вства, прошло уже больше года, но в стране не стало спокойней. Радикально настроенные иракские группировки, во всем цивилизованном мире называющиеся террористическими организациями, противясь оккупации и неминуемо последующей за ней американизацией собственной родины изменили тактику ведения освободительной войны. Теперь иракские солдаты не вступали в открытые бои с силами Альянса, а применили то же самое, что в свое время применили финны против советских армий, а советские армии — против Третьего Рейха. Ирак стал зоной партизанской войны.
Колонна хранила радиотишину. Зачастую этот трюк спасал жизни тех, кто сейчас, рискуя собственными задницами, перевозил от относительно спокойных северных границ Ирака гуманитарные грузы ООН и Красного Креста. Вряд ли многие люди в Европе или в Штатах знают, какими трудностями сопровождается доставка таких грузов.
Виктор Семенов разглядывал холмы, ставшие ближе, через тонированное стекло фургона-микроавтобуса. Сейчас колонна будет въезжать на особо опасную территорию, потому майор в отставке хранил бдительность. Скоро по обочинам дорог появились признаки того, что началась та самая опасная часть маршрута — зона обстрела партизанских минометов. По обе стороны шоссе лежали искореженные остовы грузовиков, легковых автомобилей, бронетранспортеров и даже танков. Майор смог различить знаменитый французский «Леклерк» с почерневшей башней и порванными траками-гусеницами, а чуть поодаль, в поле просел в минометной воронке английский «Челленджер». На «Челленджере» еще сохранилась маскировочная сеть песочного цвета, что красноречиво свидетельствовало о недавней гибели танка. Кроме бронированных военных машин тут и там попадались выгоревшие дотла корпуса легковых автомобилей: седанов, пикапов, джипов. Пронесся мимо скелет рейсового автобуса, по другую сторону дороги мертво обвисли лопасти вертолета.
Христианский мир никогда не сможет управлять арабами. Мы утратили все преимущества, которыми обладали, и теперь вынуждены в финальной попытке сопротивляться растущему влиянию арабской культуры. Христианский мир погряз во грехе, черт бы все побрал…
Колонна двигалась со средней скоростью восемьдесят четыре километра в час. Иногда на пути следования попадались мирные жители, волочащие баулы на спинах ишаков и лошадей, и даже верблюдов. Крестьяне дивились тому, как мимо них на всех парах проносятся ревущие неудержимой мощью советские танки. Майор вспомнил эпизод из прошлой жизни — день вывода советских войск из Чехословакии. Он вместе с танковой колонной должен был покинуть базу Чаусеш на востоке страны, затем достигнуть железнодорожного узла, где танки погрузили бы на платформы и отправили поездами в Союз. Но тогдашнее руководство партии приняло весьма странное решение: пускай колонна идет в родную страну своим ходом. Не сразу майор Семенов понял, что такое решение преследовало одну цель: показать Европе, как быстро Советский Союз может перекидывать свои войска. Руководство партии хотело этаким весьма своеобразным способом ввести весь мир в состояние легкой паники, тем более что в то время позиции СССР на политической арене становились с каждым годом все слабее.
Виктор Семенов не мог сдержать улыбки, едва в памяти всплывал день вывода войск. Получив приказ двигаться своим ходом, длиннющая бронетанковая колонна из новых тогда, модернизированных Т-72, которым впоследствии будет дан индекс Т-80, вышла из бетонных стен базы Чаусеш и взяла курс на восток, двигаясь обычными автодорогами Чехословакии. Виктор Семенов покинул базу на два часа раньше с тем, чтобы встретить колонну в точке первой заправки. И вот, сев на гражданский рейсовый автобус, предварительно переодевшись в гражданскую же одежду, Семенов сидел на мягком кресле у левого окна в конце салона и дремал. Кондиционированный воздух приятно обдувал лицо, мерно покачивающийся автобус успокаивал нервы, растрепанные за последние дни перед отправкой на родину. И тут в салоне началась легкая паника — майор услышал приглушенные голоса и тихие восклицания пассажиров сквозь дрему. Он открыл глаза, недоуменно уставился в салон, а потом догадался, отчего пассажиры нервно елозят в своих креслах. Оказывается, междугородный рейсовый автобус, двигающийся по шоссе со скоростью восемьдесят километров в час, спокойно обходит колонна русских танков.
Семенов еле сдержался в тот раз, чтобы не расхохотаться.
Встречающиеся автомобили, двигавшиеся по соседней полосе, с ужасом сворачивали на обочину, пропуская длинную бронированную змею, даже днем слепящую глаза мощными прожекторами. А в салоне автобуса царила массовая нервная лихорадка. Пассажиров так и трясло от вида «черепах», вдруг возомнивших себя гепардами. Кто-то достал радиотелефон — тогда в Европе уже были такие штуки. По голосу Семенов понял, что это англичанин. Подданный Соединенного Королевства, должно быть, звонил на свою туманную родину. Сбиваясь, заикаясь от невиданного чуда, он тараторил в большую черную трубку: «Представляешь, что я сейчас вижу? Я вижу русские танки, обгоняющие скоростной автобус! Да-да, я тебе клянусь! Русские танки, обгоняющие автобус!»
Паника среди пассажиров была сильна еще и от того, что они не знали дня вывода советских войск. А англичанин явно думал, будто Советский Союз решил-таки напасть на цивилизованный мир.
В те годы никто не мог подумать, что танки способны двигаться с такой скоростью. Да они и не способны были — остальные. Но наши всегда отличались в лучшую сторону хотя бы в танкостроении.
Холмы стали ближе. Теперь колонна вошла в зону обстрела не только минометов, но и гранатометов, противотанковых винтовок и прочего оружия. Самое опасное место, центр болота. Головные танки летели вперед, не сбавляя скорости, рискуя напороться на фугасы, спрятанные под асфальтом или на обочине. По идее, здесь надо останавливаться и дальше проверять каждый метр шоссе миноискателями, но партизаны тогда могут перестрелять всех просто из автоматов.
Майор Семенов рассчитывал, что аббревиатура ООН на корпусах машин и русские флаги отобьют у партизан желание напасть на колонну. Такое уже случалось. Например, в позапрошлый раз их фуры, сопровождаемые лишь «Мерседесом», тормознули в паре километров отсюда для «проверки документов». Будь на месте райдеров — так звали сами себя конвоиры — англичане или американцы, их тела валялись бы сейчас где-нибудь на холмах. Но иракцы повели себя дружелюбно, осмотрели груз в фурах — медикаменты и полевая техника для гражданских нужд, отгрузили себе несколько коробок с лекарствами да пожелали счастливого пути.
Майор стиснул зубы. Идущие впереди Т-80 привлекали внимание как нельзя лучше. Семенов отказывался брать в конвой танки, но те, кто отправляют грузы на юг, стояли на своем. Мол, будет безопаснее. Как же, думал Семенов. Если хочешь сказать всему миру, что перевозишь что-то очень важное, отправь в сопровождение танки. А в «КАМАЗах» ведь ныне бренчали не склянки с пенициллином и не полевые керосиновые печки. Там в стальных ящиках было нагружено оружие для российского миротворческого контингента, а еще огромное количество боеприпасов к нему. Натовцы запретили русским перевозить оружие по воздуху, ровно как и по воде, мотивируя тем, что оно может достаться в руки иракскому ополчению. Не верят нам, суки. Но и русские солдаты не могут бродить по неспокойной стране без патронов в магазинах своих автоматов. Потому русские пошли другим путем: использовать известные партизанам машины и людей для переброски оружия.
А еще дали танки.
А еще, говорят, партизаны перехватили информацию о грузе.
Для иракцев теперь дело чести — захватить содержимое «КАМАЗов».
По виску майора Семенова скатилась капля соленого пота. А в следующую секунду позади «Мерседеса» разорвалась мина.
— Во мать! — ругнулся Майбеков. — Понеслась!
Действительно, от ближайших холмов перечертили воздушное пространство три реактивных снаряда. Два разорвались, перелетев шоссе, а третий подбросил вверх «Хаммер». На трофейном автомобиле зарокотал пулемет.
Майор отвел в сторону скользящую дверцу фургона, выставил наружу пулемет и стал короткими очередями палить по силуэтам прыгающих на ухабах джипов. Партизаны окружили колонну с трех сторон, не давая возможности продвигаться дальше. Радиомолчание теперь стало бессмысленным, ведь колонна была засечена, конечный пункт разгадан, а все потому, что иракцы знали о содержимом двух фур.
— «Кулак»! — прокричал майор Семенов в рацию. — «Кулак», достань их за оградой!
Ведущий танк Т-80, услышав свой позывной и приказ лидера группы райдеров, резво соскочил с шоссе, прыгнул на гравийную насыпь обочины, красиво взлетел на пригорке, затем помчался по полю к виднеющейся чуть в стороне группе приземистых зданий, откуда велся артиллерийский обстрел. Когда-то Советский Союз едва ли не безвозмездно отдал Ираку огромное количество военной техники, включая пусковые установки реактивного залпового огня БМ-21 на базе грузовика «Урал-375», самоходные зенитные установки ЗСУ-52 и артиллерийские машины М-1973, плавающие бронетранспортеры БТР-60, десантные БМД и много чего другого. Морально и технически устаревшие против американских «Абрамсов», эти средства уничтожения противника все же оставались ничем иным, как средствами уничтожения противника. Текущий момент говорит о следующем: противник для иракских партизан сейчас — русские райдеры, а лучшее средство уничтожения русских райдеров — это русское оружие.
Несколько снарядов выбросили в воздух тонны песка и земли — по колонне прошелся залп из БМ-21. Отряду партизан достаточно иметь одну такую машину, неприхотливую и простую в техническом обслуживании, чтобы стать отрядом-властелином шоссе. Снаряды для БМ-21 могли изготавливаться кустарным способом.
С холмов скатывались четыре бронированных джипа «Ранглер», доставшихся партизанам, очевидно, в качестве трофеев. На джипах без умолку стрекотали пулеметы. Башня второго танка на ходу повернулась в сторону «Ранглеров», секунду шла лазерная наводка, а затем воздух сотрясло выстрелом главного орудия — 125-миллиметровой пушки. Командир экипажа танка взялся за ручки 12,7-миллиметрового зенитного пулемета НСВТ и открыл огонь по джипам. Первый выстрел танка перевернул один из джипов, сидевшие там партизаны полетели на землю.