– Чтоб ты лопнул с той мушиной крови! —
А старик ему: “Бог в помощь, плыви!”
– Чтоб огнем тебя – мушиная кровь! —
А старик ему: “Совет да любовь!”
– Чтоб на гроб тебе не стало досок! —
А старик на то ни слова, – молчок.
То не Свет-Егорий
Спор ведет с Советом,
То посередь моря —
Царь-Девица с Ветром.
Говорит, как с ровней,
(Мудр, хоть непоседа!)
Спор-то полюбовный,
Дружная беседа.
“Ветер-ветер, перебежчик,
Переносчик, пересказчик,
Наших женских дел доносчик,
Слов разносчик, дум доказчик...
Да чтоб слов не тратить,
– Разом чтоб! Спроста! —
Есть ли где, касатик,
Меж царей мне братец,
Меж девиц – сестра?”
Говорит – как шутит.
Тот кудрями крутит:
– Нет во всей вселенной
Такой здоровенной!
Ты – наш цвет военный!
Я – твой неизменный! —
Вздох тут поборовши,
Отпила от чаши.
“Так-то так – здоровше!
Ну, а всех ли краше?”
Говорит – как рубит.
Тот как дьякон трубит:
– Нет во всей вселенной
Такой откровенной!
Ты – наш цвет военный!
Я – твой неизменный! —
“Эх, болтун досужий,
Скажи, не жалея:
Ну, а может – хуже
Знаешь – да милее?”
Говорит – как просит.
Тот гонцом доносит:
– Нет во всей вселенной
Такой несравненной!
Ты – наш цвет военный!
Я – твой неизменный!
“Чего ж он, мой лебедь...
(Говорит – как бредит)
Синий взор свой прячет?”
Говорит – как плачет...
– Будет тебе руки
Марать бабьим делом!
– Коли будут внуки,
Будешь ты им – дедом! —
На руки ей тихо
Шум-кладет-крыло:
– Мой совет, чтоб их и
Вовсе не было!
Варишь – не наваришь!
От лоханки – к курам!
Предоставь, товарищ,
Это дело – дурам.
Куры на нашесте, —
Ребят не унять!
Давай лучше вместе
Корабли гонять! —
Разошелся дурень:
Аж грозится Деве!
– А родства-то: шурин,
Тесть, да зять, да деверь...
Степняки, невежды,
Ватошный кафтан! —
Крылышек промежду
Грудку-взял-ей-стан.
– Нет на всем на рынке
Ценней – жениха-то!
От моей перинки
Не пойдешь брюхатой!
Крыл у меня двое:
Одно подстелю,
А другим накрою
И благословлю. —
Да над самой, эдак,
Шепчет над душой:
“Не хочу я девок,
Ты мне брат старшой!”
– Нет во всей вселенной
Такой дерзновенной!
Ты – наш цвет военный!
Я – твой неизменный!
По рукам, что ль? – Слышит:
Слеза – стук – об сталь.
“Об одном лишь, – дышит, —
Грусть-схватила-жаль.
Лучше б... (тот к ней ближе)
Вовсе б свет погас!
Так и не увижу
Его синих глаз!”
Зарычал с досады!
Разом крылья отнял!
– Да в любом посаде
Таких глаз – по сотням!
Бабью страсть дрянную
Знаю – к кулаку!
Чай, не приревную, —
Сам приволоку!
Не мужик, не зверь я,
Не законный лапоть!
Ну, а чем на перья
Мне слезою капать —
Хватай-ка за гриву —
Брать Стамбул-Царьград!
Девичий-свой-львиный
Покажи захват!
Завзятой бобыль я,
Проживем без скуки! —
Тот навстречу – крылья,
Та навстречу – руки...
– Всех законов крепче
Ветровой закон! —
“Свет-Архангел! – шепчет. —
Никак, его звон?”
“Сорную траву дурную
Не коси, косарь, с плеча!
Не паша, не боронуя,
Молодость моя прошла:
Всё печаль свою покоил,
Даже печки не сложил.
Кто избы себе не строил —
Тот земли не заслужил.
Для гробочка-домовины,
Из досочек из шести
Из сосновых – ни единой
Я не выстрогал доски.
Только знал, что на перине
Струнным звоном ворожил.
Кто страды земной не принял —
Тот земли не заслужил.
На перине, на соломе,
Середь моря без весла, —
Ничего не чтил, окроме
Струнного рукомесла.
Ну, а этим уж именьем
Пуще хлеба дорожил...
Кто к земным плодам надменен —
Тот земли не заслужил!”
Ломовым ей дышлом
В грудь – напев чуть слышный.
Она Ветру: “Слышишь?”
– Ничего не слышу!
Тот без зла ответил,
Ее зло взяло.
“Отстранись-ка, Ветер,
Рваное крыло!
Из твоей свободы
Не слатать заплаты!
Тебе путь – к Восходу,
Ну, а мне – к Закату!”
Не орел с орлицей
В спор-вступили-схват:
Крылья рвет – Девицын
Нареченный брат.
Солнце – долу,
Месяц – в гору,
Челнок с горы на гору.
Оставался б, мальчик, дома,
Обирал бы ягоды...
В сапожке казанском ногу
На борток поставил он.
Окиянскую дорогу
Мерит взором сабельным.
То не меч с мечом,
Не клинок с клинком —
То пресветлый взор
С заревым лучом —
Взор державный с лучом державным
В поединке схватились славном.
Под ногою хлябь-трясина
Дурь ведет опасную.
Мерься, мерься, взор пресиний,
С тою саблей красною!
Докажи: не трус ты скверный,
Не сопля в халатике!
С самим воинством вечерним,
Мол, играл в солдатики.
То не ладан-пар
От воды встает,
То войскам – гусляр
Производит смотр.
Не крестьянским полкам голодным —
Золотым облакам Господним.
– Выходи – сам хан татарский —
Поравняюсь силою!
Возводи меня на царство,
Рать ширококрылая!
Надоело промеж нянек
Брать цветник атакою!
Никакой я вам не пряник,
Не миндаль, не патока! —
То не два крыла —
В золотой костер,
То Царевич наш
Две руки простер,
Две руки свои разом поднял
В золотую зарю Господню!
(Не кичись своим обхватом,
Грудь Первопрестольная!
Семихолмие – Москва-то,
Хлябь – тысячехолмие!
Величай нас, люд сермяжный,
По имени-отчеству!
На морском холму на кажном —
Вот наше Высочество!)
То не просто – конь
В боевой огонь,
Без стремян-подков
Острогрудый конь —
По морским заповедным чащам,
С белым всадником, ввысь глядящим.
А навстречу – из чертога —
Кто – в броню закованный?
Не ему ли дать дорогу
Войска – на две стороны?
К гусляру простерты длани,
За плечьми-просторами
Разошлась двумя крылами
Рать золотоперая...
То не меч честной
Мечу держит речь,
То булавка-сон
Промеж хилых плеч,
То острожник двух рук ревнивых
Женской местью сражен в загривок.
Над орленком своим – орлица,
Над Царевичем – Царь-Девица.
– Бог на небе – и тот в аду,
Ворон в поле, мертвец в гробу,
Шептуны, летуны, ветрогоны,
Вихрь осенний и ветр полудённый,
Все разбойнички по кустам,
Хан татарский, турецкий султан,
Силы – власти – престолы – славы —
Стан пернатый и стан шершавый,
Ветер – воды – огонь – земля,
Эта спящая кровь – моя!
Царю не дам,
Огню не дам,
Воде не дам,
Земле не дам.
Ребенок, здесь спящий,
Мой – в море и в чаще,
В шелках – под рогожей —
Мой – стоя и лежа,
И в волчьей берлоге,
И в поздней дороге,
Мой – пеший и конный,
Мой – певчий и сонный.
Ребенок, здесь спящий,
Мой – в горе и в счастье,
Мой – в мощи и в хвори,
Мой – в пляске и в ссоре,
И в царском чертоге,
И в царском остроге,
В шелках – на соломе —
Мой – в гробе и в громе!
В огне и в заразе,
В чуме и в проказе,
Мой – в сглазе и в порче,
Мой – в пене и в корчах,
В грехе и в погоне,
Мой – в ханском полоне,
Мой – есть он дотоле
И будет – доколе:
Есть страж – в раю,
Не-наш – в аду,
Земля – внизу,
Судьба – вверху.
Что это вдруг стальным лучом
Рассекло луч вечерний?
То Дева-Царь своим мечом
Клянется, саблей верной.
Припав к головочке льняной,
Ресницы-нежит-стрелы:
“Сама виной, сама виной, —
Гордыня одолела!
Видали вы такую стать,
Чтоб вдруг ребеночку не спать?
Да мне твой взор и спящий,
Всех царств небесных – слаще!
Кто спит – тот пьян, кто спит – тот сыт.
Да, цветик благовонный!
Есть Толстый Царь, есть Тонкий Царь,
Ты Царь мой будешь – Сонный!
Чуть что не так – и двор сквозной,
И дом дружку заказан...
Хоть и хорош, как заказной, —
У Бога не заказан!”
С великой нежностью ему
Разглаживает шнур-тесьму,
Лик-наклоняет-солнце
На белое суконце.
И вдруг – будь счастлив, паренек,
Что сон твой непритворный! —
Белого поля поперек
– Пропала! – волос черный!
Через всё небо – вкось
Красные письмена.
Первый глухой удар
Грома далекого.
Дева не крестит лба,
Лат отломила бок,
Сабельной сталью в сталь
Знаки-врезает-весть.
Кончив, на острый край
Весть-насадила-гнев.
Через коленку – враз —
Саблю-ломает-сталь.
В правой – чем грудь разить,
В той – где рукой хватать.
Стан преклонив, к ногам
Оба конца кладет.
Не разогнув колен,
Русским честным крестом
Лоб-ему-грудь-плеча
Крестит на сон ночной.