— Вы хотите сказать, что армия не справиться с десятком отрядов диверсантов? Я вас правильно понял? — возмущение прорвалось наконец-то в речь сенатора.
— Да, сэр. Вы меня поняли абсолютно верно. Мы не имеем значимых армейских подразделений внутри страны в достаточном количестве и необходимом их расположении по всей территории. Поймите, что когда нас лишат транспорта и авиации, то даже сто километров окажутся непреодолимой преградой для оперативной защиты от вторжения. Без транспорта и с неработающей электроникой армия окажется практически безоружна. Бегать бегом за бронетехникой противника это глупая затея. Может прикажете возродить кавалерию? Иначе боюсь, что выпуск танков без электронных компонентов мы не успеем быстро наладить. Тем более обучить для них экипажи.
— У нас тоже есть средства радиоэлектронной борьбы, — подал голос ранее молчавший высокий худой мужчина. Посторонние люди вряд ли узнали бы в лицо шестого отпрыска одной из самых значимых и богатых семей Америки. Опыт первых пяти поколений научил его оставаться незаметным и стать достаточно непубличным человеком.
— Пока есть. Ключевое слово – пока, — представитель армии вытащил коммуникатор и что-то прочитал на нём. Пара людей, находящихся в зале, удивлённо переглянулись. До сих пор они считали, что на время переговоров зал хорошо защищён от прослушивания и использования средств связи.
— Прошу меня извинить, но я вынужден вас покинуть, — военный энергичным кивком попрощался и быстро пошёл к выходу.
— Вы не хотите нам сказать, что случилось? — советник был взбешён оказанным неуважением. Его возглас застал представителя армии в дверях.
— Два объединившихся отряда боевиков ИСГИЛа только что захватили военный аэродром. Именно тот, с которого мы осуществляем вылеты с ядерными бомбами на борту.
Глава 23
Яхта Яла Ципрануса, профессора имперской академии наук, была рассчитана на дальние и длительные экспедиции. Наша группа из восьми человек без труда нашла себе место не только в многочисленных свободных каютах, но и в остальных помещениях. Профессор примчался в нашу систему очень быстро. Как только мы запустили разгонные ворота, которые позволяли за три безопасных прыжка долететь из Алайи, где находилась база Седьмого флота, до Солнечной системы, так его яхта появилась у нас, став вторым пилотируемым кораблём, прошедшим к нам через ворота. Первыми созданную транспортную систему проверили три беспилотника и корабль моих партнёров. С помощью флота мы обошлись установкой всего одной пары ворот, остальные были собственностью флота и опирались на их промежуточные посты. Седьмой флот охотно откликался на наши пожелания и наращивал свои возможности в освоении стратегического региона дальнего космоса. Профессор, один из лучших специалистов по наследию Предтеч в Империи, оказался ещё тем живчиком. Без него военные копались бы еще месяца два с организацией транспортной магистрали. К нам он примчался после пары разговоров с ним в Сети. То, что у нас появилась комплектная станция с дронами-наблюдателями и зондами, изготовленная Предтечами, было уже достойно внимания само по себе. Его повергло в шок известие, что мы смогли использовать её по назначению, задействовав весь функционал. До сих пор только две подобные станции пытались запустить, но и то это происходило в крайне кастрированном режиме и после долгих и неудачных попыток их продали в музеи, заменив на современные, имперской конструкции. Свою известность и значительное состояние Ял Ципранус получил после феноменальной находки – майнерского корабля Предтеч с установкой синтеза антивещества. Больше десяти лет ушло у группы учёных на его изучение и понимание принципов работы. Полученные патенты и сам корабль позволили Ялу стать очень богатым гражданином Империи и дальше заниматься теми исследованиями, которые ему самому были интересны. Последние тридцать лет своей жизни учёный провёл в экспедициях, лабораториях и на оценке предметов из частных и государственных коллекций, изготовленных Предтечами. Оценка оказалась очень выгодным занятием, приносящим более чем достойные вознаграждения. Довелось ему изучать и станции, подобные нашей. Ни одна из них не выполняла и десятой части тех функций, которые мы научились использовать. Заманить меня в поездку учёному удалось по двум причинам. Во-первых, во многих коллекциях оказались тысячи предметов, изготовленных Предтечами, назначение которых так и не было понято, а во-вторых, он пообещал незабываемую неделю отдыха на его острове для всей моей семьи. Заодно были обещаны и экскурсии, но уже по ходу работы. Под работой Ял понимал оценку древних предметов у коллекционеров и работу на правительство, по выяснению принципов работы нескольких сотен интереснейших агрегатов, скопившихся в правительственных и научных запасниках за годы освоения космоса. По его словам, мне это могло принести фантастические доходы и высочайший рейтинг гражданства. Материальное подтверждение его словам я получил перед поездкой. Двадцать миллионов имперских кредитов были перечислены на мой счёт за "работы по исследованию безразгонных прыжковых систем", именно так был озаглавлен отчёт по принципам работы "блох". Заодно изменилась и отметка по гражданскому рейтингу.
Свою пластинку, но уже с техническими базами Предтеч, я получил от Разума позже сына. Искин корабля арианни в очередной раз пытался подогнать имперские базы двигателей и реакторов и как-то соотнести это с бюджетом. Эту попытку мы повторили после его подключения к имперской информационной Сети. Для успокоения паранойи подвесили ещё один спутник, который индивидуально "общался" с кораблём, получая и прогоняя все сообщения через два других коммутатора. Крайне узкий луч должен был обеспечить максимальную анонимность конечного адресата. После полуторачасового штурма я откинулся на кресле, взяв передышку. Получаемые варианты меня не устраивали. Вот тогда я впервые "услышал" Разум. Позже выяснилось, что наши рассуждения о возрождении Корабля не остались незамеченными. Получив от Разума базы Знаний, я совсем иначе стал рассматривать возможности Корабля. Прилагаемая схема, показывающая первоначальные разработки Предтеч, в ряде крайне принципиальных моментов не совпадала с конструкцией арианни. Базы Знаний "от Предтеч" поражали своей эффективностью и простотой обращения к ним. Такое впечатление, что аналогичные, уже изученные имперские базы были написаны на старославянском языке и требовали дополнительных тренировок и осмысления, а Предтечи давали Знания целыми информационными блоками образов, даже интуитивно понятными. По крайней мере со станцией и "блохами" удалось разобраться очень быстро. Огромную помощь оказал найденный на станции диагност и звено ремонтных роботов, наделённых своеобразным интеллектом. В отличие от имперских образцов, ремонтники "от Предтеч" требовали намного меньше времени на постановку задач и не нуждались в постоянных подтверждениях. Гораздо сложнее оказалось согласование протоколов и перевод чертежей в понятный для имперских металлизаторов формат. Именно тогда, уже отчаявшись, я и изобрёл "переводчик с русского на русский". Уцелевшие и полностью исправные детали Предтеч обследовались диагностом Предтеч и затем аналогичным имперским оборудованием, а потом компьютер диагноста приводил их к общему знаменателю. В итоге получилась вполне вменяемая программа, которая позволила выполнить ремонт станции с использованием имперского оборудования. Компьютер диагноста вряд ли можно назвать искином, но функция самообучения у него точно есть. По крайней мере теперь детали для ремонта древних изделий изготавливались на стандартном имперском оборудовании по чертежам, выполненным диагностом Предтеч.
Источник своих знаний я Ялу раскрыть не мог. Удалось отговориться якобы найденной в кофре диагноста пластинкой, которая видимо оказалась техническим имплантантом Предтеч и благополучно растаяла у меня в руках. Древний диагност и звено ремонтников сейчас летели со мной в Империю. Придется нам с ними отрабатывать авансы, полученные от Разума.
Про мою идею с "ломтерезкой" во всей Империи знало не больше десяти разумных. Из баз данных, полученных от Разума, я вытащил общую схему абсолютно случайно, когда изучал "блох". Основные принципы оказались одинаковыми. Переход на доли секунды в подпространство позволял совершать небольшой прыжок. "Блоха" не знала препятствий, пролетая во время прыжка любые защитные поля и даже материальные объекты. Мы с максимальной точностью произвели все замеры и достоверно выяснили, что на время прыжка в нашей реальности само физическое тело "блохи" перестаёт существовать. Первый десяток таких дронов был изготовлен "на коленке", с использованием нашего оборудования и имперского набора из маршевых двигателей и электроники. Собственно, мы сделали корпуса и сдвиговый прыжковый двигатель, а остальное взяли у имперцев. Вот с этими дронами и был проведён первый опыт по созданию "ломтерезки". Если выстроить дронов в кольцо и одновременно включить прыжковые двигатели, то образуется поле, которое вырезает куски из любого материального тела внутри круга. Раджи со своей командой наверно проклял меня, когда получил задание по программированию и реальному воплощению коммутатора для "блох". Зато дроны научились летать "кольцом" и одновременно "прыгать". На испытаниях, куда я пригласил представителя СБ, а он привёз с собой ещё трёх жутко секретных гуманоидов, я разрезал пополам металлический астероид метров пятьсот в диаметре. Предварительные расчёты показали, что одновременно "кольцо" могут делать триста шестьдесят дронов, причём толщина "нарезки" в центре круга заметно уменьшается. При большем количестве дронов, а соответственно и большем радиусе кольца, в середине круга эффект пропадает. Мощности поля уже недостаточно и нужно увеличивать мощность прыжковых двигателей. Вырезанные "ломти" вместе с полем перебрасывались на всю длину прыжка. У астероида я вырезал "ломтик" толщиной в пять с половиной метров.
— "Дикий" предложил абсолютно новую тактику и новое оружие. Из двенадцати бомберов шестого поколения он сделал носители для восьми "блох" на каждом корабле. Если вы помните ТТХ бомберов "Зулу", то это самые быстрые и незаметные корабли того уровня. Используя разгон носителя, его дроны могут уходить в прыжок через доли секунды после их запуска с носителя.