R2 послушно умолк. Хан сделал глубокий вдох.
— Ладно, R2. Я — безбилетный пассажир, доволен? Такое слово в твоем банке данных имеется?
— Да-оно-там-есть.
— Вот и славно. Я нахожусь без билета на этом корабле, потому что мне необходимо добраться до Илизии. Я собираюсь наняться пилотом к тамошним жрецам, ясно?
— Да. Тем-не-менее-должен-проинформировать-что-в-мои-обязанности-входит-охрана-данного-корабля-и-его-груза. Когда-мы-прибудем-на-Илизию-я-должен-запечатать-все-люки-и-проинформировать-своих-хозяев-что-вы-находитесь-на-борту-и-ждете-ареста-службой-безопасности-колонии.
— Да сколько влезет! — беспечно отмахнулся беглец. — Как только жрецы убедятся, что я подхожу им по всем параметрам, они и полхвоста врельта не дадут за то, как я здесь очутился.
— Прошу-меня-извинить-данный-модуль-не...
— Заткнись.
Хан посмотрел, что у него с кислородом.
— Знаешь, R2, мне хотелось бы взглянуть на полетный план, а заодно узнать нашу скорость и подлетное время к Илизии. Выдай информацию на экран, пожалуйста.
— Сожалею-но-я-не-уполномочен-предоставлять-вам-эти-сведения.
Хан медленно закипал внутри скафандра, он с трудом сдерживал желание пнуть непокорного дроида тяжелым магнитным башмаком.
— Мне нужно узнать курс, скорость и подлетное время, потому что мне необходимо высчитать, через сколько часов я сыграю в последний прыжок от нехватки кислорода.
— Прошу-меня-извинить-данный-модуль...
— Заткнись! — Он вспотел, охлаждающий контур скафандра заработал на больших оборотах. Хан с не меньшими усилиями пытался сохранить хладнокровие.
— Слушай меня внимательно, R2. В тебе имеется программа, которая требует сохранять жизнь разумных существ?
—Да-подобная-программа-обязательна-для-всех-астродроидов. Причинение-преднамеренного-вреда-или-отказ-в-помощи-разумному-существу-означает-что-оперативные-системы-должны-быть-изменены.
— Очень мило с твоей стороны. А теперь заруби себе на... то есть уясни, что если ты не покажешь мне курс, скорость и подлетное время, то будешь виноват в смерти разумного существа, то есть меня. Я задохнусь и умру. Все ясно?
— Уточните-пожалуйста.
С безраздельным терпением, сам себе удивляясь, Хан объяснил ситуацию. Когда он закончил, дроид немного помолчал, очевидно предаваясь размышлениям. В конце концов R2 озабоченно чирикнул и сказал:
— Повинуюсь-вашему-требованию. Сведения-будут-выведены-на-экран-диагностики.
Хан вздохнул с облегчением. Раньше ему как-то не приходило в голову, что если корабль по сути гигантский робот, то пульт управления ему не положен. Но для механиков, которые обслуживают грузовик в портах и на космических станциях, предусмотрели один экран. Хан уставился на него.
Цифры бежали по дисплею наперегонки. Кореллианин сердито оглянулся.
— Верни к началу и на этот раз держи на экране данные до тех пор, пока я их не прочитаю! Понял меня?
— Так-точно, — с подозрительным смирением отозвался астродроид.
Несколько минут Хан изучал цифры и графики, а легкое беспокойство тем временем перерастало в панический ужас. Писать было нечем и не на чем, разве что пальцем на переборке, к навигационному компьютеру доступа не было, но у кореллианина все равно появилось очень нехорошее предчувствие. Покусывая губу, он взялся считать в уме, еще раз и еще.
Курс «Илизианской Мечты» был проложен в обход секторов, кишмя кишевших пиратами, а плелся небольшой грузовик так, что хотелось покраснеть от стыда за его механиков. Даже престарелая «Удача Торговца» и та ходила быстрее.
Плохо. Никуда не годится. Если не изменить скорость и курс, воздух в баллоне закончится за пять часов до того, как посадочные лапы «Мечты» зароются в почву Илизии. А на борту грузовика будет весьма симпатичный свежий труп.
— Ты обязан мне помочь, R2. Если мы не сменим параметры, мне не хватит кислорода. А если мне не хватит воздуха, я умру. Угадай, кто будет виноват?
Астродроид замигал фоторецептором, обдумывая вопрос. Потом сказал:
— Но-меня-не-известили-о-вашем-присутствии-на-борту. Я-не-могу-отвечать-за-вашу-смерть.
— Э нет! — Хан замотал головой внутри шлема. — Не пойдет, R2. Хочешь логики, будет тебе логика. Если тебе стало известно о ситуации, а ты все равно ничего не делаешь, значит ты и есть причина моей смерти. Гибели, между прочим, разумного существа. Тебе это надо?
— Нет, — быстро сказал астродроид.
Механический монотонный голос зазвучал напряженно, огоньки на корпусе заморгали быстрее и истеричнее.
— А следовательно, — продолжал неумолимый кореллианин, — ты должен всеми своими шестеренками и реле ратовать за то, чтобы я остался жив. Верно говорю?
— Я... Я... — Дроид задрожал всем корпусом от возбуждения, он перетаптывался и моргал. — Я-не-могу. Программа-конфликтует-с-системой.
— Это как?
Вот тут Хан всполошился не на шутку. Если эта малорослая консервная банка перегорит от напряжения, можно сразу же вешаться. Сам он ни за что не отыщет панели ручного управления. Она же крошечная и нужна-то лишь для того, чтобы техники смогли проверить автопилота.
— Мои-программы-запрещают-мне-сообщить-вам...
Хан одним прыжком оказался возле маленького астродроида и опустился перед ним на колени.
— Чтоб ты сдох! — Он с силой опустил кулак на макушку R2. — Я умру, понимаешь ты или нет?! Говори!
Малыш так раскачивался, что Хан испугался, не рассыплется ли он на части от эмоциональной перегрузки.
— В-меня-вставлен-блок-ограничитель, — скороговоркой проверещал дроид. — Он-мешает-выполнить-вашу-просьбу!
Блок-ограничитель, э? Хан ухватился за информацию как за соломинку. Ну и где же он, давай посмотрим?
Искомое обнаружилось быстро, в нижней части корпуса. Хан ухватился за блок, дернул.
Ничего. Даже с места не сдвинул.
А если повернуть? Кореллианин закряхтел от натуги и покрылся холодным потом, вообразив, сколько молекул ценного кислорода израсходовал зря. Ему говорили, что умирать от удушья не так уж и больно (если сравнивать с взрывной декомпрессией или поджаренными бластером внутренностями), но он не испытывал ни малейшего желания выяснять на собственной шкуре, так ли это на самом деле.
Блок продемонстрировал твердость и упорство характера. Хан трудился, проклиная врага на десятке чужих языков, но упрямая деталь не спешила сдаваться.
«Ах ты так, да? Ничего, я все равно тебя выковыряю!»
Хан обшарил рубку, но ничего подходящего под руку не попалось, даже элементарного гаечного или разводного ключа.
Тут он вспомнил про бластер, который остался лежать на полу в его тесном убежище.
— Жди здесь, — велел Хан астродроиду и отправился протискиваться по узким коридорам.
Стрелять внутри космического корабля, даже внутри космического корабля с нулевым внутренним давлением, — не лучшая из идей, но делать нечего.
Вернувшись, Хан подверг бластер детальному изучению. Мощность — на минимум, луч узкий. Непослушными руками в толстых перчатках пусть даже легкого скафандра сложно настраивать оружие, и кореллианин это только что осознал.
R2 неистово переливался огнями, наблюдая за подготовкой.
— Разрешите-спросить-что-вы-намерены-предпринять?
— Избавиться от ограничителя, чего же еще? — сумрачно оповестил малыша Хан, прицелился и осторожно нажал на крючок.
Маленький дроид заверещал так, будто его четвертовали. Узкий направленный луч клюнул его в бок, блокиратор выпал на палубу, а на отполированном металлическом корпусе остался безобразный черный ожог.
— Готово! — сообщил донельзя довольный Хан. — А теперь, R2, будь хорошим мальчиком и скажи, где на этом корыте прячут ручное управление.
Дроид послушно выдвинул шасси и покатил к приборным панелям, волоча за собой кабель. Хан пошел следом и вскоре уже сидел на корточках перед небольшим пультом. В скафандре он чувствовал себя увальнем.
Следуя указаниям астродроида, он снял кожух и принялся изучать игрушечный набор клавиш и рычагов.
Никто не пробовал вдевать нитку в иголку, нарядившись и скафандр? Хан неистово ругался, но сумел вернуть грузовик п обычное пространство, поскольку только там можно было менять скорость и курс...
Который, между прочим, еще надо высчитать. Проклятия, отпускаемые беглецом, перешли на новый уровень экспрессивности и виртуозности. Самые сложные вычисления Хан свалил на R2.
На прокладку нового курса ушла куча времени, но в конце концов Хан опять дернул рычажок, пробуждающий гипериривод. В следующее мгновение его сбило с ног. Корабль вломился в гиперпространство по новому вектору и значительно увеличил скорость.
Когда илизианский грузовоз утихомирился и пошел ровнее, Хан отлепился от пульта и перевел дух. Ноги подкашивались, и он сел прямо на палубу. Уф-ф...
— Вы-отдаете-себе-отчет, — вредным голосом полюбопытствовал астродроид, — что-теперь-вам-придется-вручную-сажать-корабль? Смена-курса-и-скорости-отменили-программу-автоматической-посадки.
— Да знаю я, знаю, — устало откликнулся Хан, глотнул еще воды и сжевал еще две таблетки. — А что было делать? Будем надеяться, что сумею быстро щелкать рычагами.
Он осмотрел ничем не примечательную рубку.
— Почему это ведро с гайками не оборудовано обзорным экраном, хотелось бы знать?
— Автоматы-не-видят-визуальные-данные-нам-ни-к-чему, — охотно подсказал R2.
— Да ну? — ядовито хмыкнул кореллианин. — А мне почему-то казалось, что дроиды видят не хуже нас.
— Мы-не-видим, — возразил астродроид. — Мы-распознаем-окружающую-действительность-посредством-преобразования-сигнала-в-электронный.
— Умолкни, — буркнул Хан, слишком усталый, чтобы радоваться пикировке с астродроидом.
Привалившись спиной к миниатюрному пульту, беглец закрыл глаза. Для спасения он сделал все, что мог. Грузовик шел прямиком на Илизию, оставалось лишь ждать.
Хан задремал и во сне увидел Дьюланну такой, какой вуки была, когда они подружились.
Он уже наполовину протиснулся, когда позади раздался громкий крик: «Нас ограбили!»