Отпускает громоздкое одеяло, оно бесшумно соскальзывает на пол, отрывая вид на последствия прошедшей ночи.
Красный засос расцветает под левой грудью.
Придурок!
Крутится вокруг своей оси ища остальные «следы», но к счастью там больше ничего нет.
Кроме одной отметины и искусанных губ, пустого взгляда и головной боли — все как обычно.
Переступает одеяло и заходит в душевую кабинку. Включает воду и задерживает дыхание.
Что ей делать дальше?
Горячие струи бьют по лицу. Морщится. Делает ещё горячее. Смотрит на свои розовые концы и думает снова их остричь. Думает о чем угодно, только не о том что случилось несколько часов назад. Шум воды глуши стук закрывающий двери, только просочившийся сквозняк, облизывает обнаженную кожу.
Он здесь. Не медлит. Заходит. Сразу же заполняя собой небольшое пространство напаренной кабинки. Проходится пальцами по плечам стирая влагу и становится позади впритык, прижимаясь к ее мокрому телу.
— Зачем ты пришёл? — смотрит перед собой, боится обернуться. Его запах и так будоражит. Ощущение ещё свежи. Уж лучше рассматривать маленькую, изумрудно-перламутровую плитку, чем его бесноватые глаза.
— Ты как магнит. Меня притягивает к тебе. Хочу тебя каждую минут. И грех не воспользоваться, когда ты так близко.
— Влад, выйди! Я хочу нормально принять душ.
Одна рука ложиться на поясницу, вторая остаётся на плече. Надавливает, прогибая податливое тело. Ступней бьет по щиколоткам, расталкивая ее ноги.
— Не надо.. — слова дальше не идут.
Влад несколько раз утыкаясь в промежность твёрдой головкой, медленно проталкивается в неё, миллиметр за миллиметром чувствуя как ее жар сдавливает его.
— Я смотрю ты проигнорировала маленький инцидент с предохранением. — Хватает ее за волосы, притягивает девчонку к себе. — Мне же лучше! — Кусает за шею, не рассчитывая силы запуская яд безумия под нежную кожу.
Его ведёт. Дуреет. Крыша стремительно несётся вниз. Что-то внутри щелкнуло в обратную сторону. В плохую сторону. Щелчок заблокировал здравый смыл, выпуская наружу гнев и животные инстинкты.
Короткими, быстрыми толчками врезается в неё. Это никому не доставляет удовольствия.
— Влад.. — цепляется за его руки до синяков сжимающих ее талию. Царапает. Пытается привести в чувство. Достучаться. Тщетно.
— Для него таблетки пьёшь, да? Любишь чтобы он тебя без резинки трахал? Для него ты тоже так течёшь?
Все резче и больнее берет ее. Внутри все жжёт. Кажется, там останутся мелкие ссадины.
— Влад.. пожалуйста.. остановись!
Он не слышит. Не контролирует себя. Необузданная злость взявшая своё начало из необъяснимой искры, вспыхивает сильнее лесного пожара. Масштабнее. Разрушительнее.
— Ты уйдёшь от него, слышишь? Уйдёшь сама, — сдавливает ее горло. Душить не хотел, хотел быть ближе. Хотел больнее. Наказывал ее, а заодно и себя. — А не уйдёшь сама, я устрою самое настоящее представление! Поняла?
Жарко. Здесь невыносимо жарко. Нечем дышать. Перед глазами темнеет от потери контроля над ситуацией. Нужно согласиться. Все что угодно, лишь бы перестал. Так, быстро, успокаивающая тьма уходит восвояси, прячется по своим закуткам. На ее смену приходит реальность, где ее снова насилуют и угрожают. Ставят условия. Не оставляют выбора.
— Мне больно! Больно.. — скулит, задыхаясь клубами пара. Перед глазами все расплывается. Мелкие квадратики превращаются в огромное темно-зелёное пятно. Моргает. Не помогает. Без того скользкий пол уходит из под ног.
Ее голос, бьет отрезвляющей кувалдой по голове, вмиг приводит в чувство. Он сорвался из-за какой-то чепухи. Из-за сквозящего в ее голосе равнодушия, из-за этого придурка, что живет с ней. Откинулся на сто шагов назад.
Выходит из неё так и не кончив. Кулак пролетает мимо ее головы, врезаясь в плитку, оставляя красные разводы. Вода быстро их смывает, не оставляя ни следа. Вот бы она так же быстро смыла все то, что сейчас произошло.
Как только оказавшись на свободе, девчонка сбегает.
Находит ее в у входной двери. Сидит на пуфе, рядом с ней сумка с которой она пришла. Вода с мокрых волос падает на ее тёплое платье. Вытирая рукавом слёзы, быстро натягивает по стройной ножке чёрные колготки.
Свитер похоже не нашла.
— Куда ты с мокрой головой собралась?
Дура! Заболеешь!
— Подальше от тебя! — всхлипывает. Трёт красный нос.
Подходит к ней. Садится на корточки. Перехватывает ее пальчики и стягивает капрон вниз оголяя коленку.
Он вовремя, она только начала их одевать.
— Прости меня.. — целует коленку, другой рукой накрывает вторую. Гладит.
Ведёт губами выше. Трется щекой. Ластится как нашкодивший котёнок. Еще бы!
— Прости детка, я идиот! — смотрит в ее заплаканные глаза. Перехватывает ручонку и кладёт себе на щеку: — Прости за то, что причинил боль. Я слетел с катушек. Прости. Прости за боль.. а все остальное.. . Я серьезно говорил. — Его глаза вспыхивают опасным огнём.
— Просто выпусти меня отсюда. — Пытается высвободить свою руку, но Влад не отдаёт. Легонько сжимает. Снова целует бархатистую кожу.
— Уйдёшь, как только высохнут волосы.
— У тебя есть фен? — летит в него логичный вопрос.
Ну что же ты милая, так быстро хочешь ускользнуть от меня? Куда ты пойдёшь? На улице темень.
— Нет. — Отвечает более менее ровно. — Но у меня есть чай.
— Я не люблю чай.
Выдёргивает свою руку и парень отшатывается, позволяет ей дальше натягивать чёрный капрон по стройным ножкам.
— Я приготовлю тебе кофе. — Не мигая смотрит, как зачарованный.
Хочется щелкнуть перед его носом пальцами и прокричать в лицо: «Эй приятель? Какое кофе! Ты только что ее взял против воли, а ведёшь себя как ни в чем не бывало».
Эти эмоциональные качели очень сложны для восприятия. Никогда не узнаешь где он настоящий. Да, вот только ответ на самой поверхности, плывёт по волнам, качаясь, доверяя течению — это и есть он настоящий. Социопат, который считает, что весь мир должен валяться у его ног. Весь мир, кроме неё. Вот тут программа, по непонятным причинам дала сбой и весь мир отошёл на второй план. Перед ним, словно яркими, долбанными софитами, освещена она. Только ради неё он готов запихнуть своё высокомерное ЭГО далеко и поглубже. Но для начало, ему нужно пройти тернистый путь ломая ее, доказывая, что она такая же как и он. Что ее чувства к нему — настоящие.
— Я не трону тебя, детка, клянусь!
Его глаза имеют свойства самого настоящего гипноза. Или здесь что-то другое? Какие-то невидимые нити и они повсюду. Связывают, опутывают, не разрываются. Он так ловко накидывает ей их петлями на горло, не оставляя выбора, преподнося своё решение на тарелочке: Ешь и не подавись!
Какой-то неправильный стокгольмский синдром. Все, что происходит между ними — неправильно. И ее решение тоже неправильное. Оно ничто, по сравнению с рядом принятых «до». Поэтому брюнетка слабо кивает. Соглашается. Выпуская очередную ниточку, которая их крепко связывает.
— Ты же не выпустишь меня. — Утверждение. Такое слабое оправдание своему согласию.
— Нет. — Соглашается. — До тех пор, пока ты не успокоишься и твои волосы не станут сухими.
Поднимается на ноги. Уходит. Оставляет ее одну.
Глотай милая, принимай мои слова за блестящую монету.
9. Кто ты для меня?
Она бы смогла там просидеть до восхода. До того времени как волосы высохнут. Но у двери она провела, от силы ещё десять минут. И, спустя время, Влад позади, услышал тихие шаги.
Оборачивается, упираясь ладонями в гладкую столешницу, тщательно скрывая улыбку. Это не мешать сердцу заходиться в башенном ритме.
Моя девочка..
— Только попробуй ко мне подойти! — выдвигает свои требования, занимая самый дальний, высокий стул у островка.
— Не подойду.
— И мы не заговорим о том, что произошло ночью!
— Не заговорим. — Улыбка предательски сковывает губы, вот-вот норовя пробраться наружу. — Все?
— Да! — недовольно фыркает отворачиваясь к окну, цепляя пальцами мокрые кончики. На автомате, кусает нижнюю губу.
Нервничает.
Нужно было остаться у входа.
— Ты какой кофе пьёшь? — до сих пор не в силах оторвать взгляда он неё.
Она такая красивая.
— С молоком и сахаром. Желательно с холодным молоком. — Не смотрит на него, без конца распутывает розовые прядки.
— Избавься от них, — кидает напоследок. Отворачивается, уделяя внимание турке. — Натуральной было лучше!
Пальцы замирают, а взгляд опускается на цветные кончики.
Идиот!
— Игорю нравится! — не подумав выпаливает. Тут же прикусывает язык.
Идиотка!
Ей повезло что брюнет отвернулся. Не видит, заиграли его скулы стирая зубы в порошок.
Успокойся. Она это намеренно!
— Готово! — оборачиваясь, Влад кидает на ее порцию красноречивый взгляд.
Не понимающе моргает. Что он хочет от неё?
— Ну ты же сказала, чтобы я не подходил, — бьет ее же картой, — но про запрет тебе подойти ко мне, ты ничего не сказала.
Улыбается. Сорвался. Доволен собой! А у Алисы чуть ли дым из ушей не идёт.
Один-один!
Он издевается?
— Ты издеваешься?
— Немного.. — подхватывает чашки и подходит к островку. Напротив девушки приземляет ее порцию, и делает глоток из своей чашки. Там крепкий чай.
— Я сейчас, — зачем-то оповещает его и скрывается за дверью ванной комнаты.
Интересно, через сколько она обнаружит, что у меня есть фен?
Подпирает кулаком щеку и смотрит на закрытую дверь, за которой исчезло его персональное безумие.
Алиса смотрит в зеркало на свои покрасневшие глаза. Открывает кран, чтобы ополоснуть горящие щеки и невольно замечает две зубные щетки. Одна, точно женская. Запечатанная.
Выключает воду и зачем-то начинает шариться по ящикам. Сама не знает что ищет. Присутствие другой?
Замирает, когда открыв дверцы очередного шкафчика, она обнаруживает фен. Яростно дергает его на себя.
На седьмой минуте Влад расплывается в довольной ухмылке, слыша за дверью жужжания фена.