Внезапно Мраку почудилось, что вино стало пахнуть чуть иначе. Никто это не почуял, понятно, но его острый нюх, все еще наполовину волчий, уловил это изменение, а он теперь все старался понять, что же случилось, ведь виночерпий – свой, Кунабель все время держит чашу на виду, так к тому же сам отпил, но все же тогда вино пахло… чистым вином, а теперь к запаху вина добавился иной аромат.
– Но больше всего мне нравится в Барбуссии, – закончил Кунабель с подъемом, – это трудолюбие и благородство величайшего из правителей Яфегерда Блистательного!.. Я вижу, как расцвела страна под его милостивой рукой. Что еще можно пожелать этому народу? Только то, чтобы как можно дольше он находится под рукой своего мудрого правителя, которого сами звезды послали этой стране… и которого звезды и оберегают от всех напастей!
Он обеими руками протянул чашу Мраку.
– Так выпей же с нами, великий правитель!.. Выпей за дружбу с нашим народом. Выпей и покажи всем…
Мрак принял чашу. Ноздри задергались. Запах стал ощутимее. Словно кто-то незримый успел бросить нечто, пахнувшее иначе, уже после того, как из этой чаши отпил Кунабель. Мрак сказал мощным голосом:
– Хорошо сказал!.. Но что ж ты выпил раньше, чем сказал такие хорошие слова? Выходит, что за дружбу должен пить только я?
Аспард насторожился, он всегда очень внимательно следит за лицом Мрака. Мрак кивнул на посла, Аспард сам подскочил к Кунабелю, схватил сзади за руки. Мрак сделал шаг к послу, одной рукой ухватил за нижнюю челюсть, с такой силой сжал, что тот охнул от боли и раскрыл рот. Мрак, держа его как трепыхающуюся рыбу, вылил вино из чаши в рот, отпустил.
Кунабель ухватился за горло, глаза от ужаса вылезли из орбит. Мрак спросил спокойно:
– Ну, как вино?.. Что-то хочешь сказать?
– За… чем? – пролепетал Кунабель.
– Покажи ногти, – предложил Мрак. – Пусть лекарь осмотрит. Если под ними следов какой-нибудь гадости нет… то чего тебе дергаться?
Аспард по его знаку отпустил посла. Тот попятился, оглянулся на дверь. Придворные глухо роптали. Кунабель повернулся и опрометью кинулся к выходу из зала. На пороге запнулся, ноги подогнулись, он упал вниз лицом, задергался и затих. Аспард в три гигантских прыжка оказался рядом, перевернул. Лицо было посиневшее от удушья, на губах выступила желтая пена.
– Ваше Величество! – вскрикнул он. – А что вы насчет ногтей?
Мрак рыкнул:
– Не щупай!.. Глаза у тебя где? Он не зря покрасил свои царапалки в черное.
– Ногти?
– Да, если это ногти.
Кто-то вскрикнул, придворные в ужасе и отвращении отступили к стенам. Чуткие уши Мрака сразу поймали торопливые рассказы о жутком колдуне, что пытался отравить Его Величество, но тот хоть и дурак, но враз все понял, что не понял бы ни один умный, значит – боги сами охраняют дурней, и Его Величество сам заставил чужого колдуна выпить свое зелье.
Аспард смотрел на Мрака с великим почтением. В его глазах Мрак прочел то же самое, насчет высокого покровительства небес. Мрак подмигнул:
– Ну что? Еще не закончилось, как видишь.
Аспард содрогнулся всем телом. Лицо его вытянулось, а брови поползли вверх.
– Ваше Величество, вы так спокойно об этом говорите!.. Но кто мог подумать, кто мог подумать?.. Все равно это моя вина.
Мрак отмахнулся:
– Брось. Такое предусмотреть невозможно. Ну даже если бы ты его обыскал, а послов обыскивать нельзя, это оскорбление всей страны, которую он представляет… то что? Сумел бы ты обнаружить яд, который он прилепил под ноготь?.. Нет, Аспард, тут надо смотреть, кому выгодно. А потом туда и вдарить!.. Лады, разберемся. А пока погляди-ка, это все? Поехали к нашим драконам?
Низкорослый живой человек, толстый и улыбающийся, вышел из толпы, поклонился. Крупные живые глаза с любопытством смотрели на Мрака.
– Ваше Величество, – сказал он громко, – мы все видели, что чья-то дерзкая рука дерзнула дерзновенно… ну, дернуть на вас, священную особу! Я чуть не поседел еще больше…
Мрак смотрел с подозрением, теперь верить некому, но этот, судя по голосу и даже запаху, говорит искренне.
– Ничо, – прорычал он. – Кто дерзнул – того уже вороны клюют, а кто их послал – будут клевать чуть позже. Что у тебя?
Аспард смотрел на этого рыбьими глазами, никакой подсказки. Человек поклонился:
– Ваше Величество… вы в благородной рассеянности… Звезды – это великое и священное, но о людях тоже приходится вспоминать иногда. Пришла пора платить жалованье армии, а также наемникам из горских племен… Все-таки мы задолжали им за два месяца, это ж неслыханно!
Мрак лихорадочно соображал, при чем здесь он: пришла пора, вот и плати, потом сообразил запоздало, что это наверняка главный казначей. Но если он обращается к нему, тцару, то ключи от казны у него, Мрака. А он, главный казначей, получив от Мрака монеты, уже распределяет, кому сколько.
– Ага, – сказал он, – ты, того… я щас закончу тут, ты подожди… Я схожу за ключами.
Человек поклонился и отступил. Лицо его оставалось все тем же улыбающимся. Мрак перевел дыхание, шепнул Аспарду:
– А этот кажется верным. Ликует, что я цел.
– Кто, Щускарь? – переспросил Аспард. – Наверное… Мне он всегда не нравился, Ваше Величество.
– Тебе все не нравятся, – обвинил Мрак.
– Я должен подозревать всех, – сообщил Аспард хмуро.
Вокруг него через все залы протопало с дюжину крепких молодцев, защищали своими телами и щитами со всех сторон, но перед дверью в его спальню все же остановились. Аспард вошел вместе с Мраком, но, оглядев спальню, вышел. Мрак закрыл за ним, тут же все убыстрилось, замелькало, он ощутил, что не прошелся по этому сальному залу, а пробежался, как бегал в Лесу. Нет, в Степи, там ровнее.
Вообще-то, надо признаться, там, в зале, держался, как надо держаться властелину великой державы. Ну, пусть не самой великой, даже не очень-то великой, а если совсем честно – совсем маленькой, но все же держался, хотя был момент, что сердце заколотилось, как овечий хвост. Это когда на него с ножом кидались, то ничего, даже не струхнул, а сейчас вот только вспомнил ту чашу с хитро подброшенным ядом, сразу по спине мурашки забегали. Лежал бы сейчас с перекошенной мордой, ногой бы дрыгал, глаза бы закатывал, а из пасти пена, пена, пена…
Едва одолел соблазн перекинуться волком, так всегда чувствует себя увереннее, сильнее, защищеннее, да и нашел бы этот чертов ключ быстрее, у железа особый запах, но вдруг кто да заглянет, пришлось перерывать все и вся, пока не добрался до шкатулок на самом дальнем столе.
Рискнул, взял в руки самую маленькую. Что-то перекатывается, гремит. Долго искал, как открывается, щупал, давил. Наконец под пальцами дрогнуло, щелкнуло, слегка прищемив кожу. Крышка приподнялась. Он откинул ее большим пальцем, на дне заблистал мелкими алмазиками на рукоятке большой стальной ключ с затейливо выпиленными зубчиками.
В дверь постучали. Он торопливо выхватил ключ, шкатулку пихнул на место.
– Кого там несет?
Страж просунул голову в щель, проблеял:
– Вы изволили велеть казначею прибыть пред ваши светлы очи, Ваше Величество.
– А велел ждать там, – буркнул Мрак. – Ладно, если уж пришел сам, то введи!
Он торопливо плюхнулся в кресло, страж улыбнулся, исчез. Через пару мгновений дверь распахнулась, страж действительно не впустил, а именно ввел казначея, держа его за шиворот. Он держал его так, что тугой ворот сдавил несчастному горло, тот задыхался, глаза полезли на лоб, лицо стало свекольного цвета.
– Можешь идти, – сказал Мрак стражу. А казначею бросил: – Ну что, Щускарь, готов? Ладно, пойдем… Хотел было отдохнуть, на звезды посмотреть… Эх!..
Казначей часто кланялся, отдувался, рожа снова стала нормального цвета, заговорил быстро, преданно:
– Да, конечно, у вас высокие думы, а вот мы, простые люди, привыкли жалованье раз в месяц получать… хе-хе… и без него как-то не по себе!.. Почему-то каждый день есть хотим, странные мы люди…
За дверью ждал Аспард с его людьми, глаза преданные и несчастные. Щускарь взглянул с нетерпением, Мрак сказал успокаивающе:
– Аспард, ты че? Ты не переживай, не переживай!..
– Как же, Ваше Величество…
– Не переживай, – повторил Мрак. – Просто есть работы рисковые, есть – нет.
Щускарь стоял с терпеливой улыбкой. Мрак перевел взор на него, Щускарь сказал с поклоном:
– Надо идти, Ваше Величество.
– Да, пойдем, – согласился Мрак.
Они постояли так долгое мучительное мгновение, потом Мрак сделал движение идти, Щускарь тут же колыхнулся тоже, и Мрак скорректировал свой шаг, дальше обостренным звериным чутьем улавливал по движениям казначея, куда идти, куда сворачивать. К счастью, казначей сам забегал вперед, вел за собой тцара, а остановился только перед огромной металлической дверью, где замочная скважина выглядела чересчур малой. Перед этой дверью на лавочке сидели два стража устрашающего роста. Оба вскочили, один оттащил лавку, второй вытащил из подставки факел, передал казначею.
Мрак вставил в замочную скважину ключ, попробовал повернуть вправо, попробовал влево, щелкнуло, потом провернулось еще два раза. Невидимый за толщью двери железный засов послушно выползал из петель. Наконец ключ уперся, дальше ни в какую. Мрак толкнул, дверь распахнулась.
Взгляду открылся просторный вытянутый зал. Под стенами по обе стороны статуи: от крупных, почти в рост человека, до крохотулек размером с мизинец. Блестят, то ли из серебра и золота, то ли просто помазаны для блеска. Казначей уверенно пошел к дальней двери, поменьше. Мрак выругался про себя, вытащил ключ. Снова пришлось повернуть не меньше чем шесть-семь раз, засов поскрипывал, выползал из петель неторопливо, нехотя.
– Давненько сюда не заглядывали, – сказал казначей с легким укором. – А это ж сердце державы, Ваше Величество!
– Неча в сердце лезть с сапожищами, – проворчал Мрак.
Дверь приоткрылась. Мрак толчком распахнул створки. Пальцы дрогнули, ключ выпал и тонко звякнул о каменные плиты пола. Мрак тихонько перевел дух, чтобы казначей не заметил.