| "Silence!" then exclaimed another stern voice which Milady recognized as that of Felton. | - Молчать! - сурово приказал кто-то, и миледи узнала голос Фельтона. |
| "What are you meddling with, stupid? | - Чего вы суетесь не в свое дело, наглец? |
| Did anybody order you to prevent that woman from singing? | Разве вам было приказано, чтобы вы мешали этой женщине петь? |
| No. You were told to guard her-to fire at her if she attempted to fly. | Нет, вам велели стеречь ее и стрелять, если она затеет побег. |
| Guard her! If she flies, kill her; but don't exceed your orders." | Стерегите ее; если она надумает бежать, убейте ее, но не отступайте от данного вам приказа! |
| An expression of unspeakable joy lightened the countenance of Milady; but this expression was fleeting as the reflection of lightning. Without appearing to have heard the dialogue, of which she had not lost a word, she began again, giving to her voice all the charm, all the power, all the seduction the demon had bestowed upon it: | Выражение неописуемой радости, мгновенное, как вспышка молнии, озарило лицо миледи, и, точно не слыша этого разговора, из которого она не упустила ни одного слова, пленница тотчас снова запела, придавая своему голосу всю полноту звука, все обаяние и всю чарующую прелесть, какой наделил его дьявол: |
| "For all my tears, my cares, | Для горьких слез, для трудной битвы, |
| My exile, and my chains, | Для заточенья и цепей |
| I have my youth, my prayers, | Есть молодость, есть жар молитвы, |
| And God, who counts my pains." | Ведущей счет дням и ночам скорбей. |
| Her voice, of immense power and sublime expression, gave to the rude, unpolished poetry of these psalms a magic and an effect which the most exalted Puritans rarely found in the songs of their brethren, and which they were forced to ornament with all the resources of their imagination. | Голос миледи, на редкость полнозвучный и проникнутый страстным воодушевлением, придавал грубоватым, неуклюжим стихам псалма магическую силу и такую выразительность, какую самые восторженные пуритане редко находили в пении своих братьев, хотя они и украшали его всем пылом своего воображения. |
| Felton believed he heard the singing of the angel who consoled the three Hebrews in the furnace. | Фельтону казалось, что он слышит пение ангела, утешающего трех еврейских отроков в печи огненной. |
| Milady continued: | Миледи продолжала: |
| "One day our doors will ope, With God come our desire; And if betrays that hope, To death we can aspire." | Но избавленья час настанет Для нас, о всеблагой творец! И если воля нас обманет, То не обманут смерть и праведный венец. |
| This verse, into which the terrible enchantress threw her whole soul, completed the trouble which had seized the heart of the young officer. He opened the door quickly; and Milady saw him appear, pale as usual, but with his eye inflamed and almost wild. | Этот стих, в который неотразимая очаровательница постаралась вложить всю душу, довершил смятение в сердце молодого офицера; он резким движением распахнул дверь и предстал перед миледи, бледный, как всегда, но с горящими, блуждающими глазами. |
| "Why do you sing thus, and with such a voice?" said he. | - Зачем вы так поете, - проговорил он, - и таким голосом? |
| "Your pardon, sir," said Milady, with mildness. "I forgot that my songs are out of place in this castle. | - Простите, - кротко ответила миледи, - я забыла, что мои песнопения неуместны в этом доме. |
| I have perhaps offended you in your creed; but it was without wishing to do so, I swear. | Я, может быть, оскорбила ваше религиозное чувство, но, клянусь вам, это было сделано без умысла! |
| Pardon me, then, a fault which is perhaps great, but which certainly was involuntary." | Простите мою вину, быть может и большую, но, право же, невольную... |
| Milady was so beautiful at this moment, the religious ecstasy in which she appeared to be plunged gave such an expression to her countenance, that Felton was so dazzled that he fancied he beheld the angel whom he had only just before heard. | Миледи была так прекрасна в эту минуту, религиозный экстаз, в котором, казалось, она пребывала, придавал такое неземное выражение ее лицу, что ослепленному ее красотой Фельтону почудилось, будто он видит перед собой ангела, пение которого он только что слышал. |
| "Yes, yes," said he; "you disturb, you agitate the people who live in the castle." | -Да, да... - ответил он. - Да, вы смущаете, вы волнуете людей, живущих в замке... |
| The poor, senseless young man was not aware of the incoherence of his words, while Milady was reading with her lynx's eyes the very depths of his heart. | Бедный безумец сам не замечал бессвязности своих слов, а миледи между тем зорким взглядом старалась проникнуть в тайники его сердца. |
| "I will be silent, then," said Milady, casting down her eyes with all the sweetness she could give to her voice, with all the resignation she could impress upon her manner. | - Я не буду больше петь, - опуская глаза, сказала миледи со всей кротостью, какую только могла придать своему голосу, со всей покорностью, какую только могла изобразить своей позой. |
| "No, no, madame," said Felton, "only do not sing so loud, particularly at night." | - Нет, нет, сударыня, - возразил Фельтон, - только пойте тише, в особенности ночью. |
| And at these words Felton, feeling that he could not long maintain his severity toward his prisoner, rushed out of the room. | И с этими словами Фельтон, чувствуя, что он не в состоянии надолго сохранить суровость по отношению к пленнице, бросился вон из комнаты. |
| "You have done right, Lieutenant," said the soldier. | - Вы хорошо сделали, господин лейтенант! -сказал солдат. |
| "Such songs disturb the mind; and yet we become accustomed to them, her voice is so beautiful." | - Ее пение переворачивает всю душу. Впрочем, к этому скоро привыкаешь - голос у нее такой чудесный! |
| 54 CAPTIVITY: THE THIRD DAY | XXIV ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЗАКЛЮЧЕНИЯ |
| Felton had fallen; but there was still another step to be taken. He must be retained, or rather he must be left quite alone; and Milady but obscurely perceived the means which could lead to this result. | Фельтон явился, но предстояло сделать еще один шаг: надо было удержать его или, вернее, надо было добиться того, чтобы он сам пожелал остаться, и миледи еще неясно представляла себе, как ей этого достичь. |
| Still more must be done. He must be made to speak, in order that he might be spoken to-for Milady very well knew that her greatest seduction was in her voice, which so skillfully ran over the whole gamut of tones from human speech to language celestial. | Надо было достигнуть большего: необходимо было заставить его говорить, чтобы иметь возможность самой говорить с ним, - миледи хорошо знала, что самое большое ее очарование таилось в голосе, так искусно принимавшем все оттенки, начиная от человеческой речи и кончая ангельским пением. |
| Yet in spite of all this seduction Milady might fail-for Felton was forewarned, and that against the least chance. | Однако, несмотря на все эти обольщения, миледи могла потерпеть неудачу, ибо Фельтон был предупрежден против малейшей случайности. |
| From that moment she watched all his actions, all his words, from the simplest glance of his eyes to his gestures-even to a breath that could be interpreted as a sigh. | Поэтому она стала наблюдать за всеми своими поступками, за каждым своим словом, за самым обыкновенным взглядом и жестом и даже за дыханием, которое можно было истолковать как вздох. |
| In short, she studied everything, as a skillful comedian does to whom a new part has been assigned in a line to which he is not accustomed. | Короче говоря, она стала изучать все, как делает искусный актер, которому только что дали новую, необычную для него роль. |
| Face to face with Lord de Winter her plan of conduct was more easy. She had laid that down the preceding evening. To remain silent and dignified in his presence; from time to time to irritate him by affected disdain, by a contemptuous word; to provoke him to threats and violence which would produce a contrast with her own resignation-such was her plan. | Ее поведение относительно лорда Винтера не представляло особых трудностей, поэтому она обдумала его еще накануне и решила в присутствии деверя быть молчаливой и держать себя с достоинством, время от времени раздражая его напускным пренебрежением, каким-нибудь презрительным словом подстрекая его к угрозам и насилиям, которые составят контраст ее покорности. |
| Felton would see all; perhaps he would say nothing, but he would see. | Фельтон будет всему этому свидетелем; он, может быть, ничего не скажет, но все увидит. |