Колодяжный показал себя настоящим снайпером артиллерийского огня. Вторым и третьим снарядами он попал прямо в бежавшую к машинному двору группку немцев, разметав тех, кому не повезло оказаться рядом со взрывами, как кегли. Еще несколько раз выстрелив, частью по пулеметам, частью по перебегавшим по улицам немцам, танк, ревя мотором, устремился вперед в сопровождении изредка мелькавших пехотинцев, ведущих интенсивный огонь. Окончательно отбила у немцев всякое стремление к героизму пара выстрелов картечью, обрушившаяся на самые сильные участки обороны. Отнюдь не собираясь противопоставить русским тяжелым снарядам и броне карабины и ручные гранаты, немцы рассыпались и, прикрываясь плетнями, кустами и деревьями, огородами рванули к северной дороге.
— Смотри-ка, как рванули. Прямо… огородами и к Котовскому, — пошутил Андрей. — Ха, точно… свадьба в Малиновке… как там про пулеметы… — один не стреляет, другой стреляет только в своих? — добавил он, заметив, как меткая очередь Музыки бросила наземь двоих немцев.
— Отлично… получилось. Я… ё… чуть язык не прикусил. Сергей, нельзя ли поосторожнее, ха… Я за шрапнель переживал. Все-таки шестнадцатого года выпуска. Смотри-ка, ничего еще сохранилась. Вон как немцев накрыло, — добавил Евгений.
— Эй, не отвлекайтесь… лучше дорогу корректируйте. Бл… с этими триплексами надо что-то придумывать! — зло прикрикнул на них Сергей.
— Так. Тормозни! Женя, видишь — герои пытаются наших обстрелять. Ориентир — двор с синими воротами, левее два, у плетня. Заметил? — скомандовал Андрей.
— Не вижу, но по направлению понял. Счас мы их угостим. Стой! — ответил Евгений.
Танк встал и содрогнулся от очередного выстрела. Пронзительно, слышно даже на фоне работы дизеля, загудел электромотор, разворачивая башню. Медленный разворот башни сопровождался громкой руганью Евгения, затем несколькими короткими очередями дэтэшки. Башня наконец-то развернулась полностью, и Антон, стоявший у пулемета, парой очередей прошелся вслед убегавшим немцам, придав им дополнительное ускорение.
Снова загудел мотор. Башня медленно встала в нормальное положение, Сергей, не дожидаясь команды, двинул танк вперед. Корректируемый Андреем, он вырулил мимо деревенских хат к МТС и, снеся ворота, въехал прямо на машинный двор, на котором валялось несколько трупов и понемногу разгоралась та самая радийная машина с будкой.
— Слишком ты хорошо стреляешь, Евгений! Такую машину спалил, — заметил Андрей.
— Странно. От осколков не должна была загореться. Может, открытый огонь где-то рядом был? — удивился Колодяжный.
Все вылезли из танка и стояли, осматриваясь и жадно глотая воздух, после насыщенной парами топлива, масла и пороховым дымом атмосферы в танке казавшийся первозданно свежим. Перестрелка затихала, несколько раз звонко хлопнула винтовка, коротко протрещал пулемет, и установилась оглушительная после всего происшедшего тишина. Внезапно раздалась громкая ругань, на которую все невольно обернулись.
К снесенным воротам приближался, толкая впереди себя пошатывающегося, измазанного в земле и крови немца, Семен с пулеметом наперевес. Воинственный вид Семы так контрастировал с его обычным сугубо гражданским обликом, что первым не выдержал и расхохотался Мельниченко. Через пару мгновений смеялись все, сбрасывая накопившееся во время боя напряжение.
— Ну, Семен, молодец. Прямо спец… осназовец! Уже и языка прихватил, да и сам целехонек, — отсмеявшись, заметил Андрей. — Посмеялись, и хватит. Машину тушим, пока серьезный пожар не разгорелся, пленного привести в порядок и… ё… а кто у нас немецкий знает? Как-то мы про это забыли совсем. Да, а где остальные?
— Вон Скобелев ведет. Еще пару пленных прихватили, черти. И что мы с ними делать будем? — ответил Сергей, оставшийся рядом и приглядывавший за пленным, пока остальные начали выполнять приказ Андрея.
К машинному двору шли Музыка, Скобелев и Казаков, конвоирующие двух пленных. Подойдя к Андрею, они посадили немцев на землю рядом с ранее приведенным, и Музыка доложил: «Бой завершен благополучно, потерь нет. Красноармеец Сокуров оставлен для охраны. Захвачены двое пленных, судя по нашивкам и погонам важные».
— Отлично. Молодцы. Это, конечно, хорошо, что захвачены. Вот только кто их допрашивать будет. Немецкий кто-нибудь знает? — сказал Андрей.
— Я знаю. В детстве рядом с немецкими колонистами жил, а после, конечно, как все, и в школе, и в училище учил, — ответил Скобелев, смущаясь.
— Ну, тогда тебе и карты в руки. Красноармеец Змиев! Ко мне! — продолжил Андрей.
Из-за машины подбежал улыбающийся Антон.
— Что смешного увидел, Антон? — спросил Сергей.
— Да вот, товарищ военинженер, нашли причину пожара. Немец за машиной прятался, курил. Его осколком срезало, а от окурка понемногу трава и бензин загорелись. Тут ведь трава вся то маслом, то бензином пропитана. Непонятно, как и растет, — ответил Антон.
— Ну что, убедились теперь, чем заканчивается курение на посту? Вот то-то, — наставительно заметил Андрей. — Сделаем так. Ты от своего ранения еще не оправился, смотрю, тяжести тебе еще таскать трудно, видел, как снаряды с трудом тягал. Поэтому поступаешь в распоряжение товарища Скобелева. Пленных связать, разместить в отдельных помещениях и допросить. Помогаешь во всем, понял? А Казаков, после того как пленных разместите, пойдет на западную окраину, охранять. Можешь занять пост на холме, откуда неплохо все подходы видны. Да, здесь у немцев в машинах наверняка должны быть сигнальные пистолеты. Неплохо бы такой Казакову, а получится, то и Сокурову дать. Сергей, займись! А Юрию, я думаю, надо будет поселок обойти, собрать всех работников МТС, кто остался. Будем агитировать добровольцев. Иначе нам отсюда все не увезти, да и с танком один Сергей не управится.
Пока Музыка обходил поселок, а Скобелев с Антоном возились с пленными, Андрей, Евгений, Кузьма, Сергей и Семен попытались разобраться в трофеях.
Нет, нам определенно везет. Дуракам и пьяным счастье… вон сколько всего полезного нашли. Черт, как же все это увезти-то. Интересно, немцы далеко ушли? Я б на их месте в лесу перекантовался, выходящая из окружения часть долго в поселке задерживаться не будет, дураку ясно. Ага, вот и ракетница. Так, к ней пять ракет черного дыма и три красного… неплохо. Жаль, вроде больше нет. Ладно, отдам Казакову…
А, бл..! Немцы-то умнее, чем я думал. Стреляют. Ну ладно, сейчас мы им…
— Евгений, давай. Покажем им еще раз, где танки зимуют!
Так, тронулись. Хорошо, хоть вчетвером залезть успели. Скорострельность, конечно, ни к черту… А, им хватит… Так… стою!
— Евгений, видишь их? Так чего ждешь, стреляй!
Опять шандарахнуло. Даже шлемофон слабовато спасает. Еще неплохо бы вентилятор какой приспособить…
— Ага, не нравится!
— Ленг, ты-то чего лижешься? Плохо тебе в танке, понимаю… и хозяина нет… Привыкай, малыш… Ну что, лейтенант?
— Немцы в лес рванули.
— Ага, побежали. Отлично. А чего так быстро?
— Сам не понимаю!
— Что, Евгений, не знаешь? Вот и я тоже.
— Ого, кто-то из наших такой огонь открыл. Музыка с Семеном с пулеметами прибежали, что ли?
— Хорошо, если так… Только бы все сюда не сбежались. Что немцам мешает наш прием повторить?
— Не думаю, но лучше давай-ка назад вернемся!
— Поехали!
Разворачиваюсь, и вперед. Тут лейтенант изумленно так вскрикнул, что у меня в наушниках зазвенело.
— Ты чего? Аж оглушил!
— Так Юрий не только сам пришел. С ним еще несколько человек с винтовками! Укрываются плохо, явно гражданские!
— Вот это здорово! Интересно, кого же Музыка сумел сагитировать? Ладно, позднее разберемся…
Быстро гоню по уже известной дороге к машинному двору. Надеюсь, немцы все ж не настолько соображают… Вроде спокойно. Так, встанем здесь, отсюда, насколько помню, обстрел лучше должен быть.
— Ну как, нормально? Чего молчишь, Евгений?
— Да осматриваюсь. Интересно, эти конструкторы сами-то в танке сидели? С командирского места и так плохо видно! Ага, встал точно, отсюда мы все подходы обстрелять можем. Вокруг вроде тихо… А, твою…
— Что, сглазил? Немцы?
— Да, нашу уловку повторить пытались, но танк увидели и притормозили. Цепью идут, придется еще раз попробовать картечью стрельнуть.
Чего они там долго возятся, не пойму. Хотя… достать снаряд, выставить трубку времени требует. Ну вот, наконец-то.
— Ну что, попали?
Клевок! Но немцам хватило, назад рванули. К тому же, кажется, их еще и наши обстреливают, только что один упал, явно убитый.
Нормально получилось. Хорошо, что успели, да и немцы все же не из линейных частей. Тыловики, они и есть тыловики, что у них, что у нас. Впрочем, помнится мне, здесь недалеко наша дивизия двадцать второго июня немцев не только остановила, а и на три километра от границы отбросила. Так там такая паника среди фронтовых юберменшей была…
Надо будет шефа спросить, может, случай этот помнит. Вроде бы он мне про это и рассказывал.
— Что, Евгений, стоим пока? Или все?
— Вроде все! Вон товарищ капитан рукой машет!
— Тогда вперед, на двор заедем. Корректируй!
Черт, опять вроде не так сказал. Но Евгений не реагирует. Блин, это ж артиллерийский термин, е-мое. Скоро от любого слова в ступор впадать начну, правильно сказал или нет…
Ну, «Рыжий», приехали. Вымотал ты меня опять… как бы управление полегче сделать, эх…
Да-а, пока мы туда-сюда мотались, столько всего собрать можно было. Не прощу фрицам! Ладно, вылазим.
— Как, Андрей, нормально?
— Неплохо. Пока мы тут лазили, Музыка, молодец, группу добровольцев набрал. Прислал мне гонца, доложить. Гонец, правда, того…
— А чем он тебе не нравится? — глядя на выражение на лице Андрея, спросил я совсем негромко. Тут из-за Андрея гонец и вышел… вышла.
Блин, разве ж можно такую красоту, да на войну! Прямо Клара Лучко в сельском варианте. Но что интересно, одета не как сельчане, вон они подходят. Похоже, городская. И наверняка «комсомолка, спортсменка и, наконец, просто красавица…». Товарища Саахова бы сюда… расплылся бы вмиг, точно… Хотя и на меня подействовало… был бы собакой, наверно, хвостом бы завилял. Придется ее с собой забирать, под немцем она долго не проживет — или изнасилуют, или сама чего-нибудь натворит. Как, интересно, она сейчас немцам не попалась? Кажется, я опять торможу. По нынешним временам она идеалу красоты и не очень-то соответствует. Но все одно, надо ее от немцев спасать.