– Это ещё что такое?
Под шлемом скрывался обугленный черный череп, в глазницах которого пульсировал свет голубого кристалла.
Внезапно робот, хоть его и не включали, поднял руку и ударил Андрея в грудь. Тот отлетел на несколько метров и упал бездыханным. Потом робот шагнул к Ивану Аркадьевичу, схватил его обеими стальными руками за голову и крепко сжал. Голова затрещала и через мгновение лопнула, а человек даже не успел издать ни звука. Выпустив мертвое тело, робот повернулся к Лизе, которая по-прежнему стояла в дверях, ни жива, ни мертва от страха.
Глядя на чудовище, Лиза вспомнила то, что заставила забыть её ведьма.
Как впервые познакомилась с ней прошлым летом, когда ребята бросили её у того дома, потому что поднялся ветер и кости на деревьях страшно застучали. Как она оторопела, когда из-за дома вышла эта девушка, прозрачная и прекрасная. Как она разговаривала с ней. Говорила, что давно не видела таких умных и талантливых детей, а такие вещи она распознает сразу. Как объяснила, что когда-то делала себе големов, но големы несовершенны и не поддаются полному контролю. Что очень заинтересована в роботе, которого мечтала создать Лиза. И что готова помочь ей. Нет, роботов она делать не умела, но если бы Лиза согласилась впустить её в свое тело, девушка дала бы ей способности к учебе, каких у той никогда прежде не было. Развила бы её таланты. Научила бы, где достать деньги. Нужно всего лишь её согласие – и меньше чем за год они сделают крепкого и надёжного робота. А потом, когда девушка получит своё, она может быть, даже расскажет Лизе про маму. Где она сейчас, как ей там. Хорошо или плохо.
И Лиза согласилась. Не то от страха, не от из-за заманчивости предложения. И не помнила больше об этой встрече. Как и о том, что ведьма отвела её глубоко в лес и заставила её рыть землю там, где были закопаны её обугленные кости. Заставила взять череп с собой и спрятать в сарае. Как помогала хитрить, подделывать документы, обманывать, лгать.
Девочка давно уже верила, что сделала всё исключительно сама. А созданный робот слушался только её. Глядя на него утром, в ведьмином сарае, она понимала, что всё плохое, что она сделала, стоило результата.
Не знала она, что то же самое думала и ведьма.
Подняв с земли шлем, робот-голем надел его, скрывая череп. Шагнул к стальному шкафу, снял ключ с гвоздя, открыл и достал ящик со склянками фотогена. Потом, опомнившись, нащупал тумблер под рукой и включил своё тело. Управлять им без энергии было можно, как големом, но тяжело. Со временем она научится, но пока нужно топливо.
– Пойдем, Лиза, – сказал женский голос в её голове. Мне нужна помощница.
Лиза не хотела быть помощницей. Повернувшись, она бросилась наверх, к себе. Потом вспомнила кое-что и побежала в другую сторону – в людскую.
Ведьма не могла ей управлять, пока управляла големом, так что у неё было немного времени…
– Помогите! – закричала она. – Помогите!
Навстречу ей из темноты вышел Семён. Он словно и не спал – собранный, неожиданно серьезный.
– Что случилось?
– Беда! Папенька! Там… в гараже… зло! Она!
Семён отодвинул её в сторону и вышел. Зашевелились люди, просыпаясь.
Лиза не знала, к кому ещё обращаться, и пошла за Семёном. А тот вытащил из-под прочной рубашки деревянный крестик на верёвке и уверенно шагал вперёд.
– Осторожно, Семенушка, – захныкала Лиза.
Кучер ничего не ответил. Распахнул двери и шагнул в гараж.
Робот стоял на пороге, распахнув ворота. Пленка с мотокареты сорвана, её двигатель заведён.
Семён посмотрел на мертвые тела и побледнел. А потом решительно схватил керосиновую лампу и швырнул её в ящик с фотогеном, что стоял в кузове мотокареты.
Робот пытался помешать, но не успел. Грохнуло, Лизу отбросило на пол, она лишь увидела столб пламени, взметнувшийся вверх и расплескавшийся по сторонам. Семён вовремя отступил и прикрыл дверь, иначе пламя охватило бы и его тоже. Не дожидаясь робота, он схватил Лизу за руку и потащил прочь.
– Одевайтесь, сударыня! Нам нужно на улицу!
Дверь за ним раскрылась, и в коридор вышло дымящееся стальное чудовище.
Кое-где на нем горел огонь – жидкое пламя не так-то просто было сбить.
Ведьма шагала за ними, пульсируя в голове Лизы злобой:
– Зря, девочка. А как же твоя мама?
Навстречу выходили заспанные слуги, но Семён крикнул на них, и те бросились врассыпную.
– Семён, папино ружьё! – осенило Лизу. – С которым на охоту год назад ездил! Ему надо в глаз попасть! Кристалл уничтожить, череп расколоть!
Семён не стал вникать, поверил на слово. Бегом они бросились к трофейной комнате отца. Там, под стеклом, хранилось изящное слонобойное ружье, купленное отцом у британского торговца – больше потому, что такого ни у кого не было, нежели для охоты. Пробовал ходить с ним на медведя, но о результатах никогда не рассказывал.
Семён разбил стекло, схватил ружье, не обращая внимания на резавшие руку осколки, шагнул к другому шкафу, достал патроны. Тяжёлая поступь робота приближалась, он был уже в дверях.
Один патрон, второй. Гулкий шаг робота. Щёлкнул затвор. Ещё шаг. Девичий крик. Вдох Семена. Ещё шаг. Выстрел.
Он выстрелил почти вплотную, буквально сунув стволы в глазницу. Голова робота дернулась назад, пули продырявили её насквозь. Грузное тело пошатнулось и с грохотом повалилось на спину.
Семён не колебался – снова зарядил, снова выстрелил, на этот раз в другую глазницу. Но Лиза знала, что всё кончено – шум и голоса из головы пропали, как и чувство навязчивого присутствия. Ведьма или умерла, или просто ушла. В любом случае, здесь её не было.
Дрожа от страха, Лиза сняла головную пластину, достала осколки черепа и попросила Семена раздавить их до крошек, до пыли. Потом собрала всё и отнесла в гараж, где бушевал огонь.
А огня было достаточно. Слуги сбивали пламя, старались, но у них не получалось. Помогал Семён. Помогали прибежавшие с улицы люди. Лиза невольно и подумала, как пригодился бы тут робот, но тут же с отвращением отбросила эту мысль. Швырнула остатки черепа в огонь, отряхнула руки. Потом, натянув сапоги, бросилась помогать сама.
Передавала ведра, носила тряпки, тушила, что могла. Работала, как работал её отец ещё недавно. Смахивая слёзы, она не давала себе передышки, чтобы совсем не лишиться чувств.
Впереди было ещё много работы и много грехов, которые надо было замолить. Но Лиза знала, что сейчас у неё нет на это времени. Нужно было исправлять то, что, как ещё недавно ей казалось, оправдывало все средства.