Зубастик показал мне настоящую охоту. Где два отряда видящих магов загнали в пещеру за городом этого регата. Дело было не меньше ста лет назад, если судить по одежде видящих. И все плетения, что показывал мне питомец, тоже были от этой особи. Регат помнил, как уничтожили его стаю.
— Поразительно, — тихо протянул я.
Зубастик кивнул. Так он намекнул мне, что эта тушка — кладезь знаний. А я не мог напрямую спросить, запомнит ли он это всё, если мы прямо сейчас уничтожим тело. Слишком сложный вопрос для образов. Но… я был бы не я, если бы не попытался. Решил начать со слов.
Наклонился к питомцу и начал медленно и чётко говорить:
— Ты можешь запомнить все его воспоминания?
Зубастик приложил палец к подобию подбородка и задумался. Не знаю, что происходило в его голове. Возможно, пытался найти в голове мёртвого сородича нужные воспоминания… Стоп!
— Мозг ещё жив… Если у него вообще есть мозг, — озвучил я свои выводы.
Хотя не скажу, что был в этом абсолютно уверен. Всё же я не учёный, и здесь нет аппарата МРТ, чтобы проверить теорию.
— Что? Призрак же бродит, — покосился на меня Виталик.
— Ну а иначе, как Зубастик считывает воспоминания?
Теперь задумались все.
— Может, спросишь у своего учёного по регатам? — предложил Костя. — Он мне толковым показался.
— Ага, он тогда через полчаса сюда прибежит и себе эту капсулу заберёт, — хмыкнул я. — А призрак так и останется здесь.
— Логично. Лёх, а эти воспоминания так тебе необходимы? Может, сразу их и посмотришь? — предложил Серёга.
— Да там куча воспоминаний из сражений с магами. Я их плетения точно не запомню, — ответил я.
Такой объём информации посилен только людям с фотографичной памятью. А я хоть и быстро запоминал, но это не относилось к сложным плетениям, которые использовали маги прошлого.
— Лёх, а давай запишем? Я тут экспериментальную разработку из компании отца стыр… ой, взял попользоваться. По ней можно легко составлять схемы плетений. Если именно эти воспоминания самые главные, — осенило Серёгу.
— Чего ж ты сразу не сказал?
— Да я её только открыл, — пожал плечами друг. — Смотрю, вроде всё просто.
— Тогда давай!
Серёга протянул мне планшет. На изучение программы ушло всего минуты. Всё было доходчиво и просто. Нужно было указывать длину и толщину линий, попутно расставляя их под нужными углами.
— Остальные тогда следите, чтобы призрак регата не вернулся, — указал я, а затем отправил Зубастику образ, чтобы он вытянул из головы взрослой особи всё ценное, что только сможет.
— Есть, капитан! — отдал честь Макар и начал плавать по длинному помещению лаборатории
А мы с Зубастиком синхронизировались. Он прекрасно понял, что я хотел и начал показывать моменты битв, где маги уничтожали его сородичей с помощью плетений. Таким в училище не обучали. И понятно почему… Скорее всего, убрали из учебной программы из-за высокой эффективности. Магию же в мире надо сохранять, видите ли.
Вроде наверху сидят серьёзные дяди, а регатов почему-то приручать не хотят. Но почему мне сможет ответить только император. И надеюсь, что до встречи с ним ещё далеко. Поскольку и без того понятно, что ответ мне не понравится.
Воспоминаний было много, отчего я сделал вывод, что мёртвая особь была вожаком стаи. Единственный монстр за столетия, которого смогли захватить… И то из-за «аварии» досконально изучить так и не смогли.
Зубастик показывал не только бои, но и жизнь стаи. По большей части регаты занимались выслеживанием людей и заботой о потомстве. Век назад, мальки не были такими живучими, как сейчас. Ещё никогда людям не удавалось так близко понаблюдать за жизнью стаи, поэтому кадры в моей голове можно было смело считать эксклюзивными.
Я невольно сам начал строить теории, как эти монстры очутились в нашем мире. И поставил себе задачу обязательно узнать. Это сможет пролить свет на многие вещи.
Так прошёл целый час. Я то записывал плетения в программу, то просто наблюдал за тем, что Зубастик счёл важным показать.
И так до тех пор, пока он не показал смерть своего дикого собрата. Прямо в этой комнате. Сперва отключилось электричество, забаррикадировались двери. Заорала сигнализация, звук от которой проходил через толстое стекло нового образца, которое монстр не мог разбить. Жаль, что схемы, как его создавать, были утрачены в день этой самой аварии.
Капсула упала, но не разбилась. Её завалило шкафами. И регат ещё долго жил, не в состоянии умереть из-за подпитки магического концентрата. Так прошёл год, а может, и не один… пока он не перестал ощущать собственное тело и не вернулся в мир привидением.
Так он и скитается и по сей день, не в силах далеко уйти от места, к которому невольно привязан.
Плетения были записаны, и я вернул планшет Серёге. Осмотрелся, пока друзья озадаченно молчали. И увидел на потолке странное свечение.
Да, на полу оставались мелкие лужи экспериментального концентрата. Но на потолке им было взяться неоткуда. Да и свечение это было другое… до боли знакомое.
— Ты же давно за нами наблюдаешь. Покажись! — громко сказал я.
Хотел проверить свою теорию.
Из потолка опустилась громадная полупрозрачная туша регата. Она была раза в два больше той, что покоилась в капсуле.
Ребята встали в боевые стойки. Все они умели изгонять призраков. А Макар снова закричал.
— Тихо! — приказал я своему подопечному.
— Лёх, надо изгнать, — озвучил очевидное Костя.
А Илья согласился кивком.
— Подождите. Сам разберусь, — ответил я тоном, не терпящим возражений, и вновь обернулся к призраку.
Будь он враждебен, то уже бы напал… но нет. Он вышел на мой зов, а значит, прекрасно понимал слова. Прямо как Зубастик.
Да и если бы он хотел мести, то давно мог подняться в училище, где полно живых людей. Ему бы хватило расстояния привязки, чтобы отойти недалеко от подвала.
— Ты же давно ищешь покоя? — обратился я к монстру, чётко выговаривая каждое слово.
Призрак не мог ответить привычным человеческим языком. Призрачные звери и монстры и после смерти не могут говорить, если не умели этого при жизни. Поэтому вместо ответа, привидение регата повернуло голову к Зубастику.
Они видели друг друга. Живой и мёртвый монстр.
Зубастик подошёл ко мне и взял за руку. Но он не боялся своего собрата, в отличие от тех особей, что мы неоднократно встречали в лесах.
— Ты хочешь уйти? Исчезнуть? — снова спросил я.
Но вместо ответа получил образы от своего питомца. И там было совсем не то, чего я ожидал.
Глава 21
— Он хочет помочь нам, — обернувшись, сказал я друзьям.
У них челюсти отвисли чуть ли не до самого пола. Особенно у Ильи, который только присоединился к нашей компании.
— Как ты это понял, Лёш? — осторожно спросил у меня Виталик.
— Мёртвые не врут.
— Люди, но насчёт монстров мы не можем быть уверены, — подметил Серёга.
— Зубастик показал образы. Видимо, я ошибся… — ответил я. — Воспоминания шли не от тела, а от самого призрака. И всё это время он охотно с нами делился. Тем, что мог показать из своей жизни. Но не после смерти.
Я спокойно признал свою ошибку. Такое тоже надо уметь, а не стоять на своём, как баран. Иной раз это приносит больше пользы и помогает понять неизведанное, как сейчас. Да и только, понимая свою неправоту, мы можем двигаться вперёд. А абсолютно умных людей не бывает даже среди выдающихся учёных.
Призрачный монстр находился в двух метрах от своего последнего пристанища, и наблюдал за нами весь прошлый час. Не сопротивлялся, когда Зубастик смотрел его воспоминания из жизни.
Этого мне было достаточно, чтобы поверить в намерения монстра, который обрёл разум уже после пленения. Через боль и долгие мучения, когда он один лежал в этой чёртовой капсуле. Зубастик же пережил это ещё в яйце, поэтому не испытывал подобного.
Быстрые магические мутации у разумных и сформировавшихся существ — страшная вещь.
— Зачем тебе помогать нам? — спросил я у мёртвого монстра, чтобы понять его намерения.
— Лёх, не верь ему! Вдруг он хочет нас обхитрить, — насторожился Виталик.
— Тебя, может, и обхитрит, а вот Лёху навряд ли, — хмыкнул Илья.
— С чего бы?
Вместо ответа Кутузов лишь пожал плечами. Но я понял его намёк. Ведь больше никто из друзей не стал рассматривать перстень, несмотря на их излишнее любопытство во всём остальном. Видимо, восприняли это как должное дополнение к Зубастику.
— Ай, из тебя так себе собеседник, — махнул рукой Виталик, обращаясь к Илье.
— Если не хотите строить диалог с призраками вместо меня, то не мешайте, — попросил я друзей. — А то всегда можем поменяться, и сами попробуете его понять.
— Нет, нет, мы молчим, — выставил руки в примирительном жесте Виталик.
Пока они спорили, Зубастик и взрослая призрачная особь пытались друг друга понять. Видимо, передавать то, что случилось после смерти, было гораздо сложнее. Если вообще возможно…
Зубастик поднял на меня голову, и я увидел лишь один образ. Расплывчатый. В нём было сложно что-то понять. Но суть я уловил. И была она заключена не в самом образе, а в эмоциях, которыми он был окрашен.
Сперва жизнь и злость. Ярость. Лютая ненависть к людям. Вся жизнь была направлена на наше уничтожение, и причём это желание появилось сразу после вылупления из яйца. И так долгие годы не жизни, а существования в этой злости.
А потом — пленение и смерть. Когда вокруг темнота, сложно ориентироваться в днях и годах, поэтому я так и не понял, когда это произошло. Но с обретением разума к регату пришло и спокойствие. Пропало желание убивать людей, словно магическая разработка попусту выключила эту врождённую функцию. Скорее всего, так оно и было, и сознание монстра раскрылось таким, каким и создавалось.
— Ты хочешь отомстить, но не людям, — высказал я мысли вслух.
Призрачный монстр мотнул головой.
— Хочешь помочь следующим поколениям освободиться? Ты следил и слушал наши разговоры. Знаешь, о планах ордена, — высказал я второе предположение.