| "Well, one day when she was hunting with her husband," continued Athos, in a low voice, and speaking very quickly, "she fell from her horse and fainted. | - Что же! Однажды во время охоты, на которой графиня была вместе с мужем, - продолжал Атос тихим голосом, но очень быстро, - она упала с лошади и лишилась чувств. |
| The count flew to her to help, and as she appeared to be oppressed by her clothes, he ripped them open with his ponaird, and in so doing laid bare her shoulder. d'Artagnan," said Athos, with a maniacal burst of laughter, "guess what she had on her shoulder." | Граф бросился к ней на помощь, и так как платье стесняло ее, то он разрезал его кинжалом и нечаянно обнажил плечо. Угадайте, д'Артаньян, что было у нее на плече! - сказал Атос, разражаясь громким смехом. |
| "How can I tell?" said d'Artagnan. | - Откуда же я могу это знать? - возразил д'Артаньян. |
| "A FLEUR-DE-LIS," said Athos. | - Цветок лилии, - сказал Атос. |
| "She was branded." | - Она была заклеймена! |
| Athos emptied at a single draught the glass he held in his hand. | И Атос залпом проглотил стакан вина, который держал в руке. |
| "Horror!" cried d'Artagnan. | - Какой ужас! - вскричал д'Артаньян. |
| "What do you tell me?" | - Этого не может быть! |
| "Truth, my friend. | - Это правда, дорогой мой. |
| The angel was a demon; the poor young girl had stolen the sacred vessels from a church." | Ангел оказался демоном. Бедная девушка была воровкой. |
| "And what did the count do?" | - Что же сделал граф? |
| "The count was of the highest nobility. He had on his estates the rights of high and low tribunals. | - Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. |
| He tore the dress of the countess to pieces; he tied her hands behind her, and hanged her on a tree." | Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной и повесил ее на дереве. |
| "Heavens, Athos, a murder?" cried d'Artagnan. | - О боже, Атос! Да ведь это убийство! - вскричал д'Артаньян. |
| "No less," said Athos, as pale as a corpse. | -Да, всего лишь убийство...- сказал Атос, бледный как смерть. |
| "But methinks I need wine!" and he seized by the neck the last bottle that was left, put it to his mouth, and emptied it at a single draught, as he would have emptied an ordinary glass. | - Но что это? Кажется, у меня кончилось вино... И, схватив последнюю бутылку, Атос поднес горлышко к губам и выпил ее залпом, словно это был обыкновенный стакан. |
| Then he let his head sink upon his two hands, while d'Artagnan stood before him, stupefied. | Потом он опустил голову на руки. Д'Артаньян в ужасе стоял перед ним. |
| "That has cured me of beautiful, poetical, and loving women," said Athos, after a considerable pause, raising his head, and forgetting to continue the fiction of the count. | - Это навсегда отвратило меня от красивых, поэтических и влюбленных женщин, - сказал Атос, выпрямившись и, видимо, не собираясь заканчивать притчу о графе. |
| "God grant you as much! | - Желаю и вам того же. |
| Let us drink." | Выпьем! |
| "Then she is dead?" stammered d'Artagnan. | -Так она умерла? - пробормотал д'Артаньян. |
| "PARBLEU!" said Athos. | - Еще бы! - сказал Атос. |
| "But hold out your glass. | - Давайте же ваш стакан... Ветчины, бездельник! -крикнул он. |
| Some ham, my boy, or we can't drink." | - Мы не в состоянии больше пить! |
| "And her brother?" added d'Artagnan, timidly. | -А ее брат? - робко спросил д'Артаньян. |
| "Her brother?" replied Athos. | - Брат? - повторил Атос. |
| "Yes, the priest." | - Да, священник. |
| "Oh, I inquired after him for the purpose of hanging him likewise; but he was beforehand with me, he had quit the curacy the night before." | - Ах, священник! Я хотел распорядиться, чтобы и его повесили, но он предупредил меня и успел покинуть свой приход. |
| "Was it ever known who this miserable fellow was?" | - И вы так и не узнали, кто был этот негодяй? |
| "He was doubtless the first lover and accomplice of the fair lady. A worthy man, who had pretended to be a curate for the purpose of getting his mistress married, and securing her a position. | - Очевидно, первый возлюбленный красотки и ее соучастник, достойный человек, который и священником прикинулся, должно быть, только для того, чтобы выдать замуж свою любовницу и обеспечить ее судьбу. |
| He has been hanged and quartered, I hope." | Надеюсь, что его четвертовали. |
| "My God, my God!" cried d'Artagnan, quite stunned by the relation of this horrible adventure. | - О боже мой, боже! - произнес д'Артаньян, потрясенный страшным рассказом. |
| "Taste some of this ham, d'Artagnan; it is exquisite," said Athos, cutting a slice, which he placed on the young man's plate. | - Что же вы не едите ветчины, д'Артаньян? Она восхитительна, - сказал Атос, отрезая кусок и кладя его на тарелку молодого человека. |
| "What a pity it is there were only four like this in the cellar. | - Какая жалость, что в погребе не было хотя бы четырех таких окороков! |
| I could have drunk fifty bottles more." | Я бы выпил на пятьдесят бутылок больше. |
| D'Artagnan could no longer endure this conversation, which had made him bewildered. | Д'Артаньян не в силах был продолжать этот разговор: он чувствовал, что сходит с ума. |
| Allowing his head to sink upon his two hands, he pretended to sleep. | Он уронил голову на руки и притворился, будто спит. |
| "These young fellows can none of them drink," said Athos, looking at him with pity, "and yet this is one of the best!" | - Разучилась пить молодежь, - сказал Атос, глядя на него с сожалением, - а ведь этот еще из лучших! |
| 28 THE RETURN | XXVIII ВОЗВРАЩЕНИЕ |
| D'Artagnan was astounded by the terrible confidence of Athos; yet many things appeared very obscure to him in this half revelation. | Д'Артаньян был потрясен страшным рассказом Атоса, однако многое было еще неясно ему в этом полупризнании. |
| In the first place it had been made by a man quite drunk to one who was half drunk; and yet, in spite of the incertainty which the vapor of three or four bottles of Burgundy carries with it to the brain, d'Artagnan, when awaking on the following morning, had all the words of Athos as present to his memory as if they then fell from his mouth-they had been so impressed upon his mind. | Прежде всего, оно было сделано человеком совершенно пьяным человеку пьяному наполовину; и тем не менее, несмотря на тот туман, который плавает в голове после двух-трех бутылок бургундского, д'Артаньян, проснувшись на следующее утро, помнил каждое слово вчерашней исповеди так отчетливо, словно эти слова, одно за другим, отпечатались в его мозгу. |
| All this doubt only gave rise to a more lively desire of arriving at a certainty, and he went into his friend's chamber with a fixed determination of renewing the conversation of the preceding evening; but he found Athos quite himself again-that is to say, the most shrewd and impenetrable of men. |