| Remember, madame, if our God forbids falsehood, he much more severely condemns suicide." | Вспомните, сударыня, что если господь запрещает ложь, то еще строже он запрещает самоубийство! |
| "When God sees one of his creatures persecuted unjustly, placed between suicide and dishonor, believe me, sir," replied Milady, in a tone of deep conviction, | - Когда господь видит, что одно из его созданий несправедливо подвергается гонению и что ему приходится выбирать между самоубийством и бесчестьем, то, поверьте, бог простит ему самоубийство, - возразила миледи тоном глубокого убеждения. |
| "God pardons suicide, for then suicide becomes martyrdom." | - Ведь в таком случае самоубийство -мученическая смерть. |
| "You say either too much or too little; speak, madame. | - Вы или преувеличиваете, или не договариваете. |
| In the name of heaven, explain yourself." | Скажите все, сударыня, ради бога, объяснитесь! |
| "That I may relate my misfortunes for you to treat them as fables; that I may tell you my projects for you to go and betray them to my persecutor? No, sir. | - Рассказать вам о моих несчастьях, чтобы вы сочли их выдумкой, поделиться с вами моими замыслами, чтобы вы донесли о них моему гонителю, - нет, милостивый го сударь! |
| Besides, of what importance to you is the life or death of a condemned wretch? | К тому же, что для вас жизнь или смерть несчастной осужденной женщины? |
| You are only responsible for my body, is it not so? | Ведь вы отвечаете только за мое тело, не так ли? |
| And provided you produce a carcass that may be recognized as mine, they will require no more of you; nay, perhaps you will even have a double reward." | И лишь бы вы представили труп - с вас больше ничего не спросят, если в нем признают меня. Быть может, даже вы получите двойную награду. |
| "I, madame, I?" cried Felton. | - Я, сударыня, я? - вскричал Фельтон. |
| "You suppose that I would ever accept the price of your life? | - И вы можете предположить, что я соглашусь принять награду за вашу жизнь? |
| Oh, you cannot believe what you say!" | Вы не думаете о том, что говорите! |
| "Let me act as I please, Felton, let me act as I please," said Milady, elated. | - Не препятствуйте мне, Фельтон, не препятствуйте! - воодушевляясь, сказала миледи. |
| "Every soldier must be ambitious, must he not? | - Каждый солдат должен быть честолюбив, не правда ли? |
| You are a lieutenant? Well, you will follow me to the grave with the rank of captain." | Вы - лейтенант, а за моим гробом вы будете идти в чине капитана. |
| "What have I, then, done to you," said Felton, much agitated, "that you should load me with such a responsibility before God and before men? | - Да что я вам сделал, что вы возлагаете на меня такую ответственность перед богом и людьми? -проговорил потрясенный ее словами Фельтон. |
| In a few days you will be away from this place; your life, madame, will then no longer be under my care, and," added he, with a sigh, "then you can do what you will with it." | - Через несколько дней вы покинете этот замок, сударыня, ваша жизнь не будет больше под моей охраной, и тогда... - прибавил он со вздохом, -тогда поступайте с ней, как вам будет угодно. |
| "So," cried Milady, as if she could not resist giving utterance to a holy indignation, "you, a pious man, you who are called a just man, you ask but one thing-and that is that you may not be inculpated, annoyed, by my death!" | - Итак, - вскричала миледи, словно не в силах больше сдержать священное негодование, - вы, богобоязненный человек, вы, кого считают праведником, желаете только одного - чтобы вас не обвинили в моей смерти, чтобы она не причинила вам никакого беспокойства? |
| "It is my duty to watch over your life, madame, and I will watch." | - Я должен оберегать вашу жизнь, сударыня, и я сумею сделать это. |
| "But do you understand the mission you are fulfilling? | - Но понимаете ли вы, какую вы выполняете обязанность? |
| Cruel enough, if I am guilty; but what name can you give it, what name will the Lord give it, if I am innocent?" | То, что вы делаете, было бы жестоко, даже если б я была виновна; как же назовете вы свое поведение, как назовет его господь, если я невинна? |
| "I am a soldier, madame, and fulfill the orders I have received." | - Я солдат, сударыня, и исполняю порученные приказания. |
| "Do you believe, then, that at the day of the Last Judgment God will separate blind executioners from iniquitous judges? | - Вы думаете, господь в день Страшного суда отделит слепо повиновавшихся палачей от неправедных судей? |
| You are not willing that I should kill my body, and you make yourself the agent of him who would kill my soul." | Вы не хотите, чтобы я убила свое тело, а вместе с тем делаетесь исполнителем воли того, кто хочет погубить мою душу! |
| "But I repeat it again to you," replied Felton, in great emotion, "no danger threatens you; I will answer for Lord de Winter as for myself." | - Повторяю, - сказал Фельтон, начавший колебаться, - вам не грозит никакая опасность, и я отвечаю за лорда Винтера, как за самого себя. |
| "Dunce," cried Milady, "dunce! who dares to answer for another man, when the wisest, when those most after God's own heart, hesitate to answer for themselves, and who ranges himself on the side of the strongest and the most fortunate, to crush the weakest and the most unfortunate." | - Безумец! - вскричала миледи. - Жалкий безумец тот, кто осмеливается ручаться за другого, когда наиболее мудрые, наиболее угодные богу люди не осмеливаются поручиться за самих себя! Безумец тот, кто принимает сторону сильнейшего и счастливейшего, чтобы притеснять слабую и несчастную! |
| "Impossible, madame, impossible," murmured Felton, who felt to the bottom of his heart the justness of this argument. | - Невозможно, сударыня, невозможно! -вполголоса произнес Фельтон, сознававший в душе всю справедливость этого довода. |
| "A prisoner, you will not recover your liberty through me; living, you will not lose your life through me." | - Пока вы узница, вы не получите через меня свободу; пока вы живы, вы не лишитесь через меня жизни. |
| "Yes," cried Milady, "but I shall lose that which is much dearer to me than life, I shall lose my honor, Felton; and it is you, you whom I make responsible, before God and before men, for my shame and my infamy." | - Да, - вскричала миледи, - но я лишусь того, что мне дороже жизни: я лишусь чести! И вас, Фельтон, вас я сделаю ответственным перед богом и людьми за мой стыд и за мой позор! |
| This time Felton, immovable as he was, or appeared to be, could not resist the secret influence which had already taken possession of him. To see this woman, so beautiful, fair as the brightest vision, to see her by turns overcome with grief and threatening; to resist at once the ascendancy of grief and beauty-it was too much for a visionary; it was too much for a brain weakened by the ardent dreams of an ecstatic faith; it was too much for a heart furrowed by the love of heaven that burns, by the hatred of men that devours. | На этот раз Фельтон, как ни был он бесстрастен или как ни старался казаться таким, не мог устоять против тайного воздействия, которому он уже начал подчиняться: видеть эту женщину, такую прекрасную, чистую, словно непорочное видение, - видеть ее то проливающей слезы, то угрожающей, в одно и то же время испытывать обаяние ее красоты и покоряющую силу ее скорби - это было слишком много для мечтателя, слишком много для ума, распаленного восторгами исступленной веры, слишком много для сердца, снедаемого пылкой любовью к богу и жгучей ненавистью к людям. |
| Milady saw the trouble. She felt by intuition the flame of the opposing passions which burned with the blood in the veins of the young fanatic. As a skillful general, seeing the enemy ready to surrender, marches toward him with a cry of victory, she rose, beautiful as an antique priestess, inspired like a Christian virgin, her arms extended, her throat uncovered, her hair disheveled, holding with one hand her robe modestly drawn over her breast, her look illumined by that fire which had already created such disorder in the veins of the young Puritan, and went toward him, crying out with a vehement air, and in her melodious voice, to which on this occasion she communicated a terrible energy: | Миледи уловила это смущение, бессознательно почуяла пламя противоположных страстей, бушевавших в крови молодого фанатика; подобно искусному полководцу, который, видя, что неприятель готов отступить, идет на него с победным кличем, она встала, прекрасная, как древняя жрица, вдохновенная, как христианская девственница; шея ее обнажилась, волосы разметались, взор зажегся тем огнем, который уже внес смятение в чувства молодого пуританина; одной рукой стыдливо придерживая на груди платье, другую простирая вперед, она шагнула к нему и запела своим нежным голосом, которому в иных случаях умела придавать страстное и грозное выражение: |
| "Let this victim to Baal be sent, To the lions the martyr be thrown! | Бросьте жертву в пасть Ваала, Киньте мученицу львам - |
| Thy God shall teach thee to repent! | Отомстит всевышний вам!.. |
| From th' abyss he'll give ear to my moan." |