Ситуация с благами цивилизации в этом райском местечке также оставляла желать лучшего: удобства на улице, водоснабжение – один колодец и одна водокачка, электрификация — у кого что есть, например, в трактире и администрации были небольшие бензиновые генераторы. Уличное освещение природное: по ночам – луна и звёзды, днём – солнышко!
Ещё к уличному освещению можно отнести прожекторы на вышках, но включаются они только если часовой заподозрит где–то что–то подозрительное и решит подсветить это место. И вместе с лучом прожектора наводится и пулемёт, так что не хотелось бы, чтоб мне так дорогу подсвечивали – на фиг, своими силами обойдёмся.
Несмотря на весьма сомнительные достоинства данного поселения, народу в нём скопилось преизрядно! Местные халупы отнюдь не пустовали, а сумрачный зал кабака, пропахший табачным дымом, горелым маслом и застарелым потом, так и вообще оказался забить чуть ли не под завязку!
Комната для нас Маньяком всё же нашлась. Правда, по размеру она напоминала больше чулан для швабр, впрочем, какие тут могут быть швабры – полы в этом заведении хорошо если раз в месяц метлой подметали. А из мебели здесь имелся один единственный стул.
— Слыш, хозяин, да ты совсем охренел?! – Вежливо выразил я своё неудовольствие предоставленными апартаментами. – Ты бы нас ещё в шкаф поселил?!
— Других мест нет! – раздражённо и устало ответил мужик, показывающий нам, где мы будем жить.
Мужик выглядел помятым и уставшим, а на его сероватом лице с красными от недосыпа глазами застыло выражение человека, третий день страдающего от зубной боли, – мне даже стало жаль его, и я решил больше не спорить. А тот продолжал: — Могу палатку дать, на улице поставишь! Но не гарантирую, что на неё ночью никто не нассыт, или не упадёт какое-нибудь пьяное тело.
— Ладно, — махнул я рукой, — здесь останемся.
— Да по нынешним меркам вообще шикарное помещение! – Прорекламировал нам чулан серолицый. – Вдвоём поместитесь, я вам спальники дам. А с «ляльками» можете и по очереди «покувыркаться»!
Видел я местных «лялек» — пока проходили через общий зал, заметил жриц любви за работой! Ну что сказать… симпатичнее самок гиппопотама, конечно, но ненамного! Не могу представить, что со мной нужно сделать, чтоб я сам, без принуждения и специальных психотропных препаратов, захотел заняться сексом с этими… хм… с позволения сказать, женщинами.
Отдельного стола в общем зале для нас, конечно же, не нашлось. Зато нашлось место за одним из общих длинных столов, по бокам от которого стояли лавки – такой набор мебели вообще поражает своей вместительностью, вот стояли бы здесь стулья, и за этот стол никак бы не поместилось больше шести человек, а сейчас нас тут сидело уже десять. В тесноте, как говорится, да не в обиде!
Мы поприветствовали всех, представились, попросили принести всем по чарке вкусной водки — выпить за знакомство. После чего нас простили за то, что мы стеснили и так плотно сидящую компанию, и уже считали почти за своих. Так слово за слово, кто откуда идёт, где был, чего видел, чего слышал. Ещё пара тостов за вещи, за которые грех не выпить, и застолье начало удаваться: разговор потёк рекой, смех стал громче, а шутки скабрёзнее.
Возвращаясь из туалета типа «сортир орлиный насест», который я нашёл исключительно по запаху (поселение освещалось лишь луной), я услышал из совсем уж непроглядной темени, что залегла рядом со стеной, приглушенный голос:
— Скил! – Я замер, положа руку на кобуру с пистолетом. Голос смутно знакомый, но где его слышал, не помню. – Скил, это я Историк.
— О! Здорова! – Я узнал голос слегка странноватого снайпера из Норы, с которым мы недавно вместе охотились на элитника. – А ты чего, скрываешься от кого–то?
— Нет, но лучше если никто здесь не будет знать, что мы знакомы и разговаривали. Сейчас объясню. Только не шуми, и давай отойдём в сторонку.
Историк привёл меня в совсем уж тёмную подворотню, хотя, казалось бы, куда уж темней – небо, похоже, заволокло тучами, свет луны и звёзд не пробивался, а других источников света не было, в общем, темень полнейшая.
— Ну, рассказывай! — Поторопил я Историка.
— Ага, — кивнул тот, — с чего бы начать...
— Начни с начала!
— Ага, — снова кивнул Историк, пару секунд помолчал и начал: — В общем, я ещё в своём прежнем мире всерьёз увлекался историей: ну, знаешь, на раскопки там ездил, и с экспедициями, и сам, так сказать, в частном порядке. В основном времён Великой войны, второй мировой. Ну и ещё на раскопки времён расселения из Новгорода ездил, как–то городище скифское раскапывали… Но в основном, конечно, Великой войны, ведь это самое интересное! Ведь такое судьбоносное событие — и произошло меньше века назад! Ведь в тот переломный для истории момент…
Голос Историка приобрёл характерные интонации человека увлечённого, севшего на любимого конька! Обычно в таком состоянии эти самые увлечённые люди способны часами говорить на соответствующие темы. Это в мои планы совсем не входило, и я решительно прервал Историка:
— Стоп, стоп, стоп! Я, конечно, очень рад, что после предложения начать с начала ты не начал свой рассказ со слов «в начале была только тьма, и правили ей титаны»! Но всё же можно как–то ближе к теме!
— Да, извини, — Историк вздохнул и начал уже нормальным тоном. — В общем, неподалеку отсюда есть кластер, с которым загружается старое поле битвы. Ну и я и ещё некоторые любители из Норы ходим туда на раскопы, когда время есть. И не только для развлечения: патроны там есть в нормальном состоянии — для ксеров пойдут; вот длинное ружьё откопать можно — оно хоть и устарело во многом, но можно его до ума довести, а калибр у него что надо.
Рассказ, конечно, интересный, вот только почему Историк прячется по подворотням — понятнее не становилось. И я решил ещё раз одёрнуть этого словоохотливого юношу:
— Историк! Давай к теме!
— Да, сейчас. В общем, мы с Ризоном и ещё двумя рейдерами, Капутом и Птицем, капали тут недалеко, потом разделились. Там так вышло… у нас продукты заканчивались, да и вообще уже уходить пора было, но я там нашёл кое-что интересное – сам ведь знаешь, кластеры не всегда одинаковые прилетают. Ну и я решил ещё покопать, а пожевать и откопанной тушёнки можно – что ей сделается? Военных времён тушёнка — её на совесть делали! Главное, чтоб банка не проржавела. А Ризон решил уходить, заладил, как у него водится, «резон мне тут подозрительные консервы жрать» да «резон мне с этой истории, если я в тот мир уже никогда не вернусь» ... В общем, я и Птиц на раскопе остались – у нас там место обжитое, довольно безопасно, хоть в этих краях и развелось немерено тварей в последнее время. А Ризон и Капут сюда в Горку подались, должны были нас здесь три дня ждать, а потом, если что, по обстоятельствам. Но мы пришли сюда через день, и никто нас тут уже не ждал. Я почуял неладное, порасспрашивал местных. В общем, по слухам, Ризон с Капутом с какими–то рейдерами из местных ушли на следующее утро, как сюда заявились.
— Местные рассказали, что вроде как ушли с какими–то местными? Что за муть?! – Начал путаться я в повествовании Историка.
— Ой, Скил! – махнул рукой Историк. – Ну что значит местные? Настоящим–то местным откуда здесь взяться? Кто в такой клоаке постоянно жить станет? Просто примелькавшиеся здесь рейдеры! Здесь полно всякого сброда отирается!
— Понятно. Так, и что ты дальше собираешься делать?
— Завтра со сранья надо в Нору возвращаться – я ведь человек не совсем вольный, сам понимаешь, наверное…
— Понимаю! – Кивнул я. – А почему ты думаешь, что, придя в Нору, ты не встретишь там Ризона? А я его здесь искать буду?
— Не принято у нас так себя вести – сказал буду ждать три дня, а сам свалил в неизвестном направлении, и весточки не оставив. Да ты и не ищи его особо – ты не должен, да и не безопасно это, скорее всего. Я тебе рассказываю это всё… хм, скорее для, так сказать, передачи местной атмосферы. Такой дополнительный штрих! Ну а про то, что тут заражённых стало пруд пруди, я думаю, ты уже в курсе?
— В курсе.
— Ну и местная власть, какая бы она тут не была, сменилась на непонятных личностей…
— Ага, и об этом слышал! Ладно, Историк! Спасибо за информацию, я пойду, а то как бы меня сотрапезники искать не пошли.
— Давай, Скил! Береги себя!
Мда! Всё любопытственней и любопытственней! Надо прислушиваться и присматриваться, и на водочку налегать поменьше, а то уже в голове неслабо шумит. И, как часто это случается, когда дело касается того, что пить всё же надо, но поменьше, получилось… как получилось.
В общем, идея хорошая! Исполнение — полное дерьмо!
Глава 24
Лучи солнца не припекали, а лишь ласково грели, перемежаясь с барашками небольших плывущих по небу облаков. Лишь безмозглые птички нарушали своим чириканьем тишину и покой этого дня. Нет, я подозреваю, что и эти комки перьев орали вполне себе благодушно и не слишком громко, но в мой больной после вчерашнего мозг это их так называемое пение и щебет врезались словно раскалённые гвозди!
После разговора с Историком я подумал о том, что с водкой надо быть поосмотрительней — да и вообще надо быть поосмотрительней! Хорошая была идея, но что–то пошло не так! Нет, мы собирались наладить дружеские отношения с, так сказать, местной тусовкой, и так, принюхаться, что тут и как — и нам это удалось… вроде удалось.
Помню, были сначала пьяные разговоры о жизни, то есть ни о чём, потом какие–то байки, после пьяный угар – кто–то о чём–то спорил, кто–то о чём–то смеялся, кто–то с кем–то братался… После были даже разговоры о высоком! — о сущности Стикса и тайной подоплёке всего происходящего вокруг. А тут и споры, и крики, а вот уже и до драки дошло... Там я всё уже плохо помню, но мы с Маньяком приняли в ней бурное участие – костяшки пальцев содраны, и скула слева болит.
А потом, я помню, что устраивался спать на улице под каким–то кустом и пытался свить себе гнездо из какой–то большой тряпки. Наутро эта тряпка оказалась содранным с машины тентом, но как я его сдирал, не помню, и никто не помнит, а значит, не было такого и тент я нашёл под кустом! Где меня, в свою очередь, наутро нашёл Маньяк.