Я выныриваю на берег большого чернильного озера и тут же разворачиваюсь, чтобы вытянуть за собой Наташу. Она не отказывается от помощи. Тяжелый защитный костюм, рюкзак с оборудованием в значительной степени сковывают движения.
Включаю крохотный ультрафиолетовый фонарик. Проверяю собственный маркер, оставленный для уверенного ориентира. Отметка маркера видна четко, без искажений. За две недели, краска не то, что не выцвела или потускнела, казалось, что была нанесена не меньше часа назад.
— Это очень странно. — буркнул я забыв включить внутреннюю связь.
— Я тебя не поняла, — спросила она, постучав по шлему, как бы проверяя микрофоны.
Включив связь, настроив чувствительность своих сенсоров, я повторил:
— Странно, что оставленный мной маркер выглядит так четко. Все-таки две недели прошло.
— Возьму это на заметку. А ты не отвлекайся, действуй как договаривались.
На этот раз вокруг трупа несчастной каракатицы, от которого, правда, остались только большие хитиновые пластины, было раза в два больше плоских червей, чем в первый раз. И при этом черви только недовольно шуршали лапками, скручивались, отползали не дальше чем на метр, но покидать место пиршества не собирались. Чернильная лужа, сквозь которую мы протаскивали оборудование из лаборатории, и которая в последний момент окаменела, покрывшись плотной кристаллической пленкой, сейчас казалось прежней. Такая же дрожащая поверхность, ни единого признака кристаллизации. Опершись одной рукой о край лужи, я сдвинул висящий на груди автомат за спину и сунул голову в портал. Широченный, более чем двухметровой длинны, червь бесцеремонно скользнул по моей руке и вылез сквозь лужу на уступ скалы. Тот самый, с которого я впервые попал в башню. Не тратя время на догадки, я продолжил движение и очень ловко выскользнул наружу. К моему удивлению в наушниках все еще слышалось Наташино дыхание. Канал связи продолжал работать сквозь портал.
— Слышишь меня? — спросил я, вставая в полный рост.
— Да, отлично слышу. Что там?
— Похоже ранее утро. Небо чистое. Ветра почти нет. Я в тени башни. Уверен, это то самое место, откуда я впервые проник сюда.
Достав бинокль, я присел у скалы и установил оптику таким образом, чтобы можно было внимательно осмотреть окрестности. Подняв стекло шлема вдохнул пряный степной воздух, и открыв защитные бленды взглянул в окуляры.
— В зоне стеклянных полей все чисто. Первый бункер отсюда не видно, но вдоль транспортного тоннеля так же никакого движения. Подключаю систему позиционирования. Надо свериться с данными спутника.
— У меня тоже все тихо. Отметила более двух десятков активных порталов. Три из них не пригодны. Слишком узкие, даже руку не просунуть.
Наконец прибор связался со спутником и провел коррекцию местоположения, синхронизацию даты и времени.
— Есть хорошие новости. Спутники все еще на орбите и исправно работают. За две неполные недели, проведенные на Тихой планете, здесь намотало все три. Возможно, что экспедиционный лагерь еще на месте и только готовится к масштабной эвакуации.
— Коля Самохин говорил, чтобы мы на дальнюю связь не выходили. Только в экстренном случае. Если понадобится эвакуация. А сейчас случай далеко не экстренный. Так что вырубай навигатор, скручивай оптику и вали обратно. У нас еще дел по горло. —
Сдержанно похихикав над Наташкиным командным тоном, я действительно поспешил отключить навигационную систему, собрал аппаратуру, и оставив на стене возле портала жирную метку маркером, привычно нырнул головой вниз в чернильный портал, предварительно опустив стекло шлема.
Наташка с сопением устанавливала на коротком штыре российский флаг недалеко от светящейся зеленой колонны. Это следовало сделать мне еще в первый визит. Но осознание того, что это не Луна и мы просто не имеем права считать себя первыми, кто здесь побывал, приходит намного позже. Этот флаг будет сигналом для зарубежных штурмовых групп. Как подначка, острая шпилька в бок. Если конечно доберутся когда-нибудь до этой пещеры. Пока Натали возилась с флагом, я максимально увеличил чувствительность микрофонов и прослушал большой зал пещеры. Я боялся появления цветов Тесла. Единственной, пока реальной угрозы. Еще одна встреча с хитиновой каракатицей меня не беспокоила. Наличие автоматического оружия придавало уверенности.
— Похоже на то, что существующие в этой пещере порталы способны восстанавливаться. Тот, что мы открыли в лаборатории, теперь вновь активен, но выводит по-прежнему — на входную пещеру башни.
— Любые догадки, хоть частично подтвержденные фактами — это уже полезная информация. Чем больше соберем данных, — заметила Наталья, проверяя установленный флаг на прочность, — тем больше оправдаем риск и доверие генерала.
— Ну что? Этап номер два? С чего начнем?
— Пока ты там снаружи осматривался, я отметила несколько пригодных порталов, приняв за точку отсчета именно этот, с дохлой тварью. Коль работает связь, то будем действовать поочередно. Заглядываем в портал, осматриваемся, возвращаемся, принимаем решение о продолжении по результатам осмотра.
— Согласен. Внутренняя пещера тоже не безопасна, так что нужен кто-то для страховки с тыла.
— Хорошо. Теперь моя очередь.
Не тратя больше время на пустые разговоры, Наталья ловко опустилась на колени возле довольно крупного чернильного пятна, и тут же нырнула вниз головой, удерживаясь руками за края портала.
Я хотел было сказать, что не плохо бы было закрепить страховочный трос, но не успел. Наташа высунулась обратно, невнятно выругалась и отметила возле портала маркером большой ноль, подсвечивая метку ультрафиолетовым фонарем. Как определение к жирному нулю она дописала:
«Добро пожаловать в Ад».
Я даже не рискнул спрашивать о том, что она там увидела. Поставленный ноль как оценка пригодности, и приписка в виде банальной фразы говорили сами за себя. Вслед за Наташей я пронумеровал портал, вписал в журнал его координаты, размеры и расположение.
На поверку оказалось, что пригодных для разведки порталов не так уж и много. Только один из десяти подходил по габаритам. В некоторые можно было просунуть голову, но за чернильной пленкой портала была только кромешная тьма, которую не пробивал даже свет мощного фонаря. Я скрупулезно нумеровал проверенные порталы, делал записи и отметки. Все что мы сейчас бегло осматривали и оглядывали, потом станет самым настоящим путеводителем по лабиринту башни.
За семь часов работы нас, слава богу, никто не потревожил. Я опасался появления цветов Тесла, сородичей издохшего бронекальмара, или обычного для башни смены цикла. Но ничего не происходило.
От озерка, ведущего к облюбованной нами Тихой планете, мы продвинулись вглубь пещеры на несколько сотен метров. Так как понятия верх и низ в этом месте просто не существовали, мы смогли обследовать множество порталов. Но вот на одном из них задержались. Наташа первой заметила отметину, на камне оставленную желтой краской из баллончика. Я же обнаружил в паре метров от довольно большого озерца смятый фантик и окурок сигареты, скуренной почти до фильтра.
— Сомневаюсь, что пришельцы жрут карамельки и курят. Это не могли оставить ребята из первой десантной группы. Насколько я могу судить, они бы не рискнули снять шлемы, да и наверняка не курили.
— Не знаю, что и думать, — хмыкнула Наташа, шаря фонариком у себя под ногами. — В любом случае мы должны все проверить, хоть меня и не покидает дурное предчувствие. Что ты об этом думаешь?
— Если это не остатки нашей экспедиции, не стоянка десантников первой разведгруппы, то у нас проблема.
— Надо заглянуть в этот портал. Просто так его бы отмечать не стали.
Я тоже понимал, что надо заглянуть, но чувство тревоги не покидало. Свербело, ворочалось под сердцем холодной гадюкой. Сняв с плеча автомат, я передал его Наташе.
— Пользоваться умеешь?
В ответ на это она только кивнула и перехватила оружие.
— Сначала загляну, осмотрюсь. Может случится, что это еще один выход на Землю.
Сказав это, я буквально лег перед лужей на живот и опустил голову в дрожащую чернильную жижу.
Яркий солнечный свет резанул по глазам. Стекло шлема мгновенно среагировало и тут же потемнело, отсекая от взора истинные краски неизвестного мира. Это, без всяких сомнений, не могло быть Землей. Здесь повсюду виднелись высокие рыжие скалы, превращенные ветром в причудливые скульптуры. Портал чернильной лужи находился в небольшой нише, даже на уступе башни, а в нескольких метрах от меня была заметна пологая, каменистая насыпь, поросшая запыленной, серой травой. Вниз по насыпи угадывалась четкая, ясно заметная тропинка.
Вернувшись обратно в пещеру, я перекатился на спину и привстал, опираясь на локти.
— Это не Земля. Но что-то вполне пригодное для жизни как мне показалось. Там трава, и явно исхоженная тропинка. За несколько секунд не просто было определить и все заметить, но место вроде как не опасное.
— Тогда входим. Осмотримся, повнимательней. Далеко отходить не будем, если что всегда сможем вернуться.
Какое-то внутреннее напряжение не покидало. Я не мог понять причины беспокойства, сомневался, и потому не стал говорить Наташе об ощущениях.
Она нырнула первой. Я с секундной задержкой следом. Наташа буквально выволокла меня на уступ и с силой прижала к камням. Я сдержанно крякнул, но не стал сопротивляться, просто притих в немом ожидании. Мы лежали в тени. Никакого яркого солнца уже давно не было. Над скалистым плато висели густые сумерки. Черные камни здешней башни покрылись зерню сверкающей испарины, как икринками. Над каменистой насыпью висел жидкий туман.
— Тебя не было почти час! — взвизгнула Наташа и ощутимо стукнула по плечу, — как только я прошла — портал закрылся, окаменел. Я чуть дар речи не потеряла! Думала мне конец! Черт тебя дери! Я так испугалась!
— Какой час! Я меньше чем через секунду шагнул за тобой!
Вывернув голову, я посмотрел на портал и понял, что моя напарница паниковала не просто так, чернильная лужа действительно окаменела.