Каковы же наследственные данные у наших больных?
Все больные оказались наследственно отягощенными вообще, т. е. независимо от родства и рода отягощения:
• мужчины – в 91,9 % всех случаев (57 из 62);
• женщины – в 100 % всех случаев (18 из 18);
• в среднем – 96,0 % (общее отягощение).
Отягощение это было распределено по родственникам следующим образом.
У мужчин:
• прямое отягощение – 69,4 % (43 случаев);
• косвенное отягощение – 17,7 % (11 случаев);
• коллятеральное отягощение – 4,8 % (3 случая).
Всего – 91,9 %.У женщин:
• прямое отягощение – 88,8 % (16 случаев);
• косвенноеотягощение – 5,6 % (1 случай);
• коллятеральное отягощение – 5,6 % (1 случай).
Всего – 100,0 %.
В среднем у мужчин и женщин:
• прямое отягощение – 79,1 %;
• косвенное отягощение – 17,7 %;
• коллятеральное отягощение – 5,2 %.
Всего – 96,0 %.
Для сравнения приведем и те данные, которые получены отдельными исследователями в Мюнхенском институте под руководством Рубина, относящиеся к прогрессивному параличу (Кальб), эпилепсии (Шелл) и ман. – депрессивному психозу (Сталь).
Приведем здесь такую сводную таблицу.
Данные этой таблицы показывают, что в то время как у душевнобольных общее отягощение близко к норме (67–76 %), у наркоманов оно равно 96 % – цифра, равной которой нет ни при одной из обследованных форм душевного заболевания.
Таким образом, у наркоманов неотягощенными остаются максимум 4 %, у здоровых же – 33 %, т. е. в 8–9 раз меньше.
Как же распределено прямое отягощение по роду отягощения, по отдельным факторам наследственности?
У мужчин:
• алкоголизм – 48,4 %;
• апоплексия – 8,4 %;
• душевные болезни…. 6,4 %;
• нервные болезни – 4,7 %;
• аномалии характера – 1,5 %.
Всего – 69,4 %.
У женщин:
алкоголизм – 56,5 %;
апоплексия – 11,1 %;
душевные болезни – 22,2 %.
Всего – 89,8 %.
В среднем:
• алкоголизм – 62 %;
• апоплексия – 9,8 %;
• душевные болезни – 14,3 %;
• нервные болезни – 2,3 %;
• аномалии характера – 0,7 %.
Всего – 79,1 %.
Для сопоставления приведем в общей таблице данные для остальных форм душевных заболеваний, дающие как бы качественный анализ отягощающих факторов.
Таким образом, львиная доля всех отягощающих в прямом родстве факторов у наших наркоманов относится к алкоголю, притом в размере (52 %), равного которому нет ни при одной форме душевного заболевания, даже при эпилепсии, которая стоит в несомненной связи с алкоголем (где всего лишь 24 %). К сожалению, для удобства сравнения мы вынуждены ограничиться лишь теми ингредиентами, которые имеются в таблице Дайма. Мы при этом вполне сознаем, что таблица эта, составленная на основании более высокого в культурном отношении материала (Швейцария), в других социальных условиях не совсем подходящая в качестве штандарта. Полученные автором данные отягощения у здоровых выше, чем те, которые получились бы у нас, так как культурное население дает более подробные сведения; по этой же причине цифры отягощения, полученные нами, надо считать ниже действительных. Впрочем, благодаря работе А. С. Шоломовича, производившего в России аналогичное обследование среди 500 здоровых и получившего данные, в общих чертах совпадающие с Даймовскими, мы в праве привлечь эти данные (ср. В. Осипов, «Курс общ. учения о душ. бол.», Берлин, 1923). В частности, и по возрасту наши больные отличны: у Дайма от 16 до 74, у нас крайний возраст – 55. Далее, такие болезни как эпилепсия, Дайм отнес к нервным болезням; самоубийство выдвигается как самоценный фактор. Тем не менее, учитывая все это, учитывая все недостатки этого метода, мы сочли возможным идти стопами Мюнхенской школы и пользоваться приемами Дайма, тем более, что мы таким образом делаем ошибку не в нашу пользу, и данные наши получают еще большую убедительность.
Если теперь распределить все наследственные факторы по родным, то получается следующая картина.
И этот путь приводит нас к тому, что в числе отягощающих факторов у наркоманов самое почетное место занимает алкоголь – 40,8 %, Цифра, не встречающаяся при других формах заболеваний.
Приводимые в III таблице факторы распределяются по родным.
Я пробовал, кроме того, подсчитать специальное количество алкогольных факторов на 1 индивида и получил такие результаты:
на 1 здорового – 0,3 алкогольных фактора;
на 1 наркомана – 2,0 алкогольных фактора;
на 1 душевнобольного – 0,4 алкогольных фактора.
Мы видим, что у наркоманов, в противоположность душевнобольным эпилептикам и маниакально-депрессивным, наследственные факторы распределены по всем степеням родства, в одинаковых приблизительно размерах, почему цифры алкогольного отягощения, взятые по всем степеням родства, дают еще более рельефную картину, чем прямое отягощение. Что алкогольное отягощение у наркоманов очень выпукло отображено в отдаленном родстве, видно из таблицы V, где данные предыдущей таблицы разбиты по составным ингредиентам.
К проблеме наследственного отягощения наркоманов я подошел еще с другой стороны, путем индивидуального анализа каждого случая. Если проанализировать все семьи наших наркоманов с точки зрения алкогольного отягощения, то получим для 57 наркоманов в 32 случаях прямое отягощение (из них отягощение со стороны отца было в 28 случаях), на остальное отягощение (косвенное, коллятеральное) – 16, и только в 9 случаях алкогольного отягощения установить не удалось, т. е. алкогольное отягощение равно 84 %, а отсутствует в 16 % (10 случаев нами не использованы, так как в 4 отсутствуют сведения по наследственности, а в 6 случаях не имеется данных о дедах, бабках). Между прочим, в 60 % случаях наряду с алкогольным отягощением отмечен активный алкоголизм.
Такой же подсчет алкогольного отягощения у женщин-наркоманок дал 94 % (притом все наркоманки злоупотребляли алкоголем). Поучительно сравнить эти цифры с цифрами, полученными выше для отягощения вообще:
• общее отягощение у мужчин – 91,9 %;
• алкогольное отягощение у мужчин– 84,8 %;
• общее отягощение у женщин – 100,0 %;
• алкогольное отягощение у женщин – 94,0 %.
Т.е. на остальное, не алкогольное отягощение приходится всего 6–8 %, в то время как алкогольное отягощение у здоровых в Западной Европе – 26 % (Дайм), и даже для России не превышает 47,7 % (Шоломович). Среди упомянутых выше 9 случаев безалкогольного отягощения в 3 отмечена апоплексия, в 4-х – рак. Это обстоятельство еще повышает % алкогольного отягощения у мужчин, приближая его к 100 %, так как рак – косвенное указание на алкоголизм у предков. Взаимоотношение между алкоголем и раком мне кажется тем более естественным, что по Штрампеллю рак печени часто развивается на почве цирроза печени, относительно которого мы знаем, что он получается под действием алкоголя. В таких же отношениях находятся рак и язва желудка. Здесь уместно обратить внимание на появившуюся недавно работу Гиляровского и Настюковой О., справедливо указывающих, что необходимо в конституции уделить большее внимание соматическому ингредиенту. У нас на 83 семьи приходится 18 случаев рака. т. е. 20 %: если произвести расчет по отношению ко всем родственникам, то получим 2 % (на 1075 – 18), между тем как на 1000 человек здорового населения приходится по Левшину (цит. по Гиляровскому и Настюковой) всего 7,7 больных раком, т. е. у наших больных раковое отягощение вдвое выше такового у душевно здоровых.
Изучая наш материал, я пришел к следующему положению: алкоголизм либо вызывает в следующем поколении влечение к алкоголизму, либо же интолерантность к нему. Так, примерно, в случае № 6 у бабки-алкоголички было четверо детей: 3 сына-алкоголика, четвертая дочь – мать нашего больного наркомана – страдала раком желудка. В данном случае женщина оказалась менее выносливой и поплатилась раковым заболеванием. Подобные случаи представляют собой примеры No№ 7, 8, 9. Рядом с этим – случаи прямой алкогольной невыносливости, так, случай № 10: дед – отъявленный алкоголик, сын его – отец нашего больного – от рюмки спирта впадает в резкое раздражение и угнетенное состояние. Рядом с интолерантностью мы могли наблюдать, как алкоголь делает в следующем поколении организм «иммунным», все повышая от поколения к поколению порог раздражения и подготовляя почву для наркомана, которого алкогольный ряд уже, так сказать, не берет. Для иллюстрации – следующий случай (№ 1): прадед по отцу – алкоголик, дед по отцу умер от белой горячки (невыносливость 2-го поколения), отец больного – алкоголик, спорадически впрыскивающий морфий, наконец, наш больной не удовлетворился одним морфием, нюхает еще кокаин. Получается целая гамма, точнее, целая прогрессия: алкоголь (белая горячка), морфий, морфин – кокаин. Происходит как бы кумуляция яда, случай далеко не единичный среди наших наркоманов.
Нередко во втором поколении, рядом с алкоголизмом, мы могли констатировать мигрень, эпилептические припадки, апоплексию (ср. № 2). Возможно, что здесь существует более сложный диатетический комплекс (алкоголь, эпилепсия, мигрень, апоплексия, рак), так что отдельные ингредиенты могут субституировать друг друга. Чтобы это утверждать, у меня нет достаточных данных. Отдельные сведения о том, как переплетаются эти ингредиенты, у нас имеются. Так, мы знаем (Левинштайн, Крепелин, Шредер), что у морфинистов бывают состояния, схожие с алкогольными и названные «белой горячкой морфинистов»; мы знаем о существовании эпилептоидных и делирантных состояний при морфинизме (Моршен), о связи между алкоголем и эпилепсией; мы знаем, что у алкоголиков бывают обманы чувств, очень напоминающие эпилептический галлюциноз (между прочим, Фельцман описал эпилептические припадки после злоупотребления никотином). Так или иначе, но нам представляется по меньшей мере правдоподобным, что сложный биологический фактор расщепляется и появляется то в виде сердечно-сосудистых расстройств, то в виде ракового заболевания, то в виде эпилепсии, истерии, припадков.