Она устало опустилась на огромную кровать, с каким-то мазохистским наслаждением выдрала из тщательно уложен-ных черных волос корону, разрушив при этом часовой труд цирюльника, и небрежно швырнула ее на голубое, с традиционной серебряной отделкой, шелковое покрывало.
- Символ власти заслуживает большего уважения, — раз дался за спиной спокойный, равнодушный голос. Мужской.
Первым порывом было закричать, броситься к двери… но герцогиня всегда отличалась холодным и расчетливым умом и сейчас с абсолютной ясностью поняла, что, во-первых, если бы ее хотели убить, то уже убили бы, а во-вторых, добежать до двери, откинуть массивный бронзовый засов, распахнуть тяжелую дверь и выскочить в коридор она все равно не успеет. И стражники на помощь ей не придут — чтобы высадить эти двери, нужно время, и немалое. Может быть, прав был все-таки барон Корфштейн?
Спустя мгновение герцогиня, не поворачиваясь к невидимому собеседнику, спокойно произнесла:
— Символы власти хороши там, где они эту власть представляют, не так ли? А в моей спальне я могу избавиться от этой тяжести.
— Вы имеете в виду тяжесть власти, герцогиня, или тяжесть короны? — поинтересовался голос.
Тея медленно встала, подошла к зеркалу и принялась расчесывать волосы. Втайне она надеялась, что сможет в зеркале увидеть отражение незваного гостя, но тот все предусмотрел.
— И то, и другое.
— Вы хорошо владеете собой, герцогиня. Похвально. Не ужели вам не страшно?
Тее было страшно, и не только потому, что рядом с ней мог быть убийца — ее почему-то страшило иное. Манера говорить, стремление остаться в тени… Говорил этот человек как-то странно, совсем без эмоций, холодно, спокойно… слишком спокойно. Голос доносился как будто из ниоткуда, ей никак не удавалось понять, где находится гость. Это было настолько неприятно, что мурашки поползли по ее гордо выпрямленной спине.
— Конечно, страшно, — пожала она плечами. — Только сумасшедшие ничего не боятся. Но я думаю, что вы, кто бы вы ни были, пришли сюда поговорить. Кстати, как вам это удалось?
— Пройти мимо ваших стражей было делом несложным. Как, впрочем, и переступить через их тела… но я не хотел без нужды портить между нами отношения. Я действительно хотел поговорить с вами, герцогиня, и это место показалось мне наиболее подходящим.
Теперь можно было и повернуться, тем более ей только что сообщили, что убивать ее в обозримом будущем не планируют. Тея повернулась… и тут выдержка на какое-то мгновение ей изменила. Она чуть заметно вздрогнула — высокая, на полголовы выше нее фигура в ниспадающем до пола темном плаще из грубой ткани стояла буквально в нескольких шагах от нее. Она должна была увидеть эту фигуру в зеркале, должна была… но не видела.
— Странное у вас представление о местах для беседы,хмыкнула герцогиня. — За дверью стоят мои люди… и наш разговор, о чем бы он ни был, наверняка достигнет их ушей.
— О, на этот счет вы можете не волноваться. Не до стигнет. Любой из них под присягой, а хоть бы и под пыткой подтвердит, что ни единого звука из-за двери не слышал.
— Даже если я закричу?
— Тем более если вы закричите.
Тее очень не понравилось, как была произнесена последняя фраза. Вроде бы мерный тон гостя не изменился, но в воздухе вдруг повеяло такой угрозой, что подначивать его герцогине вмиг расхотелось.
Она неторопливо прошла мимо фигуры, сохранявшей полную неподвижность, опустилась в мягкое глубокое кресло и жестом указала гостю на другое такое же. Тот сел напротив герцогини. Капюшон, накинутый на голову незнакомца, скрывал его лицо.
— Итак, о чем вы хотите вести разговор?
Собеседник мгновение помолчал.
— Скажите, Тея… простите, но я позволю себе называть вас так. Скажите, есть ли у вас мечта?
— Странный вопрос для человека, который проникает в опочивальню герцогини, проходит мимо стражей, которые должны были бы его задержать, и своим появлением чуть ли не до смерти пугает ее самое. Я мечтаю, к примеру, чтобы вы отсюда исчезли, а происшедшее оказалось бы всего лишь дурным сном.
— Это достаточно легко осуществить. — Человек, произнося эту фразу, пожал бы плечами или покачал головой, фигура же осталась абсолютно неподвижной. У Теи постепенно зарождалось подозрение, что ее гость не в полной мере может быть отнесен к людям. Как и к представителям других известных рас.
- Но, герцогиня, надеюсь, что этого не потребуется. Скажите, вы никогда не думали о том, что ваше так называемое герцогство — просто насмешка? Насмешка для всадника, который может пересечь его из конца в конец за считанные дни. На севере есть баронские уделы куда более обширные и могущественные.
Положа руку на сердце, Тея могла сказать, что думала об этом, и не раз. Воистину худой мир лучше доброй ссоры, а уж если мир не худой, а вполне устоявшийся и длящийся уже почти полтора десятка лет — это вдвойне хорошо. Но, бывая при монаршем дворе, она не раз замечата чуть презрительные взгляды, которыми ее одаривали владетели более богатых земель. Может, именно поэтому она старалась ограничивать свое посещение монарха необходимым минимумом времени.
— Вижу, что подобные мысли вас посещали. — В голосе гостя не было и тени насмешки, просто сухая констатация факта. — Согласитесь, ведь это несправедливо, что такая женщина, как вы, умная, красивая, принадлежащая к древ нему роду, прозябает в глухой провинции, которая гордо именуется герцогством Блед.
— В ваших словах есть доля истины, — осторожно отве тила Тея, — но…
— Но все дело в том, что мир в вашем уделе поддерживается не столько силой оружия, сколько вашими та лантами политика. — Гость упорно продолжал развивать ту же тему. — Разумеется, расширение границ ваших владений, Тея, требует и сильной армии, и немалых средств… и, что самое печальное, нарушения привычного жизненного уклада. И пойти на это вы не готовы.
— Вы четко изложили существующее положение вещей,позволила себе едва заметно усмехнуться Тея. — Кстати, могу я узнать, как вас называть?
— Когда-то меня звали… впрочем, это было давно. Вы можете называть меня Учителем. Или Советником. А также Чародеем или Магистром. На ваше усмотрение.
— Чародеем? Вы окончили школу магических искусств?
— Нет, эта участь меня миновала. Но так же как не все яблоки мира растут в ваших садах, так и не все знания мира сосредоточены в школе Сан. Есть и другие пути.
— Хорошо, сэр Чародей…
— О Тея, просто Чародей, я не имел чести быть посвя щенным в рыцари. И я не принадлежу к благородному роду. Когда-то меня это огорчало. Сейчас эти воспоминания кажутся смешными… я был молод и глуп.
— Хорошо, Чародей… я выбираю к вам это обращение, поскольку ни моим учителем, ни моим советником вы не являетесь. Итак, как я понимаю, вы появились тут с целью сделать мне какое-то предложение. Возможно, будет лучше, если мы перейдем непосредственно к делу?
— Вы все-таки замечательно держитесь, герцогиня… Да, я хочу сделать вам предложение. Я хочу заключить с вами союз, целью которого для вас будет корона императрицы.
Корона императрицы, ни больше ни меньше, вот как…
— Действительно, предложение интересное. — Тея скептически приподняла идеально очерченную бровь. — Я бы сказала, заманчивое, если бы оно относилось к числу возможных.
— В этом мире возможно все, — вставил Чародей.
— Хотела бы напомнить вам ваши же слова. Об армии, о вложении средств… но, думаю, ответ у вас приготовлен заранее, верно?
— Ваш скептицизм совершенно неуместен, Тея. — От собеседника вновь повеяло холодом и угрозой. — Я могу многое… очень многое. Солдаты, золото — все это не составит проблемы.
- У вас нет проблемы с войском, Чародей, нет проблем с золотом, вы являетесь магом и вы обо всем позаботитесь, — Тея будто рассуждала сама с собой. — Возникает резонный вопрос. Какова ваша цель? И почему вам нужна именно я?
Герцогиня понимала, что играет с огнем. Что бы там ни говорил Чародей о своем нежелании портить отношения, но стоит ей попытаться все же позвать стражу — и все будет кончено в один миг. Для нее. Фигура в кресле напротив внушала животный, идущий откуда-то из глубины души страх — и только огромным трудом ей удавалось сдерживать его, прикрываясь маской спокойствия.
Похоже, гость ожидал эти вопросы, поскольку ответил сразу, не задумываясь.
— Я не хочу делать из этого секрета. Существует один артефакт, очень древний. Сейчас он принадлежит мне по праву, но о его местонахождении почти ничего не известно. В силу ряда причин, я не могу искать его открыто. Если… когда вы станете императрицей, вы разыщете его для меня… или поможете мне его найти, что, в общем, одно и то же,это будет вашей платой в нашем договоре.
— Что это за артефакт?
— Это магический предмет, сохранившийся… еще с доэльфийских времен. Вам, поскольку вы не несете в себе Дара, он повиноваться не будет. Да, впрочем, он не будет повиноваться никому из ныне живущих магов. Мне же он необходим. С его помощью я… Скажем так, если у меня будет этот артефакт, я смогу выполнить любые ваши желания, Тея. Любые. Рассматривайте это как дополнение к договору. Любые желания и в любом количестве. Без всяких ограничений.
От внимания Теи не ускользнуло, что, говоря о времени возникновения этого пресловутого артефакта, Чародей сделал крохотную заминку. Значит, ее собеседник лжет. Вернее, если и говорит правду, то лишь ее часть. Слова о «любых желаниях» вообще нет смысла принимать всерьез, поскольку есть вещи невозможные в принципе.
— Вы не ответили на второй вопрос, Чародей. Почему я?
— Пусть не оскорбят вас, Тея, мои слова, но мне, по большому счету, все равно, с кем заключить подобный до говор.
— То есть вы хотите сказать, что если я откажусь…
— Я не буду убивать вас, если вы подумали об этом. И не потому, что я милосерден — просто это будет хорошим наказанием за… несговорчивость. Я найду другого партнера, а вы разделите участь потерпевших поражение.
— Вы не слишком самонадеянны? В конце концов, разбить дружину какого-нибудь барона или графа — это совсем не то, что сломить имперскую гвардию. Да и гвардия будет не одинока, почувствовав угрозу, император соберет под свои стяги всех вассалов…