— Боишься, злюка попадётся? Али карга старая?
— А кто ж такого не боится⁈
Василиса усмехнулась:
— И правда. В этом немного счастия будет.
— Я бы хотел знать человека, с которым мне суждено прожить всю жизнь, заранее. Влюбиться по-настоящему. — он горько усмехнулся и покачал головой. — Но сия роскошь недоступна даже царевичам, что уж говорить о простом народе.
— У тех, к кому попадут ваши стрелы тоже не будет выбора. Она обязана быть царской невестой по воле случая. — Василиса задумалась. — Впрочем, это не такая уж и плохая судьба.
— Если бы ты была на моём месте, то вышла бы за того, на кого стрела указала?
Она тихо засмеялась.
— Сложно представить себя на месте царской особы, когда всю жизнь не можешь найти свой угол.
— У тебя нет дома? — сочувственно спросил Иван. — Я с радостью помогу тебе устроиться на службу в царском тереме.
— У тебя доброе сердце, Иван-царевич. — девушка сделала шаг навстречу к собеседнику, оказавшись совсем близко к нему. — Но у меня есть дом — всё Тридевятое царство.
— Это можно назвать родиной, а не домом. — покачал головой царевич.
— Ты совсем меня не знаешь, а уже готов помочь.
— Хорошему человеку всегда хочется помочь.
— Откуда же тебе знать, что я хорошая?
Иван тихо засмеялся будто девушка сказала что-то очевидное:
— У тебя на лице всё написано, не может быть у плохого человека таких сияющих глаз.
Василиса солнечно улыбнулась ему в ответ:
— А знаешь, Иван-царевич. Если бы твоя стрела угодила в мой двор, я бы пошла за тебя замуж.
Иван хотел было ответить, но девушка уже скрылась за соседним стогом сена.
— Эй, погоди!
Иван побежал следом за ней, но зайдя за стог никого не обнаружил, Василиса словно растворилась в ночном воздухе. Царевич повертел головой, пробежался меж ближайших стогов, но только ночной ветерок гулял в чистом поле, играя с засохшими травинками. Никакой загадочной девушки не было и в помине. Ещё немного побродив между стогов, раздосадованный юноша окликнул коня и двинулся в сторону города, так и не заметив, что из-за сухой травы за ним с интересом наблюдает небольшая лягушка, а глаза её сияют словно звёзды.
Царьград, будучи столицей Тридевятого царства, был огромен. Основная его часть была окружена величественными стенами белоснежного кремля, в башнях которого круглосуточно дежурили сменные стрельцы, мелькая тут и там алыми точками. Вокруг раскинулся разрастающийся город, многие крестьяне переезжали сюда из деревень в надежде разбогатеть да выгодно выдать замуж дочь красавицу или пристроить хотя бы одного отпрыска служить в царский терем. Даже самая чёрная работа там считалась почётной, а жалование хорошо и платили исправно, никого рублём не обижали.
За стенами были свои рынки, лавки с товаром и кабаки, из которых каждый вечер гурьбой выплёскивался хмельной народ. В отличие от вылизанных лавочек внутри, заведения снаружи отличались деревенской простотой, зато их было много больше, и каждый мог найти себе свободный угол. Жизнь кипела, лилась стройным потоком по витиеватым улочкам, лентой сбегая в поля, где активно шёл сенокос, и приближалась пора сбора урожая.
В стенах кремля тоже было оживлённо, лавки были богаче, а на рынках продавались даже заморские товары из далеких восточных держав.
Посреди большой площади над всем царящим вокруг великолепием, окружённый дополнительными стенами и мощными воротами, высился резной царский терем аж под три этажа. Резчики настолько хорошо потрудились над ним, что все без исключения наличники представляли собой резное кружево витиеватых узоров. Зодчие придали внимание каждой детали, будь то крыльцо или богато украшенные ворота, всё кричало о том, что терем принадлежит царю. Стрельцы посменно дежурили у ворот и ходили вокруг караулами, хоть и любил люд простой царя-батюшку да сыновей его, но следовало держать ухо востро, мало ли какой неприятель под стены терема пожалует.
Ближе всего к обители царя-батюшки располагались дома бояр, воевод и других знатных особ, образуя тем самым богатейшее кольцо. Каждый дом старался выделиться: у кого резьба наличников искуснее, у кого терем больше, а кто и вовсе пытался вырастить диковинные деревья в своём саду, поражая соседей заморскими фруктами, не всегда приятными на вкус, но весьма экзотично выглядящими. Сегодня в городе царила приятная суета, был воскресный выходной и многие выбрались погулять по ярмаркам, кто-то выбирал ягоды послаще, кто-то праздно шатался, рассматривая диковинные штуки, привезённые из-за моря, а кто-то за обе щеки уплетал карамельного петушка на палочке. Сегодня истории было суждено повернуть свой ход.
— Бояре да люд простой! Поскорей на площади собирайся! Три царских сына стрелу пускать будут! В чей дом попадёт, та и невестой прослывёт!
Звонкий голос бирюча (глашатая) разорвал городскую суматоху, мигом нарушая размеренную атмосферу. Бабки да девки побросали работу, бросившись со всех ног в сторону царского терема. Доколе неизвестно, кто следующей царицею будет, а ежели и я? — пробегала озорная мысль среди девчат. Прошлая царица была из простого крестьянского рода, её правление было мудрым и справедливым, во всем поддерживала покойная Людмила своего дражайшего супруга. Это давало надежду простому люду на то, что любая могла рассчитывать на благосклонность судьбы. Многие на приданом сидели, так что шанс выскочить замуж за царского сына был крайне удачен!
Мужики в основном шли из праздного любопытства, интересно было как волшебный лук стрелять будет стрелами заговорёнными, многие только россказни стариков об этом слышали. В прошлый раз лук стрелял тридцать лет и три года назад. А когда будет следующий раз — неизвестно, посему стоило поторопиться поглазеть на диковинку.
Очень быстро площадь заполнилась людьми так, что яблоку было негде упасть, особо ушлые стремились пролезть в первые ряды, чтобы рассмотреть действие как следует. Близко к центру народу подойти не давали бдительные стрельцы, выставленные по периметру воеводами, старший из которых самолично руководил процессом. Царевичи стояли в центре, обряженные в праздничные кафтаны. Царя-батюшки, видно, не было, с утра ему нездоровилось.
— Засим зачитываю царский указ! — провозгласил бирюч, разворачивая ценную берестяную грамоту. — В порядке старшинства царским сыновьям должно выстрелить заговорёнными стрелами из волшебного лука! В чей дом стрела угодит, там и суженая царевича живёт! Ежели выбор не люб, отказаться он не в праве. Решение стрелы единственно верное и признаётся главенствующим!
Собравшиеся на площади затихли, затаив дыхание в ожидании. На вид обычный деревянный лук и колчан с тремя стрелами стояли посреди круга, ожидая своего часа.
Старший царевич — Сергей вышел вперед и сжал лук мощной рукой, он никогда в себе не сомневался. И престол будет его, и лучшая невеста тоже. Без промедления натянул тетиву и выстрелил в воздух. Летящая прямо вверх стрела изменила направление, повернув в аккурат к дому главного воеводы, со свистом вонзившись в конёк на крыше. Вот удача! Все знают, что у него старшая дочка красавица-Марфа на выдане! Толпа возликовала, а Сергей вскочил на подведённого коня, поскакав к дому своей будущей супруги под дружное одобрение окружающих через живой коридор расступившихся людей.
Следом за ним стрелять вышел средний царевич — Василий, он ослепительно улыбнулся и грациозно подхватил лук, словно красавицу поддерживал за талию. И вновь стрела в небе летит в нужном направлении под заинтересованными взглядами толпы. Ни для кого не стало неожиданностью, что она угодила прямиком в дымоход казначейского терема. Значит там и невеста! Все знали Ольгу — дочь главного казначея, как мудрую да прекрасную девицу из богатого, знатного рода испокон веков верно служившему царю-батюшке. Его потомки издревле занимали должности казначеев и занимались всеми подсчётами да делами, связанными с казной. Василий так же быстро помчался радовать будущую суженую радостной вестью.
Настала очередь младшего царевича — Ивана, в отличие от ликующей толпы он совсем не хотел узнать, что решит волшебный лук на его счёт, но закон есть закон. Царевич одним движением натянул тетиву, глядя в синее небо, вспомнил Василису, которую случайно встретил вчера, это вызвало лёгкую улыбку на прежде грустном лице и заставило немного расслабиться, отпуская сердечные тревоги. Младший из царевичей, наконец, отпустил тетиву. Толпа замерла, стрела остановилась в воздухе, завертелась волчком и словно ужаленная устремилась в сторону местных топких болот…
Иван захотел сквозь землю провалиться, похоже, слова, накануне сказанные в шутку Василием, оказались пророческими. Толпа ахнула и зашепталась, многие, как и царевич находились в недоумении. Люди судачили о том, что какая-нибудь красна девка, наверняка, сейчас там грибы али травы лечебные собирает, иначе зачем стреле лететь в эти места? Иван взял за поводья Сивого, которого мигом подвёл конюший, и легко взобрался в седло, направив коня через расступившуюся толпу прямиком в сторону лесных болот.
Долго ли, коротко ли добрался царевич до раскинувшегося ельника, от которого было рукой подать до местных топей, куда даже крестьяне особо не совались, твердя, что нечистая сила там бродит, да колдуны лунными ночами шастают.
— Неужели и правда придётся жениться на кикиморе? — подумал вслух юноша, спешившись с коня и осторожно направляясь дальше в одиночку. Он всё ещё не верил, что это действительно происходит с ним — приехать на болота, чтобы найти себе здесь суженую? Да где это видано⁈
Место было непривычно тихое, только насекомые жужжали, окружая зашедшего путника плотным кольцом, изредка квакали лягушки и булькало что-то внутри покрытых ряской вод, вырываясь из топи мелкими пузырями, словно вот-вот подымется на поверхность нечто здесь обитающее. Люди на болота забредали редко и по особой нужде. Поговаривали, что местная кикимора чужаков не жалует, посему без подношений сюда даже не решали соваться.