| Milady sat down to table, ate from several dishes, drank a little Spanish wine, and felt all her resolution return. | Миледи села за стол, отведала разных кушаний, выпила немного испанского вина и почувствовала, что к ней вернулась вся ее решимость. |
| Before she went to bed she had pondered, analyzed, turned on all sides, examined on all points, the words, the steps, the gestures, the signs, and even the silence of her interlocutors; and of this profound, skillful, and anxious study the result was that Felton, everything considered, appeared the more vulnerable of her two persecutors. | Прежде чем лечь спать, она уже разобрала, обдумала, истолковала и изучила все со всех сторон: слова, поступки, жесты, малейшее движение и даже молчание своих собеседников; результатом этого искусного и тщательного исследования явилось убеждение, что из двух ее мучителей Фельтон все же более уязвим. |
| One expression above all recurred to the mind of the prisoner: | Одна фраза в особенности все снова и снова приходила на память пленнице: |
| "If I had listened to you," Lord de Winter had said to Felton. | "Если б я тебя послушался", - сказал лорд Винтер Фельтону. |
| Felton, then, had spoken in her favor, since Lord de Winter had not been willing to listen to him. | Значит, Фельтон говорил в ее пользу, раз лорд Винтер не послушался его. |
| "Weak or strong," repeated Milady, "that man has, then, a spark of pity in his soul; of that spark I will make a flame that shall devour him. | "У этого человека есть, следовательно, хоть слабая искра жалости ко мне, - твердила миледи.- Из этой искры я раздую пламя, которое будет бушевать в нем. |
| As to the other, he knows me, he fears me, and knows what he has to expect of me if ever I escape from his hands. It is useless, then, to attempt anything with him. But Felton-that's another thing. He is a young, ingenuous, pure man who seems virtuous; him there are means of destroying." | Ну, а лорд Винтер меня знает, он боится меня и понимает, чего ему можно от меня ждать, если мне когда-нибудь удастся вырваться из его рук, а потому бесполезно и пытаться покорить его... Вот Фельтон - совсем другое дело: он наивный молодой человек, чистый душой и, по-видимому, добродетельный; его можно совратить". |
| And Milady went to bed and fell asleep with a smile upon her lips. Anyone who had seen her sleeping might have said she was a young girl dreaming of the crown of flowers she was to wear on her brow at the next festival. | И миледи легла и уснула с улыбкой на устах; тот, кто увидел бы ее спящей, мог бы подумать, что это молодая девушка и что ей снится венок из цветов, которым она украсит себя на предстоящем празднике. |
| 53 CAPTIVITY: THE SECOND DAY | XXIII ВТОРОЙ ДЕНЬ ЗАКЛЮЧЕНИЯ |
| Milady dreamed that she at length had d'Artagnan in her power, that she was present at his execution; and it was the sight of his odious blood, flowing beneath the ax of the headsman, which spread that charming smile upon her lips. | Миледи снилось, что д'Артаньян наконец-то в ее руках, что она присутствует при его казни, и эту очаровательную улыбку на устах у нее вызывал вид его ненавистной крови, брызнувшей под топором палача. |
| She slept as a prisoner sleeps, rocked by his first hope. | Она спала, как спит узник, убаюканный впервые блеснувшей надеждой. |
| In the morning, when they entered her chamber she was still in bed. | Когда наутро вошли в ее комнату, она еще лежала в постели. |
| Felton remained in the corridor. He brought with him the woman of whom he had spoken the evening before, and who had just arrived; this woman entered, and approaching Milady's bed, offered her services. | Фельтон остался в коридоре; он привел женщину, про которую говорил накануне и которая только что приехала. Эта женщина вошла в комнату и, подойдя к миледи, предложила ей свои услуги. |