— Да вроде нет. — Варвара пожала плечами, заканчивая уничтожать щи, переходя к мясу. — Девка как девка, ничего необычного.
— Обычную девку Глеб бы и взглядом не удостоил.
— Но в народе говорят, что она царя знает. Пришла прямо под ворота, где это и талдычила, её местные пускать не хотели, но Глеб вмешался.
— Чего ты мне вчера этого не сказала? — нахмурилась Василиса.
— А я и не знала. Сегодня только от мясника слыхала.
— Я помню всех, с кем общался Иван, когда была в тереме, и точно бы заметила вьющуюся вокруг него чернявую девицу. Значит, они познакомились вне Царьграда. Погоди-ка…
— Ты поняла чего-то?
— Марья же последнее испытание Ивана на себя взяла. Она опосля ещё сильно бранилась, что из-за русалок с Ивана едва наш приворот не слетел, и пришлось прямо перед свадьбой его обновлять. Неужто это та самая русалка?..
— Но ведь русалки днём особо не показываются? А эта ничего, разгуливает, тем более в такую погоду. Или я путаю чего?
— Эта может. Марья её помощь на зелье покойной Главы выменяла. И как она только до Царьграда успела добраться?
— То бишь использовать её вместо Ивана нельзя?
— Нет. Но использовать её в поимке Ивана можно.
— Но у него кольцо, мы ничего не можем сделать, покуда он может позвать Глеба.
— Что ж, возможно, дочка водяного нам поможет, ежели полностью убедить её в опасности Глеба.
— И как ты хочешь к ней подобраться?
— Скорее всего это будет не так сложно. Думаю, она своим русалочьим нутром чует, что Глеб тёмный колдун, и это её пугает, а соответственно нужно надавить на больное, но для начала втереться в доверие.
— Вона как… Как же ты её доверие завоюешь? Русалки ведь подозрительно к людям относятся.
— Я покумекаю, может, с Марьей свяжусь, а ты пока дальше наблюдай.
Варвара понятливо кивнула.
— И вот ещё что. — Василиса подняла на подругу серьёзный взгляд. — Ежели мы здесь, то и они скорее всего по близости.
— Я не видела здесь никого из Культа. — нахмурилась Варвара, от одного упоминания этих людей, у неё кровь стыла в жилах.
— То, что ты не видела, не значит, что их нет. Культ всегда там, где их повелитель, и они сделают всё для того, чтобы помешать нашему плану.
— Я думала, что мы разобрались с ними раз и навсегда.
— Ежели помнишь, некоторых мы так и не нашли, посему будь осторожна, ты-то внешность поменять не можешь.
— Хорошо. Я буду начеку. — согласилась с Василисой Варвара, приканчивая печёную утку. — А сейчас пойду снова на разведку, мало ли встречу ещё кого сегодня.
Василиса проводила её долгим взглядом, наблюдая за тем, как подруга набрасывает на себя телогрейку и тяжёлую шубу, а после выходит вон из горницы, вновь оставляя её наедине с собой.
В покоях царского терема Оксана помогла Марфе раздеться с улицы и теперь переплетала русые косы, закрепляя их в замысловатую причёску. Царевна наедине со служкой лишний раз пикнуть боялась, прекрасно зная, на что та способна. Она до сих пор не верила в то, что муж подложил ей свинью в виде страшной колдуньи на услужении.
Надо сказать, что по началу Оксана вела себя так, что от обычной личной служки не отличишь, и Марфа немного осмелела, начав гонять её по поручениям. Но в один прекрасный день во время умывания Оксана резко окунула голову своей так называемой хозяйки в таз с водой и держала там до тех пор, пока из царевны едва весь дух не вышел.
— Будешь много о себе думать, быстро вперёд ногами из терема вынесут. — пригрозила она тогда откашливающейся, дрожащей царевне. — Лучше нам с тобой быть подругами, Марфа, а для этого ты должна во всём меня слушаться. И не смей своей драгоценной Ольге жаловаться, иначе вперёд на погребальный костёр пойдёт или лучше её будущего ребёночка на тот свет отправлю. Представляешь, какая будет потеря?
Тогда-то Марфа и поняла, что с Оксаной связываться опасно, пыл поумерила и вела себя как царевна только в присутствие остальных и то стараясь по возможности не обращаться к Оксане. С Ольгой наедине тоже осторожничала и лишнего слова про служку не отпускала, дабы беду не накликать, хотя подруга не раз спрашивала, как ей живётся. Сергей всё так же не замечал свою жену, лишь несколько раз заглянул в покои и то лишь для того, чтобы попытаться зачать наследника.
— Выпей этот отвар. — говорила ей после таких визитов Оксана, подсовывая дурно пахнущую травяную смесь.
И Марфа пила, посему дитя всё никак не зачиналось, а царевич становился всё злее, пока совсем не прекратил к ней приходить.
Царевна не знала, как ей быть, колдунья жутко пугала, а она не то, что пожаловаться, даже поплакать спокойно не могла. Посему, когда Оксана заявила, что ей нужно сблизиться с девкой, которую Глеб впустил в царский терем, спорить не стала.
— Ты молодец, хорошо себя ведёшь. — наконец закончила с её волосами Оксана. — Ежели и дальше будешь паинькой, то и жива будешь, да и о том, что вы с Ольгой стрелы подменили никто не узнает.
Марфа коротко кивнула и осторожно спросила:
— Я слышала от Власи, что она никак не связана с Глебом, тогда зачем нужно с ней дружбу водить?
— Твоё дело маленькое: делать, что скажу, да лишних вопросов не задавать, ясно?
Царевна замолчала и кивнула.
— Давеча в столице недруги наши объявились, посему следи за девчонкой в оба, они тоже на неё глаз положили.
— Ты знаешь, как они выглядят, чтобы я могла увести Власю, ежели что?
— Сегодня на рынке видала одну — рыжая с длинной косой, известная богатырша из Тридесятого царства, а ежели она здесь, то, стало быть, и остальные две поблизости. Их ты не вычислишь, колдовству обучены, а с рыжими девками будь осторожна.
— Хорошо, я буду стараться занимать всё свободное время Власи.
— Умница. — довольно улыбнулась Оксана, погладив её по голове. — Кто бы мог подумать, что в царском тереме ты окажешься самой смышлёной. Возможно, я даже замолвлю за тебя словечко, когда Повелитель вновь займёт свой трон.
Марфа вновь промолчала, решив, что не расспрашивать колдунью о том, кто такой этот самый Повелитель. Она поднялась, позволяя приладить бусы на своей шее, каждый раз замирая в ожидании: знала, что Оксане ничего не стоит задушить её пресловутым украшением… А ежели её погубит, то, стало быть, и Ольге, и младшенькой Лизке, и всем остальным близким людям недолго жить осталось.
— Знаешь, я тут подумала… Если кое-что сделаешь для меня, то я позволю тебе дитятко родить, и тогда царевич Сергей не прогонит тебя из царского терема как бесплодную женщину.
— Что я должна делать? — тихо спросила Марфа.
— Царь Иван на шее чёрное кольцо носит, обычно не видать его, поскольку он его прячет за одёжей. Но тебе нужно заполучить сие любой ценой.
— Но как же я смогу это сделать? Рядом с Иваном постоянно Глеб.
— Не постоянно. Он часто приказы исполняет, да и ночью к Ивану не суётся, так что шанс тебе представится. Да и выбора у тебя нет. Либо приносишь мне кольцо, либо никогда не сможешь родить. Бесполезная жена никому не нужна.
— Я сделаю, но ты знаешь, что я слабая, колдовству не обучена…
— Потому ты и должна это сделать. Кольцо в руки не дастся ежели опасность почует, для колдунов оно раскалённое на ощупь, а вот простых людей за угрозу не принимает.
— Поняла, я что-нибудь придумаю.
— Иван мигом хватится, что кольца у него нет, поэтому подмени вот этим. — она протянула ей чёрное кольцо в форме кусающей себя за хвост змейки, сквозь которое была продета обычная верёвочка.
Марфа поскорее взяла незамысловатое украшение, и Оксана довольно кивнула.
— Ежели справишься — будет тебе дитятко. А уж если за неделю с заданием сладишь, то я на царевича Сергея такой приворот наведу, что он в тебя без памяти влюбится. Щедрая сделка, согласись?
Марфа поспешно закивала, это действительно была хорошая возможность наконец устроить своё трещащее по швам счастье и наладить жизнь в царском тереме.
— Про наш уговор никому ни слова. Ежели узнаю, тебе несдобровать.
И как ни в чём не бывало начала раскладывать подсохшие от мелкого снежка шубы по сундукам, ведя себя как самая обычная служка. Марфа надела кольцо на шею и спрятала под рубахой, решив всегда носить его с собой, мало ли какой шанс предоставится.
Возможно, впервые за всё своё недолгое время правления, царь Иван принимал челобитные в одиночку, это очень понравилось рассевшимся по лавкам боярам, что в присутствии мрачного советника порой пикнуть боялись, а сейчас, почувствовав более мягкий характер царя-батюшки, старались навязать свою точку зрения по тому или иному прошению. Очередь потихоньку начинала редеть, благо сегодняшние дела были несложные, и Иван надеялся, что так и будет продолжаться, взглянув на следующего просителя.
— Тихомиром звать, царь-батюшка, давеча разбойники в мой дом купеческий ночью проникли да всё ценное вынесли, сам я в то время на отправке товара был. Всех рублей за последний месяц заработанных лишили, проклятые, как быть теперь не ведаю… Товар нужно на что-то отправлять в Синеград али здесь оставаться зимовать, а мы, знаете, к суровым морозам непривычные.
— Богдан, распорядись своих сыскных стрельцов к купцу Тихомиру отправить, пусть найдут следы разбойников и опишут всё, что было украдено. — обратился Иван к главе стрелецкой группы, занимающейся в основном похожими делами.
— Будет сделано, царь-батюшка!
— Царь-батюшка, а что же с деньгами делать? Ежели не найду сейчас необходимой суммы, как же здесь зимовать?
— Вы же купец, Тихомир. Слыхал я, что под такие вещи как нападение разбойников у вас всегда должны быть рубли заложены. Торговля во все времена была делом рискованным. Единственное, что сделает престол — пустит все возможности на поимку вредителей. Платить из казны за потери вам никто не будет, не наше это дело.
— Но как же быть теперь… Неужели не поможете нуждающемуся?
— Мы здесь не раздаём из казны рубли направо и налево, сами вот у главного казначея спросите. Сыскные стрельцы примут вашу челобитную и в скорости навестят вас дома, не чините им препятствий, ежели хотите свои деньги у грабителей вернуть.