— Ме ха ше кья?!
— Да, их было много. Но они разделились. — Вновь нарисовал рисунок, на котором один отряд убежал в одну сторону, другой в другую. Показал три раза по десять и нарисовал стрелочку на одинокого беглеца. — А этот, — кивнул я на труп, — был их вождём. — Для наглядности нарисовал большого человека с кучей перьев на голове.
— Вихо? — спросил парень.
— По твоему тону, похоже, что да, Вихо, — кивнул я.
— Ум! — с уважением протянул Тохопка. — На, — показал он на себя, по тону было схоже с нашим «Я», — ви казиз, — ткнул он пальцем в небо в сторону солнца. Затем парень показал в сторону бота и рукой продемонстрировал полёт с неба и показал на свои глаза: — Вэкинуэн!
В целом по смыслу понял парня, он пытался до меня донести что-то вроде: «Я смотрел на солнце (возможно, небо) и увидел, как оттуда летит большая оранжевая хрень (вэкинуэн), после чего пошёл посмотреть на неё. Вместо этого увидел, как ты появляешься из воздуха вместе с другим мужиком, и ты ему сворачиваешь шею».
— Вэкинуэн, — показал я пальцем в сторону космического корабля, — бот! — Показал пальцем на себя. — На, вэкинуэн! Мой бот. Я на нём прилетел с неба. — Жестами показал, как я летел на боте, палочкой нарисовал контуры кирпича и как из него выходит человечек. — Мой бот! На вэкинуэн.
— Ме вэкинуэн? — ещё больше вытаращил глаза Тохопка.
— Да, — кивнул я. — Пойдём в гости.
Приглашающе махнув рукой, я направился в сторону бота. Тохопка последовал за мной. Вскоре мы дошли до бота. Индеец с невероятным любопытством и восторгом рассматривал оранжевую громадину. Когда по команде нейросети открылась дверь, он с трудом удержался от того, чтобы отпрыгнуть в сторону.
Парень поднялся вслед за мной на борт космического судна. Он с интересом осматривался, щупал всё, что попадёт под руку. Так мы дошли до каюты. Я вытащил из ящика свой старый охотничий нож, ещё из тех, которые купил в мире обезьяньего гриппа. Сейчас такой нож в сравнении с тем, что можно распечатать на молекулярном принтере, кажется несерьёзным и хрупким, но для индейца с каменным топором должен представлять невероятную ценность. Нож я протянул парню рукоятью вперёд.
— Тохопка, дарю.
— На? — неуверенно вопросил он, а я тут же по смыслу перевёл фразу: «Это мне?!».
— Дарю, — вложил я рукоять в ладонь аборигена.
— Ум-м… — с восторгом протянул Тохопка, вынимая клинок из ножен.
Индеец разглядывал клинок, смотрелся в отражение блестящего лезвия, попробовал его на остроту и тут же порезался. Но порез он воспринял с большой радостью, похоже, что парню понравилась острота клинка.
— Вах! Васичи, Алекс, вэйст! — с восторгом быстро проговорил Тохопка. — Кола! — сказав это, он засунул клинок обратно в ножны и крепко обнял меня. — Алекс, на кола!
Тут не надо было использовать телепатию для понимания того, что парень счастлив, очень благодарен и называет меня кем-то вроде друга.
— Тохопка, на кола, — подтвердил я заверения в дружеских намерениях.
Теперь по всем земным традициям, которые тянутся из глубины времён, надо накормить гостя. С этой целью я проследовал в сторону кухни и повёл за собой радостного индейца. Парень с любопытством разглядывал небольшое помещение кухни, а когда по моему заказу синтезатор стал создавать блюдо, он замер, выпучил глаза и приоткрыл рот.
— Еда. Картофель-пюре и котлеты, — прокомментировал я, ставя перед парнем пластиковую тарелку с блюдом и одноразовую пластиковую ложку. Чтобы гость не запутался, я каждое слово сопровождал жестом, так, дабы любому было понятно, что еда — это общее название, пюре — это горка гарнира, а котлеты — это две круглых коричневых штуки.
После еды одноразовая посуда отправится в кухонный утилизатор, там она будет переработана и в следующий раз аппарат создаст из этого материала новую посуду. На космическом корабле энергии больше, чем воды, оттого подобный способ «мытья» посуды более экономичен.
Выбрать блюдо было непросто. Я помню о том, что во время колонизации Америки европейцы кормили индейцев привычной для себя едой, отчего аборигены имели проблемы с желудками и считали, что их отравили. Насколько помню, Америка является родиной картофеля, так что такое блюдо как минимум не должно навредить, а мясные котлеты в обществе охотников-собирателей должны пойти на ура и точно не повредят. Себе сделал такое же блюдо, добавил нам хлеба и в качестве напитка поставил по бокалу чая.
Индеец с осторожностью попробовал блюдо. Судя по восторженному выражению лица, ему очень понравился вкус, а громкое бурчание желудка сообщило, что он давно не ел. Тохопка быстро смолотил всю еду.
— Вэйст! — с довольной улыбкой парень похлопал себя по животу. Это слово прозвучало практически точно так же, как если бы русский человек откинулся на спинку стула и сказал: «Хорошо».
— Раз вэйст, то надо чтобы совсем вэйст было.
По команде с нейросети пищевой синтезатор создал подобие пирога-шарлотки, которым я накормил гостя. Тохопка с огромным наслаждением уплетал сладкое, но при этом кривился от вкуса чая, который ему не понравился. Чай парню я заменил на сок, по вкусу напоминающий апельсиновый.
Накормив гостя, я проводил его на выход из бота. Вся возня с аборигеном не заняла много времени. Можно было бы не возиться с ним, но я подумывал о возможности в будущем набрать личную гвардию из новых людей, что-то вроде преданных телохранителей. Почему бы не вербовать бойцов среди индейцев? Они ничем не отличаются от других дикарей, живущих в этом мире.
— Кола, Тохопка. Прощай, у меня дела.
— Кола, Алекс, — улыбнулся паренёк. — На лакота. Типи на`а`ли, — показал он рукой в сторону севера, словно приглашая меня в гости.
— Прости, Тохопка, дела, — покачал я головой. — Потом навещу тебя.
Как объяснить эту фразу я не нашёлся, поэтому использовал остатки пси, чтобы приправить речь образами, который направил телепатией к голове индейца. В ответ он удивлённо вскинул брови и с благоговением произнёс:
— Алекс, виказа вакэн!
— О как! Это шаман или колдун на вашем языке? Алекс, немножко виказа вакэн, — показал я ладонями маленький промежуток.
— Вейст, кола, — кивнул Тохопка. — Пиламайа вакса, — с уважением протянул он, слегка кланяясь и касаясь ножа, мне стало понятно, что парень благодарит за подаренный нож.
— Пожалуйста.
Расставшись с аборигеном, я добрался до рубки управления ботом и взлетел. На высоте в сотню метров открыл портал и через смартфон Джона Чана вышел в интернет. Для этого пришлось открыть дверь бота и подойти к ней, поскольку бортовая сеть космического аппарата не имела техники, способной ретранслировать радиосигнал. Найти в сети адрес резиденции Джорджа Лукаса оказалось просто, так что вскоре я уже летел в сторону Калифорнии. До района Бель Эйр в Лос-Анджелесе на антигравах было лететь три часа, но с выходом на орбиту и, используя суборбитальный двигатель, я долетел за двадцать минут.
Глава 49
23 сентября 2018, 08:00
Публичная бета включена
Для разведки пришлось на несколько часов засесть в лаборатории. В качестве образца я отсканировал обычного дроида-грузчика. В редакторе убрал лишние модули, уменьшил комплектующие и добавил модуль маскировки, который удалось выделить после сканирования комбинезона. Без изученных баз знаний я вряд ли когда-либо сумел бы повторить нечто подобное, причём с относительной лёгкостью. Самым проблематичным было разработать программное обеспечение. Железо было скопировать легко, а ПО было защищено так, что пришлось писать заново всё: драйвера, операционную систему, программы.
Программирование Содружества серьёзно отличается от работы программистов родного мира. К примеру, чтобы написать серьёзную программу с помощью клавиатуры, целая группа специалистов тратит много времени, запускает её на тестовом сервере, вылавливает ошибки. При работе с нейросетью написание программ происходит при помощи мысленных усилий. Если ещё добавить специализированный искин, работа вообще превращается в подобие виртуальной игры: программист в виртуальной среде даёт задачу, указывает основные параметры будущей программы, искин её реализует. К сожалению, виртуальной капсулы с полноценным ИИ, который заточен именно на программирование, у меня не было, а имеющийся искин «Творец-17» лишь серьёзно облегчал и ускорял работу, но не делал её за меня.
Например, мне нужен был драйвер для датчика равновесия: подумал, вспомнил образец стандартных программ для подобного оборудования, скопировал основные блоки, протестировал; если не заработало, быстро повторил процедуру. В итоге всё действие занимает минуту-две.
Конечно, склёпанный на коленке дроид с сырым программным обеспечением будет существенно уступать своим заводским аналогам: часть ресурсов будет не задействована, возможны глюки и лаги, защита от взлома нулевая, энергопотребление не оптимизировано, но он будет работать, а цена такой игрушки равна стоимости расходников для принтера и потраченных электроэнергии и времени.
Для сравнения, чтобы заполучить лишь лицензию для распечатки одного аналогичного дроида на молекулярном принтере мне бы пришлось посетить Содружество, отвалить тысяч десять кредо или можно было бы купить готового разведчика тысячи за четыре, при этом модуль невидимости обошёлся бы в несколько раз дороже, хотя молекулярному принтеру всё равно: печатать с ним или без него. А полёт на фрегате в Содружество и обратно у меня занимает несколько суток. Сейчас же потратил шесть часов, зато теперь на колониальных мини-фабриках таких дроидов могу клепать сотнями.
Именно по этой причине корпорации и государства держат под контролем базы знания шестого и седьмого ранга. Основная прибыль идёт с лицензий, соответственно, все они защищены на наивысшем уровне. Если же какому-нибудь независимому специалисту будут доступны базы знаний высоких рангов, он сможет скопировать технику и продавать на неё лицензии по демпинговым ценам, то есть составит конкуренцию корпорациям. Другой вопрос в том, что самим корпорациям специалисты нужны, поэтому была введена пл