— Вы противник этого закона? Нетерпимы к киборгам и не считаете их за людей? — угрожающе протянули несколько голосов под общий ропот.
Гордеон усмехнулся и сказал:
— Найл Л'йкан стал моим лучшим другом четверть века тому назад, задолго до того, как сменил статус машины на человеческий.
Настроение аудитории вмиг переменилось. Имя Найла было известно всем, кто не вылетел с первых курсов академии — этот киборг возглавлял техническую лабораторию в главном корпусе всекосмической полиции и был крупнейшим в секторе специалистом по наноэлектронике.
— Через два года вы станете выпускниками и пора бы привыкнуть в любом, даже самом правильном и справедливом законе, видеть скрытые угрозы для общества. Вы не обыватели, чтобы беззаботно праздновать очередную победу гуманизма над предубеждениями, вы — единственный заслон между тёмным миром преступности и теми празднующими. Вы должны видеть всё иначе, желательно — так, как видят преступники. Неужели никому из вас не пришло в голову, чем может обернуться принятие этого закона?
— И чем же оно обернулось? — помолчав, спросили нахмурившиеся курсанты.
— В день принятия закона, в самый разгар ликования всех толерантных к киборгам лиц, в галактическую сеть была запущена программа, обозначенная как бесплатная демоверсия новой игры. Реклама утверждала, что этап демоверсии будет отдельным, полностью завершённым многоуровневым эпизодом, обещала тщательную проработку всех аспектов мира игры и сверхглубокое погружение в виртуальную реальность. Целевая аудитория от подросткового до среднего возраста. Тем, кто прошёл первый уровень игры, предлагалось то самое «сверхглубокое погружение» — согласие на перенос сознания непосредственно в нейросеть компьютера, создающую виртуальный мир игры. Это уже не просто игра, это существование в недрах игры.
— Такие игры разработаны давно и есть до сих пор. Частичный перенос сознания обеспечивает…, - начал говорить один из курсантов, но Гордеон прервал его взмахом руки:
— Совершенно верно, поэтому никто из азартных игроков не задумался о том, что перенос их личности может быть полным и о том, что произойдет с их физическим телом, в котором полностью прекратилась вся мозговая активность, пока сознание сражается с монстрами всех мастей. О чём волноваться, если охранная магия правопорядка не допустит убийства!
— Но согласно новому закону в понятие «жизнь» биологическое тело уже не включалось…
— Именно. Тело умирало, а затем, рано или поздно, заканчивалась и игра. Или кто-то выключал компьютер. Охранная магия, в соответствии с новым законом, трактовала окончательную смерть индивида как несчастный случай.
Курсанты подавленно молчали. Парень с первой парты произнёс:
— Потом внесли пункт, что согласие человека на смерть прежнего тела должно быть отражено в магическом договоре на перенос сознания.
— Ключевое слово: «потом». Политики не пожелали услышать наших предостережений до принятия закона, но были вынуждены выслушать их потом.
— Об этой трагедии нигде не сообщалось.
— Естественно. О большинстве трагедий такого масштаба не сообщается широким массам, и ваше первое задание на ближайший семинар — составить список всех причин такой строжайшей секретности.
— Сколько было жертв? — тихо спросили курсанты.
Гордеон глубоко вздохнул, отошёл к окну, посмотрел на раскинувшийся далеко внизу мегаполис — с высоты сотого этажа даже крупные объекты казались букашками.
— Двадцать миллиардов разумных существ…
— Это же население нескольких миров! — ахнула потрясённая аудитория.
— Список наиболее пострадавших миров галактики тоже жду от вас к семинару.
— Но вы же сами сказали, что информация засекречена, — несколько растерялись курсанты.
— А у вас курса аналитики не было? Или у всех вас по ней незачёт?
— Хотите сказать, что массовые смерти были замаскированы в отчетах ведомств под эпидемии, катастрофы техногенного характера и прочее?
— Я хочу послушать, что вы мне об этом на семинаре поведаете. Полагаю, нет необходимости напоминать, что вы давали присягу о неразглашении внутренней служебной информации?
— Так точно, литайр, напоминать не нужно.
— Отлично, тогда переходим к следующему пункту лекции. Казалось бы, чем больше развиваются магические и технические направления в науке, чем больше точнейших устройств изобретает разумное сообщество Универсума, тем легче работать полицейским.
Любое пятнышко на месте преступления подробнейшим образом расскажет о своём составе и давности своего появления в месте обнаружения, может выдать след магической ауры своего создателя, если присутствовала магическая составляющая в веществе. Система всекосмического поиска давно способна отыскать индивида не только по его внешности и отпечаткам пальцев, но и по голосу, запаху, ауре, сотне других параметров, если он объявится в одном из «светлых» миров, подведомственных нашей конторе. Однако можно ли утверждать, что работа стражей правопорядка век от века становится всё проще?
— Скорее наоборот. Новейшие технологии доходят до рук преступных элементов раньше, чем до нас, и эта ситуация повторяется из года в год с огорчительной стабильностью, — мрачно ответили курсанты академии. — И умение ловко скрываться от наших приборов совершенствуется одновременно с научно-техническим прогрессом.
— Совершенно верно. В трудных случаях всевозможные современные методы сыскной работы бесполезны: преступники так умело заметают следы, что после них остаётся настолько стерильное пространство, словно оно только что создано Господом Богом. Это верно и в плане вещественных улик, и в плане информационных данных всяческих нейросетей. Удалённый шпионаж также не оправдывает себя: дезинформация с его каналов льётся таким потоком, что крупицы достоверных фактов крайне трудно разглядеть. Так что же остаётся делать нам, полицейским, когда современные технологии признают свой полный провал (а они признают его удручающе часто)?
— Анализировать причины и следствия, искать мотивы и внедряться в преступную среду.
— Верно. Истина: «Ищи того, кому преступление выгодно», сохраняет актуальность на протяжении многих тысячелетий, а агенты под прикрытием — самый надёжный метод выявить управляющий центр любого преступного синдиката, любой террористической организации. Как ни странно, всекосмическая полиция, в распоряжение которой поступают научно-технические достижения тысяч миров, больше всего полагается на те же методы, которые использовали наши предки-ищейки еще до выхода в открытый космос и до создания Галактического Сообщества…
Лекция шла своим чередом. Напоследок Гордеон сказал:
— В современной галактике, в которой смешались и бок о бок живут разные расы, в которой достигла высокого развития магия и техника, как ни странно, гораздо меньше верят в необычное, чем прежде. Гораздо больше доверяют экспертам и меньше — собственным глазам и догадкам. Десять тысяч лет тому назад, когда в галактике еще существовали неразвитые миры, неизвестные Галактическому Сообществу, их жители куда больше верили в чудеса, чем наши современники.
— Так это же хорошо, что перестали верить в чудеса! — сказали курсанты в паузе, сделанной преподавателем.
— Не уверен. Приучившись объяснять все странности обыденными явлениями, мы рискуем проглядеть то, что выходит за рамки привычного, как это произошло с «игрой». Вывод: если нечто кажется вам диковинным и невозможным — присмотритесь. Не спешите выдвигать рациональные версии, всегда есть вероятность, что вы столкнулись с нетривиальной загадкой. Разумным существам свойственно предпочитать простые и понятные варианты выбора более сложным и неопределенным. Из-за этого страдает принятие решения, которое при недостатке информации может оказаться неверным…
Спустя продолжительное время Гордеон с надеждой посмотрел на часы: его сегодняшние мучения в качестве «передающего опыт преподавателя» подходили к концу, курсанты уже записывали последнее задание к семинару. Часы высветили ровно полдень, и Гордеон с облегчением свернул виртуальный экран:
— Свободны. Работайте.
— Последний вопрос, литэйр! — хором сказали несколько курсантов сразу. — Убийц, что запустили программу с переносом сознания разумного существа в нейросеть компьютера, поймали?
— Мы взяли мелких исполнителей и отыскали тех негодяев в верхах правления миров, что способствовали максимальному распространению «игры» на их планетах. Однако до самой верхушки этой преступной пирамиды мой отдел ещё не добрался. Поэтому я тоже отправляюсь работать!
Еженедельное совещание отдела, специализирующегося на преступлениях против человечности, проходило в штатном режиме, но не слишком продуктивно. Суммируя все сведения, что смогли раздобыть его подчинённые о самом крупном преступлении последнего века, Гордеон не видел поводов для радости: все ниточки оборваны, все следы зачищены. Целый год поисков — и почти всё впустую! Все фигуранты дела весьма своевременно «покончили с собой» или удачно скончались «от разных хворей» до того, как их допросили сотрудники полиции!
— Если вопрос «как было совершено преступление» не вывел нас на злоумышленников ни с технической, ни с магической позиции, то следует переключиться на вопрос «для чего оно было совершено», это даже курсанты знают, — веско произнёс Гордеон, заслушав последний доклад.
— Для чего в принципе совершаются теракты? Запугать власть, напомнить о своей силе, чтобы диктовать впоследствии какие-то условия, — пожал плечами лысый, как колено, длиннолицый Хвар, бригадир по званию и командир первой группы оперативников отдела.
— Разве какая-то из радикальных группировок признала свою причастность к этому массовому убийству? Нет. Разве в каких-то мирах экстремистами выдвигались какие-то условия? Тоже нет. Собственно, конторе удалось сохранить огромную катастрофу в относительной тайне именно потому, что никто не попробовал воспользоваться её плодами.
— Убить миллиарды существ и сразу молча уйти в тень — в самом деле нетипично для террористов, — согласились сотрудники отдела.