— Кого я вижу… — скрипучий голос неприятно ударил по ушам, а ветви дубов угрожающе зашевелились. — Какая встреча…
— Покажись! — потребовал Муром, поигрывая булавой.
Артефакт давал плюс сто к Силе и имел встроенный навык «Таран» — самое то, чтобы сносить ворота вражеских крепостей. Ну или столетние дубы.
— А ты уверен, что этого хочешь? — чем-то бьющий в лицо голос неуловимо напоминал свист.
— Я хочу пройти сквозь чащобу со своими друзьями, — прогудел Муром, прикрываясь от все усиливающегося ветра щитом.
— Так я разве ж вас держу? — голос, казалось, и был ветром, который нещадно дул в Мурома.
А вот Топтыгин и привязанный к нему Алеша, которые оставались на границе между чащобой и поляной, таких сложностей не испытывали.
— Такое ощущение, что да, — прокричал Илья с трудом шагая вперед.
Ветер уже не просто дул, он всеми силами пытался сбить Мурома с ног.
— Я понял в чем проблема! — голос невидимки так и сочился издевкой. — Вам не понравилось пробираться сквозь чащобу, и вы решили воспользоваться моей тропинкой!
На этих словах ветер на мгновение стих, явив проходящую прямо под дубами тропу.
— И в чем же проблема? — Муром, не смотря на вновь налетевший ветер, сделал ещё один шаг вперед.
— Так тропинка платная! — голос бил по ушам, а от порывов ветра, несмотря на щит, слезились глаза.
— Сколько? — крикнул Муром, — мы с уважением относимся к праву частной собственности!
— Недорого! — хохотнул ветер, выдувая тепло. — Ровно одна жизнь!
— А не много ли ты на себя берешь? — прогудел Муром, чьи руки уже начали дубеть от ледяного ветра.
— В самый раз!
— Я тебе так скажу… — зубы Мурома уже стучали от холода, в ушах звенело от непрекращающегося свиста, но богатырь упрямо шагал вперёд. — Нам чужого не надо… Но свое мы возьмем, чьим бы оно не было!
Мурому не по душе была эта фраза, но неадекватный невидимка со своими непомерными условиями так разозлил богатыря, что другого выхода не оставалось.
Илья ещё успел подивиться, откуда берутся такие наглецы, как очередной порыв ветра заставил его упасть на колено.
— Ну почему жизнь ничему их не учит, —проворчал Муром себе под нос, — вроде хочешь по-человечески договориться, так, чтобы всем было хорошо, нет, наглеть начинают…
— Можешь что угодно себе под нос бормотать! — Неприятный голос невидимки, ветер, звон и свист слились в одну какофонию. — Цена за проход неизменна! Ровно одна жизнь!
— Ты уверен? — крикнул Муром, собираясь с силами для рывка вперёд.
— Да!
— Точно?
— Да!
— Последний шанс, чтобы передумать!
— Ровно! Одна! Жизнь!
Слова невидимки давно уже превратились в оглушающий вой, и с каждой волной Мурома ощутимо толкало в щит.
Вот только Муром, привыкнув к постоянным порывам ледяного ветра, использовал каждое мгновение между ними, чтобы ещё на шажочек приблизиться к дубам.
— Одна! Жизнь! Иначе вы все здесь умрёте!
По его субъективным ощущениям, чем ближе он был к дубам, тем сильнее этот голос бил по мозгам.
— Что ж… — Муром оперся на булаву, готовясь к рывку, — Твоя взяла! Будет тебе жизнь!
— Другое дело! — тут же обрадовался невидимка, и сила ветра как будто уменьшилась. — И кто же это будет? Твой слабовольный друг? Или огненный медведь? Или, быть может, ты сам?
— О! — богатырь недобро улыбнулся и, не обращая внимания на треснувшие губы, откинул щит в сторону. — Тебе понравится!
— Назови имя! — голос вновь сорвался на истошный визг. — Чья жизнь пойдет в плату за проход⁈
— Твоя! — выдохнул Муром.
И бросился вперёд.
Глава 4
Муром трезво оценивал свои шансы в сражении с засевшим на высоте невидимкой.
Во-первых, он физически не мог дотянуться до него булавой. Во-вторых, неизвестно кто ещё скрывался на верхних ярусах сросшихся дубов. В-третьих, Муром знал, как уровнять шансы.
Данг!
От мощного удара булавой дуб треснул и брызнул во все стороны щепками.
С одной стороны, Мурому было жаль убивать столетнее дерево, с другой — от него веяло Тьмой и ещё чем-то неприятным.
Кранк!
Мысли текли неспешно и даже вальяжно, но тело продолжало действовать — подшаг вправо, перекат, бросок вперёд и булава встречается с очередным дубом.
— Стой! Замри! Назад!
В ушах звенело, и Муром больше ощущал впивающиеся в него слова, нежели их слышал. А ещё свист… Свист, от которого корежило плоть и кровь буквально пронизывал богатыря.
Ноги наливались тяжестью, руки безвольно опускались, хотелось бросить все, свернуться в клубочек и забиться под ближайшее корневище — лишь бы не слышать этот чертов свист.
Но Муром знал, что останавливаться нельзя.
Дай он слабину, и этот свист, который он по ошибке принял за ветер, сначала сорвет с него кожу, а потом мясо, оставив после себя горстку костей да белоснежный череп.
Данг!
Третий дуб осел после могучего удара Мурома, ветви переплетенных деревьев заходили ходуном, и сверху на богатыря посыпался какой-то мусор.
До четвертого дуба Илья добраться не успел.
Из чащобы выплеснулась волна Тьмы и накрыла собой как дубы, так и поляну с Топтыгиным и привязанным к нему Алешей.
А вместе с Тьмой пришла кромешная Темнота.
Муром по памяти махнул перед собой булавой, но вместо того, чтобы попасть по дереву, ударил пустоту.
Его по инерции повело вперед и влево, а со спины раздался чей-то зловещий хохот. Который, впрочем, тут же сменился разбойничьим свистом.
— Ах ты ж, — процедил Муром, вслепую отмахиваясь булавой от окруживших его теней. — Вот ты кто!
На душе мгновенно полегчало. Ведь одно дело сражаться неизвестно против кого, другое — против конкретного врага. И пусть все, что знал про него Муром, было подчерпнуто из сказок и былин, но проблема обрела конкретное воплощение.
— Соловей-разбойник, — прогудел Муром, не слыша себя. — Зря ты, стервец, супротив богатырей выступил!
И даже терпеть этот стегающий по ушам свист стало как-то легче.
Да, он шёл, казалось, со всех сторон, но зато Муром точно знал, что рано или поздно доберётся до Соловья. И свернет ему шею.
Вот только эта темнота…
— Топтыгин! — что было сил заорал Муром. — Дай огоньку!!!
Он не был уверен, что Алешин фамильяр его услышит, но попробовать все же стоило.
Следом, не успел Муром подумать о Топыгине, в голове промелькнула подленькая мыслишка — как же все-таки хорошо, что он не купился на обманчивую защиту поляны и не развязал Алешу!
Ведь одно дело противостоять во тьме сидящему на дубах Соловью-разбойнику, другое — уходить при этом от стрел эльфийского рейнджера.
— Покажись, Соловей! — крикнул Муром, не переставая размахивать булавой. — Найду — хуже будет!
В ответ в лицо Илье ударил острый, как бритва свист, а следом прилетело чем-то тяжелым.
Муром облизнул разбитую губу и сплюнул кровавый сгусток.
— Ну все, — прошептал богатырь. — Держите меня семеро!
Внутри вспыхнул праведный гнев, и он, скорее почувствовав, чем увидев движение, дернулся вперёд и вправо.
Чем-то тяжелым оказалась нижняя ветка дуба, и богатырь, неожиданно ловко для своей комплекции, поднырнул под её взмах.
Данг! Кранк! Храааааа…
Интуиция не подвела богатыря, и удар булавой пришелся по очередному дубу. Вот только, в отличие от предыдущих атак, в этот раз сработал шанс на Таран, и необъятный ствол дерева разлетелся во все стороны.
Дуб, лишившись ствола, заскрипел, застонал, провис и начал заваливаться назад, потянув за собой ветви других гигантов.
А учитывая, что трое уже познакомились с булавой Мурома, гнездо под Соловьем-разбойником зашаталось в прямом смысле этого слова.
Более того, Соловью, чтобы не свалиться на землю, пришлось на время прервать свой смертоносный свист.
И Муром не преминул воспользоваться моментом.
— Топтыгин! Огоньку-у-у-у!
В ушах все также звенело, звуки доносились как будто сквозь толстый слой ваты, но Илья сумел расслышать звуки своего голоса.
И не он один.
— Рррррррррраааааа!
Вопль Топыгина показался Мурому едва слышимым шёпотом, но вспыхнувшей слева огонь Илья рассмотрел очень хорошо.
И огонь, и стоящего на задних лапах Топтыгина, привязанного к медведю Алешу, и окруживших их… гоблинов?
Маленькие, сморщенные, некрасивые — в отблесках исходящего от Топтыгина пламени они казались близнецами.
Именно они и являлись источником накрывшей поляну Тьмы.
Не пожалев пары секунд, Муром выхватил из Инвентаря первый попавшийся топор — +100 к режущим ранам, +30 к Силе — и швырнул его в толпу гоблинов.
Вжух!
Топор, размазавшийся в серебряный круг, с гулом пронесся по поляне, собирая кровавую дань.
Сразу несколько десятков коротышек повалились замертво, а окружающая Мурома Тьма неохотно отступила.
— Не-е-е-е-ет!
Стоило топору, проредившему толпу гоблинов, исчезнуть в кустах, как Соловей-разбойник вновь стегнул Мурома своим свистом.
— Врешь — не возьмешь, — одними губами прошептал Муром.
Богатырь, не обращая внимания на потекшую из ушей кровь, взмахнул правой рукой, ломая зажатой в ней булавой потянувшиеся к нему ветви, а левой достал из Инвентаря следующий топор.
Этот был +20 к Силе, +50 к урону Холодом, 5% шанс заморозить противника.
Вжух!
На этот раз коротышки догадались броситься врассыпную, и под удар попало штук пять гоблинов. И ещё трое, которым не повезло оказаться слишком быстро от пролетевшего через поляну топора, превратились в ледяные статуи.
— Убью-ю-ю!
Хоть со слухом у Мурома творилось неладное, но не услышать полный ненависти визг Соловья было невозможно.
Тьма, тем временем, отступила ещё немного, явив взгляду Мурома очертания дубов, но Илья не спешил кидаться к ним с булавой наперевес.
Вместо этого перехватил свою дубину двумя руками и с хэканьем запустил её в ствол центрального дуба.
Данг! Кранк! Хууууууууу!