Провалившись по колено в болото и едва выдернув ногу, не удержавшись от браного слова, Иван отдышался. Неудачи словно преследовали его с самого утра, может, встал не с той ноги? Болото не вписывалось в те места, которые он обычно посещал, посему приходилось туго. Дорога не находилась, а казавшееся безопасным местом быстро уходило под воду едва царевич туда ступал.
После получаса бессмысленного блуждания среди обломанных берёзок, тонувших в зеленоватой жиже, облившись потом и потирая очередной след, оставленный назойливым комаром или кем похуже, царский сын уже был на грани, чтобы вернуться в терем без невесты. Пропади оно всё пропадом! Он не станет жениться на кикиморе, что бы там волшебная стрела ни говорила! Лучше отказаться от титула и пойти пахать поля вместе с обычными крестьянами.
— Али меня, добрый молодец, ищешь? — внезапно раздался рядом звенящий девичий голосок.
Иван запнулся за полусгнившее дерево от неожиданности и едва устояв на ногах, огляделся, повернувшись вокруг своей оси, но никого так и не заметил. Подумав, что это леший шалит, или чудит та самая болотная кикимора, о которой все только и говорят, раз слух разнёсся далеко за пределы ближайшей деревеньки, он двинулся по направлению, где до этого оставил Сивого. Вернее, думал, что оставил, ибо успел порядком заплутать.
— Не хочешь стрелу свою забрать? Нехорошо будет, если зачарованная вещь в болоте утопнет. — вновь заговорил голос.
Иван обернулся, на этот раз изучая окружающее его болото более внимательно, пробегаясь взглядом по каждому уголку.
И следа красной девицы не было! Но на камне, поросшим мхом, одиноко стоящим перед качающимся от тихого ветра камышом, сидела лягушка. Она была в целом обычна и ничем непримечательна, обыкновенного зеленого цвета с рисунком из черных пятнышек, некоторые из которых словно походили на мелкие камушки. В цепких лапках лягушки Иван и заприметил ту самую заговоренную стрелу.
Юноша проморгался — лягушка осталась на месте, протёр глаза — картина не исчезла.
— Это просто невозможно. — вслух успокаивал себя Иван, глядя на то, как зеленое существо смотрит на него яркими, словно человеческими, глазами. — Почему ты разговариваешь?
— Непростая лягушка я, а заколдованная. — она повертела в руках зачарованную стрелу, не отрывая от юноши взгляда.
— Разве такое бывает взаправду?
— Сегодня ты стрелял зачарованными стрелами из волшебного лука дабы отыскать невесту. Разве такое бывает взаправду? — в её голосе слышалась усмешка.
— Доселе никогда с таким не сталкивался.
— В нашем мире есть много волшебства, Иван-царевич, и, поверь, я не самое ужасное, с чем ты мог бы столкнуться.
Юноша кивнул, конечно, он слышал сказки о разных волшебных предметах, таких как скатерть-самобранка или сапоги-скороходы, например. О сказочных существах, злых и добрых чародеях. Все эти волшебные штуки казались такими далёкими и нереальными, пока он не увидел, как работает волшебный лук. Теперь Иван ловил себя на мысли, что может поверить в любую сказку, будь то меч-кладенец или говорящая лягушка, которая тем временем спрыгнула с камня, все ещё поддерживая лапкой стрелу, и удобно устроилась прямиком на сломанной берёзке рядом с царевичем.
— Но ведь ты не девица, как же я могу жениться на лягушке?
На долю секунды ему показалось, что та загадочно улыбнулась.
— Не простая я лягушка, а заколдованная.
— Значит, на самом деле ты обычная девушка? — Иван облегчённо вздохнул.
— Но всё не так просто, Иван-царевич. — грустно протянула лягушка. — Девушкой я могу обращаться лишь с наступлением сумерек, таково моё проклятие.
— Что ж… — задумчиво протянул юноша, всё ещё не в силах поверить, что стрела выбрала для него столь необычную невесту. — Скажи хоть, как тебя звать-величать?
— Давеча виделись. Василисой меня звать. — лягушка легко помахала стрелой в зелёных лапках. — Али забыл уже случайную знакомую?
— Ва… Василиса? — удивлённо переспросил Иван, во все глаза разглядывая собеседницу, осознавая, что голос лягушки действительно был похож на тот, что он слышал вчера.
— Уж прости меня, что сразу о своём проклятье не сказала. Тебя спугнуть не хотела. — извинилась она.
— Нет-нет, что ты! Я просто… — он задумался, пытаясь подобрать слова. — Сильно удивился тому, что ты такая.
— Я рада, что ты не бросился бежать без оглядки, едва увидел меня.
— Что ты! Разве я мог так поступить?
— И правда, не мог. — согласилась лягушка. — Потому что у тебя доброе сердце и чистая душа. Ты просто не способен на такую подлость.
— Ты переоцениваешь меня, Василиса. — смущённо почесал затылок Иван, а затем задумчиво спросил. — Что мы теперь будем делать?
— Вчера ты спросил меня: выйду ли я замуж, если ко мне прилетит волшебная стрела?
— Спросил. — согласился царевич.
— Тогда возьми меня в жёны, Иван-царевич.
Поскольку Иван больше не мог находиться рядом со зловонной топью, наводнённой комарами и пугающей непонятными звуками, под чутким руководством Василисы они вышли на залитую солнечным светом небольшую лесную полянку, удобно расположившись там под надзором тут как тут показавшегося из-за деревьев любопытного Сивого. По началу разговор не клеился, но девушка сумела взять дело в свои руки, так что беседа быстро утянула юношу в водоворот. Так он узнал, что его суженая стала лягушкой не по своей воле, вот уже несколько лет она скитается по царству, ища спасение от проклятия, наложенного на неё злым чародеем.
— Всему своё время, Иван. — сказала она, когда царевич попросил указать на того, кто сотворил с Василисой это проклятье.
— Сейчас для нас важнее твоё благополучие. — она улыбнулась, похлопав его влажной лапкой по руке. — Ты сам этого не замечаешь, но ты очень добрый человек с открытым сердцем, Тридевятому нужен такой правитель.
— Ты и правда так считаешь?
Лягушка задумчиво ответила:
— Я слукавлю, если скажу, что не наблюдала за вами. Твой старший брат сразу начнёт войну с соседним царством для расширения границ, а средний ни одной яркой юбки не пропустит, забросит все государственные дела и поминай как звали.
Иван нахмурился, но слушал внимательно. Василиса попадала каждым словом точно в яблочко. Ранее он действительно замечал ненормальную тягу старшего брата к войне, а его дружба со всеми воеводами и придворными стрельцами с регулярным распитием мёда и пьяными драками в Царьградских кабаках, следующими за попойкой, сильно заботила младшего царевича. Всем наукам старший предпочитал военное дело и обучение мастерству владения оружием, он мог обращаться со всем — будь то меч, копьё, лук со стрелами или заморские невиданные вещи, названия которых Иван даже не знал. Сергей не считал нужным притрагиваться к знаниям в других областях, решив, что непременно станет завоевателем и внесёт своё имя список легендарных военачальников как это сделал когда-то их далёкий предок царь Горох, при котором и появилось Тридевятое царство.
Василий же в отличие от своих братьев халтурно относился к обучению, он не достиг мастерства ни в военном деле, ни в науках. Единственное, чему он обучился в совершенстве — это игре на гуслях. Не было ему равных и в том, чтобы привлечь внимание любой понравившейся девушки. И кто знал, что происходило за закрытыми дверьми его покоев после того, как в них юркнула хорошенькая молоденькая служанка. По царскому терему ходили слухи, что Василий уже имеет нескольких байстрюков.
Иван всё это подмечал, но старался не лезть, порой сдерживая пыл. Сколько он себя помнил, братья всегда относились к нему снисходительно и не стали бы слушать его мнения по любому вопросу.
— Но зачем ты это делала? — спросил он, взглянув на собеседницу. — Следила за нами?
— Присматривать за кем-то в облике лягушки дело нехитрое. Порой нападает тоска и я наблюдаю за любопытными людьми. Но ваша семья не тот случай.
Она задумчиво посмотрела на качающиеся от ветра верхушки деревьев прежде, чем продолжить.
— Я не оставляю попыток снять с себя проклятье, слышала, что у твоего отца знакомый колдун есть. Он-то и заговаривал стрелы на ваш сегодняшний ритуал. Я пыталась найти его и поговорить, но всё было тщетно. Кажется, он живёт уединённо и никого близко к себе не подпускает, даже мышь в его избу не проскользнёт. Ждала, когда он сам к царю явится, вот, и приглядывала за избушкой той да вашим теремом.
Иван удивлённо взглянул на неё.
— Неужто ты не знал о нём? Похоже твоему отцу многое предстоит рассказать своему будущему преемнику.
— Батюшка никогда не говорил о знакомом чародее. — Иван глубоко вздохнул, про себя намечая серьёзный разговор с отцом. — Возможно, он мог бы помочь с его хворью, если бы он обратился к нему.
— Скорее всего он обращался, но не думаю, что недуг государя можно вылечить чем-то кроме молодильных яблок.
— Они тоже существуют? — заинтересованно поинтересовался царевич, который безумно хотел помочь отцу.
— Существуют, вот только добыть их простому человеку практически невозможно.
— Значит, можно попытаться?
— Можно, если тебе будет помогать кто-то, кто владеет колдовством.
Иван тяжело вздохнул. К сожалению, людей с колдовской силой лично он не знал, поэтому оставалось лишь надеяться, что он сможет найти другой способ найти молодильные яблоки, пока батюшке не стало совсем худо. Но пока он решил увести разговор в другое русло.
— Хотел спросить немного о твоём проклятье, если можно?
— Что ж… Будет честно, если я расскажу тебе о себе взамен того, что знаю о вашей семье.
Иван утвердительно кивнул, и Василиса начала свой долгий рассказ.
То было несколько лет назад, когда она была ещё маленькой девочкой, жившей на окраине Тридесятого в небольшой деревушке неподалёку от зачарованного леса. Очень рано Василиса заметила, что от её прикосновений рожь в полях колосится гуще, а раны людей таинственным образом быстрее затягиваются. Мгновенно могла определить ядовитая ли перед ней трава или её можно использовать аки лечебное снадобье. Потому ещё с малолетства повадилась ходить к местной колдунье, да слишком голодной до знаний была девочка, бесконечно талантливой, и отнюдь не обширным был опыт у местной старушки-знахарки.