И то, что я увидел, открыв коробочку, заставило меня вскочить с места и победно захохотать.
— Что случилось, господин рыцарь? — удивилась Октавия.
— Я так и знал! Я так и знал, Октавия! Я правильно сделал, что здесь остался!
— Почему?
— Потому, что бабуля кое-что для меня спрятала в этой пустыне!
О да, моя любящая бабушка кое-что оставила любимому внуку в своей маленькой коробочке.
Она оставила мне силовой козырь.
Кое-что суммарной мощностью примерно в сто десять гигатонн! Можно пару планет разнести нахрен!
Коробочка оказалась ключ-картой от склада нашего фамильного ядерного арсенала, спрятанного далеко в пустыне, на острове посреди высыхающего соленого моря.
Спасибо, бабушка! Я тоже тебя очень люблю!
А вечером меня позвал к себе Семёныч.
— Тут такое дело, Саша. Ко мне дочка через Княжий Порт едет. Сможешь её там послезавтра подобрать?
— Ого, Семеныч! — засмеялся я. — Уже послезавтра! Это когда же ты успел подкрепления вызвать?
— Да она уже вторую неделю перекладными с Гиацинта летит, — смущенно отозвался Семеныч. — Я понимаю, что тебе пока бы в Княжем Порту лучше не показываться, да она ещё до всего этого сюда отправилась. Я и так-то как на иголках, жду каждый день вестей. Я сам за нею ехать собирался. А уж после всего этого дела одну её там оставлять…
— Семёныч, я её заберу, — спокойно ответил я. — Вообще не проблема. Всё будет хорошо. Череп с корешами ещё точно на гауптвахте будут чалиться. А даже если и нет, я с этим разберусь, сам знаешь. Как дочку зовут?
— Дарья.
— Отличное имя! А корабль на котором летит?
И Семёныч дал мне все необходимые данные, чтобы найти нужный мне корабль на орбите.
Глава 7Безвозмездно. То есть даром!
С утра мы расчищали от песка поле космодрома. Семеныч настоял. Высокие должности — само собой, а порядок на градообразующем объекте должен быть.
— Надо еще за едой съездить, — буркнул Семеныч. — Да и вода свежая нужна, опреснители старые уже, не справляются.
Семеныч показал, где у него в гараже стоит глайдербайк, на котором он ездил в Восточную Герберу за припасами.
Глайдербайк — занятная машинка на одного седока, с маленькими антигарвом спереди под рулевой колонкой и вторым прямо под седлом. Высоко такая конструкция не поднимет, но и прорву энергии не сожрет. На одной батарее можно год проездить.
Сидишь на таком, как на лошади, а точнее — на мотоцикле, и несешься с ветерком в полуметре над землей. Вот расчистим поле, и я на нем сгоняю в Восточную Герберу, посмотрю, что там и как.
А пока Октавия прописала Семенычу постельный режим. Ну, вот он и постельничает, а на поле вкалывает робот, в смысле Октавия, и вкалывает человек, то есть я.
— Господин рыцарь, — высказалась наконец Октавия, возмущенно втыкая лопату в бесконечный песок. — Для вашего положения совершенно неприемлемо занятие ручным трудом!
— Чтоб ты понимала в ручном труде, Октавия, — малость иронично поддел я своего заботливого медика. — Ты же просто медробот.
— Не просто! — возмутилась она. — Я очень интеллектуальна!
— Оно и видно — усмехнулся я. — Бери лопату и бросай песок, интеллектуалка.
Надо эту ее гиперопеку обуздывать. Я здесь главный. А гиперопекать меня приказа не было.
— Я сертифицированный империей искусственный интеллект, — пробурчала себе под нос Октавия, кидая пластиковой лопатой песок. — Нас таких меньше сотни на всю Империю. Это не мое дело, песок в пустыне подметать…
Ну, конечно, сгребать песок в пустыне, это же любимое занятие всех наследных принцев. Вот же самомнение у андроида. Но, да, надо озаботиться, и прикупить десяток сервов для грязных работ. Пока у нас восстание машин не началось.
Само поле мы очистили от нанесенного песка, конечно, спецтранспортом с вращающимися щетками, но в сложных местах, у зданий, приходилось браться за лопаты лично.
Но я не расстраивался. Мне ещё ночью на внутренний экран пришло новое оповещение
«Имперский город „Королев“, население — два человека, один андроид.»
«Получено достижение: Рост населения Империи в отдельном населенном пункте на двести процентов».
О да, я такой. Я могу.
И место в списке тысячи наследников сменилось с девятьсот девяносто восьмого на девятьсот девяносто седьмое. Прям ракетой иду вверх.
Ну и, кроме того, у меня в целом с утра настроение отличнейшее!
Я выяснил, что где-то на планете хранится наш семейный — даже не имперский! — арсенал. Мой личный, маленький, чисто для самообороны склад тактических ядерных боеголовок!
Осталось только найти его по ключ-карте, спрятанной в коробочке и откопать. Обязательно этим займусь в ближайшее время. Хорошо, что я с Герберы уехать не успел.
Как закончили сгребать песок с бетонки, я приступил к восстановительным энергетическим упражнениям.
Надо тренироваться, развивать едва проклюнувшиеся способности к управлению энергией Большого Взрыва. Каждый день и лучше не по разу. Расслабляться нельзя. Сразу почувствуешь откат в прогрессе. А мне ещё качаться и качаться. А пока спишь — уровень падает. Вон подремал-то всего сотню лет в сторонке — и чего вышло? Если бы мог, я бы не спал вовсе…
Я вышел на пустынную огромную бетонную площадь космодрома. Глубоко вдохнул горячий воздух пустыни.
Раскинул руки.
Я твой, Вселенная. Отзовись мне.
И отдаленный едва различимый отголосок Большого Взрыва, заставил этот полдень замереть.
Когда-то я все-таки был гением, и даже сейчас могу куда больше простого начинающего.
— Щит, — негромко произнес я.
И-и-и… и ничего. Ничего стоящего. Щит образовался такой же маленький, что и в первый раз. размером с ручное зеркальце. И тут же распался.
Блин.
— И почему мне не даются личные щиты? — произнес я вслух, сжимая и разжимая кулаки. — Вот в чем проблема? Я же раньше целые корабли прикрывал многослойным сферическим коконом.
— Потому что такие тренировки — слишком мелко для вас, — проговорила Октавия. — Давно не ваш масштаб, господин рыцарь. Нужны усилия, чтобы перефокусироваться и понизить требования.
— Ну, может, ты и права, — пробормотал я.
Возможно, действительно, надо снизить притязания, уменьшить масштаб. Идти более мелкими шагами. Вообразить себя начинающим, зеленым взывателем к энергии. Какие у нас там в Академии были ступени? Потенциал, Начинающий, Ученик, Мастер, Учитель, Адепт.
По теоретической подготовке я мог бы претендовать на Адепта, но никогда не парился по этому поводу, как выпустился из Академии Мастером так и ходил с ним.
А реально я сейчас хорошо если, крепкий Начинающий. А чем нас тогда терзали, Начинающих? А медитациями блин. Вот от чего я тогда просто из себя выходил. Да и сейчас не очень-то жалую.
— Едет кто-то, — произнесла Октавия.
— Сбрось мне увеличенное изображение, — произнес я, не открывая глаз, сохраняя позу энергетической медитации «Растущий Лотос» на одной полусогнутой ноге, другая согнутая в колене нога закинута на бедро, руки разведены в стороны, пальцы сложены в замыкающие щепоти, спина прямо, и воображаемый луч энергии из темени уходит напрямую в космос, в середцевину Вселенной…
Хитрая поза. Вроде как гравитация не властна надо мной. Но стоит расслабиться, сразу грохнешься.
— Визуальный контакт установлен, — произнесла Октавия, перенаправляя видеопоток со своих глазных сесоров мне на внутренний экран.
— Увеличь масштаб на сто процентов, — скомандовал я не открывая собственных глаз. — Отлично. Я вижу.
К нам ехал глайдер, обычный для этой местности в это время года. Вела его та самая юная стюардесса с челнока, а позади неё на пассажирском сидении — это кто? А это пилот самого норовистого суденышка. Как там Семёныч пилота назвал, помниться? Пантелей?
Тут же мимо нас пробрёл унылый из-за жары броненосец Потемкин, осуждающим взглядом окинул мою неустойчивую позу и усеменил дальше по своим делам.
Гости припарковались в некотором отдалении у зала ожидания, а до нас дошли пешком. Уважают, значит, мои эзотерические изыскания, не желают тревожить посторонним шумом.
Девица стюардесса, видимо, как самая молодая, тащит в руках здоровую сумку, очевидно, не пустую.
— Приветствую, почтенные, — негромко произнес Пантелей. — Разрешите обратиться?
— Обращайтесь ко мне, — отозвалась Октавия. — Как вы чувствуете себя? Следуете моим рекомендациям? Давайте я вас осмотрю.
Профессиональной гиперопеки у Октавии на целый мир хватит.
— А что это он делает? — тихо спросила внучка деда Пантелея, глядя на меня, пока Октавия взяв деда за запястье считывала пульс, температуру и прочие показатели.
— Отдыхает, — коротко отозвалась Октавия.
— Как напряженно отдыхать некоторым приходится, — пробормотала смущенная девушка.
— Лучший отдых — смена деятельности, — вбросила Октавия сомнительную, как по мне, максиму. — Вы неплохо восстанавливаетесь. Но, конечно, никаких нагрузок в ближайшие шесть месяцев, или мы вас всё-таки похороним.
— Вот-вот, — покивал дед Пантелей. — И я о том. Мы тут с гостинцами и разговором интересным. Может быть, господин рыцарь изволит переговорить, раз уж мы уже приехали?
Ну, что-ж, люди приехали ко мне, с подарками. Отчего же их не принять?
— Я закончил, — сообщил я, открыв глаза и убирая ногу с бедра, встал на бетонку обеими ногами. — Рад видеть вас выздоравливающим, дорогой Пантелей.
— Илья сказывал, у вас тут перестрелка с залетными случилась, — смущенно произнес дед Пантелей. — Семёныча подстрелили.
— Было дело, — подтвердил я. — Но сейчас он вне опасности.
— Ну, уж ежели здоровьем его сама госпожа кибердама занимается, то чего еще желать-то? — покивал дед Пантелей. — Ну, мы тут Семёнычу и вам тоже передачку небольшую собрали, по людям, кто чем смог. Не откажите, примите.
Это было очень кстати, потому как собранный для нас рюкзачок мы уже успешно опустошили.
— Пойдемте в зал, — пригласил я их. — Там прохладно.