
БАХ! БАХ! БАХ!
Вздрогнув, Суэггер осмотрелся кругом. Кто-то в соседнем номере колотил в стену и орал что-то по-русски, видимо «Заткнись, мудак!»
Суэггер выключил свет и лёг обратно в кровать, и в этот раз сон накрыл его. Но перед тем, как заснуть, к его умственному багажу добавилась ещё одна уверенность: чтобы провернуть это дело, они должны были быть лучшей в мире командой, которая когда-либо собиралась.
На пятый день ближе к вечеру он дошёл до метро и направился в другой район Москвы.
На блошиный рынок Боб прибыл поздно, когда большинство туристов уже разбрелось, активность спала, а торговцы в этот час перебирали товары перед закрытием фасадов своих ларьков. Тут тоже был лабиринт из перекрещивающихся проходов на площади порядка квадратной мили, выглядящий так, как если бы всё это, бывшее временным, пыталось стать постоянным. Застройка состояла из низких деревянных будок или ларьков с парусиновыми навесами, а над площадью, заполненной уличной торговлей, доминировало центральное здание в старом стиле с типичным позолоченным куполом в форме луковицы, венчавшим замысловатой формы башню. Оно могло быть как монастырём, так и центром распродаж. На блошиный рынок приходили за матрёшками, бывшими универсальным символом России, которых каждый магазин здесь предлагал в невиданном множестве – в том числе и несущих на себе символику команд НФЛ,[99] причём на каждой следующей матрёшке находился ещё более крохотный флаг США. Другими популярными товарами были керамические изделия и часы, как правило – русская модель для водолазов с откручивающейся крышечкой, закреплённой на корпусе и защищающей заводную головку, ювелирные украшения, всевозможные деревянные игрушки и трещотки, поддельные иконы и фотоальбомы. Практически каждый магазин предлагал ещё и медали со значками, так что вы могли бы купить награду истребителя танков с тремя полосками, говорившими, что вы уничтожили три «Королевских Тигра» посреди руин Сталинграда.
Суэггер побродил какое-то время в толпе, пару раз резко повернув назад или выждав за углом, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Наконец, успокоившись и посчитав, что наблюдения нет, он нашёл угол, откуда дошёл до нужного прохода, свернул в другой проход и наконец добрался до цели – армейского магазина-склада, который продавал плащ-палатки, каски, штыки, футболки, ботинки и мундиры – абсолютно всё, что напоминало бы о войне. Тут была даже старые каски корпуса морской пехоты в зелёном камуфляже джунглей. Войдя, он указал на выстроенную из касок пирамиду и сказал хозяину:
-Мне шесть таких, пожалуйста.
Человек поглядел на него из-за газеты, помолчал секунду, соображая, и затем ответил по-английски:
-Госс-поди, Суэггер!
Английский здесь не был в диковину: экономика блошиного рынка держалась в основном на туристах, так что желавший выжить здесь должен был знать язык людей с деньгами.
-Мне нужен Стронский.
Рядом никого не было, разве что дальше по проходу бабка из соседнего матрёшечного магазинчика аккуратно переставляла матрёшек с расписными лицами назад перед тем как опустить передний щит палатки, чтобы они оказались за щитом.
-Да ты вообще знаешь, что тебя ищут как никого другого в этом городе? Гляди сюда.
Он вытащил обрывок газеты из бардака на стойке, на котором Суэггер узнал себя, но с бородой и в надвинутой кепке, что делало изображение похожим на его диснеевскую карикатуру.
-Ну, у меня глаза не так близко к носу посажены,– ответил Боб, и тут же подумал: «как они – неважно, кем они были – могли сообразить так быстро и чётко? Как они узнали? Разведывательная работа была превосходной. Кто бы ни свёл всё вместе – снова красный Джеймс Бонд? – он знал, что делает.»
Боб ощутил, что его уровень тревоги вырос на шесть пунктов.
-Что тут сказано? Пристрелить на месте или как?
-Нет, ответил человек Стронского,– просто «Интересующая личность, задержать для допроса». Четыре дня назад распространили.
-Совпадает. Три дня назад я встретил копа, так у него глаза загорелись когда он меня увидел. Я не понял, почему, но у меня возникло чувство, что он видел меня раньше и намерен продолжить разговор. Тогда я подумал, что настало время покинуть город. Я провёл последние четыре дня в каком-то гадюшнике на окраине, а барахло купил ночью в сэконд-хэнде.
-Так что теперь ты теперь на подпольном положении? Почти Раскольников, рыщущий по переулкам с топором. Тебя, в общем-то, и заметить невозможно – если бы не рост.
-А где Стронский?
-Никто не знает, где Стронский. Он грамотно скрывается, ведь он снайпером был.
-Я слышал,– ответил Суэггер.
-Мы тебя спрячем.
Убогость нарастала от места к месту, которые он сменял в темноте, ведомый друзьями Стронского – молчаливыми и немногословными. Кто-то говорил по-английски, кто-то нет. Боб ночевал в комнате борделя, где слушал всю ночь, как за стенами трахаются. Он оставался в комнате позади огромного стирального автомата, где было непереносимо жарко, а в воздухе летал пух. Он бывал в ларьке «Стар дог», который торговал поддельными американскими хот-догами. Однако, съев один, Боб нашёл его вполне вкусным.
Но всё было одинаковым: в определённое время вечера показывался новый человек, забирал его и вёз мрачными улицами в очередное унылое пристанище. Без единого слова его высаживали, вели и показывали новый номер делюкс на эту ночь, и там он проводил следующие двадцать два часа. Летний огородный домик, гараж пригородного особняка, опять бордель, заднее помещение ломбарда, снова и снова. Казалось, прошла уже пара недель, хотя на самом деле всего одна. Время не спешит, когда вам невесело. Боб нервничал и недосыпал, чётко понимая, что он влез туда, где ему быть ника