грязь из своей прошлой жизни и пошла бы с этим хламом туда…
– Куда?
– Откудатебя батюшка вырвал!
– А всеостальные? Лиза, ты?
– И мывслед за тобой. И 18 миллиардов… Ад захлебнулся бы!
У Михаилапробежали мурашки по спине. Лиза дернула его за рукав.
–Расскажешь?
– Расскажу…как-нибудь… перед сном…
– Фу, какой!Ну, чего раскис, ничего не случилось ведь! Все нормально, жизнь продолжается!
– Теперь тыпонял, какая на тебе ответственность?
–Страшновато что-то…
– Не бойся,мы с тобой. И не только мы. Теперь с тобой будет всегда батюшка Киприан. Онтебя выпросил для себя у самого высокого начальства.
– У…
– Да, усамого Христа!
– И Христособо мне тоже знает, он меня видел?
Троянцывзорвались дружным смехом. Михаил хлопал глазами и не понимал: чего он сказалсмешного? Изволь положила ему руку на плечо:
– Миш,Господь видит каждого из нас каждую секунду. А уж тебя-то он просто за шкиркудержит всю жизнь. Ты думаешь, это ты сам на ракеты кидался, а они взрывались вметре от тебя? Думаешь, все твои дурацкие фокусы со своей жизнью просто такполучались? Думаешь, просто в рубашке родился? Ты за это еще ответишь! С тобойангелам столько хлопот было, как ни с одним человеком еще не было. Ты какнарочно всю жизнь стремился разбиться, взорваться, утонуть, подавиться,отравиться, вместо того чтобы беречь себя для спасения человечества!
– Хватитболтать! Потом наговоритесь, я вам дам время. – Прервал их Саня. – Беловский,слушай сюда: сейчас ты опять попадешь на яхту. Скоро вас встретит корабльбереговой охраны Сьерра-Леоне. Эти корабли борются с гигантской контрабандойдрагоценных камней из этой страны. Но ты не бойся, он вам ничего не сделает. Навоенном корвете будет находиться хозяин яхты, мистер Коэн с двумя тоннамиалмазов и изумрудов. Вы перегрузите драгоценности на яхту и пойдете с ним вАнголу, где он вам предоставит самолет. Дальнейшие инструкции и детали получишьот Изволь. И не забывай. Отныне кроме Лизы тебя будет курировать батюшка.
– Тожечерез Интернет?
– Нет, унего свой Интернет. Он тебе сам объяснит позже, как с ним связываться.
За дверьюпослышались шаги, и в избу, крестясь на иконы, вошел отец Киприан.
–Поторапливайтесь, ребятки, поторапливайтесь! Нельзя вам тут долгозадерживаться.
– Все,батюшка, собираемся…
–Давайте-ка, я вас исповедую и благословлю быстренько, да бегите скорее. Дочка,подойди ко мне, – обратился он к Лизе.
Извольсложила для принятия благословления руки и наклонила голову. Батюшка накрыл ееепитрахилью, сверху положил сухую белую руку и еле слышно, одними губамипрочитал молитву. Потом сказал погромче:
– Отпускаюте грехи вольные и невольные…
– Как,батюшка, я же не исповедовалась?
– И ненужно. Я и так все про вас знаю. Подходите по одному, ребята.
Троянцы поочереди преклонили головы, настал черед Беловского.
– А ты,Миша, – отец Киприан помялся, – страдать будешь много. Такая твоя работа…
Неожиданносвященник встал на колени и припал головой к ногам Михаила.
– Что вы,батюшка, делаете! Поднимитесь немедленно! – растерялся Беловский.
– Я тебяблагодарю от всех нас, от всего рода человеческого за твои муки, Мишенька.Благодарю и прошу: не сворачивай никогда с твоего пути, что бы ни было, – неуступай соблазну избежать страдания. Помни моление нашего Спасителя о чашеперед его смертным подвигом. Помни его кровавые слезы. Помни, что ты – воин,Миша. Твой Ангел – сам Архистратиг Михаил, начальник всего воинства небесного.А Царь над ним – Христос. Так разве может воин оставить своего Царя в сражении,лишив все Царство радости Победы?
ПораженныйБеловский тоже опустился на колени:
– Батюшка,не оставлю… Сколько жив буду, не оставлю!
– Незарекайся, а молись, чтобы так и было! А пока склони голову и прими прощениегрехов от самого Господа. И раз уж выпало тебе сражаться во всякие времена,прощаются тебе все прегрешения, и прошлые, и будущие, ради мук твоих, которыеты перенес и еще перенесешь. Но запомни: твое спасение состоится только в томслучае, если твое будущее станет именно таким, каким я его предвижу! Иначе все,что тебе простил Господь сейчас, останется при тебе на веки!
– Такнеужели любая ошибка может стать роковой?
– Да! И нетолько для тебя! Ты своей ошибкой погубишь все человечество! И этот грехостанется на тебе! Пойдем, я тебе покажу, в чем ты будешь виноват!
ОтецКиприан взял Михаила за правую руку и вывел на улицу. К удивлению, пейзаж закрыльцом был совсем не тот, что был несколько минут назад. Перед нимипростиралась бескрайняя каменистая пустыня. Приглядевшись, Беловский увидел,что это были вовсе не камни, а бесчисленные обломки бетона, арматуры и кирпича,как будто кто-то перемолол огромный город и рассеял на тысячи километров.Порывистый сухой ветер носил обрывки бумаги и поднимал столбы мусора.
– Что это?– удивился Беловский.
– ЭтоРоссия.
ОнемевшийМихаил сошел с крыльца. Под ногами хрустели осколки стекла. Попадались вполнеузнаваемые предметы – детали машин, книги, детские игрушки и много, многооружия. Большие и маленькие гильзы, осколки мин и снарядов, рваные куски ракетвалялись повсюду. Вдалеке поднималось огромное облако пыли.
– А ктотам, на горизонте?
– Это идутпоследние христиане.
– Куда ониидут?
– Они идутк тебе. Они хотят просить тебя.
– О чем?
Батюшка неответил. Беловский переспросил:
– О чем онихотят меня просить?
Но батюшкаопять не ответил. Беловский обернулся и увидел его жалкую, согнутую фигуру,сотрясающуюся беззвучными рыданиями.
– ОтецКиприан!
Но тотмахнул на него рукой:
– Смотри!
Михаилповернулся опять лицом к пустыне и увидел уже совершенно отчетливоприближающуюся к нему толпу. Все люди были одного серого цвета, как будто ониуже долгое время шли в пыльном облаке. Они шли молча и явно торопились кМихаилу. Вскоре он начал различать отдельные фигуры, и даже лица.
На рукахмногих были перекинутые через плечо или висящие на руках дети. Их головы и рукиболтались безжизненными плетьми. Отстающих стариков тащили, уцепившись заодежды, некоторых просто несли на спинах или даже волокли за руки по земле.Лица большинства были изуродованы ранами и кровоподтеками, а головы вместоволос покрывали безобразные клочки.
Вид толпыбыл настолько страшен и омерзителен, что Михаилу инстинктивно захотелосьспрятаться от них, он повернулся, чтобы укрыться в избе, но старец остановилего, крепко взял за шею и властно повернул голову обратно в пустыню:
– Смотри!
Нарасталшум скрежещущего под ногами людей лома. Чем ближе они подходили к Беловскому,тем быстрее начинали идти, из последних сил переходя на усталый, изможденныйбег. Многие спотыкались и падали, их поднимали и тащили за собой. Когдарасстояние сократилось до ста метров, люди, больше похожие на прокаженных, бросилиськ нему с раскрытыми руками. В их глазах блестели черные от пыли слезы. Михаилсжался от ужаса, совершенно не понимая: что происходит, что нужно этим останкамлюдей от него, как с ними себя вести?
Впереди,качаясь, с ребенком на руках, бежало женоподобное существо. Ноги ребенканеудобно колотились о ее колени. Не добегая несколько метров, она споткнуласьоб обрывок колючей проволоки и наотмашь упала на бетон. Ребенок покатилсякубарем прямо к ногам Беловского. Не задумываясь, он схватил его на руки.Оказалось, это была крайне истощенная девочка. То ли от удара об землю, то лиоттого, что попала в крепкие мужские руки, девочка открыла глаза, обнялаМихаила за шею и заплакала. Он совершенно растерялся и крикнул первое, чтопришло сказать ему на ум:
– Как тебязовут, девочка?
Она что-топрошептала покрытыми кровавыми трещинами губами. Михаил прислушался ипереспросил:
– Кто ты?
– ИзаВолька…
– Изволька!– закричал, рыдая Беловский. – Изволька!
Неожиданнотолпа остановилась, не добежав совсем немного до Михаила. Все широко раскрытымиглазами смотрели куда-то в небо над ним. Над пустыней воцарилась тишина. Сталослышно, как воет ветер и в толпе стонут умирающие. Беловский оглянулся назад иувидел над горизонтом сотни черных птиц. Это была неисчислимая армада боевыхвертолетов. Столько машин одновременно ему никогда не доводилось видеть. Надтолпой пронесся глухой вой, и люди бросились в обратную сторону, но повалились,спотыкаясь друг об друга и о груды мусора. Образовалась свалка кишащих вбетонной пыли сотен тысяч человеческих тел, которую накрыла тень от вертолетов.Но почему-то они не стреляли. Вместо этого они зависли, выстроившись в порядкипо двадцать машин, не долетая несколько метров до цели. После чего шеренга зашеренгой, с интервалом в полминуты стали систематично атаковать толпу какими-тохимическими реагентами. Видно было, что после каждой атаки они рассматривалипроизведенный ими эффект и распыляли химикаты там, где люди еще вставали ипытались бежать.
После тогокак все машины отработали по толпе, пустыня от края до края покрыласькорчащейся и орущей в ужасных муках, дымящейся от какой-то страшной химииплотью.
Беловскоготронул за руку старец:
– Все!Теперь пойдем…
Михаил какзавороженный смотрел на ревущую пустыню.
– Все!Пойдем! – строго повторил священник. – Девочку оставь здесь.
– Какоставить, это же Изволь!
– Померлаона уже…
– Какпомерла?
– Так ипомерла. На твоих руках…
Беловскийотнял от себя вцепившееся в него маленькое тельце. Девочка не дышала. Оносторожно положил ее на землю, сел на корточки, закрыл лицо руками и зарыдал.
– Ну, все!Довольно плакать! – погладил его по голове батюшка. – Посмотри, какая птичкаприлетела, давай у нее зернышки возьмем. Птички для нас трудятся…
Беловскийоткрыл глаза и вместо мертвой девочки увидел лесную голубку с колоском в клюве.