Три черепахи. Скатерть на траве — страница 46 из 50

— У вас на двери цепочка есть?

— Нету, но он запирает замок на защелку.

— Ну спасибо…

Было ровно 14.00, когда по рации сообщили, что Сомова покинула квартиру в Бескудникове. Басков пошел к начальнику, изложил план и получил одобрение. Через полчаса в его распоряжении была машина с телескопическим подъемником, из тех, что работают на ремонте трамвайных и троллейбусных силовых линий.

В группу захвата вошли сам Басков, Фокин, Коротков и Шилов. Прикрывать их будет ПМГ — подвижная милицейская группа. Басков попросил отрядить с ним врача из дежурной опергруппы, спокойного молодого человека с рыжеватыми усиками.

В 15.30 четыре машины, три легковые и ремонтная, выехали с 3-го Колобовского переулка.

Свою колонну Басков остановил метров за сто от дома.

— Значит, так, — сказал он. — Коротков и Шилов в подъезд, к квартире. Но тихо, себя не обнаруживать. Если Чистый станет прорываться — стреляйте, но чтоб не наповал. А так — ждите меня.

Коротков и Шилов ушли. Басков уточнил с экипажем ПМГ, как им действовать, если Чистый все-таки сумеет вырваться из дома. Врачу он велел ждать в машине, а сам вместе с Фокиным пересел в желто-красный ремонтный автоагрегат.

Все три окна квартиры № 23 выходили на одну сторону и смотрели на шоссе. Под окнами вдоль дома тянулась полоска кустов барбариса, не успевшего подняться еще и до высоты человеческого роста.

Басков показал шоферу окна, которые его интересовали, и попросил поставить машину с таким расчетом, чтобы корзина, когда она поднимется на телескопической своей шее, оказалась перед одним из крайних окон. Среднее окно — это кухня, а два окна по бокам — комнаты. Во всех трех окнах были открыты только форточки. Окна комнат задернуты тюлевыми занавесками.

Басков хотел своими глазами увидеть, что Чистый на месте.

Машина, тяжело качнувшись с боку на бок при съезде с асфальта, остановилась на траве. Водитель вылез из кабины, помог Баскову устроиться в сплетенной из железного прута корзине, вернулся за баранку и включил механизм, управляющий подъемником. Корзина с Басковым поднялась на высоту третьего этажа, и машина задом медленно двинулась вдоль стены дома…

На комбинацию с ремонтной летучкой натолкнул Баскова случай с соседом. У того жена была в санатории, а сам он, уходя утром на работу, забыл ключи в другом Костюме. Он, не будь дурак, сговорил водителя летучки, подняли корзину до четвертого этажа, разбили стекло, и все в порядке, дверь ломать не пришлось…

Корзина застыла перед крайним окном квартиры № 23. Басков постучал согнутым пальцем по стеклу. С полминуты — никакого ответа…

— Это, значит, она, девятая? — крикнул Басков вниз, будто бы какому напарнику.

Квартира № 9 была тоже на третьем этаже, но в соседнем подъезде, встык с квартирой второго подъезда, но не с № 23, а с № 22.

— Бьем, значит? — снова крикнул Басков.

Но тут тюлевая занавеска чуть откинулась, и Басков увидел Чистого. Лицо опухшее, искаженное многодневной пьянкой, но Басков его узнал. Спутать невозможно, хотя на тюремных карточках Чистого запечатлевали трезвым.

— Извини, друг, тут в девятой мужик дверь захлопнул, а ключи забыл, — сказал Басков в открытую форточку и махнул рукой водителю. Тот сдал машину на метр назад и опустил корзину вниз.

Басков начал с этого момента слышать стук собственного сердца.

Выхватить бы из-под мышки «Макарова», всадить девятимиллиметровую пулю в правое плечо — и вся недолга… Мог бы, да нельзя. Может, у Чистого давно и нет того пистолета, выбросил где-нибудь в речку. Ему, Баскову, первому в таких неопределенных обстоятельствах стрелять не положено.

Уловка на этом была исчерпана. Бить стекла в квартире № 9 Басков не собирался.

Он вылез из корзины, Фокин занял его место, успев шепнуть:

— На месте?

Басков кивнул и тихо сказал:

— Услышишь стрельбу — лезь в комнату… И по обстановочке…

Басков обогнул дом, вошел в подъезд, поднялся на третий этаж, где в простенке между дверьми стояли Коротков и Шилов. Коротков держал в руке маленький ломик — фомку.

На двери квартиры № 23, обитой черным дерматином, поблескивал выпученный, как у страдающего базедовой болезнью, глазок. Ни к чему был сейчас этот глазок…

Басков подмигнул Короткову и заметно побледневшему Шилову и попробовал открыть дверь ключом.

Она не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка и присел на корточки — это была непростительная ошибка. Он тут же, ровно в один миг, услышал глухой хлопок, увидел возникшую вдруг в черном дерматине дверной обивки маленькую дырочку на уровне своей груди, чуть левее, и ощутил ожог на левом боку. «Касательное», — мелькнуло в голове, а Коротков, схватив его за плечо, оттащил от двери к простенку.

Басков крикнул:

— Чистый, сдавайся!

— Куда тебя? — спросил Коротков.

Басков разогнулся, выпрямился во весь рост, расстегнул пуговицу пиджака, выпростал из-под брюк рубаху и майку. На левом боку, пальца на три пониже соска, кровоточила длинная рана — словно Басков ободрался о сук.

— Я ж говорю — касательное. — Басков об этом не говорил, а только подумал, но сейчас было не до того. Он заправил рубаху и майку, и тут они услышали звон разбитого стекла и еще один хлопок, погромче первого. Значит, Фокин проник в квартиру и успел выстрелить.

Еще один хлопок — Чистый стрелял. И голос Фокина:

— Он в комнате справа от вас.

— Давай! — обернулся Басков к Короткову.

Коротков поддел ломиком дверь у самого замка, нажал — дверь открылась. Чистый справа выстрелил дважды через комнатную дверь. Две дырки, на метр от пола, брызнули какой-то трухой, и дважды истерически взвизгнули в противоположной комнате срикошетировавшие пули.

Басков проскочил в кухню, следом — Коротков и Шилов. Коротков тоже уже держал в руке пистолет.

— Сергей, — сказал Басков Фокину, — ты оставайся там.

— Хорошо, — откликнулся Фокин, стоявший за косяком в той комнате, куда улетели пули.

После двух последних выстрелов Чистого уши немного заложило, и Баскову казалось, что он говорит слишком тихо, а на самом деле он крикнул в полный голос, когда вновь обратился к Чистому:

— Последний раз предлагаю: сдавайся, Чистый! У тебя пять патронов, а нас тут много.

— А этого не хотел? — крикнул из-за двери Чистый. Судя по голосу, он был пьян.

Басков поглядел на Короткова.

— Прения затягиваются, Ваня. Что делать будем?

— Может, Фокину подвинуться в люльке к тому окошку?

— Чистый по нему палить начнет. Зачем подставляться?

— Верно. — Коротков по своей привычке прицокнул языком, подумал и спросил: — А охотничка помнишь?

— Ну?

Это была первая их с Коротковым совместная операция. Вернувшийся с удачной охоты и совершенно обезумевший от выпитого житель одного пригородного поселка открыл огонь из двустволки по соседнему дому, где жили люди, которых он почему-то считал своими недоброжелателями. Ранил старуху и малолетнего парнишку. Счастье еще, что дробь была мелкая, шестой номер. Когда пришел участковый, охотник забаррикадировался в бывшей котельной и в ответ на увещевания грозил, что изрешетит всякого, кто посмеет сунуться в дверь. Посланные на место происшествия Басков и Коротков поступили тогда просто. Вышибли дверь и пошли на озверевшего охотника. Коротков нес перед собою пуленепробиваемый щит, а Басков у него за спиной — с пистолетом в руке, чтобы, выбрав миг, выстрелить наверняка. Но стрелять не пришлось. Охотник шарахнул из обоих стволов разом — Коротков еле на ногах устоял от удара дроби в щит, а низкий закопченный потолок покрылся свинцовыми брызгами. Перезарядить ружье охотник, конечно, не успел…

— Тут не охотничек, Ваня, — после недолгого молчания буркнул Баскоз.

— А какая разница?

— Не скажи. У Чистого еще пять патронов.

В комнате, где был Чистый, что-то загремело. Коротков тронул Баскова за плечо.

— Смотри-ка.

Басков взглянул туда, куда глядел ствол Иванова пистолета. На полке над вешалкой в коридорчике покоилась, как отрезанная, женская голова. Лицо розовое, красные губки бантиком и глупые голубые эмалевые глаза. И на голове лиловая шляпка с узенькими полями. Басков не сразу сообразил, что это муляж.

— Ну и что? — спросил он Короткова.

— Покажем ему. Дверь ногой нараспашку, я сверху сую эту головку, ты стреляешь. А хочешь — наоборот.

— Он на эту рожу насмотрелся уже.

— Не разберется.

— Не будем, Ваня. Давай проще, — тихо сказал Басков, а добавил громче: — Фокин, как свистну, стреляй три раза по двери — и за нами. — И опять тихо, уже Шилову: — А ты открой в кухне окно и наблюдай. — Басков подвинулся ближе к закрытой двери. — Жалко, знать бы, как там мебель стоит… Ну ладно, начнем, Иван.

Басков тонко свистнул. Трижды грохнул пистолет Фокина. Басков пнул ногой дверь комнаты и плашмя упал на пол. Коротков метнулся за стоявший слева шкаф. Басков не ожидал увидеть того, что увидел: Чистый, пригнувшись, враскоряку стоял на подоконнике, в проеме распахнутого окна, спиной к ним, готовый прыгнуть вниз. Все это была секунда, может, полсекунды. Басков, приподнявшись на левой руке, вскинул пистолет и выстрелил — в правое плечо. Чистого словно сдуло с подоконника, а снизу, с улицы, донесся протяжный звериный вой…

Басков увидел валявшийся на полу под окном расколовшийся горшок и черный ком земли с торчавшим из него кустиком аспарагуса, и с уже ненужной догадкой подумал, что это горшок загремел, когда Чистый открывал окно…

Они с Коротковым вместе перегнулись через подоконник, поглядели вниз. Чистый лежал на траве, лицом в небо и монотонно скулил. На запястьях у него были наручники. Над ним стояли лейтенант и сержант из ПМГ.

— Отпрыгался, — сказал Коротков.

— Шилов! — позвал Басков.

Марат пришел из кухни. Следом без зова явился Фокин.

— Ты, Шилов, останься… организуй тут… Замок, дверь… И вообще приборочку… — Басков оглянулся, словно ища, не забыл ли чего. — А мы поедем.

— Слушаюсь, товарищ майор! — крикнул Марат.