Друзья Грейс из высшего общества внесли свою лепту и наняли величайшего адвоката того времени Кларенса Дэрроу, чьи услуги она не могла бы позволить себе оплатить самостоятельно. 74-летний адвокат-легенда, всю жизнь выступавший за прогрессивные идеи, находился в отчаянном финансовом положении: его пенсионные средства сошли на нет в результате краха фондового рынка. К разочарованию своих поклонников, человек, который недавно участвовал в защите мальчиков из Скоттсборо – девяти афроамериканских подростков, ложно обвиненных в изнасиловании двух белых женщин в поезде, следовавшем из Алабамы, – теперь согласился представлять интересы четырех мстителей-расистов.
В ходе трехнедельного судебного разбирательства, занявшего большую часть апреля 1932 года, Дэрроу доказывал, что убийство Джо Кахавайя оправдывалось «неписаным законом» – широко распространенным убеждением, что муж имеет право убить человека, напавшего на его жену. Его эмоциональная заключительная речь, транслировавшаяся по радио в прямом эфире, продолжалась почти четыре с половиной часа и довела слушателей до слез. Несмотря на столь бравурное выступление, присяжные не были убеждены. Грейс и троих ее сообщников признали виновными в непредумышленном убийстве; вердикт предусматривал обязательное десятилетнее заключение.
Однако справедливость не восторжествовала. Поддавшись политическому давлению с материка, губернатор территории Лоуренс Джадд смягчил приговор, сократив сроки наказания с десяти лет до одного часа, который, по некоторым данным, четверо обвиняемых провели в его кабинете, попивая шампанское. Четыре дня спустя они поднялись на борт океанского лайнера и отправились в Сан-Франциско, где по прибытии их встречали как голливудских знаменитостей.
Что именно произошло с Талией в ночь на 12 сентября 1931 года, до сих пор остается предметом спекулятивных предположений. Тщательное расследование, проводившееся детективами Пинкертона в течение месяца, показало, что, несмотря на «преобладание доказательств того, что миссис Мэсси каким-то образом получила многочисленные синяки на голове и теле», в протоколе нет «ничего, что позволило бы утверждать, что она была изнасилована». Кроме того, каковы бы ни были масштабы нападения, «невозможно избежать утверждения», что оно «произошло в результате провокаций со стороны обвиняемой». Слухи возлагали вину за ее избитое лицо на различных подозреваемых: неизвестного мужчину, который преследовал ее в ночь происшествия, незаконного любовника или даже Томми, который, как утверждали слухи, пришел в ярость, вернувшись домой из ночного клуба и обнаружив ее в объятиях своего сослуживца.
В телефильме «Кровь и орхидеи», снятом в 1986 году и представляющем собой беллетризованную версию «дела Мэсси», основанную на романе Нормана Каткова, такой двусмысленности нет. В самом начале фильма героиня, чей образ соответствует Талии Мэсси, – молодая симпатичная жена офицера флота Эстер Эшли Мердок (Мэделин Стоу) – покидает танцевальный клуб, чтобы провести время на природе с приятелем своего мужа Брайсом Паркером (Мэтт Сэлинджер). Когда после окончания любовных утех он объявляет, что прекращает их роман, она сообщает, что беременна от него и не собирается делать аборт. Придя в ярость, он жестоко избивает ее и спешит прочь, оставив обнаженную Эстер истекать кровью в кустах.
Вскоре после этого ее обнаруживают четверо гавайских юношей, которые отправились на невинное субботнее развлечение – выпить пива, искупаться нагишом в океане, покататься на одолженном родстере. Несмотря на то что приятели убеждают его не вмешиваться, один из молодых людей, Джон Лилуохе (Роберт Андре), настаивает на том, чтобы отвезти девушку в отделение неотложной помощи. Когда врачи начинают бросать подозрительные взгляды на Джона и его приятелей, недоумевая по поводу того, что молодые гавайцы делают с обнаженной белой женщиной, четверо добрых самаритян обращаются в бегство.
Вскоре в больнице появляется мать Эстер, хладнокровная светская львица Дорис Эшли (Джейн Александр). Эстер, бесконечно более симпатичная, чем ее реальный прототип, открывает матери правду: она избита своим любовником Брайсом и беременна его ребенком. Поскольку супружеская измена дочери, став достоянием гласности, способна опозорить репутацию семейства, Дорис запугивает порядочную, но слабовольную Эстер, заставляя заявить, что ее изнасиловали молодые гавайцы, которых немедленно арестовывают.
Пока герой фильма – крутой детектив в фетровой шляпе капитан Курт Мэддокс (Крис Кристофферсон) – пытается выяснить правду, четверо невиновных предстают перед судом. В шокирующей кульминации первой половины мини-сериала, который изначально состоял из двух частей, муженек Эстер, рогоносец лейтенант Ллойд Мердок (Уильям Расс), подстрекаемый к действиям его подчиненным-расистом по имени Батрик, вскакивает со своего места в зрительской секции переполненного зала суда и стреляет подсудимому в голову.
Обвиняемого в убийстве Ллойда защищает пожилой, похожий на Дэрроу, Уолтер Бергман (Хосе Феррер), чья сексуальная и гораздо более молодая жена Леонора (Шон Янг) не теряет времени и прыгает в постель к детективу Мэддоксу. Тем временем трое оставшихся гавайских юношей похищены группой моряков под предводительством злобного деревенщины Батрика, подвешены за руки и жестоко выпороты ремнями с тяжелыми пряжками.
Хотя персонаж Кристофферсона – чистая голливудская выдумка, большинство событий в фильме «Кровь и орхидеи» имеют аналогии с делом Мэсси. Наиболее резко фильм расходится с реальностью в изображении фигуры Талии – Эстер. Во время судебного слушания по делу ее мужа, когда Бергман утверждает, что его клиент просто мстил за изнасилование жены четырьмя гавайцами, Эстер не может больше терпеть ложь и вскакивает с места, крича, что юноши невиновны. В отличие от нее, Талия в ходе обоих судебных процессов упорно утверждала, что Джо Кахавай и его друзья изнасиловали ее, что прямо противоречило ее показаниям, данным в полиции в ночь происшествия, когда она настаивала на том, что было слишком темно, чтобы она могла разглядеть лица нападавших.
Более того, в последние минуты фильма Эстер, обезумев от страданий, вешается в душе. В реальной жизни Талия действительно покончила с собой, но только в 1966 году, когда после десятилетий крайне неуравновешенной жизни она приняла избыточную дозу барбитуратов. Что касается ее отношения к убийству Джо Кахавайя, то она беззаботно заявила, что, хотя ей и «жаль, что этого человека застрелили, он получил не больше, чем заслуживал».
«Похититель тел» (1945)
Режиссер: Роберт Уайз
Авторы сценария: Филип Макдональд и Вэл Льютон (под псевдонимом Карлос Кейт)
В ролях: Борис Карлофф, Бела Лугоши, Генри Дэниэлл, Расселл Вэйд, Эдит Этуотер и др.
Начав с карьеры газетного репортера и романиста, среди работ которого были дешевый криминальный бестселлер и порнографическая книга, вышедшая под псевдонимом, выходец из России Вэл Льютон попал в Голливуд, где стал правой рукой легендарного продюсера Дэвида О. Селзника. В 1942 году, после восьми лет работы над такими фильмами, как «Унесенные ветром» и «Повесть о двух городах», его назначили руководителем нового подразделения студии RKO, занимавшегося выпуском малобюджетных фильмов ужасов. Его первый фильм «Люди-кошки», который многие киноманы считают величайшим из когда-либо снятых фильмов категории Б, сформировал мрачно-поэтический подход, которым отличались все его фильмы: тип хорроров, работающих не за счет дешевого запугивания монстрами, а благодаря нагнетанию темных страхов с помощью атмосферных эффектов и силы внушения.
До своей преждевременной смерти от сердечного приступа в возрасте 46 лет Льютон снял целую серию подобных шедевров в духе «ужасов нуар». В трех последних – «Острове мертвых», «Бедламе» и, пожалуй, самом жутком из них, «Похитителе тел» – снялся икона фильмов ужасов Борис Карлофф. Хотя большинство фильмов Льютона представляли собой оригинальные сюжеты, созданные на основе тем, предложенных студийными боссами, лента «Похититель тел» была снята по мотивам уже существующего произведения – рассказа великого шотландского писателя Роберта Льюиса Стивенсона.
Повесть Стивенсона, в свою очередь, была вдохновлена одним из самых сенсационных уголовных дел в истории Великобритании – «Уэст-портовскими убийствами», совершенными Уильямом Бёрком и Уильямом Хэром, занимавшимися продажей трупов.
В начале XIX века в Великобритании начинающие врачи стекались в Эдинбург (Шотландия), ведущий центр медицинского образования страны. Помимо знаменитого университета, в городе проживала группа талантливых молодых хирургов, которые содержали частные анатомические школы. Однако эти преподаватели столкнулись с острой нехваткой основного учебного материала – человеческих трупов для препарирования. Согласно действовавшему в то время закону, так называемому Закону об убийствах 1792 года, препарировать в научных или учебных целях допускалось только трупы повешенных преступников.
Поскольку спрос на свежие трупы значительно превышал предложение, возникла новая категория предпринимателей, занимавшихся тем, что один ученый назвал «самым грязным ремеслом в истории человечества». Эти предприимчивые упыри, известные под разными названиями – похитители тел, воскресители, грабители с мешками, – обычно действовали небольшими командами, пробирались ночью на кладбища, раскапывали свежую могилу, вскрывали гроб, извлекали труп, засовывали его в мешок и – после приведения могилы в прежнее состояние – доставляли покойного кому-либо из своих постоянных клиентов из анатомических школ. Бизнес был настолько процветающим, что жители Эдинбурга, чтобы не допустить попадания своих недавно умерших близких на стол для вскрытия, прибегали к различным мерам, включая выставление вооруженной охраны на кладбищах и установку железных клеток, так называемых мортсейфов, вокруг только что захороненных гробов.
Хотя Бёрк и Хэр стали героями соответствующих популярных преданий как самые печально известные из всех британских похитителей тел, они, строго говоря, не были членами этого отвратительного братства. Не желая заниматься трудным, грязным и опасным делом разграбления могил, они выбрали другой, менее рискованный способ получения пригодных для продажи человеческих трупов – серийные убийства.