Сам Дардан тоже внес немалый вклад в развитие религиозных культов. Как сообщает Дионисий, первой его женой, еще до прибытия на берега Геллеспонта, стала Хриса, дочь Палланта. Паллант этот приходился сыном Ликаону — тому самому царю Аркадии, который, по сообщению многочисленных античных авторов, додумался угостить Зевса на пиру человеческим мясом. Тем не менее юная Афина «тотчас после рождения была отдана Зевсом Палланту и воспитывалась у него до тех пор, пока не повзрослела».
Повзрослев же, Афина, вероятно в благодарность за хлопоты, оставила вскормившему ее семейству некие священные изображения богов. И когда дочь Палланта Хриса выходила замуж за Дардана, она принесла их мужу в качестве приданого. В их числе был и знаменитый Палладий — небольшая деревянная статуя Афины (или, по другим источникам, ее близкой подруги Паллады). Отправившись искать новое место жительства, семья Дардана захватила святыни с собой. Некоторое время путешественники обитали на острове, получившем название Самофракия, — здесь Дардан учредил мистерии в честь богов, изображения которых достались ему от Афины. Интересно, что имена самих богов он почему-то скрыл от паствы, что никак не помешало отправлению культов.
Когда Дардан решил покинуть Самофракию с большей частью своих людей, он оставил островитянам святилища и учрежденные культы, а изображения увез. Таким образом, паства, не знавшая имен своих божеств, лишилась и их изображений. Впрочем, самофракийцы этим не смутились и поклонялись загадочным божествам весьма усердно: через полторы тысячи лет Дионисий Галикарнасский писал о мистериях в их честь, «которые совершаются самофракийцами вплоть до данного времени».
Что же касается изображений, то они последовали в Малую Азию — Дардан получил оракул, в котором сообщалось, что основанный им город пребудет невредим до тех пор, пока будут в нем храниться и почитаться эти святыни. Сначала священные изображения хранились в городе Дардане, а позднее, после основания Илиона, они были перенесены в новую столицу. Особенно почитался троянцами Палладий, посвященный Афине. Это был залог неприступности города, недаром ахейцы выкрали его на десятом году осады Трои — лишь после этого Илион был разрушен. Правда, Дионисий считает рассказ о похищении Палладия «домыслами» и пишет, что статуя оставалась в городе до самого разгрома, была спасена оттуда троянцем Энеем и вывезена в Италию. Он также допускает, что похищен был поддельный Палладий: «По словам же Арктина[14], Дардану Зевсом был дарован единственный Палладий, именно он был сокрыт в неприступном убежище и оставался в Илионе вплоть до падения города. А копия его, изготовленная с целью обмануть злоумышленников, ни в чем не отличалась от оригинала и выставлялась открыто, ее-то и похитили злокозненные ахейцы».{64}
Но в этом случае не вполне понятно, как могла Троя пасть под ударами ахейцев, хотя бы и злокозненных. Оракулы в античной мифологии никогда не ошибались, и город, пока в нем сохранялся Палладий, находился в полной безопасности. Это, кстати, подтверждается всем ходом Троянской войны: за десять лет осады ни город, ни его защитники не претерпели особого ущерба, Троя прекрасно снабжалась продовольствием, в нее беспрепятственно входили союзники, битвы велись лишь по воле самих троянцев, когда они сами выражали желание выйти за пределы неприступных городских ворот…
Существует и другая версия происхождения Палладия — Аполлодор пишет, что он был ниспослан непосредственно Илу, после того как тот основал город на берегах Геллеспонта. Но к Илу, который доводился Дардану правнуком, мы вернемся позже.
…Итак, Дардан, как мы уже сказали, прибыл в Малую Азию с женой Хрисой и детьми. О Хрисе сообщают немногие мифографы, хотя она и обеспечила город замечательной защитой в виде Палладия. Более известна вторая жена Дардана, с которой он сошелся после смерти Хрисы, — местная уроженка, дочь Тевкра и внучка Скамандра — Батия (Батиэя). Она родила мужу дочь Идею{65} (тезку горы) и трех сыновей: Ила (не путать с основателем Илиона), Закинфа и Эрихтония. Ил умер бездетным, Закинф по каким-то неведомым причинам отправился в плавание и обосновался в Ионическом море на острове, который по сей день носит его имя. А царская власть перешла к Эрихтонию{66} — он, если верить Дионисию, «оказался благополучнейшим из всех людей, так как унаследовал власть от отца и деда по матери».{67}
Гомер называет Эрихтония самым богатым человеком на свете, особо отмечая его успехи на ниве коневодства. Принадлежащих Эрихтонию кобыл покрывал сам бог северного ветра Борей, что, естественно, способствовало улучшению породы.
Сына Дардан породил, царя Эрихтония; этот
Сделался самым богатым средь смертных людей человеком.
Целых три тысячи коней паслось у него по долине, —
Быстрых, прекрасных кобыл, жеребятами резвыми гордых,
К ним и Борей на лугах вожделеньем не раз загорался.
Образ принявши коня черногривого, их покрывал он.
И, забрюхатев, двенадцать они жеребят народили.
Если скакали те кони Борея по зреющей ниве,
То по вершинам колосьев неслись, и их не ломали;
Если ж скакали они по хребту широчайшему моря,
То пробегали по самым верхушкам седого прибоя.{68}
Эрихтоний женился на Астиохе, дочери Симоента (по другой версии на Каллирое, дочери Скамандра),{69} и потомки двух главных троянских рек объединились в единый род. Их сыном стал Трой (Трос), который дал свое имя окрестным землям. Так на карте мира появилась Троада.
Трой женился на дочери Скамандра Каллирое,{70} которая приходилась ему двоюродной прабабушкой. Впрочем, нет оснований думать, что она была старше своего мужа — ведь и река Скамандр, и гора Ида не старели и, вероятно, продолжали рожать в те годы, когда потомки Дардана осваивали их окрестности. Во всяком случае, несмотря на такое странное для супругов родство, Каллироя родила своему мужу трех замечательных детей. Гомер сообщает:
Трое сынов родилося у Троса, во всем безупречных, —
Ил, Ассарак и подобный богам Ганимед, — между всеми
Смертными он выдавался людьми красотой несравненной.{71}
Ил, сын Троя, и был тем самым человеком, который основал на Троянской равнине город Илион.
Ассарак сам по себе ничего выдающегося не совершил. Но он женился на одной из дочерей Симоента; их сын вступил в брак со своей двоюродной сестрой, дочерью Ила. Плодом их брака стал знаменитый Анхиз — любовник Афродиты, заставивший саму богиню любви терзаться от всепоглощающей страсти.{72} А сын Анхиза и Афродиты, Эней, после падения Трои вывез уцелевших троянцев в Италию, к устью Тибра, где его потомки стали основателями Рима. К Энею (и, соответственно, к Ассараку) возводили свой род многие знаменитые римляне, в частности Юлий Цезарь. Поэтому Ассараку стоило посвятить абзац, хотя о нем самом сказать практически нечего.
Гораздо больше можно рассказать о его брате Ганимеде[15]. Гомер в «Илиаде» сообщает:
Боги его унесли вино разливать для Кронида
Из-за его красоты, чтобы жил он в собранье бессмертных.{73}
Подробнее эта история рассказана в «гомеровском»[16] «Гимне к Афродите»:
Так златокудрого некогда Зевс Ганимеда похитил
Ради его красоты, чтобы вместе с бессмертными жил он
И чтобы в Зевсовом доме служил для богов виночерпием, —
Чудо на вид и богами блаженными чтимый глубоко, —
Из золотого кратера пурпуровый черпая нектар.
Тросом же тяжкая скорбь овладела: не знал он, куда же
Сына его дорогого умчало божественным вихрем.
Целые дни непрерывно оплакивал он Ганимеда.
Сжалился Зевс над отцом и ему, в возмещенье за сына,
Дал легконогих коней, на которых бессмертные ездят.
Их ему дал он в подарок. Про сына ж, велением Зевса,
Аргоубийца[17], глашатай бессмертных, владыке поведал,
Что нестареющим стал его сын и бессмертным, как боги.
После того как услышал он Зевсово это известье,
Трос горевать перестал, и душою внутри веселился,
И, веселяся душой, разъезжал на конях ветроногих.{74}
Большинство авторов, описывающих похищение Ганимеда, считают, что в этом деле принимал участие орел. Некоторые называют похитителем орла, служившего у Зевса по особым поручениям.{75} Но существует и такое мнение, что Зевс сам превратился в орла.{76}
Многие авторы, излагая историю похищенного юноши, умалчивают о его интимных отношениях с царем Олимпа и ограничиваются рассказом о застольных услугах. Делают они это, вероятно, не из стыдливости, а потому, что Зевс, в отличие от множества других богов и героев Античности, был в основном гетеросексуален и мальчиками действительно интересовался крайне редко. Но против троадского царевича он устоять не смог. По крайней мере, Пиндар считал, что Зевс пылал к юноше страстью,