корившая его своими чарами. Любовь, которую он считал угасшей, только уснула и теперь вновь пробудилась в его сердце. Миледи улыбалась, и д'Артаньян чувствовал, что он готов погубить свою душу ради этой улыбки.
На миг он почувствовал даже нечто вроде угрызений совести.
Миледи между тем сделалась разговорчивее. Она спросила у д'Артаньяна, есть ли у него любовница.
— Ах! — сказал д'Артаньян самым нежным тоном, на какой только был способен. — Можете ли вы быть настолько жестоки, чтобы предлагать мне подобные вопросы? Ведь с тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и вздыхаю о вас одной!
Миледи улыбнулась странной улыбкой.
— Так вы меня любите? — спросила она.
— Неужели мне надо говорить об этом, неужели вы не заметили этого сами?
— Положим, да, но ведь вы знаете, что чем больше в сердце гордости, тем труднее бывает покорить его.
— О, трудности не пугают меня! — сказал д'Артаньян. — Меня ужасает лишь то, что невозможно.
— Для настоящей любви нет ничего невозможного, — возразила миледи.
— Ничего, сударыня?
— Ничего, — повторила миледи.
«Черт возьми! — подумал д'Артаньян про себя. — Топ совершенно переменился. Уж не влюбилась ли, чего доброго, в меня эта взбалмошная женщина и не собирается ли она подарить мне — мне самому — другой сапфир, вроде того, какой она подарила мнимому де Варду?»
Д'Артаньян поспешно пододвинул свой стул к креслу миледи.
— Послушайте, — сказала она, — что бы вы сделали, чтобы доказать мне любовь, о которой вы говорите?
— Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте — я готов!
— На все?
— На все! — вскричал д'Артаньян, знавший наперед, что, давая подобное обязательство, он рискует немногим.
— Хорошо! В таком случае — поговорим, — сказала миледи, в свою очередь придвигая свое кресло к стулу д'Артаньяна.
— Я вас слушаю, сударыня, — ответил он.
С минуту миледи молчала, задумавшись и как бы колеблясь, затем, видимо, решилась.
— У меня есть враг, — сказала она.
— У вас, сударыня? — вскричал д'Артаньян, притворяясь удивленным. — Боже мой, возможно ли это? Вы так прекрасны и так добры!
— Смертельный враг.
— В самом деле?
— Враг, который оскорбил меня так жестоко, что теперь между ним и мной война насмерть. Могу я рассчитывать на вас как на помощника?
Д'Артаньян сразу понял, чего хочет от него это мстительное создание.
— Можете, сударыня! — произнес он напыщенно. — Моя шпага и жизнь принадлежат вам вместе с моей любовью!
— В таком случае, — сказала миледи, — если вы так же отважны, как влюблены…
Она замолчала.
— Что же тогда? — спросил д'Артаньян.
— Тогда… — продолжала миледи после минутной паузы, — тогда вы можете с нынешнего же для перестать бояться невозможного.
— Нет, я не вынесу такого счастья! — вскричал д'Артаньян, бросаясь на колени перед миледи и осыпая поцелуями ее руки, которых она не отнимала.
«Отомсти за меня этому презренному де Варду, — стиснув зубы, думала миледи, — а потом я сумею избавиться от тебя, самонадеянный глупец, слепое орудие моей мести!»
«Приди добровольно в мои объятия, лицемерная и опасная женщина! — думал д'Артаньян. — Приди ко мне! И тогда я посмеюсь над тобой за твое прежнее издевательство вместе с тем человеком, которого ты хочешь убить моей рукой».
Д'Артаньян поднял голову.
— Я готов, — сказал он.
— Так, значит, вы поняли меня, милый д'Артаньян? — спросила миледи.
— Я угадал бы ваше желание по одному вашему взгляду.
— Итак, вы согласны обнажить для меня вашу шпагу — шпагу, которая уже приобрела такую известность?
— В любую минуту.
— Но как же я отплачу вам за такую услугу? — сказала миледи. — Я знаю влюбленных: это люди, которые ничего не делают даром.
— Вы знаете, о какой награде я мечтаю, — ответил д'Артаньян, — единственной награде, достойной вас и меня!
И он нежно привлек ее к себе.
Она почти не сопротивлялась.
— Корыстолюбец! — сказала она с улыбкой.
— Ах! — вскричал д'Артаньян, и в самом деле охваченный страстью, которую эта женщина имела дар зажигать в его сердце. — Мое счастье мне кажется невероятным, я все время боюсь, что оно может улететь от меня, как сон, вот почему я спешу превратить его в действительность!
— Так заслужите же это невероятное счастье.
— Я в вашем распоряжении, — сказал д'Артаньян.
— Это правда? — произнесла миледи, отгоняя последнюю тень сомнения.
— Назовите мне того негодяя, который осмелился вызвать слезы на этих прекрасных глазах.
— Кто вам сказал, что я плакала?
— Мне показалось…
— Такие женщины, как я, не плачут, — сказала миледи.
— Тем лучше! Итак, скажите же мне, как его имя.
— Но подумайте, ведь в его имени заключается вся моя тайна.
— Однако должен же я знать это имя.
— Да, должны. Вот видите, как я вам доверяю!
— Я счастлив. Его имя?
— Вы знаете этого человека.
— Знаю?
— Да.
— Надеюсь, это не кто-либо из моих друзей? — спросил д'Артаньян, разыгрывая нерешительность, чтобы заставить миледи поверить в то, что он ничего не знает.
— Так, значит, будь это кто-либо из ваших друзей, вы бы поколебались? — вскричала миледи, и угрожающий огонек блеснул в ее глазах.
— Нет, хотя бы это был мой родной брат! — ответил д'Артаньян как бы в порыве восторга.
Наш гасконец ничем не рисковал, он действовал наверняка.
— Мне нравится ваша преданность, — сказала миледи.
— Увы! Неужели это все, что вам нравится во мне? — спросил д'Артаньян.
— Нет, я люблю и вас, вас! — сказала она, взяв его руку.
И д'Артаньян ощутил жгучее пожатие, от которого он весь затрепетал, словно и ему передалось волнение миледи.
— Вы любите меня! — вскричал он. — О, мне кажется, я схожу с ума!
И он заключил ее в объятия. Она не сделала попытки уклониться от его поцелуя, но и не ответила на него.
Губы ее были холодны: д'Артаньяну показалось, что он поцеловал статую.
И все же он был упоен радостью, воспламенен любовью; он почти поверил в нежные чувства миледи, он почти поверил в преступление де Варда. Если бы де Вард оказался сейчас здесь, возле него, он мог бы его убить.
Миледи воспользовалась этой минутой.
— Его имя… — начала она.
— Де Вард, я знаю! — вскричал д'Артаньян.
— Как вы узнали об этом? — спросила миледи, схватив его за руки и пытаясь проникнуть взглядом в самую глубь его души.
Д'Артаньян понял, что увлекся и совершил ошибку.
— Говорите, говорите! Да говорите же! — повторяла миледи. — Как вы узнали об этом?
— Как я узнал? — переспросил д'Артаньян.
— Да, как?
— Вчера я встретился в одном доме с де Вардом, и он показал мне кольцо, которое, по его словам, было подарено ему вами.
— Подлец! — вскричала миледи.
Это слово, по вполне понятным причинам, отдалось в самом сердце д'Артаньяна.
— Итак? — вопросительно произнесла миледи.
— Итак, я отомщу за вас этому подлецу! — ответил д'Артаньян с самым воинственным видом.
— Благодарю, мой храбрый друг! — сказала миледи. — Когда же я буду отомщена?
— Завтра, сию минуту, когда хотите!
Миледи чуть было не крикнула: «Сию минуту!» — но решила, что проявить подобную поспешность было бы не особенно любезно по отношению к д'Артаньяну.
И тому же ей надо было еще принять тысячу предосторожностей и дать своему защитнику тысячу наставлений относительно того, каким образом избежать объяснений с графом в присутствии секундантов. д'Артаньян рассеял ее сомнения одной фразой.
— Завтра вы будете отомщены, — сказал он, — или я умру!
— Нет! — ответила она. — Вы отомстите за меня, но не умрете. Это трус.
— С женщинами — возможно, но не с мужчинами. Кто-кто, а я кое-что знаю о нем.
— Однако, если не ошибаюсь, в вашей стычке с ним вам не пришлось жаловаться на судьбу.
— Судьба — куртизанка; сегодня она благосклонна, а завтра может повернуться ко мне спиной.
— Другими словами, вы уже колеблетесь.
— Нет, боже сохрани, я не колеблюсь, но справедливо ли будет послать меня на возможную смерть, подарив мне только надежду и ничего больше?
Миледи ответила взглядом, говорившим: «Ах, дело только в этом! Будьте же смелее!»
И она пояснила свой взгляд, с нежностью проговорив:
— Вы правы.
— О, вы ангел! — вскричал д'Артаньян.
— Итак, мы обо всем договорились? — спросила она.
— Кроме того, о чем я прошу вас, моя дорогая.
— Но если я говорю, что вы можете быть уверены в моей любви?
— У меня нет завтрашнего дня, и я не могу ждать.
— Тише! Я слышу шаги брата. Он не должен застать вас здесь.
Она позвонила. Появилась Кэтти.
— Выйдите через эту дверь, — сказала миледи, отворив маленькую потайную дверь, — и возвращайтесь в одиннадцать часов. Мы закончим этот разговор. Кэтти проведет вас ко мне.
При этих словах бедная девушка едва не лишилась чувств.
— Ну, сударыня! Что же вы застыли на месте, словно статуя? Вы слышали? Сегодня в одиннадцать часов вы проведете ко мне господина д'Артаньяна.
«Очевидно, все ее свидания назначаются на одиннадцать часов, — подумал д'Артаньян. — Это вошло у нее в привычку».
Миледи протянула ему руку, которую он нежно поцеловал.
«Однако… — думал он, уходя и едва отвечая на упреки Кэтти, — однако как бы мне не остаться в дураках! Нет сомнения, что эта женщина способна на любое преступление. Будем же осторожны».
Глава 7. ТАЙНА МИЛЕДИ
Д'Артаньян вышел из особняка и не поднялся к Кэтти, несмотря на настойчивые мольбы девушки; он сделал это по двум причинам: чтобы избежать упреков, обвинений, просьб, а также чтобы немного сосредоточиться и разобраться в своих мыслях, а по возможности и в мыслях этой женщины.
Единственное, что было ясно во всей этой истории, — это что д'Артаньян безумно любил миледи и что она совсем его не любила. На секунду д'Артаньян понял, что лучшим выходом для него было бы вернуться домой, написать миледи длинное письмо и признаться, что он и де Вард были до сих пор одним и тем же лицом и что, следовательно, убийство де Варда было бы для него равносильно самоубийству. Но и его тоже подстегивала свирепая жажда мести; ему хотелось еще раз обладать этой женщиной, уже под своим собственным именем, и, так как эта месть имела в его глазах известную с