— Понял.
— Возьми бересту. Тут все обозначено.
Туре Хунд некоторое время рассматривал рисунок, расспрашивал Сантери о непонятных для него знаках. Виночерпий терпеливо объяснял. А потом Хунд свернул бересту и спрятал ее.
Сантери молча ждал, что еще скажет ему ярл. Туре спросил:
— Тебя на волю отпустил сам ярл или ты бежал?
— Эту тайну я не выдам никому, — коротко сказал виночерпий.
Туре кивнул и достал заранее приготовленный кошелек. Он бросил его Сантери, и тог на лету подхватил деньги.
— Тут сто эйриров серебром, — сказал Хунд.
Сантери развязал кошелек и убедился в том, что в нем серебро.
— Викинг останется доволен, — сказал виночерпий. — В храме Иомалы он может взять не один мешок серебра и золота! Все. Я ухожу.
— Иди, — сказал Туре.
Спустя некоторое время после ухода виночерпия на корабль вернулся Орвар. Он еле-еле взобрался по кожаной лестнице на борт и, шатаясь, побрел к шатру хозяина. Увидев его, Туре Хунд встревожился. Орвар обессиленно растянулся на медвежьей шкуре и застонал.
— Что с тобой? — склонился над ним ярл.
— Выкрасть девчонку не удалось. Попали в засаду… Асмунд убит наповал…
— Проклятье! — воскликнул Туре Хунд.
Он позвал кормчего Саксона, который знал толк в лекарском деле. С помощью Хунда Саксон раздел Орвара, осмотрел его, определил перелом ребер и наскоро перевязал.
Перед восходом солнца на драккар вернулись лазутчики. Они сказали:
— В лесу у костров мы видели много вооруженных людей. Судя по разговору, русские. Они сильно возбуждены. В хижинах биармов прячутся оружные воины. Судя по всему, биармы и русские собираются напасть на нас…
Туре Хунд велел спустить лодку и отправился на корабль Карле. Вернувшись, он приказал разбудить гребцов и поднять парус.
Когда брызнули из-за леса первые лучи солнца, драккары пошли в низовья Вины, к морю. Прибывшие на торг биармы увидели пустые прилавки и погасший костер на поляне.
В тот же день, распрощавшись с биармами, ушли домой и новгородские ватажники. Они были хмуры и молчаливы. На этот раз им не пришлось отомстить нурманнам за смерть своих братьев.
Легкие оленьи упряжки увозили в родные места дальних лесных и побережных биармов.
Купец Рутан считал серебро и золото, вырученные от продажи мехов. Жадность его была удовлетворена.
Рейе с помощью соседей унес мертвого Асмунда на берег и бросил его там в быстрые воды Вины…
Успокоенный тем, что Вик-Инг ушли домой, в Норвегию, старейшина Хальмар распорядился снять усиленную охрану с обиталища Богини Вод. Теперь, как и раньше, возле него дежурили, сменяясь три раза в сутки, шесть сторожей. Вейкко отсыпался в своей хижине.
СОКРОВИЩА ИОМАЛЫ
Ветер был сильный. Отдохнувшие за время торга гребцы налегали на весла, и к полудню драккары вырвались из устья Вины в море. Корабль Хунда повернул на запад и стал на якорь в виду пустынного болотистого берега. Карле был немало удивлен этой остановкой и думал, что у Туре на корабле что-то случилось. Но Хунд тотчас спустил лодку и послал своего человека за братьями, приглашая их на совет.
Раненый Орвар метался в тяжелом бреду. Саксон не мог ничем помочь ему, хотя и старался сделать это.
Братья прибыли на корабль Хунда в сопровождении кормчего и боцмана. Туре позвал своего боцмана и кормчего и, когда все собрались, сказал:
— Я сделал остановку потому, что хочу вам кое-что сказать. Не желаете ли вы выйти на берег и добыть себе еще сокровищ? Думаю, никому не помешает ни серебро, ни золото.
— Какие сокровища? — спросили они.
— Где?
— Сокровища находятся у идола лесных жителей — Иомалы, — ответил Туре Хунд. — Когда у биармов умирает богатый человек, часть принадлежащего ему серебра и золота они несут в храм и кладут в курган. В том кургане, наверное, лежит немало денег. Иомала охраняется только сторожами. Мы их уберем без шума.
— А это далеко? — спросил Карле.
— Против ветра на веслах часа четыре ходу.
— А ты знаешь туда путь? — поинтересовался Гунстейн.
— Знаю.
— Что ж, рискнем, — согласился Карле.
— Все ли согласны? — спросил Хунд.
— Все! — ответили викинги.
— Тогда ближе к вечеру поворачиваем обратно и идем вверх по течению до большого камня…
Перед заходом солнца драккары повернули обратно и пошли на веслах узкой протокой меж островами на юго-восток. Миновав протоку, стали держаться возле берега. Ни одна лодка местных жителей не встретилась им в пути. Никто не видел, как корабли повернули обратно. Биармы были уверены, что Вик-Инг ушли в Норвегию.
Стемнело. Туре Хунд зорко всматривался в береговые кустарники и проплешины низких болот и лугов. Наконец он увидел большой камень и приказал подходить к берегу. Вина здесь была глубока, и пристани не потребовалось. Викинги причалили, закрепив брошенные с кораблей канаты за деревья.
Туре Хунд, Карле, Гунстейн и еще двадцать человек сошли на берег и остановились у опушки леса. Туре сказал:
— Идите за мной. Не отставайте. В случае боя держаться стойко! Когда велю отходить, никто не должен тянуться в хвосте.
Туре Хунд увидел сухую сосну, а за ней — запущенную тропу. Он оглядел сосны, растущие по правой стороне, на равном расстоянии одна от другой.
— Пошли! — сказал Хунд. Он велел викингам делать на деревьях заметы секирами, чтобы не сбиться с пути при возвращении на берег.
Туре шел быстро, то и дело поглядывая по сторонам. Викинги едва успевали делать затесы на коре. Все шли за ярлом в полном молчании.
Солнце давно уже скрылось за лесами. Умолкли птицы. Над деревьями взошла яркая, полная луна.
Наконец лес кончился, и все увидели поляну, а на ней святилище Богини Вод Иомалы. Возле частокола никого не было. Сторожа, дежурившие вечером, ушли, а смена им еще не явилась. Туре понял, что надо спешить. Ворота были заперты. Туре зацепил рог секиры за верхний край ограды и стал карабкаться наверх. Рядом то же самое делал Карле. Они одновременно перелезли через ограду и, отодвинув засовы, раскрыли тяжелые ворота. Викинги нетерпеливо хлынули внутрь ограды и, увидев статую, остановились в замешательстве. При ярком свете луны Иомала казалась живой…
— Быстрее! — прошипел Хунд. — Вон курган! Идите к нему, снимите куртки, насыпайте в них сокровища. Они смешаны с землей. Много не нагружайтесь! Может быть, нам обратно придется бежать! Рассчитывайте силы!
Викинги бросились к кургану. Туре крикнул вдогонку:
— Истукана не трогайте. Будет беда!
Озираясь и торопясь, викинги руками стали насыпать себе в одежды монеты, перемешанные с землей. Серебра и золота было больше, чем земли, и скоро все нагрузились до отказа. Они забыли совет Туре — брать богатства по силам.
Туре сказал Карле и Гунстейну:
— Теперь вы идите впереди, а за вами остальные. Я пойду последним.
Все отправились к воротам. Туре, задержавшись, подошел к Богине Вод и после минутного колебания взял у нее с колен чашу с серебром. Монеты он высыпал за пазуху, надел ушко чаши себе на руку и пошел к воротам. Карле, заметив, что Туре взял чашу, тоже бросился к статуе. Он увидел на шее Иомалы золотое ожерелье, зашел со спины статуи и метнул свою секиру. Острая сталь рассекла хрупкую цепь, ожерелье упало, но вместе с ним с шумом и треском упала и голова Богини Вод. Карле схватил ожерелье и, спрятав его, бросился догонять товарищей.
И тут совсем близко в лесу затрубили рога, и биармы часто и тревожно забили в бубен. Викинги, сгибаясь под тяжестью награбленного, изо всех сил мчались к берегу. Вскоре над их головами запели стрелы, полетели копья, но никто не был убит или ранен, в темноте биармы не сразу разглядели грабителей.
Викинги бросились на драккары. Канаты были мгновенно перерублены, весла спущены на воду. Биармы, столпившиеся на берегу с воплями и угрозами, увидели только быстро ускользавшие корабли.
Потрясенные биармы вернулись к обезглавленной Иомале…
ЭПИЛОГ
Много лет спустя на пиру у нидаросского ярла собрались старые викинги вспоминать былые походы.
Драккары их бороздили немало морей. Паруса скандинавов в разные годы видели на Фарерах, в Исландии и Гренландии, на материке Северной Америки, в Винланде, в Неаполе, Сицилии. Викинги опустошали берега всех европейских морей, за исключением разве Черного.
Но чаще всего скальды любили рассказывать о походах в Биармию.
…В просторном зале за пиршественным столом ярл усадил скальда на видное место, чтобы тот поразвлек гостей. Скальд — высокий плечистый старик с полинялой бородой и подслеповатыми глазами — начал сагу о Туре Хунде из Бьярке. Голос старика звучал в наступившей тишине ровно и бесстрастно. Скальд как бы вел слушателей древней рискованной тропою, тропою викингов. Гости внимательно слушали.
Скальд рассказал, как Туре Хунд торговал с биармами, а потом ограбил языческий храм туземцев. Он поведал и о том, что дальше было с Хундом, Карле и Гунстейном.
«…Они плыли днем и ночью, пока Карле не остановился у какого-то острова, — говорил старик. — Тут его настиг Туре и, бросив якорь, направился к Карле. Он сказал ему: «Ты, Карле, обязан мне тем, что не потерял ни одного человека. Продай мне монисто, которое ты снял с истукана».
Карле ответил: «Половина добычи принадлежит королю Олафу. Ожерелье я передам ему. А он, если оно ему не понравится, может продать его тебе».
«Ладно, — сказал Тур. — Выйдем на берег и будем делить добычу».
Карле ответил ему на это: «Время идет. Пора».
Карле стал сниматься с якоря. Туре отплыл в лодке к себе на корабль. Пока Туре поднимал парус, Карле ушел далеко вперед. Хунд стал догонять Карле и настиг его только у Гейрсвера — первой пристани, когда едешь с севера.
Туре вошел в гавань. Карле остался снаружи. Затем Хунд сошел на берег и стал звать ярлов. Оба брата явились к нему. Туре стал требовать ожерелье Иомалы. Карле не соглашался его отдать…