т дурака в студии».
Но группа была совершенно серьезна. Вышедший в 1980 году [132] сингл взлетел на первое место в чартах. Это был первый трек с речитативом, добившийся подобного успеха [133]. Стейн и Харри пригласили Фэба сняться в клипе на песню и попросили его привести кого-нибудь на роль диджея. Фэб пригласил Флэша, но когда пришло время съемок, тот куда-то пропал. Вместо него роль диджея исполнил Баския. «Жан сказал: „Блин, мужик, я просто встану там и буду выглядеть круто. Пофиг“», – вспоминает Фэб [134]. С помощью сценариста и режиссера Чарли Эхерна Фэб приумножил успех видео, сняв в 1983 году «Дикий стиль» – завуалированный байопик о происхождении хип-хопа. В этот раз Флэш пришел на съемки, появившись в фильме вместе с Грэндмастером Кэзом, Грандвизардом Теодором, Киньонесом, Фэбом и другими. В рецензиях на фильм хип-хоп и рэп впервые упоминаются как формы искусства. Даже New York Times высказалась, охарактеризовав фильм как «полуимпровизированное игровое кино о жизнерадостном искусстве Южного Бронкса – граффити в подземке, также известном как „райтинг“; рэпе и брейкдансе» [135].
Менее чем за пять лет хип-хоп прошел путь от безымянного жанра без музыкальных записей до «Rapper’s Delight» и новой звуковой формы, о которой писали большие печатные издания и которая появлялась в хит-парадах. В 1980-м «The Breaks» Кёртиса Блоу разошлась тиражом более чем пятьсот тысяч копий и добралась до восемьдесят седьмой строчки в чарте Billboard. В Нидерландах песня стала хитом, благодаря чему Блоу и Симмонса пригласили в Амстердам; они поняли, что дело серьезно, когда в аэропорту их встретил глава лейбла PolyGram [136].
– Чего желаете, мистер Симмонс? – спросил он.
Будущий гигант бизнеса не колебался ни секунды:
– Кокс и киску.
– Будет сделано, – ответил менеджер [137].
Блоу и Симмонс были не единственными. К 1981 году интерес Тома Силвермана к набирающему обороты жанру вылился в создание лейбла Tommy Boy; в числе первых он подписал Африку Бамбаату и его Soulsonic Force. В 1982-м группа выпустила сингл «Planet Rock», запечатлев придуманный Бамбаатой вид электрофанка с элементами хип-хопа. Песня достигла сорок восьмого места в чарте, в США было продано полмиллиона копий.
И все же акулы музыкальной индустрии по ту сторона океана далеко не всегда устраивали хип-хоп-исполнителям такой прием, как Блоу и Симмонсу в Амстердаме. Силверман до сих пор помнит, как пытался продать британским радиодиджеям первые рэп-треки. «Они говорили: „Томми, я тебя обожаю и с удовольствием поставил бы эту пластинку в эфир, но они же там просто разговаривают“, – вспоминает Силверман. – Потом я привез Бамбаату в Англию – то же самое. Они не понимали, что это такое. Они сказали, что он позорит свою расу» [138].
Но хиты продолжали появляться. В 1982 году Сильвия Робинсон продолжала использовать ту же формулу: наняв группу записывать «минуса» для рэп-треков, она могла спродюсировать песню за 3–4 тысячи долларов, а меньше чем за 50 тысяч – целый альбом [139]. (В наши дни один только высокобюджетный клип может обойтись в шестизначную сумму.) С поисками рэперов в пиццериях Нью-Джерси было покончено, и она начала подписывать видных музыканттов, например, группу Grandmaster Flash and the Furious Five. Робинсон перестала быть «продюсером одного хип-хоп-хита», выпустив упомянутый выше «The Message», хотя сами музыканты относились к нему крайне скептически. Когда они впервые услышали трек, один из них швырнул кассету в кусты [140].
«Мы ненавидели эту песню. Она была настолько не похожа на то, что мы тогда делали… на песни для вечеринок, песни для танцев, – вспоминает участник группы Эдди Моррис, он же Скорпио. Но его коллега Мелли Мел верил в Робинсон. – Мел говорил: „Ну, если вам так нравится, Мисс Роб, давайте я сделаю“» [141].
Песня, в которой основную партию исполнил Мелли Мел, добралась до шестьдесят второй строчки хит-парада. Примерно тогда же Грэндмастер Флэш подал в суд на Sugar Hill, потребовав у них пять миллионов долларов невыплаченных роялти, после чего в 1983-м Grandmaster Flash and the Furious Five распалась [142]. Музыканты периодически собирались снова – самое заметное появление состоялось в 2007 году на церемонии включения в Зал славы рок-н-ролла: они стали первыми хип-хоп-артистами, удостоенными такой чести. Безусловно, честью это было и для человека, который представлял их на церемонии, – Джея-Зи.
Фэб убежден, что диджей и его группа, Grandmaster Flash and the Furious Five, прекрасно подходили на роль первых представителей жанра. «Тут никаких вопросов – говорит он. – Место Флэша в истории, его наследие не подлежат сомнению» [143]. Позже в Зал славы войдут и другие хип-хоп-исполнители, среди которых – Run-D.M.C., Public Enemy, Beastie Boys, N.W.A. и Тупак Шакур. Но родоначальники жанра вроде Старски, Кэза, Бамбааты и Герка остаются непризнанными.
Подобно тому как хип-хоп переместился из улиц в клубы и чарты, американскую жизнь разрушительным образом с ног на голову перевернуло другое явление, вызывающее привыкание, – крэк. Кокаин высокого качества в виде порошка к тому времени был давно известен, будучи топливом ценящей роскошь нью-йоркской диско-сцены и не только. Но в разведенной форме, приспособленной для курения (чтобы сделать крэк из чистого кокаина, не нужно почти ничего, кроме пищевой соды и подогретой посуды), он стал намного дешевле и действовал быстрее.
Кокаин хлынул из Латинской Америки в США в 1980-е годы. Избыток предложения привел к стремительному падению цены: с 50 тысяч долларов за килограмм в 1980 году до 35 тысяч в 1984-м, а затем и до 12 тысяч в 1992-м. К середине восьмидесятых дозу крэка уже можно было купить всего за два доллара. За несколько лет в одном только Нью-Йорке число людей, вовлеченных в распространение наркотика, выросло до 150 тысяч [144]. «Никто не заказывал надпись в небе: „Встречайте крэк“, – замечает Джей-Зи. – Но приходя в твой район, он захватывал его целиком. Это было внезапно и необратимо. Все равно что потерять знакомого в перестрелке или увидеть, как отец уходит из дома, и понять, что он больше не вернется» [145].
Все упомянутые события произошли с Джеем-Зи в подростковом возрасте. Но крэк-эпидемия, возможно, больше всего повлияла на его жизнь. По словам его наставника Джэза-О, на крэк подсел брат Джея-Зи. Когда Джею-Зи было семнадцать, он даже прострелил брату плечо, когда тот украл его драгоценности (рэпер собирался припугнуть его и промазал) [146]. Но все же Джей-Зи и сам занялся наркобизнесом, когда друг детства ДеХейвен Ирби, живший напротив в Марси-Хаусез, ввел его в курс дела.
«Если ты чему-то учишься, уделяешь этому внимание, становишься мастером, я буду делать так же, – так Ирби объясняет мышление Джея-Зи. – Потому что для тебя это работает. Я возьму рабочую схему и привнесу в нее оригинальность, свое „я“» [147].
Ирби переехал в Трентон, штат Нью-Джерси, и подросток Джей-Зи приезжал к нему на выходных – на друзей Ирби произвели впечатление как его огненный флоу, так и навыки настоящего дельца. Он начал с малого, продавая крэк мелкими дозами всего по 10 долларов. Когда я разговаривал с Ирби, собирая материал для книги «Империя Jay Z», он рассказал, что Джей-Зи никогда не снижал цену до девяти долларов. Как менеджер авиакомпании, который отказывается делать скидку на билеты, даже если до рейса меньше двух часов, Джей-Зи давал понять покупателям, что халявы от него ждать бессмысленно. Эта философия станет основой его бизнеса на многие годы. Он был непоколебим: завязать с наркоторговлей Джей-Зи (и Ирби) не убедило даже жестокое убийство верного поставщика – того показательно казнили, выстрелив в голову и засунув в рот яички [148].
Джей-Зи ушел с улиц только благодаря музыке. В 1988 году Джэз-О стал первым рэпером, заключившим контракт с британским лейблом EMI – на тот момент одним из мейджоров, – и пригласил воспитанника приехать в Лондон на пару месяцев. Джей-Зи, которому едва исполнилось девятнадцать, впервые узнал, что такое заграничные поездки и роскошь: на новогоднюю вечеринку в честь релиза свита Джэза прибыла на лимузине Cadillac [149].
Джей-Зи вернулся в Штаты в 1989 году и попробовал попасть на местную сцену, присоединившись к турне, хедлайнером которого был Антонио Харди, он же Биг Дэдди Кейн, – один из самых успешных рэперов золотой эры хип-хоп конца 1980-х. Вместе с ними в путь отправились восходящие звезды: Тупак Шакур, Куин Латифа и Майкл Беррин (Эмси Сёрч) из знаковой группы 3rd Bass. Пока Кейн переодевался за кулисами, Джей-Зи выходил на сцену и читал рэп, получая за это еду и крышу над головой. В текстах он заявлял, что до сих пор живет на прибыль с лихого 1988-го, хотя на самом деле его доходов от наркоторговли не хватило до следующего года: Сёрч помнит, как тот выпрашивал у Кейна наличку на поход за фастфудом [150]. «Хастлил он правда много, – добавляет Джэз, – но масштабы преувеличивает»