— Ну ладно, тебе видней — ты тогда во всей этой истории отличился, тебе и решать, как быть.
— Бесспорно.
— Иди служи. Мне тоже надо… — Генерал закончил аудиенцию. Полковник это понял и встал. Они пожали друг другу руки, и Семенов вышел из кабинета.
Фээсбэшники спустились во двор управления, сели в поджидавшую их черную «Волгу», утыканную антеннами, как новогодняя елка иголками, и выехали на Петровку.
— Ох эта ракета. — Парамонов достал пачку, вытянул из нее сигарету, чиркнул зажигалкой, прикурил и смачно затянулся. — Была она украдена или нет? Если была, то какая и как ее могут использовать? Кто ее купил: террористы, мафия?
— Только террористы, — сказал Левин, — мафии она не нужна. Хотя… В «дипломате» обнаружили полмиллиона фальшивых долларов. Скорее всего, это деньги за нее?
— Возможно. — Парамонов замолчал.
Генералы смотрели в окна на проносящийся мимо городской пейзаж — машины, витрины магазинов, столбы, прохожих.
— Крепкий орешек этот Семенов, — высказал мнение генерал Левин.
— Не подарок. Сколько лет прошло, а все молчит. Ни намека на связь с Михайловым.
— Может, этот случай выведет его из равновесия, и он засветится.
— Не уверен, но… Черт его знает.
— Может, мы зря к нему в МУР приехали, надо было к нам вызвать, надавить…
— Нет. Мало мы его, что ли, на допросы вызывали. И никакого толку.
— А если официально поручить это дело Семенову? Он начнет расследование и докопается до истины?
— Нет. Он и так все узнает — это же Хват, забыл, что ли? Сложнее с Михайловым.
— Может, он и вправду ничего не знает про него, — засомневался заместитель.
— Я думаю, знает. На экстренный случай у них связь обязательно имеется. Это факт. Вопрос в том, воспользуется ею Хват или нет. — Генерал замолчал и уставился в окно. Думал о чем-то своем. А черная «Волга» несла его под синей мигалкой к «самому высокому в России зданию», из окна которого видна даже Сибирь.
Глава 3
После неприятного разговора с генералами полковник пришел в свой кабинет и уселся в кресло у рабочего стола. Немного посидел, потом встал, снял и повесил на вешалку пиджак, распустил галстук, снова уселся и погрузился в размышления. Думал о цели приезда фээсбэшников. Сидел неподвижно и даже трубку трезвонящего телефонного аппарата не брал. Он вспомнил тот период своей жизни, когда попал под пристальное внимание сотрудников контрразведки.
Это было более трех лет назад, сразу после ужасной бойни на складе металлолома на заводе «Серп и молот». В тот день Сергей Михайлов уничтожил генерала Корнилова и всю его команду и спас жизнь самому Семенову. Сергей тогда не стал вступать в контакт с сотрудниками ФСБ, а тихо, по-английски удалился, оставив Петровича наедине с многочисленными следователями.
Сначала Семенова доставили в больницу и лечили до тех пор, пока он окончательно не поправился. Хорошо лечили, но после этого начались допросы и дознания, связанные с расследованием деятельности Сергея Михайлова и генерала ГРУ Корнилова. Но если про Михайлова Петрович кое-что знал, то про покойного Корнилова ничего.
Тем не менее Петрович не стал сотрудничать со следователями. Семенов не стал рассказывать следователям ничего, что могло бы повредить ему или Михайлову. А у фээсбэшников фактически ничего на Семенова не было, и они от него вскоре отстали. Но установили негласное наблюдение, следили за ним днем и ночью.
Сегодня они вновь показали, что интерес к полковнику и его другу у них не пропал, но для чего-то приплели к делу ракету.
«Виною всему — деньги, — решил он. — Генерал Корнилов на торговле оружием сколотил миллиардное состояние, Михайлов его у него экспроприировал, а фээсбэшники хотят поймать Михайлова и прибрать к рукам эти доллары. Но им его так просто не взять. Они хотят через меня его сцапать, наивно думая, что у нас с ним есть связь, а на самом деле — ее нет. К сожалению, нет». — Семенов покачал головой, встал, подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку минеральной воды. Налил ее в стакан и выпил. Она освежила его, взбодрила и придала силы в летний зной.
«А что с ракетой? — Петрович возобновил свои размышления. — Что там они брякнули про ракету? Это для того, чтобы я начал действовать и сообщил Михайлову про торгующих оружием птенцов Корнилова. Хотя Сергею сейчас до этого нет никакого дела. Он генералу отомстил и теперь, наверно, прозябает в бездействии. С такими-то деньжищами».
Петр Петрович посидел немного, потом приподнялся, дотянулся до трубки телефона и вызвал к себе в кабинет своего заместителя — капитана Максима Говорова. Тот как раз приехал из морга, где присутствовал на опознании трупа родственниками.
По его глухому голосу полковник понял, что Максим не в настроении.
— Макс, — начал шеф, — как ты?
— Ничего, Петр Петрович. Все вроде спокойно прошло, но матери убитого пришлось нитроглицерин давать, а потом валидол. Труп изуродованный… Скверно все это. Противно…
— Ясен дуб, — вставил фразочку полковник. — Зайди ко мне, сто грамм налью.
— Да мы с парнями уже приняли.
— А мне тут тоже напомнили кое-что… На душе противно стало, будто вороны насрали. Заходи.
— Приказ? — хихикнул зам.
— Приказ в самый раз, — улыбнулся полковник и повесил трубку.
Максим явился через десять минут и принес с собой увесистый сверток. В нем оказались яблоки, бананы, вареная колбаса, хлеб и сыр.
— Купил в столовке, а то вы небось еще не обедали? — Он разложил съестное на столе и потер ладони.
Семенов открыл верхний ящик шикарного офисного стола, вынул из него ключ от входной двери и передал Говорову:
— Запри, пожалуйста.
Тот встал, подошел к двери, запер ее на замок, потом вернулся и положил ключ перед шефом. Полковник тем временем достал из шкафа бутылку дорогого коньяка, две чистенькие рюмочки и две тарелочки.
Максим уселся напротив шефа и вопросительно посмотрел на него. Тот откупорил коньяк, налил в рюмки, заткнул горлышко пробкой и поставил обратно в шкаф.
— По пятьдесят грамм. Для профилактики — чтобы не свихнуться от этой работы, — сказал Семенов, а потом подумал и изрек: — Здоровья нам, а врагам, — сделал паузу, — пулю в печень.
— О, это точно, — крякнул Макс и взял рюмку.
Они чокнулись, выпили и закусили яблочными дольками. Лимона не было, но был шоколад, прекрасно дополнивший немного кисловатую антоновку. Потом взялись за бутерброды.
— Ну, расскажи, как опознание? — спросил Семенов.
— За столом? — Говоров недоуменно посмотрел на шефа.
— А, плевать, служба скотская, поэтому валяй — не вырвет.
— А что рассказывать — грустное зрелище. Простыню подняли, а там… месиво. Садист полчаса топором орудовал — кромсал жертву. Когда мать увидела, что от ее сынка осталось, брякнулась в обморок. Отец еле-еле на ногах устоял. Я предвидел ситуацию и поэтому врача заранее вызвал. Он дал пилюли от сердца, успокоительное, нашатырь. В общем, обошлось без второго трупа.
— Да, гнусно. А этого урода еще найти надо.
— Ищем… Долго не пробегает. Бытовуху легче всего раскрыть. Пили вместе, допились до чертиков, поссорились, один другого топором зарубил и — в бега. Отсидится где-нибудь в подвале, проспится, вспомнит, что натворил, и сам с повинной придет. Или пойдет опохмелиться, мы его у ларька и сцапаем. Там наряды в штатском на каждом углу. Весь район перекрыт.
— Да, схема известная. Ладно, личность установлена, никуда он не денется. А ты мне вот что скажи. — Полковник пристально посмотрел на капитана. — Ты слышал о трех сожженных трупах в джипе в Люберецком лесу?
— Слышал и видел, они в том же морге лежат, на соседних столиках.
— Знаешь, кто у нас этим делом занимается?
— Знаю. Областная прокуратура, ФСБ. По нашей линии курирует Гращенко.
— Федя? — спросил полковник.
— Он самый.
— Позвони ему, встреться и возьми копии всех материалов. Будет лучше, если дискетку притащишь, а не бумаги.
— Зачем? Хотите его себе взять? Так у нас и так работы хватает.
— Просто интересуюсь. Макс, выполни, пожалуйста, мою просьбу.
— Будет исполнено, товарищ полковник. — Максим официально отдал честь. — Когда приступить?
— Немедленно. Сходи и принеси мне диск.
— Ладно, пойду, — Говоров прожевал кусок, выпил водички, встал, открыл ключом дверь и вышел.
Семенов посидел несколько минут, потом налил в рюмку коньяку, а бутылку заботливо поставил на полку. Дверцу шкафа закрыл на ключ, а его положил в ящик стола. Думал таким образом избавиться от назойливого желания напиться до чертиков.
Петрович пил понемногу, но частенько. Таким образом сбрасывал нервное напряжение и заглушал свое недовольство службой и жизнью. Хотя его уважали, любили, он был на отличном счету — лучший в МУРе специалист по раскрытию убийств; даже темная, кровавая история с генералом ГРУ Корниловым не бросила тень на офицерскую честь Семенова. Его стали уважать еще больше.
Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Он посмотрел на аппарат мутным отрешенным взглядом, но все-таки дотянулся до трубки и поднес ее к уху.
— Да.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — послышался голос майора Гращенко.
— Привет, Федя. Съел медведя, — съязвил шеф.
— Когти доедаю, но не подавлюсь, прожую, — ответил шуткой майор.
— Запивай почаще, — добавил полковник.
— Петр Петрович, передо мной сидит твой подчиненный, товарищ Говоров. У него ко мне щекотливая просьба… — Федя замолчал, и полковник понял, что он не хочет болтать лишнего по телефону.
— Выполни ее в точности, это моя просьба, — сказал Семенов.
— Я так и понял. Хорошо, я позвонил, чтобы удостовериться.
— Не доверяешь сослуживцам?
— Доверяй, но проверяй, — хмыкнул Гращенко.
Через пять минут пришел Говоров, снова закрыл дверь на ключ, прошел к столу и плюхнулся на стул. Увидел налитую до краев аппетитную рюмочку коньяку и с улыбкой взглянул на шефа.
— Выдыхается, кислорода набирается, — усмехнулся тот и взял свою.