[507], который повсюду сопровождает меня на лошади, приняли живейшее участие в празднике. Мешков[508], естественно, фотографировал всех группами. Все прекрасно получились, и я с удовольствием тебе покажу фотографии. Бедная Кати все еще лежит в постели и не участвует во всех этих сельских празднествах. Но, к счастью, ей уже лучше, и у нее больше нет температуры.
Мадемуазель де л, Эскай очень тронута твоим сувениром и благодарит тебя за присланные приветы. У молодоженов, как никогда, вид двух детей. Ира так похудела, что выглядит как спичка. Ну прямо страшно. Я уверена, что путешествие ее очень утомило. И вообще это большая глупость совершать такие длительные свадебные путешествия. Наверняка позднее она это почувствует. За исключением Константинополя и Корфу[509], им ничего не понравилось. Тем более не нужно было этого делать.
23 апреля. Я не могла закончить мое письмо вчера вечером после лу, потому что мне так хотелось спать, что мои глаза закрылись сами собой. Итак, я продолжаю сегодня перед завтраком, после визита к несчастной Екатерине, которой лучше, но тем не менее она еще лежит в постели. Сегодня утром шел дождь, но потом, к счастью, стало хорошо. Солнце появилось и принесло приятное тепло. Мы будем завтракать в доме, т. е. в Кибитке, потом совершим прогулку на другую сторону, на дорогу к Боржому. Мне хочется выйти из этой узкой долины, она мне надоела. Там лето, все в цветах и деревья зеленее, чем здесь. Сегодня день Святой Александры. Бедный Павел, какие воспоминания! В прошлом году мы были у них, и наша дорогая маленькая Аликс была такой счастливой и довольной, наслаждалась жизнью и своим счастьем! Какое страшное горе и вечная печаль, что ее отняли у нас так рано! Да, невозможно понять, почему добрый Бог этого захотел, вероятно, оттого, что она знала здесь на земле только радость и счастье! Георгий, к счастью, кашляет меньше и очень хорошо себя чувствует. Каждые два дня он принимает ванну. Ему это очень нравится. В комнатах я все время дрожу, несмотря на то что очень тепло одета. Я все время в фуфайке и в зимних теплых панталонах по вечерам! Но у меня ревматизм в плечах и все время крутит руку. Надеюсь, что это пройдет, иначе было бы очень печально! Собака Георгия чудесная, такая веселая невоспитанная. Они играют с Фоксом как сумасшедшие. Сейчас полдень, я должна идти завтракать. Георгий и Ксения тебя целуют, а я прижимаю тебя к моему любящему сердцу и прошу Бога благословить и сохранить тебя, мой любимый Саша! Когда ты получишь это письмо, я уже покину Абас-Туман, ужасный момент отъезда и расставания с Георгием будет уже позади. Какое было бы счастье, если бы было можно взлететь стрелой к тебе и не предпринимать этого долгого скучного путешествия по железной дороге! Целую тебя еще и еще раз, мой душка Саша, радуясь от всего сердца, что скоро тебя увижу!
На всю жизнь твой верный друг Минни.
Абас-Туман. Пятница. 24 апреля 1892.
Мой дорогой и любимый душка Саша!
Вчера вечером, как раз в тот момент, когда я отправляла свое письмо, я получила твое и страшно обрадовалась. Я очень растрогана, что ты находишь время писать мне так часто. Поэтому я чувствую необходимость поприветствовать и поблагодарить тебя сразу же, сегодня, от всего сердца, мой дорогой душка Сайга, и рассказать тебе, как я была счастлива вечером, войдя в мою комнату и обнаружив на столе твое письмо! Весь день я думаю о тебе с грустью и настоящей тоской. Мне тебя страшно не хватает. А мысль о том, что ты сейчас так одинок и печален в Гатчине, буквально всю меня переворачивает. Я не могу тебе этого описать. Она мне омрачает всю радость моего пребывания рядом с Георгием. Я, находясь здесь, чувствую каждый момент твоего одиночества и затворничества там. Если бы ты только мог приехать! Все было бы по-другому, весело и приятно для меня. А так я нахожусь между двух огней, и это настоящее мучение! Еще в прошлом году весной в Крыму я сказала себе, что больше никогда тебя не покину, для меня совершенно невыносима разлука с тобой; но мне так нестерпимо хотелось увидеть Георгия, что я не могла устоять, надеясь до последнего момента, что, может быть, ты решишь поехать тоже! Ну, теперь наконец-то это скоро закончится, и через 11 дней, если Богу будет угодно, я опять окажусь рядом с тобой, мой обожаемый Саша. Однако должна тебе сказать, что все, что ты пишешь в отношении детей, несправедливо. Как ты только можешь допустить мысль, что ты для них ничто! И что они тебя не любят! Это почти сумасшествие, мой дорогой. Я так огорчилась из-за тебя, что даже плакала и не могла заснуть вчера вечером, так меня это взволновало! Да, действительно, Ксения не умеет показать то, что она чувствует. Я ей часто говорю об этом. Но ведь это скорее от ложной скромности, а вовсе не из-за отсутствия любви и внимания к тебе. Как только тебе такое могло прийти в голову? Ты действительно несправедлив! Конечно же, я им об этом ничего не скажу. У них волосы встанут дыбом от отчаяния. Но в нужное время и в нужном месте я им дам понять это. Георгия я уже спрашивала, почему он писал тебе так редко этой зимой. Он ответил мне с характерной ему скромностью, что боялся тебя утомлять ответами ему, несчастный! Естественно, это не причина. Он мог тебе писать, не дожидаясь ответа на каждое письмо. Но все-таки он делал это не из-за отсутствия намерения! Твои подобные идеи заставляют меня страшно страдать. Я чувствую себя просто несчастной! Я по собственному опыту знаю, какое зло могут причинять подобные мысли и как от них можно страдать! Но в данном случае они действительно несправедливы. Слава богу, что двое младших детей приносят тебе радость и утешение. У них более радостные характеры, более открытые. Они обладают даром показывать свои чувства, не стесняясь. А это большое счастье и для них самих, и для других! Поцелуй их от моего имени и скажи Мише, какое удовольствие мне доставило его письмо. А Беби, которая всегда так вежлива, на этот раз меня проигнорировала. Это заставляет меня думать, что она во мне совсем не нуждается!
Ксения тебе уже написала длинное письмо о деталях нашего здешнего существования. Наш пикник закончился при урагане и под проливным дождем. Нам пришлось вернуться раньше и когда, к счастью, дождь уже закончился. Вчера, возвращаясь с прогулки, я зашла в больницу. Меня явно там давно поджидали. Все врачи были на месте, сестра милосердия приготовила для меня фиалки в маленьком серебряном стакане, на котором была небольшая надпись. Меня тяготило, что я с воскресенья там еще не была. А теперь я совершенно счастлива и прохожу мимо больницы с высоко поднятой головой. Там очень чисто и хорошо. Все больные на ногах и, к счастью, их немного. Теперь надо заканчивать, мы идем обедать. Обнимаю тебя от всего сердца, мой любимый Саша! Да сохранит и благословит тебя Господь!
Навсегда твой верный друг Минни.
Вчера наконец-то я получила письмо от Мамы, первое!
Абастуман. Воскресенье. 26 апреля 1892.
Мой дорогой и любимый душка Саша!
Вчера вечером курьер доставил мне твое бесценное письмо, за которое я благодарю тебя от всего сердца. Все вещи также дошли целыми и невредимыми. Я только что отдала игрушки Георгию. Я просто счастлива, что могу провести его день рождения рядом с ним, если бы только ты тоже мог испытать такую радость! Я так страдаю, что тебя нет с нами!! Бедный Георгий был так рад твоим подаркам, а главное, твоему письму. Он тут же показал мне его с таким довольным видом. Он чувствует себя, слава Богу, хорошо, его простуда прошла, и он больше почти не кашляет. В последние дни он выглядит очень хорошо. Но когда же он настолько поправится, что сможет снова жить вместе с нами, а не только в Абастумане! Чем дольше он будет оставаться здесь, тем быстрее все пройдет. Только на это надеется Алышевский. И Георгий сам это понимает и никогда не спрашивает, несчастный, когда он сможет вернуться. Но тем не менее иногда он, должно быть, себя чувствует страшно одиноким и покинутым, как ссыльный, потому что здесь ощущаешь себя вдалеке от всего! Мне кажется невероятным, что завтра ему уже будет 21 год, для меня он все тот же маленький Георгий, как раньше, который почти не изменился с тех пор, когда носил маленькое, коротенькое платьице. Да услышит Господь наши ежедневные молитвы и вернет ему здоровье, а нам даст радость и счастье вновь видеть его довольным в нашем маленьком семейном кругу, как и прежде! Сегодня мы ходили к обедне под проливным, но теплым дождем. В церкви было очень холодно и сыро. Певцы фальшивили ужасно. С большим трудом можно было уловить мелодию «Иже херувими». Только в самом конце я поняла, что это была та, которая походила на Риголетто[510]. Потом у нас был устроен большой завтрак в общей столовой, в том доме, где наверху живет Воронцов. Позднее дождь закончился, и мы втроем вышли пройтись. Мы пошли посмотреть на десятерых медвежат, которые нас очень позабавили. Они играли с Фоксом и Мюсти[511], им это очень нравилось. Затем мы опять пошли посмотреть дом Георгия. Строительство продвигается, через три недели дом будет готов. А рядом воздвигают дом для свиты. Мне кажется, он будет очень красивым. Там уже установлен бильярд, но меня это удивляет, потому что в этой комнате еще ведутся работы. Сад пока еще в скромном состоянии, отделывают его по краям, прокладывают дорожки, сажают деревья. Но они еще совсем маленькие и пока не дают тени.
Вчера погода стояла божественная. Мы воспользовались этим и совершили чудесную прогулку на лошадях в татарскую горную деревню. Путь напомнил мне дорогу лесничего в Крыму. Возвращаясь, мы попили чаю в том самом месте, где наш пикник был прерван ураганом. Было так красиво и тепло, просто наслаждение. Мы оставались там до пяти часов, а потом вернулись назад на лошадях. На этот раз мы не фотографировались, потому что несчастный Мешков заболел и был вынужден остаться дома, Трахтенберг всегда берет свою гитару, и мы поем хором. Вирен (которого я зову малыш Роберт) вчера ждал свою жену и радовался, как маленький ребенок. Он сидел и смотрел на дорогу, по которой она должна была приехать. Он был очень расстроен, что его друзья разгласили эту новость, которую он хотел держать в секрете. Он был очень смущен, как будто бы делал что-то запрещенное. Он везде прятался, чтобы никто над ним не смеялся. Но в результате она вообще не приехала. Артымовский