– Ага, – ответил Добрыня, сразу же поднимаясь на ноги.
– Не Алёшка ли чудит?
Они быстро собрали своё обмундирование и ринулись в джунгли на звук. Пришлось немного поплутать, но скоро богатыри вышли на поляну. Она была огорожена невысоким плетёным заборчиком, за которым стояли небольшие хижины из пальмовых листьев. Богатыри сразу поняли, что это стоянка местного племени. Сами туземцы сидели кругом в самом центре поляны, били в барабаны и радостно галдели. Казалось, они наблюдают какое-то удивительное представление.
Так и было – для них выступал Алёша. Он выделывал все кульбиты, на которые только был способен: ходил на руках, делал сальто и колесо, кувыркался и отжимался. Каждый номер молодец заканчивал трюком с исчезнувшим и возвращённым на место пальцем, что неизменно вызывало шквал аплодисментов.
Богатыри, переглянувшись, направились к новоявленному артисту.
– Алёша, ты чего это тут устроил? – недовольно спросил Илья.
Тот, ничуть не смутившись появлению товарищей, ловко вскочил с ногами им на плечи.
– А это мои ученики! – зычно объявил он, чтобы было слышно всем собравшимся.
Местные жители зааплодировали ещё громче. Шоу стало ещё более зрелищным, и они пришли в неописуемый восторг.
Алёша спрыгнул на землю и с усилием надавил на спины друзей.
– Кланяйтесь, кланяйтесь, – шепнул он богатырям.
Товарищи вынужденно поклонились.
– Ну, Алёшка, – вполголоса пробормотал Добрыня.
– Погоди, артист, – пригрозил ему Илья.
– Да вы чего, братцы? – удивился Алёша. – Я ж для всех старался! Смотрите, сколько харчей добыл!
Алёша подбежал к циновке, которая была завалена разной едой. Он быстро осмотрел всё это богатство, выбрал пару рыбин пожирнее и протянул товарищам.
– Вот, – сказал он с довольным видом. – Червячка заморить!
Добрыня понюхал угощение и недовольно сморщился:
– Сырая рыба-то!
– Да? – удивился Алёша. – А я не заметил...
Смекнув, что к чему, Добрыня быстро сбегал в джунгли за дровами.
– Так, ребята, посторонись, – подвинул он друзей, укладывая кострище.
Илья вынул из кармана кремень и кресало и ловко выбил искру. Не прошло и минуты, как посреди полянки уже весело потрескивал небольшой костерок.
Увидев огонь, туземцы в ужасе закричали и разбежались. Богатыри на это только пожали плечами и продолжили заниматься ужином. Они почистили рыбу, насадили её на деревянные прутики и начали жарить. Спустя пару минут над деревенькой островитян поплыл чудесный аромат.
Туземцы, справившись с первым шоком, постепенно выбирались из своих укрытий. И вот уже знакомый Алёше мальчишка ловко забрался к нему на плечо и с интересом принюхался.
– Хочешь попробовать? – спросил его богатырь.
Парнишка принял угощение, но не смог удержать в руках – рыба была ещё горячая. Он бросил её другому туземцу, тот, тоже обжёгшись, перекинул следующему. И так продолжалось пока рыбина не оказалась в руках у старичка в пышном головном уборе из перьев. Он напоминал местного вождя. Старик внимательно осмотрел попавший ему в руки деликатес, осторожно попробовал... и тут же его лицо расплылось в блаженной улыбке. Стукнув себя кулаком в грудь, он протянул рыбу соплеменникам. Друг за другом они откусывали по небольшому кусочку и одобрительно кивали.
– Эх, – вздохнул Алёша, мигом съевший свою порцию, – теперь можно и на боковую. – Он устроился прямо на земле у костра и посмотрел на звёздное небо. – Надеюсь, ночью дождя не будет.
Внезапно над ним нависло лицо вождя. Он указал на туземцев, которые быстро соорудили из пальмовых листьев три шалаша.
– Смотри, как они палатки шустро ставят, – сказал Добрыня.
– Хотя бы выспимся, – заметил Илья и протянул вождю кремень с кресалом. -Держи, старче, дарю.
Друзья забрались в свои хижины, улеглись на заботливо постеленные на землю циновки, и разнёсся над островом храп богатырский.
Глава 7
Изгнав Князя из дворца и прибрав к рукам дела государственные, Колыван решил, что пришло время поживиться казной. Спустился он в подвал и занялся сейфом, где ожидал найти злато да серебро.
И так он пробовал его открыть, и этак – ничего не выходило. Даже долото где-то раздобыл, только чуть пальцев не лишился. Но хитрец везде лазейку найдёт. Отыскал-таки Колыван между кирпичей в стене ключик заветный, что дверцу открывал. Заглянул в предвкушении внутрь, а там... две медные монетки и паутины на целый шарф.
– Эх, – вздохнул разочарованный купец. – До чего олигархи страну довели!
Делать нечего, поплёлся он ни с чем обратно к Яге.
А она тем временем кружила по тронному залу, представляя себя царицей. Мерещилось ей, как она в пышном платье грациозно отплясывает менуэт, вокруг – пары знатных дам и кавалеров, а самый благородный из маркизов ей ручки целует. А она так кокетливо ножкой – эть...
– А нам-то чего делать? – внезапно прервал её грёзы двойник Алёши, уставший стоять без дела.
– Брысь отсюда! – рявкнула старуха. – Домой идите... и сидите там тише воды и ниже травы. Нужно будет – позову!
– Ага... – хором ответили лжебогатыри, послушно повернулись и вышли из палаты.
Тут и Колыван подоспел.
– Денежек у Князя кот наплакал, – покачал он головой, усаживаясь за стол. – Но ничего, я сейчас тут один указик набросаю...
Достал купец перо с чернилами и принялся сочинять новый приказ подданным.
– Бал, – громко произнесла Яга.
– Что? – опешил Колыван, поднимая глаза от бумаг.
– Бал, – повторила она. – Деньги потом. Сейчас я хочу бал. С музыкантами – всё, как положено.
От возмущения Колыван даже на ноги вскочил.
– Да какой бал? В первую очередь указ, а потом...
– Колыван... – тихо произнесла Яга угрожающим тоном. – По-моему, ты забыл, кто здесь главный! – Она достала волшебный ларец и выразительно посмотрела на купца.
– Да что ты, матушка! – тут же стушевался Колыван. – Я как раз сижу и думаю про...
– Про деньги? – хитро поинтересовалась ведьма. – У тебя ж одни деньги в голове!
– Да какие? Я про бал думаю. Вот честно! Ну, с поварами всё более-менее понятно... А вот кого из артистов приглашать?
Тем временем двойники богатырей, покорные приказу Бабы-яги, отправились по своим – а точнее, по чужим – домам. Всё бы ничего, вот только каждого дома ждала жена, о чём старуха явно не подумала.
Вот и Любава, простая девушка в цветастом платочке, истосковавшаяся по своему мужу, суетилась возле печки, разогревая угощения. Сначала она ничего подозрительного не приметила, усадила благоверного за стол и щебетала без умолку, рассказывая, как жила-была всё это время.
– Ешь, Алёшенька, ешь, – приговаривала она, подкладывая кашу в тарелку. – Изголодал, поди, в походе-то своём.
Двойник молодца ни слова не отвечал, только хлебал кашу и смотрел в стену ничего не выражающим взглядом.
– Нет, ну про службу-то я не спрашиваю, – пыталась растормошить мужа девушка. – Понимаю – государственная тайна. Но расскажи хоть, может, в дороге чего интересного встретил? А добирались – на перекладных, али как? Ой, а как там Добрыня с Ильёй поживают?
Тут Любава уже начала серчать, что ни одного слова доброго от мужа не услышала с его приезда. Присела она напротив него на скамейку и вздохнула.
– Молчишь... Али я не люба стала тебе, Алёшенька? – Так обидно ей было, что девушка даже всхлипнула. – Крутишься, крутишься тут, как белка в колесе, а он приедет – и молчит! Хоть бы раз пол помыл! Али посуду! – уже со слезами в голосе добавила она.
Вдруг богатырь встал на ноги, вытянулся по стойке смирно и гаркнул:
– Прикажешь – помою!
– А вот и приказываю! – запальчиво воскликнула Любава. – Мой сейчас пол, аспид!
Стоило только ей это сказать, как поддельный Алёша выскочил за дверь, а через секунду уже вернулся с тряпкой и ведром. Ослепительно улыбнувшись Любаве, он начал усердно скрести дощатый пол. Девушка, которая явно не ожидала такой реакции, ахнула:
– Ой... Алёшенька, что ты? Я же пошутила!
Но молодец так и надраивал доски что было мочи, мало обращая внимание на происходящее вокруг.
– Да ты, никак, заболел у меня! – испугалась Любава. – Ну-кась...
Она подбежала поближе и внимательно заглянула ему в глаза. Вроде ничего – лицо, как лицо. Но вдруг девушка бросила взгляд на зеркало, что позади них на стене висело. И чуть не остолбенела от ужаса – в отражении Алёши не было, а она в комнате одна...
– Он не отражается в зеркале, – испуганно проговорила Любава и с криком выскочила из дому.
Не успела Любава пробежать и пары улиц, как нос к носу столкнулась с Алёнушкой, женой Ильи. Она выглядела такой же напуганной, как и её подруга.
– Он не отражается в зеркале! – хором закричали девушки.
Не сговариваясь, они ринулись в сторону дома Добрыни. Обе ворвались в избу и по лицу Добрыниной жены Настасьи сразу поняли, что и здесь дело неладно. Она стояла вся взъерошенная со скалкой в руках рядом с глупо улыбающимся Добрыней.
– Он не отбрасывает тени, – сказала Настасья, кивая на мужа. – А у вас?
– Не отражаются в зеркале, – испуганно произнесла Алёнушка.
Любава подошла к всё так же безучастно ухмыляющемуся богатырю.
– Добрынюшка, – взмолилась она, – что же с вами случилось?
– Бесполезно, – махнула рукой Настасья. – Я уж его пытала.
По скалке в её руках было ясно, что допрос она проводила с пристрастием.
– Ну? Что сказал-то? – нетерпеливо спросила Алёнушка.
– «Упал – отжался»! – ответила Настасья и обречённо вздохнула. И смеётся... Не помнит он ничего.
По щеке девушки покатилась слезинка.
– Колдовство, – решила Алёнушка.
– Вот именно! – согласилась Настасья.
– А где же наши мужья настоящие? – растерялась Любава.
Подруги призадумались.
– Князь пусть ответ нам даёт! – воскликнула Настасья. – Куда и зачем он их посылал! Пошли к нему!