Бедняга, в такую жару в кружевной рубашке!
— Ну можно? — нетерпеливо заныл Цацики. Он боялся, что Элена исчезнет — теперь, когда у него наконец появилась компания.
— Ты присмотришь за ним? — спросила Мамаша у Элены.
Цацики стало стыдно. Что подумает Элена? Ему не нужна нянька. Между прочим, ему скоро исполнится восемь.
— Присмотрю, — пообещала Элена.
Цацики думал, что они пойдут на пляж.
Но как бы не так! Они пошли в тайное место, которое открыла Элена. Звучало это очень заманчиво. Цацики гордился тем, что его посвятят в тайну. Элена вела его к мысу с острыми скалами и отвесными, невероятно опасными утесами. Мамаша ни за что не разрешала Цацики туда ходить. Цацики карабкался вслед за Эленой и думал, что Мамаша все же была права.
Элена ловко ползала по скалам, свисавшим прямо над морем. Иногда им и уцепиться было не за что, кроме как за узенькие щелки в камнях. Иногда они шли по колено в воде или ступали по скользким камням. Один неосторожный шаг, и они наверняка упали бы и разбились насмерть.
— Здесь придется прыгать, — сказала Элена, когда они забрались достаточно высоко. Далеко внизу сверкало море.
— Ты с ума сошла, — ответил Цацики. У него от одного этого вида кружилась голова.
— Что, слабо?
— Нет, но зачем нам туда? — Цацики отошел от края.
— Там зарыт клад, — сказала Элена.
— Какой еще клад?
— Увидишь. Хочешь со мной? Или, может, ты боишься?
Цацики боялся, но он ни за что не мог признаться в этом своей сумасшедшей кузине. Вдруг она больше никуда его не возьмет? Ну и клад он, конечно же, тоже хотел посмотреть.
— Нет, — соврал он. — Я прыгал и выше.
Это было вранье! В бассейне, куда они с Мамашей ходили зимой, он прыгал с трехметровой вышки. Мамаша ныряла с пятиметровой, но так высоко, как здесь, Цацики не то что прыгать, даже забираться боялся. Эта скала казалась раза в два выше пятиметровой вышки.
— Ну давай, — сказала Элена.
— Ты первая, — ответил Цацики, надеясь, что она тоже откажется.
Но Элена, к сожалению, просто прыгнула, и все. Просто шагнула вперед — прямо в платье и сандалиях.
Цацики осторожно посмотрел вниз.
— Теперь ты! — крикнула Элена из воды. — Это не опасно. Честное слово!
Цацики от напряжения поджал пальцы ног.
— Раз, два, три, — тихо сосчитал он. На три надо было прыгать, но ноги упрямо стояли на месте. Цацики они больше не слушались.
— Раз, два, три, — снова сосчитал он. Но снова не сдвинулся с места.
— Прыгай! — нетерпеливо крикнула Элена.
И тогда Цацики решил обмануть свои ноги. Безо всякого счета он просто шагнул вперед. В животе так защекотало, что он даже забыл зажмуриться.
Он с плеском плюхнулся в воду и пошел ко дну. Вода красиво искрилась и пузырилась у него перед глазами. Вниз, вниз. Он опускался так быстро, что заложило уши, а легкие готовы были разорваться. И только когда до Цацики дошло, что он тонет, он заработал руками и ногами и стал подниматься на поверхность. Высоко над его головой сквозь толщу воды пробивались лучи солнца.
Было очень красиво, но все тело болело от нехватки кислорода, и Цацики бешено работал руками и ногами. На преодоление последнего метра, казалось, ушла целая вечность.
— Ты что, с ума сошел? — накинулась на него Элена, когда он вынырнул. — Надо было прыгать, а не топиться!
Жадно хватая ртом воздух, Цацики доплыл до берега. Он долго лежал на песке, дышал и наслаждался воздухом.
— Ты ненормальный, — рассмеялась Элена. — Но смелый. Я думала, ты ни за что не прыгнешь.
Цацики и сам себе удивлялся, глядя на скалу, откуда они только что прыгнули. Наверное, он самый смелый мальчик в классе. Пер Хаммар в жизни ему не поверит.
Эленино тайное место ему очень понравилось. Это была маленькая бухточка со скалами для ныряния и гротом, куда можно было заплывать.
— А где клад? — спросил Цацики.
— Обещай никому не рассказывать.
— Клянусь честью.
Элена откатила несколько камней, сложенных в кучу.
— Yes! — воскликнула она и достала нож для подводной охоты и небольшой трезубец.
Цацики был немного разочарован. Он-то ожидал увидеть сундук с сокровищами.
— Ну как ты не понимаешь! — возбужденно заговорила Элена. — Теперь мы сможем ловить каракатиц и продавать их. Это же отлично!
Элена сняла платье и стерла с ножа ржавчину.
— Но зачем ты их спрятала?
— Потому что мама не разрешает мне ловить каракатиц. Она говорит, что это занятие не для девочек. Она считает, что я должна чистить картошку, перебирать шпинат и присматривать за младшим братом. К тому же я украла все это у Яниса.
— Ну ты даешь! — удивился Цацики.
— Да у него этого добра полно. Можешь охотиться со мной, а деньги поделим, если только ты обещаешь никому ничего не говорить.
— Обещаю, — сказал Цацики.
Домой они шли по совершенно обыкновенной тропинке, которая привела их прямехонько в деревню. Им не надо было карабкаться по скалам или прыгать с утеса.
Цацики было возмутился, но Элена просто рассмеялась.
— Тебе что, не понравилось прыгать? — спросила она.
— Понравилось, конечно, но…
— Чем же ты недоволен? Ведь чем опаснее, тем лучше, разве нет?
Первый поцелуй
Элена научила Цацики так хорошо ругаться по-английски, что даже Мамаша краснела. Еще она обижалась, что Цацики никогда не бывает дома.
— Завтра я останусь с тобой, — каждый вечер обещал Цацики.
Но по утрам Мамаша всегда долго спала. Зато Элена не спала. Она всегда прибегала к Цацики и будила его. И у нее было много планов на день.
— А как же моя картина? — сокрушался Янис.
— А ты лучше сфотографируй меня, — говорил Цацики. — Так, по крайней мере, будет понятно, кто это.
— Наш сын ничего не понимает в искусстве, — жаловался Янис Мамаше. — Как ты его воспитала?
Мамаша ходила совсем мрачная.
— Я не могу тебя ни с кем делить, понимаешь, — говорила она Цацики.
Он чувствовал, что нужно еще как минимум два Цацики. Один бы сидел с Мамашей, а второй позировал Янису. Сейчас Цацики принадлежал в основном Элене, и на общение с другими людьми его не хватало.
Они убегали рано утром, когда все еще спали, и на деньги, вырученные накануне вечером за каракатиц, покупали в пекарне пончиков. Если днем они уставали, то ложились вздремнуть в тени какого-нибудь дерева или скалы.
Цацики и не знал, что бывают такие девчонки. Элена ничего не боялась. Даже воровать арбузы. Сам Цацики воровать арбузы побаивался, поэтому он просто стоял на стреме.
— Если появится Георгиос, свисти. У него ружье. Один парень хотел своровать у него арбуз, так он ему весь зад изрешетил.
— А почему не попросить Марию дать нам арбуз? — нервно спросил Цацики.
— Скучно, — ответила Элена. — К тому же эти вкуснее.
Пока Элена ползла по полю, Цацики начал сомневаться, сможет ли он свистнуть. Вдруг он разучился свистеть? Как он тогда предупредит Элену?
Попа у него так и зудела при одной мысли о Георгиосе и его дробовике. Он сложил губы трубочкой:
— Фьют.
Элена плашмя бросилась на землю и замерла. Потом осторожно поползла обратно.
— Я просто хотел проверить, смогу ли я свистнуть, — глуповато оправдывался Цацики.
— Больше так не делай, — рассердилась Элена. — Знаешь, как я испугалась!
— Прости, — прошептал Цацики.
Скоро она вернулась с огромным арбузом.
— Жаль, побольше не нашлось, — сказала Элена.
Это хорошо, что не нашлось, — думал про себя Цацики, которому пришлось этот арбузище тащить.
— Я ворую, ты несешь, — сказала Элена. — Так справедливо.
Элена оказалась права: вкуснее арбуза Цацики еще не пробовал. Он удовлетворенно вздохнул и выплюнул семечки в воду. Ему очень нравилось в Греции, нравилась эта свобода. Может, Элена и ее своровала, кто знает, — думал Цацики. Зато здесь Мамаша не волновалась, что он попадет под машину или в руки маньяку-убийце или что он упадет в воду и утонет. В деревне у бабушки с дедушкой в Швеции без спасательного жилета ему даже приближаться к воде не разрешали.
— Теперь вы с Мамашей будете жить здесь? — спросила Элена.
Цацики похолодел. Он даже подавился арбузом и сильно закашлялся.
— С чего ты взяла?
— Так говорит Мария, к тому же Янис — твой отец. Моя мама считает, что им с твоей мамой надо как можно скорее пожениться, и ты больше не будешь бастардом.
— Кем-кем? — не понял Цацики.
— Ребенком, рожденным вне брака. Таких детей жалко.
— Какой же я бастард, — засмеялся Цацики. — Я дитя любви, и это очень круто.
— Но разве ты не хочешь жить со своим папой?
— Здесь? — воскликнул Цацики. — Нет, я живу на Паркгатан в Стокгольме.
— Тебе что, не нравится Янис?
— Мне нравится ходить с ним на лодке, нырять. Но папаша из него никудышный…
— Ерунда, — отрезала Элена и похлопала Цацики по руке. — Он просто не умеет обращаться с детьми. Он и со мной не знает, как разговаривать.
— Я считаю, что папы должны уметь обращаться с детьми, — вздохнул Цацики.
— Да ладно, их не переделаешь. Чего от них ждать, кроме карманных денег и порки?
Эленин папа постоянно шлепал своих детей, особенно Элену, это Цацики и сам не раз наблюдал.
— Именно поэтому я такая непослушная, — сказала Элена. — Заслуженные оплеухи получать не так обидно.
— Бедная, — сказал Цацики. — И ты все равно его любишь?
— Конечно, — ответила Элена. — Он же мой папа.
— Попробуй Янис меня пальцем тронуть — Мамаша ему такое устроит!
— Да она просто сумасшедшая, твоя Мамаша, — сказала Элена. — И ты такой же, но ты все равно мне нравишься.
И она поцеловала Цацики прямо в губы, безо всякого предупреждения. Арбузным поцелуем.
Цацики чуть не лишился чувств. Он как-то не привык, чтобы его целовали девчонки. Он и не знал, что это так приятно на вкус и что от девчоночьих поцелуев становится так тепло. Чтобы остыть, ему пришлось прыгнуть в воду. Элена прыгнула за ним, они немного поборолись в воде и потом наперегонки поплыли к берегу.