Свою «Гисторию» Борис Иванович создавал в самом конце жизни, в 1723–1727 годах, находясь в качестве русского посланника в Гааге и Париже. Оценка правления Софьи и первых лет царствования Петра дана им с высоты богатого жизненного и политического опыта человека европейской культуры.{6} Сторонник великого императора не кривит душой в интересах петровской идеологии — отдает должное мудрости и полезным свершениям царевны Софьи и оценивает установившееся после нее правление «партии» Нарышкиных как «весьма непорядочное и недовольное народу», прямолинейно описывает разврат, «дебошство», пьяные вакханалии молодого Петра. Князь абсолютно объективен и независим в суждениях, что значительно повышает достоверность его свидетельств. Однако его произведение имеет весьма существенный недостаток по сравнению с сочинениями Матвеева и Медведева: в период регентства Софьи ему было от шести до тринадцати лет. Ребенок в большинстве случаев не мог быть очевидцем событий, поэтому «Гистория» написана в основном с чужих слов, с привлечением официальных документов и записок других лиц. Сам Борис Иванович честен перед читателями, стремится показывать события в истинном свете, ничего не утаивая, однако используемая им информация иногда оказывается недостоверной и способствует закреплению исторических мифов. В качестве примера можно назвать фантастическое описание особенностей личной жизни царевны Софьи, на чем мы в свое время остановимся. Кроме того, Куракин нередко допускает хронологическую путаницу и порой смешивает разные события.
Ценнейшим источником по истории России второй половины XVII века является «Дневник» шотландца Патрика Гордона (1635–1699) — одного из лучших военных специалистов своего времени. На русскую службу он поступил в 1661 году, в 1678-м участвовал в обороне Чигирина от турок. Первый Крымский поход (1687) принес ему чин полного генерала. Во втором Крымском походе (1689) Петр Иванович, как называли его в России, был главным военным советником главнокомандующего — князя Василия Васильевича Голицына.
Пользуясь доверием и расположением правительницы Софьи и Голицына, Гордон в то же время поддерживал хорошие отношения с окружением молодого царя Петра. В момент дворцового переворота 1689 года он, как и прочие офицеры из Немецкой слободы, занял выжидательную позицию. Убедившись, наконец, что преимущество оказалось на стороне Петра, Гордон предложил ему свои услуги. Юный монарх принял его с восторгом. С этого времени пожилой генерал стал учителем государя в военном деле. Ни одно сколько-нибудь значительное военное мероприятие не обходилось без его участия. Особенно заметную роль Гордон сыграл во время второго Азовского похода, который завершился победой — взятием турецкой крепости Азов в устье Дона. В 1698 году генерал командовал правительственными войсками, рассеявшими полки взбунтовавшихся стрельцов под стенами Новоиерусалимского монастыря. Смерть Петра Ивановича 19 ноября 1699 года очень огорчила его венценосного тезку, лишившегося главного советника в деле преобразования российской армии на европейский лад.
Гордон начал вести записи в 1655 году, а последнюю запись сделал 31 декабря 1698-го. Его дневник — настоящее сокровище для россиян, интересующихся историей родной страны. К сожалению, первые годы регентства царевны Софьи (1682–1683) в этом источнике не отражены. Зато в записях за 1684–1689 годы имеются уникальные сведения о взаимоотношениях государственных деятелей и борьбе придворных «партий», о правительственных внутри- и внешнеполитических мероприятиях, о военных походах на Крым, о быте и нравах москвитян и жителей Немецкой слободы.{7} В изложении событий и оценках людей Гордон абсолютно честен и объективен. Превосходный аналитический ум этого свидетеля не допускает превратных толкований происходящего. Если генерал приводит в дневнике ходившие по Москве слухи, то предварительно подумывает их и отбирает только достоверную и существенную информацию. Недостатком данного исторического источника является только излишняя осторожность автора, проявляющаяся порой в недосказанности. Нередки случаи, когда Гордон сообщает, с кем он встречался и вел разговоры, но при этом умалчивает о их содержании.
Другой известный сподвижник Петра I Франц Лефорт (1655/56–1699) написал лишь короткие мемуары о первом Крымском походе.{8} Подполковник русской армии испытал все тяготы военного марша в безводной степи, охваченной пожарами. Можно лишь сожалеть, что честный и наблюдательный автор не оставил других свидетельств о времени царевны Софьи.
Весьма информативным источником являются «Записки о Московии» французского авантюриста Фуа де ла Невилля,{9} находившегося в России под видом польского чрезвычайного поверенного с конца июля до начала декабря 1689 года. Он был направлен в Москву французским послом в Варшаве маркизом Франсуа-Гастоном де Бетюном с целью разведать содержание переговоров русского двора со Швецией и Бранденбургом. О результатах своей шпионской миссии Невилль умалчивает, зато приводит множество интересных сведений о политической борьбе в России в 1682–1689 годах, стрелецком восстании, Крымских походах, посольстве Николая Спафария в Китай, нравах и религии московитов. Уникальны сообщения французского автора о замышлявшихся князем В. В. Голицыным государственных реформах. Вместе с тем не все сообщаемые Невиллем сведения достоверны — всё зависело от источников информации. Один из этих источников ясен — это уже названный нами Андрей Матвеев, с которым француз сумел наладить дружеские отношения. Невилль со слов приятеля воспроизвел негативную оценку Софьи: та будто бы была готова на любые преступления ради достижения и удержания власти. Вероятно, по рассказам того же информатора, обобщившего нелепые московские слухи, французский дипломат в красках воспроизвел недостоверную картину личной жизни царевны. Несомненно, с подачи Матвеева Невилль изложил версию событий 1689 года, представляемую петровской «партией»: о «заговоре» сторонников Софьи с целью убийства царя Петра и его окружения.
«Записки о Московии» впервые были изданы в Париже в 1698 году. Вне всякого сомнения, их использовали при работе над своими сочинениями Матвеев и Куракин. Так происходило тиражирование мифов о царевне Софье.
Большое количество ценных сведений о дипломатической и политической борьбе при русском дворе в период правления Софьи Алексеевны содержат донесения в Копенгаген датского посла в России Гильдебранда фон Горна. Чиновник Немецкой канцелярии датского короля Кристиана V фон Горн впервые посетил Москву в 1676–1678 годах в качестве секретаря посольства. В 1681 году он вторично прибыл в Россию — уже с самостоятельной миссией. К своей работе он отнесся с максимальным старанием и даже выучил русский язык. Весной 1682-го Горн был отправлен в Россию в качестве великого и полномочного посла Дании. Узнав о восстании в Москве, дипломат счел за благо задержаться в Гамбурге и прибыл к русскому двору лишь осенью, после окончательного подавления бунта. В ходе миссии основная задача Горна — привлечение России к датско-франко-бранденбургскому союзу против Швеции — не была выполнена, зато удалось заключить русско-датский договор с подтверждением дружественных отношений.
В донесениях Горн привел уникальные сведения о восстании 1682 года и последующей борьбе сторонников Софьи и Петра за власть и влияние. Датчанин имел возможность лично общаться и с теми и с другими, поэтому запечатлел взгляды, намерения и действия обеих сторон. Умаляет ценность донесений Горна как исторического источника излишняя самонадеянность автора, порой рассуждавшего о таких предметах, о которых он не мог получить полной и достоверной информации.
К сожалению, донесения Горна в большинстве своем остаются непереведенными и неопубликованными. Издано лишь два документа — от 23 октября и 28 ноября 1682 года.{10} Большое количество фрагментов донесений Горна содержится в книге американского историка Пола Бушковича, для которого они стали одним из основных источников исследования.{11}
Постараемся беспристрастно проанализировать свидетельства авторов мемуаров, дневников и донесений, чтобы не попасть под влияние врагов Софьи или, наоборот, не отнестись с излишним доверием к похвалам ее доброжелателей, из крупиц правды воссоздать яркий и трагический образ царевны и нарисовать картину жизни и деятельности этой незаурядной женщины. И тогда может оказаться, что расхожие представления о Софье во многом являются созданной идеологами Петровской эпохи и закрепившейся в литературе последующих столетий легендой о злой сестре великого преобразователя.
Глава перваяМОЛОДЫЕ ГОДЫ
Дщерь государева
Софья стала шестым ребенком в браке царя Алексея Михайловича и Марии Ильиничны, урожденной Милославской. Для лучшего понимания характера нашей героини следует поближе познакомиться с ее родителями и дедом по матери, от которых она, по-видимому, унаследовала личные качества.
Австрийский дипломат Августин Мейерберг дал подробное описание внешности и характера царя: «Алексей статный муж, среднего роста, с кроткой наружностью, бел телом, с румянцем на щеках, волосы у него белокурые и красивая борода. Он одарен крепостью телесных сил, которой, впрочем, повредит заметная во всех его членах тучность, если с годами она всё будет увеличиваться… Дух его наделен такими блестящими природными дарованиями, что нельзя не пожалеть, что свободные науки не присоединились еще украсить изваяние, грубо вылепленное природой вчерне. Кроткий и милостивый, он лучше хочет, чтобы не делали преступлений, нежели имеет дух за них наказывать. Он и миролюбив, когда слушается своей природной наклонности; строгий исполнитель уставов своей ошибочной веры (написано католиком. —