– Ну, вот так как-то, – подытожил Илья, подходя к обезьяне. – Тебя Гамуму зовут?
Обезьяна согласно кивнула.
– Хорошо, – сурово произнёс Илья, снимая ремень. – Так вот, Гамуму, ты сейчас нам пообещаешь, что никогда больше не будешь хулиганить. И если мы ещё хоть один раз услышим... – Он пару раз ударил ремнем по руке, чтобы до безобразницы точно дошло, что её ждёт. – Ну ты понимаешь...
Обезьяна снова согласно кивнула.
– Гамуму больше не будет никого обижать, – объявил Илья туземцам. – Слово Гамуму.
Островитяне выбрались из укрытий и собрались вокруг богатырей. Все снова принялись радостно махать флажками и обниматься.
Илья, добившийся от обезьяны честного слова, разрезал верёвки и освободил её. Та с довольным видом начала разминать затёкшие лапы.
– Чего радуешься? – накинулся Илья на обезьяну. – Мы вон из-за тебя корабль упустили.
– А в твоей книге не написано, когда будет следующий корабль? – обратился Добрыня к вождю.
Тот сверился со своим свитком и ответил:
– Через сто лет!
– Через сколько? – ахнул Алёша. – Это что нам теперь на веки вечные здесь?.. У меня же там Любава. Она вообще... понимаете... она же не знает...
– Да что ты, братец, не останемся мы здесь, – успокоил его Илья. – Придумаем чего-нибудь. Правда, Добрыня?
– Придумаем, – кивнул товарищ в ответ.
Глава 9
В простой избе на окраине Киева собирались ужинать. За деревянным столом сидел Тихон, ростовский мужик, когда-то нянчивший Алёшу Поповича. После всех пережитых им приключений он перебрался в Киев и поселился с бабушкой Любавы. Она тоже решила остаться в столице, чтобы присматривать за внучкой, потому что бесконечно переживала, как ей живётся с таким непутёвым мужем.
Бабуля наготовила щей и подала на стол. Тихон уже собирался испробовать угощение, как вдруг дверь отворилась. В избу просунулись две головы – Князя и Юлия. Старик так и замер с ложкой на полпути ко рту.
– Тихон, ты дома? – воровато оглядываясь, шёпотом спросил Князь.
Тот с недоумением посмотрел на бабулю, как будто и сам не знал, дома ли он.
– Да вроде бы дома.
– Фух, – с облегчением вздохнул Князь.
Оглядевшись ещё раз, он быстро юркнул в избу. Юлий пошёл было следом, но Князь его остановил:
– Стоп! Ты пока остаёшься. Проверишь хвост, доложишь!
– Князь... Может, нам лучше поджечь Киев и организованно отступить? – предложил Юлий.
На это законный правитель только топнул ногой и поскорее захлопнул дверь.
Сохраняя торжественное молчание, он подсел к столу, по-хозяйски подвинул к себе тарелку и начал есть. По сосредоточенным морщинам на лбу, было понятно, что Князь не на шутку призадумался. Вдруг он со всего размаху как стукнул кулаком по столу!
– И ведь что, подлецы, придумали, – возмущённо произнёс он, озвучивая мысли свои тревожные. – Понаставили везде туалетов и дерут с трудящихся втридорога за это самое... дело! Каково?!
– Безобразие, – закивала бабуля. – Всё дорожает! И греча, и крупа, и масло!
– Вот именно! – сурово отрезал Князь и встал во весь рост. – Вот что, братцы! Нам сейчас важно продержаться до прихода богатырей. А пока будем организовывать партизанский отряд с предателем.
Тихон с бабушкой не поняли его намерений и удивлённо уставились на Князя.
– Ой, с председателем, – поправил себя он. – Ячейку, так сказать, сопротивления!
Тут снова отворилась дверь, и в избе появился Юлий.
– Докладываю! Хвост проверил, всё чисто! Блох нет! – радостно доложил он, демонстрируя свой пышный хвост. Кажется, метафору Князя про слежку он не понял...
На следующий день опальный Князь в компании своих помощников пробирался по городу, стараясь не попадаться никому на глаза. Мимо шёл глашатай. Он колотил в кастрюлю и унылым тоном оповещал жителей города:
– Всем сдать до завтра золотую монету! Золотые деньги выходят из обращения и будут заменены на деревянные рубли! Население не пострадает! Всем сдать во дворец золотую монету, население не пострадает.
– Ага, знаю я, как не пострадает! – с сарказмом произнёс Князь, провожая глашатая взглядом. – Вы если скажете «население не пострадает», значит всё – спасайся, кто может!
– Да-да! – согласился Юлий.
Тут из-за угла вышла пара стражников. Юлий, заметив их, спрятался в ближайшем переулке. Князь с Тихоном поспешили следом. Когда опасность миновала, все трое осторожно продолжили путь.
– Помнишь, у нас тоже случай был, когда меняли золотые на полузолотые? – вспомнил вдруг Юлий. – Шуму было – ой-ой-ой сколько!
– Не помню, – недовольно буркнул Князь.
Наконец они добрались до нужной калитки. На ней висело объявление о розыске опасных преступников. И портреты их тоже имелись. К своему изумлению, Князь увидел на объявлении себя и Юлия, да таких страшных, что он сам бы побежал стражников кликать, увидь таких типов: глаза горят, вместо ртов зубастый оскал, волосы взъерошены. Возмутившись такой кляузой, он тут же сорвал листок и разорвал его на мелкие кусочки.
– Кровопийцы! Деспоты! – ругался Князь. – Ну, ничего, недолго вам пировать осталось! Тихон – на атас! Юлий, пошли, – скомандовал он и первым прошмыгнул за калитку.
Конь тут же отправился следом. А Тихон скрестил руки на груди и прислонился спиной к калитке, приняв самый непринуждённый вид.
За калиткой оказался коровник. Уже внутри Князь развернул множество карт, на которых он подробнейшим образом расписал план будущего сопротивления. Прикрепив одну из них на стену, правитель в изгнании начал излагать суть предстоящей диверсии своим боевым отрядам. Эти отряды состояли в основном из коров, которые с равнодушным видом жевали сено.
– Захватываем вначале свинарник, – рассказывал Князь, водя указкой по карте. – Затем вот этот... объект. – Он указал на дворовый туалет. – Затем отсюда прямиком во дворец. Вот, вкратце, товарищи, такова наша стратегическая задача. Но главное, конечно, – это продержаться до прихода богатырей всем коровником... в смысле, всем нам. Юлий, давай следующий плакат...
Конь тем временем, взбудораженный таким количеством прекрасных дам, нашептывал одной из коров что-то на ушко. Та в ответ тихо хихикала, прикрывая рот копытом, и мило хлопала ресницами, явно очарованная светским обращением.
– А я им говорю: не смешите мои подковы! – любезничал Юлий, позабыв обо всём на свете.
– Юлий! – возмутился Князь.
Но конь не успел даже сдвинуться с места, как дверь внезапно отворилась. За ней стоял Тихон, а под глазом у него красовался свеженький фингал.
– Эта... – шёпотом произнёс он. – Атас!
После этого Тихон, получив, видимо, пинка, влетел в коровник. На пороге появились зайцы из ларца. Поигрывая дубинами, они вальяжно вошли в центр сопротивления. Первым на их пути оказался вусмерть перепуганный Юлий. Наткнувшись на него взглядом, зайцы гадко хихикнули. Затем один из них легонько треснул коня своей огромной морковкой по голове. Поверженный Юлий повалился на землю.
– Упала лошадка, – со смехом произнёс длинноухий бандит.
Второй в ответ противно расхохотался.
Казалось, Князя уже было не спасти, но тут произошло невероятное. С диким «Му-у-у» недавняя пассия Юлия лихо перескочила через ограду своего загона и, опустив голову, пошла на зайцев. Те растерянно переглянулись и даже отступили на несколько шагов. Один из них попробовал применить против коровы свою дубинку, но корова ловко проткнула её рогом и отбросила в сторону. Стало понятно, что против неё двое из ларца совершенно бессильны. Разъярённая корова принялась гонять их по коровнику, как нашкодивших телят. Воспользовавшись суматохой, Князь растолкал еле живых Юлия и Тихона, и они смогли благополучно ускользнуть.
Глава 10
А что же богатырские жёнушки? Встретив Горыныча, три девицы рассказали ему о том, что приключилось с их мужьями. Змей решил сам убедиться, что богатыри, которые вернулись в Киев с княжеского задания, совсем не те, кем кажутся.
Алёнка пошла расспросить о происходящем возле дворца. Она работала в летописи и могла что угодно о ком угодно выведать.
А остальные отправились обратно к Настасье.
Уже в избе Горыныч расположился за столом, Любава устроилась рядом, а Настасья пошла за поддельным Добрыней.
– Ну... Иди, иди! – Она вывела его за руку из соседней комнаты. – Герой...
Горыныч вскочил и кинулся обнимать своего друга.
– Добрыня! – обрадовалась средняя голова.
– Упал... отжался... – неуверенно проговорил двойник богатыря.
Все три головы Горыныча переглянулись.
– Это не Добрыня... – растерянно заключила средняя голова.
Настасья горестно развела руками:
– Вот! А ты не верил...
Дверь в соседнюю комнату потихоньку открылась, и в щель просунулись головы Алёши и Ильи. Оба улыбались с самым глупым видом. Любава бросила взгляд на двойника своего мужа и снова разрыдалась.
– Чего глазеете? – сердито окликнула псевдо-богатырей Настасья. – Идите уж сюда... непутёвые!
Те вошли в комнату и робко пристроились на лавочке. Тут распахнулась входная дверь, и в избу вбежала запыхавшаяся Алёна.
– Ничего не вышло, – торопливо проговорила она. – Сказали – только Князь знает. Он лично богатырей на задание посылал, а куда – никто кроме него не ведает.
– Всё! – Настасья стукнула кулаком по столу. – Пошли во дворец! Князь не князь – пусть власть ответ даёт, куда наших мужей подевали!
– Не пустят нас во дворец, – покачала головой Алёнушка. – Там бал будет. Только музыкантов и артистов пускают. Я сама видела.
Немного посовещавшись, девицы и Горыныч решили, что всё-таки надо попробовать попасть во дворец, хотя бы тайком. Для верности они замаскировали Змея под трёх бабулек, повязав на каждую из голов по цветастому платочку.
До дворца добрались без приключений, но на крыльце их встретили двое стражников. Увидев посетителей, они тут же скрестили алебарды и загородили ими проход.