— Почему столько галстуков? — пробормотала она вслух, слегка нахмурившись.
— Галстуки символизируют факультеты, — Рэнсом стоял у двери, глядя на неё с добродушной улыбкой. — Каждый Дом в Эльфеннау имеет свой цвет. Когда тебя распределят, ты начнёшь носить соответствующий галстук.
— Факультеты?.. — устало переспросила Мара.
Её очень сильно раздражало то, что она почти ничего не знала, и вынуждена была постоянно уточнять и просить объяснить. Так сильно, что теперь она спрашивала только о вещах, которые казались ей критически важными, а во всём остальном надеялась разобраться по ходу дела.
— О! — впохватился профессор, подошёл ближе и взял в руки разноцветные галстуки. — Перед началом учёбы тебя распределят в один из Домов в зависимости от твоей доминанты. — В Дом Грифона, если твоя доминанта — Воздух. — Он показал солнечно-жёлтый галстук.
— Что вряд ли… — пробормотала она себе под нос.
Профессор, сделав вид, что не слышал её комментария, продолжил с тем же энтузиазмом:
— В Дом Титана, если твоя доминанта — Земля, — сказал он, показывая зелёный галстук с золотисто-коричневыми полосами. — В Дом Тритона, если Вода, — он поднял голубой галстук с серебристым орнаментом, похожим на волны.
— Или, — его голос слегка понизился, как будто он добавлял лёгкую драматичную нотку в своё объяснение, — в Дом Дракона, если твоя стихия — огонь. — В его руке красовался кроваво-красный галстук с золотой окантовкой.
Мара взяла их в руки и поднесла к глазам, рассматривая поближе искусную вышивку.
— Куда бы ты сама хотела? — вдруг спросил Рэнсом.
Мара пожала плечами, чувствуя, что любой ответ будет для неё пока лишь гаданием. В памяти всплыли его рассказы о магах огня, которые когда — то развязали ужасную войну, и о Кирейне Кроине, маге воды, чьё имя до сих пор окружено тайнами и слухами.
— Не знаю, — честно призналась она. — Наверное, я хотела бы в Дом Титана, как и вы.
Она сказала это почти автоматически, больше полагаясь на свои ощущения. Земля казалась ей более стабильной, надёжной стихией — такой же, каким ей представлялся и сам профессор Рэнсом. В этом было что-то уютное, что-то, что вызывало у неё чувство спокойствия. Но на самом деле она не была уверена в том, что это её настоящая доминанта.
Профессор улыбнулся её словам.
— Дом Титана — это достойный выбор, — начал он. — Земля учит нас стойкости, терпению и мудрости. Это стихия, которая защищает, укореняет нас в реальности. Но ты должна помнить, что твоя доминанта — это не просто выбор или предпочтение. Это часть тебя. Она раскроется в нужный момент, когда будет время. Не пытайся загнать себя в рамки того, что кажется правильным.
Нервно прикусив губу, Мара кивнула.
Мара чувствовала, как по мере приближения часа отъезда её тревога нарастала. Весь день проходил в постоянном нервном напряжении. Бабушка без конца суетилась и пыталась запихнуть в чемодан Мары весь дом, а Мара никак не могла понять, что именно ей может пригодиться.
Профессор Рэнсом же излучал беззаботность, наблюдая за их метаниями со стороны.
— В академии Эльфеннау есть всё, что тебе может понадобиться, — говорил он. — Тебе нужно взять только личные вещи, те, которые действительно важны для тебя. Всё остальное ты сможешь либо одолжить, либо купить на месте.
Бабушка Сейр фыркнула, явно недовольная его вмешательством, но ничего не ответила. Она вытащила из шкафа ещё несколько платьев и принялась складывать их в чемодан. Мара, чувствуя себя всё более беспомощной, стояла в центре комнаты, окружённая одеждой и вещами, которые ей вряд ли пригодятся.
Бабушка Сейр, казалось, испытывала перед профессором какое-то странное благоговение, которое явно было не похоже на обычное уважение. Её лицо слегка напрягалось, когда он входил в комнату, а движения становились более суетливыми. Но, не смотря на это, она старалась избежать его общества любой ценой.
Мара заметила, что бабушка избегает не только профессора, но и её саму. Каждый раз, когда они встречались взглядами, бабушка отводила глаза и снова начинала ворчать себе под нос, занятая чем-то бессмысленным, например, пересчётом уже упакованных вещей или перекладыванием их с места на место.
Но, несмотря на всё это мельтешение, Мара не могла не заметить перемены в бабушке. Та словно начала возводить вокруг себя барьер, отдаляясь от Мары, как будто её внезапно пробудившиеся магические способности отталкивали старую женщину. В её взгляде теперь было что-то большее, чем просто тревога — некое неодобрение, смешанное с тихим страхом. Будто, обретя магию, Мара стала кем-то чужим и почти незнакомым.
К пяти вечера все вещи были, наконец, упакованы. Чемодан Мары стоял у двери, как солдат на посту, готовый к отъезду. Мара, одетая в школьные брюки, рубашку и жилетку, измеряла кухню нервными шагами. Из её кармана торчали четыре разноцветных галстука.
Наконец, примерно в десять минут шестого, снаружи раздался звон колокольчика. Профессор Рэнсом, сразу же подхватив чемодан, без лишних слов направился к двери. Мара последовала за ним.
На улице стояла большая карета, запряжённая двумя серыми в яблоках лошадьми с серебристо-белыми гривами. Пожилой кучер, с добродушной улыбкой на лице, задорно потряс колокольчиком ещё раз.
— Привет, профессор Рэнсом! — весело поприветствовал он, не сводя сияющих глаз с Мары. — Это та самая новая ученица?
— Та самая, — с улыбкой подтвердил Рэнсом, поднимая чемодан и аккуратно загружая его в багажное отделение кареты.
— Повезло вам, мисс! — воскликнул кучер. — Не каждого ученика сопровождает целый профессор!
Но Мара не слышала его. Всё её внимание было приковано к лошадям. На первый взгляд, это были обычные кони. Они рыли землю копытами и потряхивали гривами. Но что-то в них было…
— Погладь их по голове, — с широкой улыбкой посоветовал Рэнсом.
Мара с недоверием посмотрела на профессора, но всё же подошла ближе к лошади, медленно протягивая руку. Лошадь фыркнула и мотнула головой. Мара отшатнулась.
— Не бойся, мисс! — подбодрил кучер с добродушной усмешкой. — Они не кусаются.
Мара снова протянула руку и положила её на тёплый бархатистый нос. Но когда она попыталась погладить лошадь выше, её пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Что — то, чего она не видела. Забыв как дышать, Мара ощупывала витой рог, торчащий у лошади прямо изо лба.
Кучер и профессор тихо посмеивались, наблюдая за её реакцией.
— Это… это… — задыхаясь от удивления, Мара пыталась сформулировать свои мысли, пока наконец не выдохнула: — Это единороги?
— В яблочко! — хохотнул Рэнсом. — На их рогах лежит иллюзия, чтобы не привлекать внимание неволшебников.
Мара ошеломлённо посмотрела на единорогов, которые, казалось, нисколько не смущались своего магического происхождения. Единороги! Живые, настоящие, и они собираются отвезти её в магическую академию!
— Они потрясающие, — прошептала она, не отрывая глаз от волшебных созданий.
Кучер снова рассмеялся.
— Потрясающие, да. Но и они устают, как любые лошади. Давайте, присаживайтесь, мы должны успеть до заката.
Мара всё ещё не могла поверить, что её руки касались настоящего рога единорога. Но слова кучера вернули её с небес на землю.
— Пора ехать, Мара, — сказал профессор Рэнсом мягким, но настойчивым тоном.
Она кивнула и с лёгкой улыбкой, всё ещё под впечатлением, поднялась в карету.
Глава 7. Академия Эльфеннау
Карета мягко качалась на неровной дороге, пока единороги уверенно шагали вперёд. Мара сидела напротив профессора Рэнсома, не отрываясь от окна. За ним медленно проплывали поля и рощи, деревья мелькали в ритм с тихим стуком копыт. Ни улице всё ещё царил летний зной, но внутри кареты волшебным образом сохранялась идеальная температура.
Профессор Рэнсом наконец разорвал молчание, улыбаясь как — то по — отечески.
— Первая поездка в Эльфеннау всегда вызывает волнение, — начал он, ободряюще глядя на Мару. — Хотя, обычно она проходит в обществе других студентов, а не профессора.
Мара внимательно слушала его. В её голове было так много вопросов, что она не знала, с чего начать.
— Карет, конечно, гораздо меньше, чем учеников, — продолжал он. — Обычно один извозчик собирает нескольких студентов, которые живут неподалёку друг от друга и в карете едут четверо учеников.
— А почему я еду одна? — спросила Мара, в первый раз задумавшись об этом. На фоне всех волнений и перемен этот факт не показался ей странным до этого момента.
— Ты едешь со мной, — мягко ответил Рэнсом. — Ведь ты поступаешь не как обычный первокурсник. Ты сразу начнёшь обучение с восьмого курса, что нечасто происходит. Мы посчитали, что будет лучше, если я сам сопровожу тебя.
Мара кивнула, задумчиво глядя на мелькающий за окном пейзаж.
— А куда же мы едем? — спросила она после небольшой паузы. — Где находится Эльфеннау?
Профессор усмехнулся, будто ожидая этого вопроса.
— Ты не найдёшь Эльфеннау на обычных картах, — ответил он, поправляя круглые очки. — Академия расположена в долине Кан Афон, у реки Тис, в графстве Дарем.
— В Дареме? — охнула Мара. — Но Дарем больше, чем в сутках езды от Лондона. Даже без остановок! Как же мы успеем до заката?
Рэнсом добродушно рассмеялся.
— О, не волнуйся, — сказал он, успокаивающе качая головой. — Мы доберёмся туда задолго до заката. Эти единороги — не обычные ездовые животные. Они способны перемещаться в любую точку пространства.
Мара удивлённо моргнула, глядя на профессора.
— Перемещаться? — повторила она, всё ещё не веря своим ушам.
— Именно так, — подтвердил Рэнсом. — Как только мы окажемся достаточно далеко от города и от посторонних глаз, карета переместится прямо в долину Кан Афон. Обычные люди даже не подозревают о её существовании, ведь она скрыта не только от карты, но и от глаз.
Мара почувствовала, как её волнение нарастает, от чего-то невыразимо сложного — от нетерпения и предвкушения. Ещё утром она собирала вещи в маленьком лондонском доме бабушки Сейр, и вот сейчас она едет в магическую академию, о которой мечтала всю жизнь, карета запряжена единорогами, и через несколько минут её жизнь изменится навсегда.