Я не стал задавать глупые вопросы откуда ты все это знаешь? Нужно продемонстрировать наличие мозга, дабы не показалось товарищу, что он зря сделал такое нужное для меня вложение в виде амулетов, но и не переборщить.
— Он точно знал, что на его запрет кто-нибудь из Бурых обязательно плюнет и постарается достать меня, — как примерный ученик принялся отвечать, — В результате, когда я завтра, точнее, сегодня предъявлю претензии, он воспользуется своим правом к лишению их ветви всего и вся в полной мере. В итоге, он получит тотем, а возмутители спокойствия исчезнут из истории, их собственность, приносящая доход, как и имущество останется у Медведей. И неважно убил бы меня Рунгар, или нет, главное, табу он нарушил. За этим и приставил Улаф к потенциальным ослушникам наблюдателей, которые должны были доложить о результате, — все больше демонстрировать ум не нужно, — Если я начинаю предъявлять ему претензии, он мне сам же «спасибо» скажет. Перед наместником тоже получается чист, ведь не задним числом нарушителей закона решил изгнать, а сразу предупредил. Заплатит виру, но для него она, как капля в море. Учитывая, что артефактов на пришедших, как ты сказал больше, чем сорок тысяч. Так?
— Все верно. На сорок-пятьдесят тысяч — это навскидку, не считая того, что ты уничтожил. А именно, плащ и защитные амулеты, которые сгорели. Самые дорогие здесь «Объятия Ороса» и «Плащ Тантала».
— И как быть?
— Вот, мы подошли к главному. Он умен, но не так, как думает сам о себе. Если бы было иначе, меня опередила бы стража, которую наблюдатели и предупредили о бесчинствах в «Путнике». Тогда точно шансов у Бурых не осталось бы. Теперь понимаешь почему я сказал мэтру об уничтожении всех следов проникновения?
— А трофеи? — невольно подозрительно прищурился уже я.
Да, имущество вампира перекрывало любую возможную прибыль, но я его убил сам, как и разбойников уничтожил тоже сам. Так дай сегодня чуть-чуть от пальца откусить, сам не заметишь, как руки лишишься.
— Они твои по праву, и никто на них не претендует. И я в этом свидетельствую, остальное никого не касается. Тем более, родовой клинок Медведей у тебя был, пусть и хуже. Далее, ты завтра… тьфу, ты уже сегодня через несколько часов ведешь себя так, как будто ничего не произошло. Никто не приходил, никого ты не видел, ничего не слышал, спал.
— Кто-нибудь из них тогда еще рискнет, — показал на одну из возможных проблем «замалчивания» грязной истории, — Да и сами наблюдатели могут выступить свидетелями.
— Скорее всего они не из Народа, поэтому их словам веры не будет. Впрочем, даже если родичи, то возникает справедливый вопрос, почему не попытались остановить юнцов, раз знали на что те пошли? — «юнцов», я даже мысленно про себя посмаковал слово, это бородатые заросшие образины «юнцы», тогда уж «дети», — Более того, Медведям пока будет чем заняться. Так как Раниру главе Бурых шепнут нужные люди, куда делся его непутевый сынок вместе с другом. И, что Улаф знает о нарушении приказа главы рода пусть и нелюбимым, но его чадом. И Безжалостный всего лишь выжидает, плетя еще одну интригу прежде, чем наказать младшую ветвь. Кстати, он этим и занимается. Раниру же ничего не останется, кроме как инициировать скорейшее отделение от основной ветви, тогда слово Безжалостного не будет иметь над ними никакой власти. Да, им придется довольствоваться очень слабым алтарем, они на другое рассчитывали, поэтому и тянули, но… Но если так не сделают, то все Бурые пойдут под нож. Для нас же достигается на данном этапе нужный результат, а именно, главная ветвь слабеет, у Улафа забот полон рот. Потому что после падения Кречетов слишком много влияния оказалось у Медведей в Черноягодье.
— А Бурые?
— У них слабый алтарь и не будет поддержки основного рода. Думаю, вряд ли до конца сезона в собственности останется хотя бы один доходный дом. Хорошо, если свои личные сохранят.
— А Кром не провернет тот же финт, как Улаф? И мне уже ждать Волков?
— Не думаю… Хотя со счетов не сбрасывай. Но он более, скажем, осторожный, чем Безжалостный. И умнее. Хоть и подвержен разным фобиям, если бы не последнее, давно бы всем Черноягодьем в одиночку правил. Действовать он будет тоньше, и дам девять из десяти, что чужими руками, не подставляя род. Поэтому, повторюсь. Сегодня веди себя, будто ничего не произошло. От трупов, даже их запаха здесь не останется и следа. Точнее, уже не осталось. Орки проснутся через пару часов, сами. Своих людей предупреди, а раз они у тебя клятвой крови связаны, то будут молчать. Пришлю дополнительно пару своих гвардейцев тебе в охрану, выучка у них гораздо лучше, чем у твоих людей. Они и разбудят клыкастых. Еще, пока не забыл, не клянись по поводу и без постоянно Кровью. До добра это не доводит, помни, каждый раз ты отдаешь часть своих сил. А это не шутки.
— Хорошо, — кивнул я.
— Вечером готовься к походу. Приобрети нормальный амулет связи. Остальным постараюсь снабдить. По возможности, впрочем, оно не потребуется. Но мало ли, всякое бывает.
— Хорошо. А почему дер Вирго так реагирует… — я сделал неопределенный жест в воздухе, будто подбирая нужное слово, — Пусть будет, «эмоционально»? Интересуюсь, чтобы случайно не пройтись и не отдавить больную мозоль, — пояснил причину подробно. И мне, действительно, этого не хотелось сделать.
— Старая история, а времени мало, — покачал чуть отрицательно головой лэрг, решая таким образом избавиться от расспросов, но видя мой прямой и настойчивый взгляд, все же нехотя сообщил, — Около семи циклов назад Нессер дер Вирго, тогда изучавший вампирские ментальные практики оказался волею судеб в Демморунге. Здесь, узнав про Курильщика, и его почтенный, даже для высших вампиров возраст, имею ввиду, живущих вне и без гнезда, а также про некоторые из умений, решил поймать легенду. Понятно, что не награда в сто тысяч золотом его привлекала, им руководил научный интерес. Один из местных аристо, некий эрг Тан Бриагс, прознав про благородную миссию мэтра, вызывался помочь. Какие они только хитроумные ловушки не придумывали, включая ловлю на живца, но опытный кровосос всегда был на шаг впереди. Наши охотники шли след в след, но чуть-чуть не поспевали, находя жертв растерзанными или те вовсе исчезали. Итогом стала пропажа древнейших фолиантов из библиотеки дер Вирго, которая была защищена пусть не как сокровищница Императора, но по местным реалиям очень и очень к этому близко. Пропали книги, посвященные изучению высших вампиров времен Древней Империи. Кровососов, как и многие другие расы, тоже нашли где-то в других мирах, на свою голову. А так, бесценные труды, особенно для упырей. При этом Курильщик, надсмехаясь над дер Вирго, оставил там порочащие мага надписи, добавим к этому, что на его личные труды, подготовленные для защиты диссертации в Академии, высший в прямом смысле нагадил — вывалил ведро дерьма из нужника. Потом еще выяснилось, что приятель, помогавший в поимке, благородный эрг, не кто иной, как сам Курильщик, скрывавшийся под чужой личиной. Учитывая используемый им артефакт, если бы он сам не захотел раскрыться, то дер Вирго так бы и продолжал приятельствовать с кровососом. Тому самому просто наскучила забава, чувство же юмора у него извращенное. Так, что это личное.
— А почему Браг амин Таниан дер Вирго не убил?
— Кишка тонка. В прямом противостоянии он не продержался бы и минуты. Ничего бы не помогло. В этом-то и заключается боль мага. Он бы его прихлопнул, не запыхавшись. Но про историю эту молчи, не любит Нессер ее вспоминать. А таким, как сегодня, я ни разу его еще не видел, знаю же мэтра больше двадцати циклов, как бы ошибок не наделал старик. Хороший человек… увлеченный, но хороший.
— Понял, — даже кивнул утвердительно, лэрг чуть расслабился, а я приготовился торговаться, — Еще хотел сказать, дом и подворье Джастина тогда оставляй за мной, без всяких аренд и передач кому-то. Слишком много ты мне нарезал задач с этим трактиром. Собственный участок уже распланирован, учитывая, что у тебя место появилось для размещения своих людей, то фазенда забулдыги…
— Хорошо, договорились, — легко согласился Турин, перебивая, — Так даже будет лучше.
Вопрос: только для кого?
Глава четвертая
Сыро, мрачно и тихо.
Полусонная центральная улица. Утро пусть не ранее, но прохожих встречалось мало. Впрочем, в такую погоду досужие зеваки и сплетники стягивались в бары, пабы и таверны, каких в Демморунге имелось великое множество, как и бездельников, ожидающих начала сезона сбора различных даров Земель Хаоса. Промышляли они в основном на левобережье, где территории были более благоустроенными, там имелось множество хуторов и «летних» фортов, которые начинали функционировать после весенней Сумеречной ночи и продолжали до самой зимы. Местность постоянно патрулировалась, разная нежить и нечисть периодически вычищалась. Даже сбор роски был поставлен по-другому. Безопасней. Впрочем, эта категория условная. И там тоже гибли люди. У нас, несмотря на кажущуюся близость к Демморунгу, дела обстояли не в пример хуже. И пока это всех устраивало.
Я шел и осматривался по сторонам, на душе скребли скрайсы. Конечно, местные деятели пусть и где-то валовые, но со счетов возможную попытку ликвидации не сбрасывал. Дом Пасклей, учитывая его репутацию и что о смерти бастарда уже сообщили любящему папе, должен был предпринять какие-то шаги, дабы минимизировать потери. Какие?
Мне в голову приходило одно — убийство, желательно до посещения пацаном Канцелярии. Как? Да, элементарный арбалетный болт или стрела в спину. Почему? Потому что сам бы так сделал. И маршрут предсказуем. Затрат меньше, чем при штурме постоялого двора. В данном конкретном случае исчезал я, а итоги дуэли пересматривались. Объявленных наследников у меня не имелось. И для хорошего стряпчего сделать все красиво в рамках действующего непонятного и невнятного законодательства сплошь базирующегося на прецедентах и двойных, а то тройных стандартах — дело яйца выеденного нестоящее.