В ответ на Ваш вопрос о моем разговоре; с Дедушкой[670] об известном предмете, с сожалением должен сказать – никакого результата не будет! Они виделись здесь, но я совершенно уверен, что о браке нет и речи! Христиан уезжает завтра, бедняга был очень грустен, прощаясь! Тетя Аликс и кузены также уезжают в Данию – думаю, что в будущий понедельник!
Мы не едем на маневры в Смоленск – и из-за холеры, которая, к сожалению, распространяется, и ввиду желания моего Отца отдохнуть! Мы скоро поедем в его охотничьи угодья в больших польских лесах – Беловеж! Никто из нас никогда раньше там не был; там недавно выстроили большой дом, где мы будем жить. Это единственное место, кроме Северной Америки, где еще водятся бизоны! Мне очень хочется ехать туда, и я надеюсь на хорошую охоту. Сегодня мы ездили морем в город и присутствовали при спуске военного корабля «Адмирал Сенявин», который очень красив на вид.
Теперь, дражайшая Бабушка, я должен закончить – становится поздно и надо отправить мое письмо.
Остаюсь всегда преданный вам (будущий) внук
Ники.
1½ 3 сентября 1894 года.
Спала[671].
Дражайшая Бабушка!
Ваше дорогое письмо, которое Аликс переслала мне из Дармштадта, доставило мне огромное удовольствие – сердечно благодарю вас за него.
Вы, может быть, удивитесь, услышав, что я еще здесь, но отъезд моих Родителей в Крым отложен; здесь все время прекрасная погода, и доктора довольны здешним воздухом, полезным моему Отцу!
Я был намерен в тот же день уехать в Дармштадт, но тоже отложил это и останусь здесь до их отъезда. Должен признаться, что, меняя свои планы, испытываешь некоторое разочарование, я даже получил письмо от дорогой Аликс, которую тоже не очень порадовало это изменение. Но я все еще очень надеюсь, что в конце этой недели смогу увидеть мою невесту, я так ужасно хочу ее видеть – ведь сегодня ровно два месяца, как мы расстались!
Я лишь слегка успел познакомиться с ее милым старым домом, побывав в Дармштадте впервые в жизни в апреле, после нашей помолвки! Мне хочется увидеть все места, которые она любит, это ведь совсем другое дело, когда оба их знают!
Только что получил Вашу телеграмму, в которой вы спрашиваете меня о падении Георгия и меня с лошади, но ничего подобного не было. Не могу понять, откуда газеты берут такие необыкновенные известия?
Наше пребывание в Беловеже было прекрасно, погода, к сожалению, была холодная и дождливая, но с тех пор, как мы здесь, мы снова наслаждаемся настоящей летней погодой! У нас была великолепная охота, мы настреляли много бизонов, лосей и медведей. Леса величественны, а деревья достигают необыкновенной высоты. Некоторые места напомнили мне индийские джунгли, только здесь нет вьющихся растений. Места здесь очень сухие, и хотя вокруг много леса, есть и большие открытые пространства. Охота тоже славная, но здесь только олени и косули. Мы весь день проводим в лесу, возвращаясь только к обеду. Один или двое из нашей компании уходят рано утром на разведку, и редкий день, когда мы не приносим домой четырех или пяти больших оленей!
Здоровый, чистый воздух Спалы принес уже много пользы моему дорогому Отцу, но, несмотря на это, доктора настаивают на скором отъезде в Крым. Мы часто получаем известия от Ксении, которая живет там в своем новом доме недалеко от Ливадии, с нетерпением ожидая приезда Родителей!
Дорогая Аликс продолжает ежедневно писать мне, и это мое единственное утешение, когда я в разлуке с ней. Не могу высказать Вам, дражайшая Бабушка, как я жажду снова увидеть ее и заботиться о ней; я буду рад спокойно пожить с Эрни и Даки – ведь мы четверо росли вместе!
Было так любезно с Вашей стороны, дорогая Бабушка, сказать, что Вам доставило удовольствие видеть меня в Англии этим летом. Бог даст, я смогу скоро снова приехать, привезя с собой Ваше сокровище!
Будьте так добры, передать привет дорогой Айрин и родным, которые теперь с Вами!
Еще раз спасибо за Ваше дорогое письмо, дорогая Бабушка, остаюсь Ваш всегда глубоко любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
14 октября 1894 года
Ливадия.
Дражайшая Бабушка!
От всей души благодарю Вас за ваше доброе письмо, пришедшее только вчера – так досаждает это большое расстояние и то, что почте требуется неделя или около этого для доставки сюда писем из Англии.
Конечно, я рад был сопровождать сюда моих Родителей – всегда лучше быть ближе к ним в такое время, но, с другой стороны, я не в силах выразить всю свою боль и жажду увидеть мою дорогую Аликс! Подумать только, что скоро месяц, как я должен был ехать в Дармштадт, как ранее было решено – потерян месяц несказанной радости, счастья быть с ней, и это делает меня очень несчастным! Но она, такая хорошая и разумная, сразу поняла, что мой долг оставаться с Родителями столько, сколько они пожелают; мое сердце и мысли всегда с ней, следуют за ней, где бы она ни была!
Папá и Мамá глубоко тронуты добротой, с которой Вы постоянно спрашиваете о состоянии их здоровья. Они просят поблагодарить Вас за добрые слова в Вашем письме!
Мы до сих пор наслаждались совершенно летней погодой, сегодня она испортилась – это был первый дождь с самого нашего приезда в Крым. Кроме полного отдыха, Папá больше всего нуждается в тепле, и это уже немного помогло ему – но он еще очень слаб и может только выезжать в экипаже. Он может и поспать в карете, особенно если плохо спал ночью.
Мы несколько раз были у Ксении и Сандро, а вчера обедали с ними. Они провели с нами целый день и вернулись домой только вечером. Это в получасе езды от Ливадии. Она очень хорошо обставила здесь комнаты, и оба они выглядят совершенно счастливыми. Так хорошо быть снова всем вместе!
Но теперь, дражайшая Бабушка, я должен заканчивать, чтобы отправить это письмо. Еще раз благодарю Вас от всего сердца за Ваше дорогое письмо и остаюсь Ваш всегда любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
11 ноября 1894 года.
Санкт-Петербург.
Дорогая Бабушка!
Должен написать Вам несколько строк, так как курьер уезжает завтра. Не могу выразить, как ужасны и мучительны для нас эти дни! Ваши милые, добрые телеграммы тронули нас больше, чем можно сказать словами!
Прошло уже десять дней со времени этого ужасного события[672] – оно кажется кошмаром – я все еще не могу поверить, что моего глубоко, страстно обожаемого и любимого Отца уже нет с нами!
Хотя я знал, как серьезно он болен, но удар все-таки был потрясающий – особенно для бедной дорогой Мамá! Она удивительно переносит свое горе и печаль.
Присутствие дорогой Аликс – большое утешение для меня. Не знаю, как бы я иначе выдержал! Пребывание здесь милой тети Аликс и дяди Берти тоже помогает дорогой Мамá справляться со своей болью, которая, боюсь, еще усилится, когда мы приедем в Петербург, где никогда еще не были одни – без любимого Папá.
Сочувствие нам отовсюду и даже из-за границы исключительное и очень трогательное, Дражайшая Бабушка, меня глубоко печалит, что Аликс не сможет приехать проститься с Вами до нашей свадьбы – но так как Мамá, вероятно, скоро уедет на юг, а Рождественский пост начнется 14/26 ноября, приходится торопиться со свадьбой! Но будьте уверены, что как только представится возможность съездить в Англию и повидаться с Вами, мы это сделаем. Бог даст, этот день наступит скоро.
Простите за это торопливое письмо, но у меня столько дела, что совсем не остается времени! Единственное утешение в моем тяжком горе – это глубокая любовь моей дорогой Аликс, которой я отвечаю тем же. Теперь пора кончить.
С множеством добрых пожеланий от Мамá и с моей глубокой любовью остаюсь, дражайшая Бабушка, Ваш всегда любящий и преданный (будущий) внук
Ники.
16/28 ноября 1894.
Санкт-Петербург.
Дражайшая Бабушка!
Так как лорд Каррингтон[673] сегодня вечером нас покидает и едет прямо в Виндзор, я не могу отпустить его, не послав Вам хоть несколько строк. Позвольте мне поблагодарить Вас, дражайшая Бабушка, за два Ваши письма, на которые я еще не имел времени ответить. Не нахожу слов, чтобы выразить удивление и удовольствие, которые я испытал, получив известие, что Вы были так добры, назначив меня полковником прекрасных «Королевских Серых Шотландцев», того самого полка, которым я так восхищался прошлым летом в Олдершоте. Буду рад и горд когда-нибудь предстать перед Вами в их мундире.
Мне все еще так странно думать, что я женат, что исполнилась самая заветная на свете моя мечта. Иметь такую прелестную, любящую и преданную жену, как дорогая Аликс, – это поистине благословенный дар, ниспосланный мне Богом!
Однако церемония была очень печальна для меня и особенно для моей дорогой Мамá – очень тяжело думать, что лишь несколько недель назад мы потеряли моего любимого Отца, который так жаждал увидеть меня женатым! Да, мы прожили очень тяжкие и мучительные дни – я изумлен тем, как хорошо бедная дорогая Мамá вынесла свое горе!
Я очень занят, и одно утешение – близость моей дорогой женушки. Когда она рядом со мной, я чувствую, что у меня хватит сил преодолеть все тревоги моего тяжелого бремени.
Еще раз благодарю Вас за всю вашу доброту, дражайшая Бабушка, и остаюсь всегда Ваш любящий и нежно преданный Вам внук
Ники.
19 ноября 1894 года.
Аничков дворец.
С.-Петербург.
Мой дорогой Георгий!
Твое милое сердечное письмо меня глубоко тронуло, и я тебя от всей души благодарю за радость, которую оно мне доставило. Аликс и я тебя искренно поздравляем с именинами – мы все молим Господа дать тебе полное и скорое выздоровление и утешение, потому что быть в одиночеств