— Вы думаете, что он убьет вас, — безжизненным голосом констатировала Лиз.
— Вам пора уходить, Лиз. А я приму свою судьбу.
— Кто этот человек?
— Убийца из КГБ Олег Оленков. Большой мастер перевоплощения. Никогда не знаешь, что от него ожидать. Даже после распада Советского Союза он преследовал меня. Поэтому я и стал Аркадием Олбэмом, надеялся, что он не будет искать меня в мире ученых. Но у него ко мне персональные счеты. — Аркадий внимательно посмотрел на Лиз. — Мое настоящее имя Дмитрий Гарницкий, я бывший диссидент. То были ужасные времена. Вы действительно хотите услышать?
— Действительно. — Лиз нервно переводила взгляд с окна на дверь и обратно. — Только побыстрее.
Глаза Лиз снова остановились на Аркадии: едва заметная холодная улыбка исчезла с его лица. Прежде он никогда так не улыбался, и в ее душе зародилось смутное подозрение.
Стояла морозная зима 1983-го. Каждый день с утра до ночи из низкого хмурого неба не переставая валил снег. В своей квартире Дмитрий и Нина Гарницкие слышали вой волков, доносившийся из соседнего зоопарка. От тоски и холода народ спасался водкой. А в это время Вашингтон активно развертывал в Европе «Першинги», нацеленные на Советский Союз. Беспомощное отчаяние охватывало Москву вплоть до паранойи. Кремлевские власти не сомневались в возможности внезапной ядерной атаки и в качестве ответной меры отдали спецслужбам секретный приказ: разработать план терактов против лидеров западных стран. Кроме того, было принято решение немедленно очистить Москву от диссидентов.
Хоть Дмитрий и был лидером диссидентского столичного движения, ему удалось на неделю ускользнуть из-под наблюдения, и сейчас он печатал антисоветские брошюры на древнем печатном станке, спрятанном в одном из туннелей, прорытых под огромным городом. В тот последний день незадолго до рассвета рядом с мужем была и Нина. Чтобы сон не сморил обоих, она заваривала в кружках крепкий черный чай.
Внезапно в туннель ворвался Саша Пеновский. Снежинки таяли на его ондатровой шапке и коротком шерстяном пальто.
— Гэбисты окружили здание!
— Ну же, говори! — поторопил Дмитрий.
Он притянул к себе жену. Нина вся дрожала.
— Дмитрий! Эта гэбистская скотина, Олег Оленков, получил специальный приказ схватить тебя. Но не смог найти и пошел на крайние меры: арестовал всех наших. Сейчас они на Лубянке. — Саша поперхнулся. — И еще. В КГБ так мечтают тебя уничтожить, что наняли для этого специального человека. Наемного убийцу, который еще никогда не промахивался. Его зовут Хищник.
Нина с побелевшим лицом посмотрела на мужа.
— Тебе нельзя дольше ждать. Нужно немедленно уходить.
— Дмитрий, она права!
С этими словами Саша повернулся и бросился бежать. У него имелся собственный план исчезновения, о котором никто не знал. Так же как никто не знал и о планах Дмитрия. Так было безопасней.
— Дорогой, я расскажу им, где вы встречались. — Голос Нины дрогнул. — Со мной все будет в порядке.
В КГБ ее допросят и отпустят, надеясь в дальнейшем через нее выйти на Дмитрия. Но если заподозрят, что Нина участвовала в подрывной деятельности, ее жизнь тоже окажется под угрозой.
Сердце Дмитрия отчаянно колотилось, пока они мчались по туннелю. Наконец они остановились, Дмитрий толкнул крышку люка, и Нина выбралась наружу. Несколько секунд он наблюдал за тем, как жена спешит прочь по засыпанному свежим снегом переулку, потом двинулся дальше.
Он шел по туннелю еще пять минут. Затем тоже поднялся наверх и сделал вид, что идет по своим делам, — самый обычный работяга с пакетом бутербродов на обед. Занимался бледный рассвет. Мороз пробирал до костей. Мимо с ревом проезжали «жигули» и «москвичи», рассеивая сумрак кроваво-красными стоп-сигналами. Дмитрий шагал и нервно озирался по сторонам. Оленкова он знал в лицо, но вот как выглядит Хищник…
На другой стороне Калининского моста[42] Дмитрий начал спускаться по ступеням в подземный переход, и тут волосы на загривке встали дыбом. Он быстро оглянулся. Позади него шла молодая парочка, за ней мужчина постарше с портфелем и еще два человека; у обоих в руках, как и у Дмитрия, были пакеты с бутербродами. Один был с усами, другой гладко выбрит. Обоих он видел впервые.
Справа потянулась вечнозеленая живая изгородь. Дмитрий распахнул деревянную калитку и быстро нырнул в парк, расположенный позади шикарного дома, в котором жила советская номенклатура. Над головой, словно анемичные вены, простирались голые ветви гигантской липы. Он схватил заснеженную скамейку, подтянул поближе к стволу и встал на сиденье. Засунув руку в дупло, Дмитрий долго шарил среди смерзшихся листьев, пока не нащупал сверток в водонепроницаемой бумаге. В нем лежали рубли, немного «зеленых» и отлично сделанный фальшивый паспорт.
Он уже вытаскивал сверток, когда раздался негромкий стук открывающейся калитки. Все тело словно одеревенело. Дмитрий неуклюже повернулся — прямо на него был направлен пистолет с глушителем. Сердце учащенно забилось. Он поднял взгляд и увидел лицо с усами. Перед ним стоял один из следовавших за ним работяг.
— Вы Дмитрий Гарницкий, — с легким акцентом произнес незнакомец.
Его ноги были широко расставлены и чуть согнуты в коленях. Ростом он был примерно метр восемьдесят, крупный, но не толстый, а мускулистый. Лицо было совершенно бесстрастным, на нем выделялись почти бесцветные глаза. От мужчины исходила ощутимая угроза, как от хищника, и дело было отнюдь не в пистолете.
Дмитрий отчаянно искал выход из положения.
— Нет. Не знаю…
Вдруг калитка снова распахнулась. Мужчина напрягся и тут же расслабился: к ним шел Оленков. Пресловутый кагэбэшник выглядел очень стильно в черном кашемировом пальто и норковой шапке. Он был даже выше незнакомца и шире в плечах. С улыбкой расстегнув пару пуговиц на пальто, Оленков достал пистолет, направил его на Гарницкого и сказал:
— Отлично. Вы нашли его. — Затем обратился к Дмитрию, помахивая наручниками: — Пойдемте, товарищ Гарницкий. Ваш пример станет хорошим уроком для всех, кто выступает против советской власти.
Сунув сверток под мышку, Дмитрий спрыгнул со скамейки.
— К чему возиться с наручниками? Вы же хотите убить меня и тем самым устрашить остальных. Чтобы они публично отреклись от своих убеждений перед тем, как вы отправите их в исправительный лагерь. Вы ведь все равно убьете меня прямо здесь.
— Все почти так, — легко согласился Оленков. — Только на кой мне нужно напрягаться и тащить вас отсюда? Специалиста тоже нанимали не для носки трупов. Нет, гораздо логичнее пристрелить вас на улице возле машины. Там и свидетели сыщутся, которые подтвердят, что вы оказывали сопротивление.
Первый мужчина быстро осмотрелся по сторонам. Бесстрастно, как заметил Дмитрий.
У него все внутри сжалось. Слова Оленкова гулким эхом отдавались в голове: «Специалиста… нанимали…» Значит, незнакомец и есть Хищник.
— А что с моей женой? — спросил Гарницкий.
— Ею я займусь позже. — Оленков махнул пистолетом и скомандовал наемнику: — Отведите его!
Однако Хищник не шелохнулся.
— В моей профессии осторожность превыше всего, — промолвил он тихо, но убедительно. — Вы единственный человек, кто должен знать обо мне. Вы один сейчас сопровождаете меня.
— И? — нетерпеливо отозвался Оленков.
— Я никогда не делаю мокрую работу на людях. — Хищник прищурился, разглядывая кагэбэшника. — Никакой улицы. Никаких свидетелей, которые смогут потом меня опознать. Эти правила я соблюдаю неукоснительно. И вам это было известно. — Казалось, он дает Оленкову шанс одуматься. — Я работаю один.
На скулах Оленкова заиграли желваки. Лицо посуровело.
— Но не в этот раз! — резко воскликнул он. — Шефу позарез нужен труп Гарницкого. Отведите его!
На лице Хищника появилось выражение отвращения. Он плавно перевел пистолет с Гарницкого на своего нанимателя и выстрелил. Пуля прожгла в пальто дыру еще более черную, чем кашемировая ткань. Из раны хлынула кровь вперемешку с кусочками плоти.
Лицо Оленкова исказила ярость. Он пошатнулся и попытался прицелиться в наемника, однако Хищник сделал два быстрых шага и впечатал каблук в колено кагэбэшника.
Тот нечленораздельно хрюкнул и повалился на спину, распростершись черным пятном на сверкающем белизной снегу. Потянулся было за отлетевшим в сторону пистолетом, но Хищник с силой наступил ему на руку. Затем наемник подобрал пистолет и сунул в карман. Все это время Оленков отчаянно пытался высвободиться, сесть, дотянуться до противника. Но его лицо уже приобрело пепельно-серый оттенок, глаза закрылись, и он затих. Воздух с шумом вырывался из легких.
А Дмитрий боролся со страхом и тошнотой. Он ждал, что сейчас Хищник выстрелит и в него.
Однако тот только взглянул на Гарницкого и сообщил ровно, без эмоций:
— Контракт аннулирован.
После чего открыл калитку и исчез.
Рассказ был давно окончен, а Лиз все никак не могла прийти в себя. Во время холодной войны как правительства, так и частные лица по обе стороны железного занавеса то использовали Хищника в своих интересах, то пытались ликвидировать. Он превратился в легенду — жестокий и безжалостный убийца. Утверждали, что только деньги имеют для него ценность. Выполняя деликатные поручения, он всегда изменял внешность, поэтому никому в точности не было известно, как же выглядит Хищник на самом деле. Тем более никто не знал его настоящего имени.
Однако его участие в этой истории не могло быть простым совпадением. Не обращая внимания на Аркадия, который пристально наблюдал за ней, Лиз взяла голубой конверт и тщательно изучила в ярком свете напольной лампы. Следов так называемого французского вскрытия, когда конверт аккуратно надрезают с одной стороны, а потом снова заклеивают, видно не было, равно как и признаков того, что письмо открывали с помощью двух скрепленных вместе иголок — это уже изобретение Советов. Кроме того, для вскрытия конверта не использовали ни пар, ни одно из современных химических соединений.