кже по приказу Шарека предоставлять отряд в пять сотен воинов. Суть последнего требования сводилась к следующему: каждый город должен был нанять пятьсот воинов, обеспечить их снаряжением, а потом кормить и размещать в казармах, ожидая, когда пробьет их час пополнить ряды армии гиксосов.
Царь Гоморры первым отправил гонцов к каждому их сиддимских царей, сообщив им следующее:
«Если мы станем каждый год платить такую дань и содержать такое количество солдат, мы разоримся! Чтоб собрать столько средств, нам придется обложить новыми податями не только простой люд (разумеется, эта мера не повлечет за собой серьезных последствий, поскольку до сегодняшнего дня простолюдины не выказывали недовольства), но и богатых торговцев и землевладельцев, разрабатывающих соляные копи. А, как вы сами знаете, вызывать недовольство у богачей опасно».
Изложив эти весьма разумные соображения, царь Гоморры предложил объединить силы и богатства пяти городов с тем, чтобы собрать общую армию и противостоять любой попытке гиксосов взять желаемое силой.
«Когда Шарек поймет, что мы отказываемся выполнять его требования, и узнает, что мы заключили договор о взаимопомощи, он не станет настаивать на своем. Его наипервейшая задача — сохранять силы ввиду скорого вторжения в Египет, которое он готовит с давних пор, а любое вооруженное столкновение ослабит его армию».
За этим следовало не менее ценное умозаключение:
«Давайте сделаем вид, что соглашаемся удовлетворить его требования, а сами тем временем — все пять городов — соберем по тысяче солдат, которые вместе составят пятитысячную армию. Вместо того чтобы отправить своих солдат Шареку, мы оставим их при себе — защищать наши границы. Выходит, мы разделим поровну расходы на содержание общей армии и сэкономим средства, которые этот наглец гиксос требует в качестве дани».
Следуя примеру трех остальных царей, Магдиль отправил в Гоморру гонца с подарками, приказав передать тамошнему царю, что вынесет его предложение на обсуждение совета старейшин города, но не преминул заметить, что выступит в поддержку оборонительной войны и будет против того, чтобы принять требования упомянутого в письме «наглеца гиксоса».
Как и было обещано, в один из дней, следуя древней традиции, старейшины уселись у городских ворот. Магдиль сообщил им о том, какие именно требования выдвинул царь-пастух. Рассказал он и о предложении царя Гоморры. После долгого обмена мнениями, в ходе которого старейшины взвесили все «за» и «против», был вынесен вердикт: царь Содома получает все необходимые полномочия для заключения договора о взаимопомощи при обороне своих земель с царями четырех сиддимских городов, которые, судя по всему, также решили отклонить требования Шарека. Старейшины подсчитали: чтобы набрать и содержать отряд в семь сотен человек (три сотни солдат под командованием Жакена у города к тому моменту уже были), понадобится ввести новую ежегодную подать, каковой обложить только простой люд — пастухов и крестьян, никоим образом не затронув интересы богачей. Ведь богачи, по соображению старейшин, и так вносили посильный вклад в обеспечение процветания города и поддержание порядка в нем, выплачивая торговые сборы.
Несмотря на поддержку зажиточных горожан, Магдилю предстояло еще раз оценить все преимущества и недостатки решения выступить против могущественного вождя гиксосов.
Именно поэтому царь Содома проводил много времени с командующим своей армии, раздумывая, как ему поступить. Жакен справедливо заметил, что семь сотен солдат еще надо найти и вооружить. И если людей они найдут без труда — призовут в армию часть крестьян или кочевников, населявших подвластные Содому земли, а возможно и какую-то часть рабов у богатых горожан, то всех их придется обучать основам военного дела. А это уже нешуточная проблема, ведь на поле битвы пользы от безоружных людей, у которых нет ни опыта, ни желания воевать, будет столько же, как и от стада ослов.
В тот миг, когда к нему явился слуга, Магдиль как раз беседовал с Жакеном, своим главнокомандующим. Царь сидел на троне, представлявшем собой простой деревянный стул, покрытый отрезом ткани фиолетового цвета (краситель этот производили из забавных ракушек, привозимых с побережья неподалеку от города Тира). Слуга преклонил колени перед троном и дождался момента, когда царь соблаговолил взглянуть на него. Правда, ждать ему пришлось недолго.
— Ну, Эрум, зачем отвлекаешь меня от разговора с Жакеном? — спросил царь.
— Мой господин, твой слуга у твоих ног и говорит тебе: у входа во дворец ждут семеро мужчин, хабиру. Они желают видеть моего господина и просят принять их.
— Зачем мне говорить с ними? Хабиру — люди песков, они живут разбоем.
— Господин мой, выслушай то, что они хотят тебе сказать. Эти хабиру пришли из пустыни Сеир. И один из них, с его слов, послан к тебе Малкилимом, главой племени шасу, другом твоего величества.
— Ты говоришь, его послал ко мне Малкилим?
— Так он сказал.
Царь повернулся к своему военачальнику.
— Жакен, что ты об этом думаешь? Мне стоит принять их?
— Господин, мне кажется, эти люди посланы тебе богами. Их семеро? Это — первые наемники, которые пополнят ряды твоей армии.
— Хорошо, если они умеют обращаться с оружием… — заметил царь.
— Я не знаю, все ли они воины, но могу заверить моего господина, что некоторые из них при себе имеют оружие — дротики, луки и кинжалы, — вставил свое слово Эрум.
— Если так, приведи их сюда, — приказал Магдиль.
Поскольку Хети назвался другом Малкилима и нес с собой в мешке подарок для царя Содома, он шел первым. Тарибатум, по праву старшего, следовал за ним. Третьим вошел Шукрия, а затем и остальные хабиру. Представ перед царем, они упали на колени.
— Я — Магдиль, повелитель этого города, царь Содома. Говорите же, кто вы такие и чего от меня хотите.
Тарибатум, который знал, как следует говорить с царями и вообще с сильными мира сего, первым взял слово. Начал он с похвалы суверену, используя для этого поговорку своего народа:
— У нас говорят, что если раб — тень свободного человека, а тот, в свою очередь, — тень бога, то государь есть не что иное, как зеркальное отражение божества.
Царь Содома, который привык к лести и утратил способность ей радоваться, был тем не менее доволен таким вступлением.
Следующим заговорил Хети:
— Я пришел к господину, чтобы передать ему благословение Малкилима, вождя племени шасу.
— Это хорошо, хорошо. Ты расскажешь мне, как поживает Малкилим. Мы дружны с детства. Мне очень жаль, что я не могу, как прежде, позволить его народу перевозить грузы.
— Он знает, что ты сожалеешь об этом. Меня зовут Хети, я родился в Египте. На родине я был командиром в армии величайшего из властителей, повелителя Великого Города Юга. И я принес тебе редкий подарок — животных, милых сердцу богини Анат, повелительницы неба и земли.
— Покажи мне этот подарок, который, если твои слова правдивы, достоин богов.
Хети приоткрыл мешок, запустил в него руку и достал змею. Царь не испугался, скорее, удивился.
— Это опасная змея, но Анат любит змей, и время от времени мы возлагаем их на алтарь в ее храме. Ты, верно, вырвал ее ядовитые зубы, раз хватаешь ее без страха быть укушенным?
— Конечно же нет. Смотри!
Хети сжал горло змеи, чтобы та открыла узкую пасть и показала всем присутствующим острые зубы.
— И ты не боишься ее укуса?
— Не боюсь. Я могу излечить любого, кого укусит ядовитая змея. У меня на родине меня зовут Повелителем змей.
— Это великая сила, и ей может позавидовать даже царь… Сколько змей у тебя в мешке?
— Десять. Я поймал их и воспитал для тебя и для богов, которые покровительствуют твоему городу.
— Раз так, верни змею в свой мешок и передай его моему слуге Эруму, он отнесет его в храм богини Анат, служитель которого позаботится о змеях.
Царь дождался, когда Хети отдаст мешок слуге, а потом опять спросил у гостей, чего же они хотят, но, прежде чем они ответили, сказал:
— Я вижу, что все вы — воины. Если вы хотите пополнить ряды моей армии — добро пожаловать! Вас поселят недалеко от дворца, вы получите стол и ежемесячное вознаграждение солью и золотом.
— Мой повелитель, я не знаю, чего желают мои спутники. Что до меня, то твой город — не конечная цель моего путешествия, я направляюсь к властителю Шареку, царю-пастуху, к которому хочу поступить на службу. Я слышал, что Шарек набирает наемников, — сказал Хети.
— Неосмотрительно с твоей стороны, — заметил царь. — Все знают, что Шарек презирает своих солдат и ничего им не платит. Даже кормят их впроголодь. К тому же не думаю, что он удержит власть в своих руках надолго. А я мог бы сделать тебя одним из командиров моей армии и стал бы платить золотом…
— Повелитель, а откуда тебе известно, что Шареку недолго осталось править? — удивился Хети.
— Знай, что он решил развязать войну против пяти городов Сиддимской долины. Мы сильнее его, у нас хорошие воины, и Шарек будет повержен. Мы поймаем его и казним. Он слаб, его солдаты не прошли проверку боем. Мы, несомненно, победим его. Особенно если у нас будет много таких солдат, как ты и твои товарищи. В этом городе ты — мой гость, и ты волен идти к Шареку. Но, поступив к нему на службу, ты в одночасье станешь нашим врагом. Если мои солдаты тебя увидят, они тебя убьют или, если ты попадешь в плен, продадут в рабство.
— Если дело обстоит так, как говорит господин, — вмешался в разговор Шукрия, — я с удовольствием поступлю к нему на военную службу. И я уверен, что товарищи последуют моему примеру. В лице Тарибатума, уроженца страны Двух Рек и моей правой руки, царь получит прекрасного повара, который приготовит для него великолепные блюда, которые так любят жители Вавилона. И ты, Хети, разве сможешь отказаться от предложенной тебе повелителем должности командира и хорошей платы? Разве сможешь ответить отказом на предложение сражаться, приумножая его славу и свою собственную?